Мы должны дать друг другу шанс

      Сегодня утро в Эдении было таким же солнечным, как и вчера. Здесь вообще не бывает плохой погоды и дождливых дней. Королева, как всегда, была разбужена лучиками, прыгавшими по её покоям. Она снова проснулась с ожиданием того, что на трюмо лежит букет. Но каково было её удивление, когда цветов там не оказалось.       – Где же он? – задалась вопросом Синдел, начав искать свой букет. – Может Китана пришла раньше и выбросила? Хотя я бы услышала. Может его ещё просто не доставили? Хотя, какое мне вообще дело до ухаживаний Шао Кана? Между нами всё кончено.       Или нет? Иногда Королева сомневалась насчёт правильности своего решения: Шао Кан носил её на руках, любил, оберегал. Такой защиты и любви она не получала даже от Джеррода. Но Китана сыграла немалую роль в разводе матери и отчима: она не могла простить человека, который убил её отца, довёл мать до самоубийства и разрушил Эдению.       – Я схожу с ума, – призналась самой себе женщина, глядя на своё отражение в зеркале. – Больно мне сдались его цветочки.       Она решила отогнать о себя мысли о бывшем муже. Она Королева, она должна заниматься государством, а не амурными делами. Синдел уверяла себя, что её ничего не связывает с Каном, кроме младшей дочери, хоть она и была клоном Китаны.       Приведя себя в надлежащий для Королевы вид, Синдел направилась в свой рабочий кабинет. В коридоре были слышны звуки вееров дочери. Китана не бросала боевые искусства даже после отъезда из Внешнего Мира.       – Ну что вы такие неповоротливые? – возмутилась Принцесса, кинув на пол очередного противника. – Таркатаны лучше двигаются, чем вы!       Ей не хватало тренировок с «отцом», но она не желала этого признавать. Он завоеватель, тиран, убийца отца. Однако в Эдении она чувствовала себя не уютно: Китана столько лет прожила во Внешнем Мире, считая его своим домом и по сей день.       – Они стражи, а не воины, – голос Синдел прервал череду мыслей дочери.       – Таркатаны во Внешнем Мире и слугами во дворце являются, но они хотя бы могут дать отпор! – возразила Китана, убрав оружие.       – Неужели хочешь вернуться? – съязвила Королева.       – Ещё чего, – фыркнула девушка, сложив руки на груди.       – Ваше Величество, – поздоровался кто-то с Королевой, сильно напугав её. – Я с письмом от Принцессы Милины.       Гонец отдал Синдел письмо, помеченное личной печатью Милины. Китану насторожило это, но ей было настолько интересно узнать о содержании письма, что она решилась подойти.       

«Здравствуйте, Ваше Величество и моя милая сестра. Меня очень огорчил вчерашний инцидент, поэтому я приглашаю вас к нам во Внешний Мир на пару дней, чтобы помириться. С уважением, Принцесса Внешнего Мира Милина».

      – Это его идея, – буркнула Китана. – Букетики закончились, теперь к себе зовёт.       – Нас приглашает Милина, не Шао Кан, – сказала Синдел, хотя сомнения у неё были.       – Ты готова поверить этой ...? – спросила Принцесса, остановившись на полуслове.       – Китана, я же просила тебя! – прикрикнула Королева.       – Я уверена, что этот мерзавец хочет, чтобы ты приехала и осталась там, – настаивала на своём девушка. – Он там будет ухаживать за тобой, ты растаешь, выйдешь за него замуж, а потом бросишь меня и Эдению!       – Что за мысли, милая? – засмеялась женщина, взяв дочь за руку. – Зачем мне это?       – Поэтому ты с утра его букет искала? – спросила Китана. – Я всё знаю.       На это Синдел не смогла найти ответ, опустив глаза в пол. Ей было стыдно, что она всё ещё чего-то ждёт от бывшего мужа, хотя сама при этом отрицает чувства к нему.       – Я права! – победно сказала Принцесса, забрав письмо из рук матери. – Мы никуда не едем.       Китана изорвала письмо в мелкие клочья, бросив их на пол. Принцесса развернулась на каблуках и вышла из зала тренировок, чувствуя свою правоту.       Синдел нашла себе занятие достойное Королевы: занялась государственными делами. Это хоть немного отвлекло её от мысли о бывшем муже и младшей дочери. Зачем она вообще думает о нём? Она сама сказала, что между ними всё кончено и ничего не может быть. Кто поймёт этих эдениек?       – Народ хочет таких простых вещей, – удивилась женщина, поставив подпись под указом. – Мне казалось, что за тысячелетия под гнётом Внешнего Мира народ захочет чуть ли не новые сады на тысячи гектаров строить.       – Как ни странно это признавать, но Шао Кан заботился об Эдении в память о тебе, – Королева и не заметила, что Китана сидит в кабинете. – Даже статую твою приказал отлить из золота, с глазами из аметистов... Но её украли через неделю после установления.       – Давно ты здесь сидишь? – спросила Синдел, потерев переносицу.       – Ну минут пять, – прикинула Принцесса. – Я не хотела тебе мешать. Но если я тебе мешаю, то я могу уйти.       – Нет, что ты! Мне приятно находиться в твоём обществе, – устало улыбнулась она.       Китана встала со своего места, подошла к матери и крепко обняла её, прижавшись к щеке. Синдел нежно обняла дочь в ответ, улыбнувшись уголком рта.       – Нам никто не нужен, – шептала девушка, прижимаясь ещё сильнее. – Нам и вдвоём хорошо, верно?       – Да, Китана, ты права, – ответила женщина.       Во Внешнем Мире ожидали ответа от Королевы и Принцессы Эдении. Шао Кан мерил шагами свой кабинет уже который час. Это короткое письмо дочь писала под его руководством всю ночь, переписывая около десяти раз. Он не мог уснуть, надеясь, что возлюбленная ответит согласием.       – Папа, успокойся, мне мама точно не откажет, – самодовольно сказала Милина, протирая свои саи.       В двери постучались. Сердце Императора забилось в разы быстрее, он чувствовал, что это был гонец.       – Войди, – сказал Кан, надев шлем на голову.       Паренёк приоткрыл дверь, осторожно заглянув в помещение. Он сглотнул, увидев грозный взгляд Императора и саи в руках Принцессы.       – Ваше Императорское Величество, – почти пропищал гонец, боясь даже войти в кабинет.       – Что она сказала? – спросил Шао Кан, не имея больше сил терпеть. – Она приедет?       – Император... – замялся паренёк. – Принцесса Китана разорвала письмо, отказавшись приезжать. Королева Синдел тоже не приедет.       Глаза Императора загорелись алым пламенем. В его руках появился Молот гнева, который он швырнул в дверь. Благо, гонец успел убежать.       – Отец, дверь только недавно заменили, – раздражённо сказала Милина, приложив руку к лицу.       – Я же тебе говорил, что твоя идея не сработает, – поник Шао Кан.       – А я тебе говорила что нужно было писать, что я больна, – парировала Принцесса.       – Ты хочешь довести свою мать до истерики? – гневался Император. – А если вскроется, что ты вовсе и не больна? Синдел тогда вообще меня видеть не захочет.       – Можно подумать, что сейчас она так и горит желанием увидеться с тобой, – закатила глаза девушка. – Нужно что-то другое. Ну или же избавиться от Китаны.       – Вот Китану не смей трогать! – прорычал мужчина. – Она мне хоть и не родная дочь, но я воспитал её, обучил, она выросла на моих глазах.       – Ну тогда наладь отношения с Китаной, – предложила Милина, то тут же вспомнила, что в прошлый раз сестра чуть не вскрыла отцу глотку, когда он пришёл мириться. – У меня новая идея.       – Какая? – усмехнулся Шао Кан. – Отдать Китану таркатанам на растерзание? Думаешь, что твоя мама не заметит?       – Если Старшие Боги не идут к Рейдену, то он сам идёт к ним, – изрекла она, сама удивившись своей речи.       – Причём тут Рейден и Старшие Боги? – спросил он, непонимающе глядя на дочь.       – Отец, позволь мне отправиться в Эдению, я очень соскучилась по маме и сестричке, – попросила Принцесса. У неё в голове созрел идеальный план как помирить родителей и самой помириться с сестрой.       – А как же я? – удивился мужчина.       – Поверь мне, мама и Китана сами тебя пригласят, – уверила его девушка. – Доверься мне.       – Хорошо, если ты так хочешь, то отправляйся, хотя я не понимаю твоего плана, – признался Шао.       – Скоро поймёшь, – многозначительно сказала Милина и вышла из кабинета отца.       Синдел и Китана приступили к обеду в дворцовом саду. Они любили проводить время на свежем воздухе, наблюдая за прекрасными цветами и порханием бабочек.       – Как же здесь прекрасно! – восхищалась красотой сада Принцесса, взяв яблоко из фруктовой вазы. – Тишина, спокойствие.       – Надо будет какое-нибудь большое дерево здесь посадить, – мечтательно сказала Королева. – Глицинию например.       – Мама, в саду всё фиолетовое, – закатила глаза Китана.       – Во-первых, я люблю фиолетовый цвет, а во-вторых, глициния лиловая, а не фиолетовая, – совершенно спокойно сказала Синдел, заканчивая поедать десерт.       – Велика разница! – буркнула девушка.       – А лучше, чтобы сад был синим? – спросила женщина. – Ну если ты так хочешь, то в саду посадят незабудки.       – Опять фиолетовые? – язвительно спросила Китана.       – Ты снова начинаешь ссориться из-за мелочей, – попыталась успокоить дочь Синдел, поставив небольшую десертную вазу на стол. – Обед закончен, можно возвращаться к делам.       – Может вечером выйдем в город к людям? – предложила девушка. – Я так люблю наблюдать за ними.       – Люди не муравьи, чтобы за ними наблюдать! – осекла её женщина.       – Я просто не так выразилась, – поправила себя Принцесса.       Вдруг серые глаза Королевы накрыли чьи-то руки. Они казались ей очень знакомыми и такими родными. Принцесса резко вскочила из-за стола, раскрыв веер.       – Кто же это может быть? – задалась вопросом Синдел, ощупывая руки. – Может Джейд?       Гость отрицательно замычал, стараясь не выдавать себя. А вот Китане было не до шуток и не до смеха. Она не применяла оружие только потому что боялась навредить матери.       – Ах, я не угадала, – наигранно расстроилась Синдел, продолжая перебирать варианты, хотя их было и не так много.       – Убери руки от моей матери, Милина! – воскликнула Китана.       – Ты испортила весь сюрприз, – расстроилась Милина, крепко обняв мать.       – Милина, что ты тут делаешь? – спросила женщина, обняв дочь.       – Папа отпустил меня к вам, вы же отказались к нам приезжать, – ответила младшая дочь. – Я так хотела быть со своей мамой и сестрой, что приехала сама.       – Она тебе не мать и ты мне не сестра! – рявкнула старшая дочь. – Я надеюсь, что твой отец с тобой не приехал.       – Он тебе такой же отец, – сказала Милина, сев на стул сестры. – Я приехала одна, папа знает, что вы не очень рады его видеть.       – А он оказывается понимает, что мы его ненавидим, – саркастично сказала Китана, рукой не позволяя сестре дотянуться до вазы для фруктов. – Так что же он свои букетики и письма шлёт?       – Букетики он больше присылать не будет, а письмо написала я, папа ни при чём, – защищала отца младшая Принцесса.       – Как бы там ни было, мы рады тебя видеть, – прервала ссору дочерей Королева, встав из-за стола. – Оставайся здесь столько, сколько пожелаешь.       Синдел улыбнулась Принцессам и пошла по каменной садовой тропинке во дворец. Женщина была словно на картине, окружённая огромным количеством фиолетовых цветов, растущими по окраинам дорожки.       – Грация и изящество у нас в маму, – сказала Милина, наконец взяв грушу.       – Если ты ещё раз назовёшь её мамой, то я точно вскрою тебя, – пригрозила сестре Китана. – Я буду следить за тобой и только попробуй навредить маме.       От злости старшая Принцесса воткнула первый попавшийся предмет в стол. Им оказался нож. В гневе Китана становилась похожей на Шао Кана: начинала метать и втыкать колюще-режущие предметы в мебель или даже в стены. Она побежала во дворец и закрылась в своих покоях, надеясь, что ненавистная сестра её здесь не достанет.       Вечером, когда жара в Эдении спадает, цветы закрываются в бутоны и дует лёгкий ветерок, Королева и Принцесса обычно проводят время вместе: общаются, делятся секретами, громко смеются и едят сладости. Китана ожидала, что и сейчас она сможет побыть с матерью. Но заглянув в её покои, Принцесса была очень удивлена, когда увидела, что Синдел общается с Милиной.       – Как это понимать? – Китана ворвалась в покои матери так, словно застукала её с Шао Каном.       – Китана, проходи, проведём время вместе, – Синдел указала рукой на свободное кресло рядом с собой. – Только ты, я и твоя сестра.       – Почти вся семья в сборе, только папы не хватает, – всё то время, что Королева и младшая Принцесса провели вместе, девушка только и твердила об отце.       – С меня хватит! – отрезала старшая Принцесса и хотела было уйти, но что-то вдруг сжало её талию.       – Я обещала тебе, что больше не буду применять свои волосы против тебя, но ты не оставляешь мне выбора, – сказала Королева, усадив дочь в кресло с помощью своих волос.       – Хорошо, но только при условии, если Милина не будет говорить про Шао Кана, – объявила свои требования Китана.       – Милина, давай кое-что проясним, – немного замялась женщина, ей не хотелось разбивать сердце дочери, но она уже не маленькая и должна понять. – Я не люблю твоего отца, мы развелись с ним и уже никогда не будем вместе. Единственное, что меня связывает с ним это ты. Я никогда не смогу простить его за то, что он сделал со мной.       – Дай ему хотя бы шанс, – продолжала Милина, взяв мать за руку.       – Ты слышала маму, – сказала старшая Принцесса, убрав руки сестры от рук матери. – Шао Кан нам не нужен. И если ты приехала для того, чтобы свести их, то это зря.       – Ты можешь хоть раз закрыть свой рот и помолчать? – младшую Принцессу уже изрядно взбесило обращение сестры к себе. – Я пыталась быть с тобой милой, я стараюсь помириться с тобой, а ты только и делаешь, что унижаешь меня и мешаешь папе с мамой быть вместе!       – Я прощаю твою подобную выходку, но только один раз, второго не будет! – предупредила сестру Китана, глядя на неё свысока.       – Я уеду завтра же и больше никогда сюда не приеду! – чуть не плача сказала Милина, вскочила со своего места и убежала прочь.       – Спокойной ночи, Ваше Величество, – победно улыбнулась старшая Принцесса и вышла из покоев матери вслед за сестрой.       Синдел осталась одна со своими мыслями, вихрем крутящимися в голове. Дочери поругались. Одна хочет помириться, а вторая хочет избавиться от сестры. И всё только из-за того, что младшая дочь хочет помирить родителей. Но разве можно помириться с тем, кого не любишь и не хочешь видеть рядом собой? Нет, Королева этого не хотела... или же заставляла себя так думать.