***
Младший Самойлов хотел провести праздник тихо, в небольшом кругу, однако в то же время жаждал укрыться от череды вынужденных и надоевших традиций: всеобщего обмена подарками, открытками, долгого застолья, затем следуют танцы, песни... Реже искренне веселье, чаще — попытки создать иллюзию его из-за компании, из-за соблюдения основ приличия, даже если на душе неспокойно. Негоже портить, перебивать сладкий праздник кому-то своей горечью. Надо что-то радикально предпринять. Да и с братом не виделся весьма давно, не могли остаться тет-а-тет, так что его предложение о совместном проведении Нового года показалось подходящим невероятно, отчего сразу же согласился, без лишних раздумий. Попросил прощения у своей девушки и других знакомых людей, которые его хотели бы видеть 31 декабря, объяснив им свой поступок важными семейными делами, которые мог решить только с Вадимом, ни с кем больше. Заранее вручив подарок и устное поздравление Татьяне, под аккорды, исполняемые собственноручно на гитаре, смог загладить своё будущее отсутствие на праздновании. Также, позвонив маме и сыну, пообещал приехать в Екатеринбург в начале января, навестить лично. Вадим проделал похожие манипуляции. Теперь оба были готовы для намеченной совместной поездки. Часть изначальных тревог и хлопот уже утратила актуальность, рассеялась благополучно, без болезненных или неудобных последствий, к счастью. — Вадик, ты точно уверен, что нас там никто не будет беспокоить? Мало ли, кто-то узнает и попытается заставить развлекать их... Люди не всегда бывают адекватны. — Про неадекватность я помню прекрасно, столько лет с тобой прожил... — не успел тот закончить фразу, как его резко перебили. — Ой, на себя-то посмотри, ещё получше вспомни 90-е! Какую ты дичь творил тогда! — Но ты же был рядом, всё равно не сбежал, не осуждал, даже кое-что разделял! — Да, тогда я потерпеливее был, наверное. Или любовь была сильнее, казалось, что благодаря ей можно всё преодолеть вместе... — осёкся поэт. — Глеб, насчёт терпения... — Вадим замялся, улыбнувшись. — Ты же истеричкой был, сам подтверждал. — Ладно, мы оба "подарочки" ещё те периодически. Не будем выявлять первенство. — Хорошо, не будем. Прошу проследовать на борт корабля тогда. Оба сели в автомобиль. Старший расположился за рулём, младший рядом, раскинулся тушкой справа, на пассажирском сидении.***
Пока ехали, то Вадим многократно поглядывал на своего спутника, что-то непреодолимо манило, словно магнитом. Тот, заметив это, пытался подшутить над таким необычным поведением излишне впечатлительного водителя. — Вадь, ты точно со мной поговорить решил наедине, а не угробить? Если так часто отвлекаться от дороги, то можно и попасть в аварию. Знаю, что я красивый, услада для твоего взора, — продолжал стебаться Глеб, — но ты же старший, сам твердил прежде, что ты должен заботиться обо мне! — Прости, просто давно не видел тебя так близко и долго, не могу привыкнуть, что снова рядом. Что-то изменилось. Я не знаю уже точно. — Мы оба изменились, продолжаем меняться внутри и снаружи. — Раньше было проще найти пересечения, — с частичкой лёгкой ностальгии проговорил Вадим. — В детстве особенно, до сих пор считаю тот период самым счастливым в моей жизни, — уточнил брат. — Я бы не мог представить детство без тебя уже, оно было бы каким-то блеклым и неполным, даже неверным... — старший задумался. — Через твои глаза, через твои мысли и слова я смог увидеть и услышать многое иначе, чем видел бы, чем смотрел бы, находясь с кем-то другим или один. Без тебя многое иначе. — Без тебя бы тоже было совсем по-другому, мы дополняли друг друга, ты на меня повлиял сильно, — тихо ответил Глеб, погрузившись в размышления. — Что-то мы раскисли, сегодня Новый год, надо быть повеселее, а мы тут почти плачем уже, — Вадим смахнул подступающую к краю нижнего века прозрачную слезу, не дал ей спуститься вниз. — Какой там, к черту, Новый год, — отвернувшись к боковому стеклу, подытожил поэт. — Да уж, в чертях-то мы знаем толк, — грустно улыбнулся второй. — На "Битву экстрасенсов" пойти, что ли? Многолетняя эзотерическая практика есть уже. Выход в астрал, осознанные сны, опыт видений под воздействием препаратов, ныне медитации, соблюдение поверий некоторых. — Этого недостаточно. Мы не настолько хороши в актерском мастерстве, — прыснул Глеб. — Там похлеще есть звездочеты. — Точно. Мы вечно не в формате, хоть где, блин! — Так это же прекрасно. Зато ни на кого не ровняемся, делаем то, что хотим, — произвёл вывод. — Мы почти приехали, кстати, — сообщил старший. — Я как-то уже и не хочу выходить. Здесь спокойно, никого чужого. Только ты и я. Предчувствие, что там будет вовсе не так. — Увидим! Подъехав к необходимому зданию, припарковал свою машину. Поблизости стояло ещё несколько. Вероятно, принадлежат другим временным постояльцам.***
Измайловы уже находились внутри какое-то время, приехали пораньше и закончили регистрацию, обустраивались внутри своего номера. Впрочем, не только своего. ___