Помоги,папа

Маленький мальчик лет семи, сидел в своей комнате на кровате и тихо всхлиповал. У него были большие, ярко-голубые глаза, с длинными тёмными ресницами, светлые, цвета соломы волосы, тонкие розовые губки, на которых виднелась красная затянувшаяся царапина, аккуратный носик, тонкие брови и бледная фарфоровая кожа. Одет мальчик был в белую, выглаженную рубашку, поверх которой была серая жилетка, в коричневых удлинённых шортах, чуть выше колена, белых гольфах и в черных закрытых туфельках. Коленка, прижатая к груди была криво забинтованна и болела. Вокруг бинта, спускаясь к гольфам на обеих ногах, виднеются синяки, которые явно были неумело замазаны пудрой.Из под длинных рукавов рубашки, которую Лео не снимает теперь даже когда стоит жара, торчат много маленьких царапин. Никто их не видет, мальчик скрывает их. Все взрослые, кто общался с ним, думали, что он просто маленький невинный мальчик. Тихий, скромный, счасливый. Но в некоторых пунктах они ошибались. Леонхард и правда был скромным и тихим, мало общался с братьями, не показывал отцу очередную нарисованную картинку как другие дети, не просил папу покатать его на шее. Но ведь так было не всегда. В коридоре послышался громкий стук каблуков. Мальчишка сжался, по пухлым розовеньким щёчкам бежали дорожки слёз. Кто-то остановился прямо возле его двери. Постучался. -Леонхард, можно войти? — послышался голос отца. Малыш вздохнул, дрожь по всему телу начала проходить, но сразу же вернулась назад. Ведь больше всего на свете мальчик не хотел, что бы его видел в таком состояние отец. Он прячется под одеяло, укрываясь с головой и произносит тихое: -Да… Дверь тут же тихо открывается и в комнату заходит кароль. Закрывает тихо дверь и подходит к ширме, закрывающую кровать. Садится на стул стоящий рядом. -Почему ты не пришёл сегодня на обед? — голос мягкий, с долей волнения -Не хочу -У тебя, что-то болит? Да, да, у него болит буквально всё тело. Болят руки, по которым ежедневно проходится кривая деревянная указка, болят ноги на которые наступают острым каблуком, болит губа, которую рассекли ему на прошлом занятие за то, что он не смог решить задачу, болят корни волос, которые дёргают за каждый не правильный ответ при повторение таблицы умножения, болят тонкие худенькие пальчики, которые ему выворачивают, хватая за руку и бросая грубо на пол. -Нет, ничего не болит -Мы сейчас с твоими братьями пойдём смотреть салют в честь Дня Благодарения. Пойдёшь? — судя по голосу мужчина улыбается, уверенный тем, что мальчик согласится. Все дети любят яркий праздничный салют. -Да — вспоминает губу, коленку и синяки на ногах, с которых слез кривой слой пудры. — Нет. Не хочу. — зубы сжимают губу до крови. Хочет, как же он хочет пойти. Он хочет, что бы отец его обнял, взял на руки, если ему будет не видно, хочет побегать и посмеятся с братьями. Хочет, что бы папа спас его. Вынул из всего этого Ада. -Что? Ты уверен? Ты же очень любишь салюты — голос родителя звучит растерянно. Ведь буквально пол года назад мальчик был таким активным. Бегал, прыгал, смеялся. Что могло случится за это время? -Они слишком громкие. От них болит голова. — какой же глупый аргумент -Вот как…ты стал очень мало общаться с нами.Что случилось? Тебя кто-то обидел. Да, обидел — учитель. К горлу подступил очередной ком. Хочется сейчас закричать: «Меня избивают каждый день. Трогают в разных местах. Мне страшно, папа.» Прижаться к мужчине и заплакать в плечо. А может так и сделать? Может наконец-то сказать об этом отцу и выйти из этого Ада? По телу пробегает волна уверенности. Лео поворачивается на бок, смотря папе в глаза. Он столько раз плакал, что уже научился скрывать это. -На самом деле… — вот, наконец-то он это скажет. На секунду он отводит взгляд проходясь по всей комнате. Стулу, окну, шкафу. -.....я просто хочу спать. Давайте поговорим потом, хорошо? -Ох, вот как… не буду тебе тогда мешать. — мужчина слабо улыбается. -Спокойной ночи, малыш -Спокойной Отец встаёт и направляется к двери. По щеке в сотый раз текут слёзы, странно, что они вообще остались. Дверь тихонько закрывается. -Помоги, папа — глаза полны новой волны страха Дверь шкафа негромко скрипит и из него выходит учитель.