welcome ad inferos

      – еще один пялится... серьезно? это уже не смешно. ив, соедини меня с чистилищем, нужно подтвердить.       перед юнги стоит чимин. чимин, который совершенно точно находится в шоковом состоянии, совсем забыв об этикете и приличиях. он не скрывает удивления, отчего юнги закатывает глаза и продолжает:       – ох, он не прекращает... ив! скорее, кому сказано! - его голос звучит спокойно и расслабляюще, лицо выражает усталость, а руки тянутся поправить прическу.       – з-здравствуйте, - наконец подает голос чимин.       названной ив оказывается молодая привлекательная девушка с короткими черными как смоль волосами, большими глазами. на ней черный комбинезон, скрывающий фигуру девушки, ободок с рожками и нарисованные стрелки на веке со звездочками под глазами. она выглядит уверенной, дерзкой и довольно крутой. чимин разглядывает ее слишком долго, но она совершенно не обращает на него внимания, погрузившись в какие-то документы, быстро перелистывая бумажки.       – ага, - кивает юнги в ответ, даже не смотря на нового смертника, и обращается к ив: - кажется, все чисто. пак чимин, 21 год, любит зефир и танцевать, когда никто не смотрит. кстати, неплохо получается, - это он уже говорит, заглядывая чимину в лицо, но после вновь отворачивается.       ив кивает несколько раз и уходит куда-то по коридору, сворачивает и исчезает из виду. чимин снова переводит взгляд на незнакомца и дергается, ведь тот ловит взглядом чужие кроваво-красные глаза.       – простите, а я...       чимин оглядывается, указывая на помещение пальцем. все выглядит как в музее средневековья: высокий потолок, неподвижные статуи, темные мраморные полы, бордовые шторы, узорчатые стены.       тут молодого человека осеняет, и он в ужасе прикрывает рот, ахнув. подражая ему, незнакомец напротив делает то же самое, а потом закатывает глаза.       – дошло или подсказать?       – я умер...? - чимин приближается к юнги, но тот делает ровный чиминому шагу назад.       – welcome ad inferos!       – почему я не помню, как я умер? чимин пытается быстрее перебирать ногами и поспевать за ив, ибо та торопится показать новый для чимина мир по приказу юнги.       – здесь никто этого не помнит, - коротко отвечает ив и продолжает шагать по улице, проходя мимо редко встречающихся прохожих, сохраняя каменно выражение лица.       – этот мир похож на мир живых, но чуть мрачнее, к чему ты мне все показываешь?       – я выполняю указ.       – стой, получается, и ты не помнишь, как умерла?       – я здесь родилась.       чимин останавливается, уставившись в спину невысокой девушки, заметив забавно подпрыгивающие волнящиеся волосы сзади, но быстро приходит в себя и снова торопится за ней.       – ты... дочь того чувака?       – его зовут мин юнги, он здесь почти главный. и нет, не его дочь. он, правда, старый, но не настолько.       – а почему "почти"? и сколько ему?       – потому что в мире мертвых нет главенства или правительства, как в вашем глупом мире. здесь лишь нужен относительный уровень контроля над новенькими. ему столько же, сколько и этому миру.       – у-у-у... да, старый. а почему-       – слушай! - ив резко останавливается, повернувшись к чимину. сам парень чуть не врезается в нее, отчего она отшатывается назад, спотыкается, но вовремя оказывается пойманной чимином. все могло быть романтичнее, если бы ив с рычанием не убрала от себя руки молодого человека. - прекрати доставать меня и, возможно, я тебя не отправлю в чистилище.       чимин замирает, смотрит ив прямо в глаза, в которых не отражается почти ничего, кроме кромешной тьмы и отблеска от уличного фонаря, но этого оказывается достаточно, чтобы утонуть в глубине этой бездны, из которой, кажется, нет выхода. он делает вздох, будто хотя что-то сказать, но останавливает себя от этого желания. его тревожит все это, но неизвестная угроза строгим голосом заставляет его замолчать. недовольное лицо ив смягчается, и она всё-таки отвечает на немой вопрос чимина:       – чистилищем называется место, где люди, без какой либо цели и смысла, бродят то по мертвому, то по живому миру. никто их видеть не может, кроме высших и своих же, чистилищных. говорят, там хуже, чем где-либо на всем свете. туда попасть трудно, почти невозможно. но глупые люди находят способ. еще вопросы?       чимин мотает головой отрицательно, получает облегченный взгляд от ив и опускает голову. они доходят до обычной многоэтажки, поднимаются на верхний этаж на лифте, входят в одну из множеств квартир.       – твой дом. желательно не выделяться. но это мои личные предпочтения, не люблю шум. а так, мы в аду, делай, что душе угодно, если она еще на месте.       кажется, это первая улыбка, подаренная чимину девушкой. чимин улыбается в ответ, оглядывая квартирку. небольшое помещение было простым и уютным.       – похоже на место, где я жил раньше.       тут улыбка ив резко пропадает и мягкое лицо сменяется на обеспокоенное и встревоженное. она знатно напрягается сжимая зубы и ладони в кулаки. от этого жеста чимину не по себе, и он прокручивает каждое сказанное слово в поисках неверного, что заставило ив так измениться, но его мысли перебиваются громким голосом.       – хэ-э-эй! ив, дорогая, ты ко мне? - из комнаты выходит молодой парень лет двадцати, брюнет с карими глазами, в официальном костюме и кольцами.       чимин засматривается на него и понимает, что тот совсем не замечает чимина.       – ким тэхен, ты все еще думаешь, что мне не плевать на тебя? мило.       – надежда умирает последней, звездочка, - он подмигивает ей и оборачивается к окну, а после резко дергается, заметив чимина.       никто не слышит остроумное «не то, что ты» от ив в ответ и никто не замечает, что она уходит.       – ах, новенького заселили! я умирал со скуки, - в его игривом голосе звучит забава, от которой улыбка невольно расцветает на лице.       – здравствуйте, я - пак чимин. люблю зефир и танцевать, когда никто не смотрит.       – я обязан это как-нибудь увидеть, дружок, - тэхен поправляет галстук и плюхается на диван, расставляет ноги, пролистывая каналы. повсюду ужастики, войны, документалки о насильниках и маньяках, мультфильмы о вымышленном аде. этот-то настоящий.       – простите, а...       – говори на «ты», - прерывает тэхен чимина и тот затыкается. - продолжай, - рукой он наводит чимина к речи, все еще не отрываясь от телевизора.       – значит, ты тут давно, верно?       – не дольше юнги, но можно и так сказать, - он лениво проговаривает слова, но так, чтобы было слышно. бьет по месту на диване, приглашая чимина сесть. тот слушается почти сразу и приземляется рядом.       – мне ив не ответила на пару вопросов... ты не против ответить? смешок вырывается из тэхена, и он переводит взгляд на чимина:       – я удивлен, что она вообще говорила с тобой. разве в тебе есть что-то?       уши чимина краснеют, а сам он сидит с невозмутимым выражением лица, показывая лишь безразличие к сказанному.       – спрашивай уже, - тэхен рушит барьер построенной холодной стены чимина, заставляя выпрямить спину и заговорить снова.       – ну, во-первых, навсегда ли мы здесь?       тэхена этот вопрос сразу же заставляет задуматься, и он отводит взгляд.       – я почти уверен, что да.       – ты тоже не помнишь, как умер? никто не помнит? ив сказала, но...       – не веришь старой доброй ив? - ухмыляется тэхен и наблюдает за волнующимся чимином.       – нет-нет, я не это имею ввиду, ну, то есть...       – расслабься, я не серьезно, - следом слышится чиминов вздох, а тэхен продолжает: - да, здесь никто не знает. да и о прошлых жизнях помнят лишь единицы. говорят, только избранные способны на это. и если откроется правда об их смерти... - драматичная пауза заставляет задержать дыхание, - не имею понятия, что будет. по крайней мере, один человек, очень близкий мне...       тэхен правда не хотел никогда говорить об этом вслух, но молчание делает хуже. оно все еще живет там, внутри, и если не выпускать наружу, оно распространяется, заполняет все мысли, тело, управляет всем тобой, твоей жизнью. поэтому тэхену, если честно, повезло, что чимин готов выслушать его.       – его звали чон чонгук и... он пропал. я проснулся один в комнате в то утро. юнги лишь сказал, что тот вспомнил причину смерти. самоубийство. это все, что удалось мне узнать. все воспоминания с ним, каждый совместный момент остался. все, что я с ним разделял... осталось со мной до сих пор. я долгое время не забываю о нем ни на минуту. он был моим всем. и сейчас, наверное, остается им.       чимина трогает история за душу, он смотрит в глаза тэхена, что становятся влажными. когда человек пропадает, а любовь остается, никогда не получается легко пережить. но когда в один день получится усмирить в себе это, становится легче. настолько, что в мире появляются новые цвета, раннее не открытые для человеческого взора.       – ив помогала справиться с болью и до сих пор остается общая шутка о моей крайне фальшивой влюбленности к ней. но искренняя была всегда к чонгуку, поэтому... вот и моя грустная история, - тэхен резко смахивает влагу с глаз и выпрямляется с натянутой улыбкой. он не ждет слов от чимина, знает, что тому нечего сказать, точнее, он не знает, что именно. - жаль, что тебе нечего отсюда рассказать. будем делать тебе истории, танцующий зефирный мальчик! только не грустные, - тэхен хохочет негромко и щелкает по носу чимина, отчего у того появляется улыбка. и обиженное не всерьез «эй!».       – в аду есть бар?       – в аду из интересного только бар, вот что я тебе могу сказать точно, - ухмыляется тэхен, поправляет пиджак и ведет за собой чимина.