Парами

- Что думаешь о сегодняшнем вечере? - Какого характера ответ ты хочешь получить? - Ну, - Ухура неопределенно пожимает плечами, - сегодня ровно год, как мы на миссии. И это только одна пятая всего нашего пути. - Нашего звездного пути, - на автомате поправляет Спок. Он перенял эту привычку у капитана, который никогда не упускает случая добавить в самый простой разговор немного воодушевляющего пафоса. – Прошу прощения за то, что перебил. Ухура улыбается коммандеру и качает головой, ее большие живые глаза теплеют. Она готова позволить Споку перебивать себя хоть тысячу раз, ведь это так… по-человечески. - Это ничего. Я просто хотела сказать, что сегодня вечером вроде как праздник. Капитан велел устроить фуршет в столовой, будет музыка и танцы. - Этикет предписывает прийти в особой одежде? - Я думаю, что это не имеет значения. Я знаю, что ты не любишь парадную форму. - Это некорректное определение. Парадная форма является необходимым атрибутом офицера Звездного флота на всех официальных мероприятиях. Мои предпочтения маловажны в данном случае. Лейтенант Ухура поджимает губы и поднимает ладони в защитном жесте, безмолвно соглашаясь со всем, что говорит Спок. Как бы ее ни злило его полное пренебрежение к себе, она каждым поцелуем, каждой улыбкой подписывается под своим полным смирением с его почти непоколебимой непробиваемостью. - Надень, что захочешь. Начиная этот разговор, я хотела спросить тебя о чем-то другом. - Да, ты спросила, что я думаю об этом вечере. Вряд ли в твои планы входило обсуждать вечерние туалеты. - Ты как всегда беспощадно проницателен, - цедит Ухура; ее уже начинает раздражать то, что она никак не может перейти к сути, и они все болтаются вокруг оси вопроса: Спок – потому что вообще не имеет представления, какой смысл в праздничных вечерах, Ухура – потому что боится реакции Спока на свой вопрос. - Спрашивай, Нийота. - Кирк… капитан сказал, что у нас должна быть самая нормальная вечеринка, поэтому туда по возможности нужно прийти парами. И вот я хотела спросить, - Ухура выдыхает (сейчас она чувствует себя, как застенчивая выпускница Академии, которая собирается пригласить на выпускной самого классного парня на курсе), - с кем пойдешь ты? Спок смотрит на нее чуть удивленно (если такое определение вообще применимо к нему). Они сидят за столом в небольшой каюте лейтенанта Ухуры, перед ними диктофон с записями неизвестных сигналов, которые радары Энтерпрайза засекли два дня назад, и листы с расшифровками. За это недолгое время работа продвинулась не очень значительно, но Ухура уже с упоением рассказывает капитану, что они нашли новую разумную форму жизни, говорящую на языке, имеющем общие корни с клингонским. И, хотя в праздничный юбилейный день Кирк разрешил команде оставить любую работу, не имеющую непосредственного отношения к нормальному функционированию Энтерпрайза, Ухура ни за что не отказалась бы от нескольких часов, проведенных в собственной каюте наедине с коммандером Споком, одним из лучших во всей известной части Вселенной специалистом по языкам. Споку же в конечном счете все равно, когда работать, для него годовщина их экспедиции значит не больше, чем, например, земное Рождество, но проводить время с Ухурой – это так… правильно. Он накрывает узкую смуглую ладонь своей, чуть сжимая, казалось бы, в обычном жесте, но они оба знают, сколько в нем интимности для того, кто претендует на вулканское хладнокровие. - Я пойду с тобой. - Разумеется, пойдешь, - кивает уже заметно расслабившаяся Ухура. Облегчение разливается по ее телу, накатывает головокружительными волнами. Все нормально. Все нормально. – Посмотришь на мое платье? - Не имею ничего против, - нужный ответ на подобные вопросы коммандер уже знает, несколько неудачных случаев, когда он сказал что-то вроде «не вижу необходимости» или «может быть, стоит позвать капитана, он более компетентен в этом вопросе?», научили его, что вполне возможно не лгать так, чтобы это не приводило к ссоре. - Тогда помоги, - Ухура встает со стула и разворачивается к Споку спиной, - расстегни. Коммандер медленно, будто зачарованно прикасается к молнии, тянет ее вниз, и та с приятным характерным звуком поддается, открывая тонкую талию и острые лопатки. Спок не удерживается и легко целует теплую мягкую кожу, Ухура немного выгибает спину, ведет плечом, позволяя красному форменному платью соскользнуть на пол, и аккуратно переступает через него. Спок осторожно кладет ладони на узкие бедра, ему нравится обнимать эту женщину, нравится, как она податливо гнется под его руками. Нравится. На его лице за все это время не пробегает ни тени эмоций. Он пытается поцеловать еще, но Ухура невесомо выворачивается из его рук и скользит к шкафу. Она открывает створки и достает застегнутое в прозрачный чехол платье. Спок внимательно наблюдает за тем, как она расстегивает молнию, как прячет чехол обратно, как расправляет складки на ткани. Платье довольно простое, багрово-винного цвета, длиной чуть выше колена, но, когда Ухура надевает его, коммандер говорит: - Ты очень красивая, - это не чувство, не порыв, это констатация факта, но от этого не менее приятная. - Я еще даже не застегнула его. Ухура снова подходит к Споку, ловко цепляет пальцами ноги лежащую на полу форму, поднимает ее и бросает на кровать. Ей кажется, что сейчас коммандер сделает ей замечание из-за неаккуратности, но тот молчит, только показательно не смотрит на красное мятое пятно на белом покрывале. Спок застегивает молнию и снова задерживает ладони на талии Ухуры. Она разворачивается и наклоняется к нему. - Сейчас не лучшее время, - шепчет она и жмурится. Ее губы почти касаются губ Спока, - нам нужно наверх. - Нам… нужно наверх, - несмотря на запинку, его дыхание не сбивается. Он целует ее коротко, но она тянется за ответным поцелуем. Для Ухуры подобные проявления инициативы со стороны Спока все еще в новинку. Она до сих пор с дрожью вспоминает, как впервые сама поцеловала коммандера прямо посреди их приватного обсуждения особенностей произношения шипящих звуков на ромуланском языке. Спок тогда совершенно спокойно отодвинул кадета Ухуру от себя и продолжил свой монолог. В конце же, когда Ухура, совершенно обескураженная таким безразличием, собиралась уходить, он добавил: - Я бы попросил вас впредь избегать столь нерационального и недостойного кадета Академии Звездного флота поведения, которое может скомпрометировать как вас, так и вашего преподавателя, - Ухура опустила голову, как в ожидании удара, - но не попрошу. И с этими словами Спок просто развернулся и ушел. Много месяцев после этого Ухура засыпала и просыпалась с этими словами в голове. «Но не попрошу. Но не попрошу». В самые ужасные моменты их отношений, когда кому-то из них угрожала неминуемая гибель или когда на горизонте уже вот-вот маячил самый серьезный разрыв, одно воспоминание спасало все. «Но не попрошу». Ухура отстраняется и трясет головой. - Пойдем. Спок встает, и они выходят из каюты вместе. В лифте они не одни, и коммандер как всегда стоит по струнке, делая вид, что он незнаком ни с кем из своих попутчиков. Но когда в зал они входят плечом к плечу, все начинают аплодировать, и до Спока наконец доходит, что этот поход – самое настоящее общественное признание. Он смотрит на Ухуру, она ловит его взгляд и неуловимо пожимает плечами, мол, я тебя силком не тащила. Спок сдается и протягивает ей руку. Ни один мускул на его лице не дергается хоть в каком-то подобии эмоции.