Я не позволю себя обратить

Cтук дождевых капель о окно разбавлял тишину комнаты. Во внутреннем дворе бегали слуги, загоняя в стойла лошадей и пряча их от надвигающейся грозы. В королевском крыле стояла абсолютная тишина. Даже стража, казалось, ходила бесшумно. Шумел только гром где-то вдалеке, но он не мешал уставшему королю искать успокоение. Тэхен лежал на смятых красных простынях и вдыхал оставшиеся крупинки его запаха. Роза давно уже выветрилась и заменилась сандаловым деревом. Сладковатый запах на подушках не чувствовался совсем, но альфа упрямо внушал сам себе что пахнет. Что он, черт возьми, чувствует какие-то частички этой треклятой розы. Какая это степень безумия? Через открытое окно в покои пробирался запах дождя, но не мешал одинокому королю дышать именно тем чем ему хотелось. Зажжённая на тумбе свеча освещала чужую постель. Тэхен лежит в ней совсем обнажённый, прикрывается только тонким одеялом, прижимая к носу один его край. И это на самом деле похоже на какой-то новый вид извращения, считает вампир, лежать в кровати, где его мальчик провел последние дни в этом замке, дышать его запахом, которого за полгода не должно было остаться совсем и представлять рядом с собой его хрупкую фигурку, а не холодный шелк. Пока за окном громыхает слишком громко, альфа поворачивается на бок. И вместо пустой подушки видит перед глазами любимое лицо с неприлично большими губами. Чимин перед ним улыбается той самой улыбкой, которую дарил последние месяцы до инцидента. И смотрит. Смотрит так доверительно своими добрыми влюбленными глазами. Кажется, никто не может их разлучить прямо сейчас. Но мальчик перед ним ежится от холода из-за открытого окна и Тэхен негромко спрашивает: - Закрыть? - эхом отскакивающее от стен. Омега машет головой, не прекращая растягивать в улыбке пухлые губы. Король накрывает одеялом его голые плечи. Смотрит в эти маленькие глаза с озорным блеском и буквально чувствует на своем лице нежные руки. А они касаются так нежно, проводят по вампирским холодным щекам, успокаивают. Это какой-то новый вид извращения, думает Тэхен, представляя на своих губах пухлые, сводящие с ума розовые губы по которым так истосковался в последнее время. Это новый вид извращения, решает король, когда представляет усевшегося на его бедра хрупкого легкого мальчика. Чимин в его мыслях неторопливо стягивает одеяло, обнажая вампирское тело. Чимин в его мыслях под аккомпанемент дождя осторожно насаживается на его член. Чимин в его мыслях откидывает назад голову, обнажая свою шикарную шею, и стонет настолько громко, что кажется, даже живущие этажом ниже омеги слышат как же ему хорошо. Но его мысли обрывает скрип открывшейся двери. Тэхен тяжело вздыхает и переводит взгляд на проем. Под новое громыхание и озарившую все в округе вспышку, в покои заходит неожиданный посетитель. Темнота комнаты являет ему единственного друга. Являет Юнги. Зло раздувающего ноздри Юнги. Запыхавшегося Юнги, который, кажется, готов убить его прямо сейчас. И альфе бы в пору бояться. Но что такое этот злющий омега против его личного горя? Тэхену кажется что друг сейчас подлетит и шутливо придушит как делает обычно. Но Юнги умеет удивлять. Лицо его из злого быстро превращается в удивленное. - Ты что представлял секс с ним? - интересуется, подняв бровь, и кивает на отчетливо видимый сквозь одеяло бугор. - Серьезно, Тэхен? Фу-у, - морщится маркиз отворачиваясь. - Даже я так не делаю когда Чонгук в отъезде. - Потому что ты всегда ездишь вместе с ним, - мрачно отвечает король и садится, поправляя одеяло. - Зачем пожаловал? И Юнги, услышав шорох постели, поворачивается назад. Тэхен перед ним все еще обнаженный и с выделяющимся бугром, хотя из-за складок тонкого одеяла его почти и не видно, если не присматриваться. Омеге бы засмущаться и покинуть чужую спальню, дав другу время выпустить напряжение. Но Юнги не будет Юнги, если так сделает. Да и к тому же, чего ему смущаться? Он короля и полностью нагим видел. - У меня к тебе только один вопрос, хотя это скорее утверждение, - отвечает маркиз. - Ты идиот, Тэхен. - Почему это, - нахмурившись и, совсем как ребенок надув губы, спрашивает король. - Тебе все перечислить или только недавние события? - альфа может наблюдать за тем как лицо повернувшегося к нему маркиза, снова меняет эмоции. И снова становится донельзя злым. - Как можно было забыть о дне рождения матушки? - и Юнги видит, как ладонь короля встречается со лбом. - Скажи спасибо, что я убедил ее в том, что ты не приехал из-за переговоров с эльфами. Тэхену в этот момент хочется отметить, что последние переговоры были месяца три назад, но он молчит. Все-таки хорошо, что матушка Мин не интересуется политикой и в принципе королевскими делами. Король зарывается пальцами в черные волосы. И правда, из-за своих переживаний забыл о таком важном событии. Делает в голове пометку позже обязательно отблагодарить Юнги лучшим эльфийским вином из своих погребов. Основной удар разгневанной женщины на себя принять пришлось именно ему. - Спасибо, - говорит охрипшим голосом. - Да не за что, только в следующий раз я не буду тебя прикрывать, - изрекает вампир и уже разворачивается на каблуках собираясь выйти из спальни, но замирает. - И Тэхен, верни его, - просит, бросив быстрый взгляд. - Вы оба страдаете. Ты его чувствуешь, должен понимать. Дверь слишком громко хлопает в ночной тишине. Король переводит взгляд на текущие по стеклу капли дождя, а после на пустую сторону кровати. Воображение вновь подбрасывает Чимина лежащим на боку и игриво закусывающим губы. А Тэхен закрывает глаза и чувствует, как мокнут щеки. *** Время бежало слишком быстро. Счастливый от его согласия Юнги после недолгого разговора указал дату. Через два дня Чимину предстояло приехать в его резиденцию. Омега уточнил у него, почему именно через два, ведь по его подсчетам день рождения матушки был завтра. Не то чтобы он горел желанием провести время в вампирском обществе. Было просто интересно. Юнги отметил, что вообще-то сегодня и сказал, что у нее были причины перенести праздничный семейный ужин. Маркиз эти причины не назвал, Чимин и не попытался выведать. Раз не говорит, значит что-то личное. А мальчик, судя по прошлому опыту, в душу лезть любил только королю. Он грустно вздохнул, вспомнив, и сердце вдруг неистово закололо. Расплачивается теперь за свое любопытство. Они распрощались только через несколько часов, когда Чимин увидел направляющиеся в сторону выезда из поселения три повозки. Тут же подскочил, поклонился Юнги и побежал к одиноко ожидающему его бете. Старик не спрашивал, где мальчик пропадал целый день и, замечая его подавленное состояние, молчал всю дорогу домой. А Чимин все еще думал об отце и все никак не мог определиться с выбором. Бегать по поселениям и получать отказы или попросить помощи у того же Юнги? Здоровье отца или собственная гордость? Сложный выбор. Но что из этого все-таки важнее? Он бы все отдал, только бы не пришлось выбирать. Вот только некому отдавать. И нет рядом того под чье крыло можно было бы спрятаться. Он сам от него отказался. Старый бета подвез его к самому дому и тут же уехал. А там встретил пьющий на кухне чай папа. Сухек предупредил сына о том, что все спят и шуметь не стоит. Чимин присел на стул напротив него. - Что сказал лекарь? - интересуется папа, мысленно готовясь услышать именно тот ответ, который слышал от всех. - Он… - Чимин вздохнул и постарался сдержать рвущиеся наружу слезы. - Отказался. - Ясно, - поломанная грустная улыбка тронула омежьи губы. - Но это не конец, - спешит успокоить родителя мальчик. - Я поспрашиваю в других поселениях, а если не получится, то…, - вздыхает обессиленно. Выбора нет. - Отправлюсь в город. Папа замирает с так и не поднесенной чашкой к губам. Мгновенно повисает тишина. - Нет, - с тихим выдохом. - Я не пущу тебя в город. Это самоубийство. Чимин криво улыбается. Самоубийством было принимать королевские чувства. И то не правдивые. Самоубийством был неудавшийся побег. Тогда, когда он спустился в подземелья во время течки. Когда чужие грязные руки рвали его одежду и трогали там, где не нужно. Самоубийством было соглашаться на так и не состоявшуюся свадьбу. А это, это не самоубийство. Это так, небольшое испытание. Всего-то отправиться в вампирский город и найти лекаря. Всего-то… Папа этим вечером отказывается даже слышать о вампирах и уходит спать. А Чимин почти не спит всю ночь, гипнотизируя свечу на кухонном столе. С утра, не выспавшийся с огромными кругами под глазами едет все с тем же старым бетой в другое поселение, где предсказуемо получает все тот же ответ. Но не расстраивается. Еще нужно попросить помощи у вампиров в городе, а если и там не помогут, то он обратится к Юнги. После посещения местного лекаря у омеги, так же как и вчера оставалось много свободного времени, поэтому он, зная, что в этом поселении живут практически одни ремесленники, направился на своеобразную экскурсию. Спрашивая прохожих, забрел в ювелирную лавку. У входа его сразу встретил веселый мужичок с бородкой. Провел мимо полок, подробно рассказывая про каждое изделие. А когда мальчик сказал что ему нужно подумать и выбрать подходящее мужичок сразу поинтересовался, зачем ему украшения, а Чимин не задумываясь, ответил что хочет сделать подарок. Но умолчал для кого. Не будет же каждому встречному рассказывать что его, простого человека, пригласили на семейный ужин в вампирском кругу. Мужичок сразу исчез из поля зрения, когда омега начал заново осматривать полки. Особенно надолго задержался у колец. Вспомнилась первая встреча с матушкой. Ее руки как раз были усеяны кольцами. Чимин подумал еще немного, на два раза обошел всю лавку и позвал мужичка. - Могу сделать тебе скидку, - похабно облизывался он, пока упаковывал выбранное кольцо. Чимин с трудом сдержался, чтоб не поморщиться. - Нет, спасибо, - дружелюбно улыбнулся напоследок и, оставив на столе мужичка мешочек с деньгами, вышел на улицу, провожаемый неприятным взглядом. В мыслях не было ничего. Только переживания о скорой встрече с одним королем. Но Чимин отметал эти мысли. Юнги же сказал, что Тэхена не будет, а ему можно верить. *** Следующим вечером он уже стоял у зеркала в коридоре и поправлял бант на своей блузе. Которую, кстати, купил в том же поселении что подарок для матушки. Папа придирчиво осматривал своего безумно волнующегося ребенка. - Ты будто на свидание собираешься, а не на день рождения к какой-то вампирше, - подойдя и поправив выбившиеся золотистые прядки, сказал он. Сухеку Чимин об этой поездке рассказал только вчера вечером. Тогда же и приоткрыл занавесу тайны и признался, что до ночи у реки пропадал вовсе не с Хэином, а с королевским дворецким Сокджином. Папа удивился, но ничего не сказал. На счет Юнги и его приглашения тоже. - Какое еще свидание? - дрогнувшим голосом. - Никакое. И перестань так нервничать. Этот Юнги ведь сказал, что там твоего альфы не будет, - взмахнув рукой, ответил папа и чуть отошел от сына, чтоб лучше видеть, как он выглядит издалека. - Он давно уже не мой, - мрачно заметил Чимин, склонив голову. Папа только вздохнул. А после послышался лай Винчи и громкий стук в ворота. Сухек вздрогнул и вышел из дома. Чимин снова посмотрел в зеркало, поправил и так идеально лежащий бант и тоже последовал на выход. Ворота были закрыты, что немного его удивило и омеге пришлось повертеть головой, чтобы заметить разговаривающих омег у маленькой беседочки. Юнги помахал ему рукой и Чимин сразу же двинулся в их сторону. - Прекрасно выглядишь, - отметил маркиз. Сам он, к слову, был одет в привычный глазу камзол. - Спасибо - отвечал ему Чимин с толикой и смущения. Пухлые откормленные за это время папой щёчки вспыхнули красным. Юнги на это действо только рассмеялся и взял его за маленькую ладошку надежно зажав её в своей. - Сегодня он вернётся поздно, - говорит Юнги Сухеку. - Можете не ждать, возможно останется у нас на ночь. Сухек как-то странно улыбнулся и попрощался. Юнги сразу же закрыл глаза и сосредоточился. Чимин закрыл свои тоже и буквально через несколько секунд они оказались во дворе роскошного чоновского особняка. Маркиз не позволил долго любоваться и настойчиво потянул за руку за собой. Чимин рассматривал обстановку и в голове отмечал что ничего во дворе не поменялось с его первого визита. А первый раз он здесь появился как раз где-то в это же время года. Ветер, как и тогда, задувает под легкую мантию. Где-то вдалеке виднелся все тот же кованый забор. Пустые клумбы, опять не заполнены цветами, а трава на лужайках медленно начинает приобретать желтый оттенок. На каменной кладке, по которой стучали каблуки туфель, все также разбросаны листья. Голые деревья, возвышаясь над их головами, пугают своей величиной. Чимин шел за Юнги нерасторопно, ведь и тот никуда особо не спешил. У входа в особняк стояла королевская стража. Но мальчик не придал ей большого значения. Стража и стража, подумаешь, королевская. Тут ведь проживают не чужие королю люди. Стоило им только войти внутрь, как к ним тут же выбежал дворецкий и согнул спину в поклоне двум господам. Чимин помахал головой, когда дворецкий поклонился ему отдельно, и из его уст прозвучало «Господин Чимин». Какой же он ему господин? Чимин просто человек. Просто сын лекаря людского поселения, что прибыл сюда только по столь сильному желанию матушки Мин. Она, кстати, не заставила себя долго ждать и вплыла в коридор, шурша юбкой своего платья. Видимо услышала знакомый голос. - Дьявол, Чиминни, - воскликнула она, кажется, искренне удивляясь. И потянула свои украшенные перстнями руки к щекам, потрепав его зарумянившуюся кожу. - Я так соскучилась! Почти год тебя не видела. Ну не стой на пороге, пойдем. И схватив его за руку, потащила в сторону трапезной, высокие двери которой были предсказуемо открыты для удобства бегающей туда-сюда прислуги. А прислуга действительно бегала. Молоденькие девушки в аккуратных платьях таскали блюда и посуду. Которой действительно было много. Но поразило Чимина вовсе не это и даже не заставленный яствами длинный стол. Поразил омегу именно тот факт, что стол этот накрыт на пять персон, когда как их должно быть всего четыре. Мальчик пробежал взглядом по трем пустым местам и поднял голову только когда увидел знакомые руки. До боли знакомые руки. Во главе стола сидел вовсе не Чонгук. Там сидел его персональный ад. А ад ли? Пищало быстро забившееся сердце. Чимин замер у входа каменным изваянием и даже тянущая за руку матушка не могла заставить его отмереть. Король не обращал на него никакого внимания, будто никакого человека поблизости и нет. Но Чимин, он далеко не глупый и сразу понял, что вампир сейчас просто притворяется. Держит маску, чтобы не раскрыть эмоции. А когда Тэхен поднял, наконец, свою голову и посмотрел в глаза, омега увидел в них невыносимую тоску. На него смотрели те самые грустные-грустные королевские глаза из снов. Чимину кажется, что вся его тщательно выстраиваемая все это время какая-никакая броня с тихим треском начинает разламываться. Потому что невозможно смотреть в темные омуты, где застыли слезы и притворяться равнодушным. Потому что невозможно смотреть на него, такого близкого, но такого далекого и показывать что тебе все равно. Потому что не все равно. Потому что закрытая в сердце на сотню замков проклятая любовь к этому альфе все равно находит лазейки, ищет щели и просачивается. Чимин только сейчас понимает, как сильно скучал. Смотрит в его грустные глаза и понимает, что хочет подойти. Что хочет дотронуться и понять что это не иллюзия, созданная воспаленным мозгом. Для него сейчас в этом доме нет никого. Ни маркизов, чье «оставим вас» оказалось прослушанным, ни жмущейся к двери в попытке что-то услышать прислуги. Для Чимина сейчас в этом доме есть только он и его альфа. Да, именно его. Просто потому что не может так смотреть существо, для которого ты ничего не значишь. Не может оно со свистом выдыхать тихое «Чиминни», пропитанное медом и лаской. Потому что чужие глаза не могут лгать. - Привет, - сломано улыбнулся первым король, очевидно, взяв себя в руки. - Мне так тебя не хватало. У Чимина неистово трясутся губы, а слезы застилают глаза потому что так сильно хочется закричать это «мне тоже» и уткнуться в крепкую грудь чтобы спокойно разрыдаться и наконец почувствовать себя защищенным. И он почти делает это, но темнота так не вовремя застилает глаза.