Война двух миров

— Вот так, ты представляешь? — отчаянно воскликнула Стелла. До истерики оставалось совсем немного. — Я собиралась его поцеловать, а он просто отвернулся! Даже не сказал ничего потом. — Стелла, — Флора присела рядом с ней, видя, как уголки её глаз постепенно заполнялись влагой. — Я уверена, Анаган не понял твоих намерений. Это вышло случайно. — Случайно отвернулся? — Флора уверенно кивнула. Она-то правду знала. — Он мог не подозревать, что ты его поцелуешь. У вас просто… моменты неудачно совпали. — Даже если так, я просто сгораю от стыда, — Стелла всё-таки заплакала, тут же оказавшись в заботливых объятиях подруги. — Я испортила нашу дружбу! — Что ж вы так печётесь о своей дружбе, — совсем тихо пробормотала Флора. — Даже если он не понял моих намерений его поцеловать, он должен был понять их после. Но он промолчал, Флора, понимаешь? Вообще ничего не сказал, только попрощался со мной, — девушка всхлипнула. — Это ужаснее всего! Лучше бы он накричал или объяснил всё. Флора прикусила губу, не зная, что сказать. С одной стороны хотелось защитить друга, однако в таком случае ей никак не удастся умолчать о его секрете. С другой – поддержать подругу, но тогда Анаган выйдет козлом отпущения. А раскрывать его тайну было не в её интересах, тем более что фея природы хотела, чтобы эти двое разобрались сами. Всё, что она могла, это дать совет, что, собственно, и собиралась сделать. — Знаешь, я бы посоветовала тебе поговорить с ним, но тут нужно действовать радикально, — Стелла непонятливо нахмурилась и утёрла слёзы. — Нужно не разговаривать, а говорить. — Я тебя не понимаю. — Ну, — Флора старалась подобрать слова. — Приди к нему и выложи всё, вот прям сходу. Скажи, как ты к нему относишься и спроси о его чувствах. — Ты уверена, что это правильное решение? — Абсолютно, — хотя, не зная Флора о чувствах Анагана, вряд ли бы такое предложила. Она бы сама никогда не осмелилась сделать такое. — Анаган ведь такой человек, Стелла. Он никогда не сделает первый шаг в этом плане. Поэтому если не ты, то ни один из вас. — Анаган очень решительный, он знает, чего хочет. — Да, но… — Флора снова запнулась. Как же так сказать, чтобы подруга не заподозрила о его чувствах? Ей очень хотелось, чтобы Стелла узнала это именно от него. — И если не сделал ничего до этого момента, значит, надеяться мне не стоит, — подруга была готова вот-вот расплакаться снова. — Да ну нет же, Стелла, — Флора вздохнула и снова обняла блондинку. — Я не могу говорить от его лица, откуда мне знать, что он тебе скажет. — Я боюсь. Знаешь, что странно? Я не боюсь опозориться перед ним, потому что не стыжусь своих чувств. Я боюсь, что если он не испытывает ничего подобного, то просто перестанет со мной общаться так, как прежде. — От кого-то я это уже слышала. — От кого? — Флора мысленно поругала себя за вылетевшие мысли. — В общем, Стелла, — фея природы решительно поднялась. — Иди к нему прямо сейчас. — Но он сейчас занят, — Стелла произнесла это так серьёзно, будто вовсе не боялась. — Да и у меня дел полно. Но я поговорю с ним обязательно. Спасибо тебе, дорогая. Блондинка расщедрилась на тёплые объятия и благодарные поцелуи в щёчку. После скрылась в Обливионе, вероятно, приступая к делам вместе с Блум. Флора глянула в большое фигурное окно Думана: отсюда виднелась половина его комнаты, однако самого мага ещё не было. Значит, тот ещё не вернулся с пробежки, поэтому у неё было немного времени в запасе. Фея планировала посвятить его отложенной книжке и уже остывшему чаю. Она читала какой-то детектив, который на время взяла у Анагана. Писатель подробно раскрывал сцену убийства, на некоторых местах заставляя Флору чуть морщиться, ведь, несмотря на то, что в битвах она принимала участиях слишком часто, убивать людей ей пока не доводилось. К счастью, не доводилось, потому что девушка вряд ли смогла бы справиться с таким грузом на плечах. От её заклинаний погибала туча монстров, которая нападала на Домино, но монстры не были людьми. У этих примитивных тварей не было ни семьи, ни разума, ни души. Её, как это обычно бывает, отвлекли на самом интересном моменте. Услышав очередные шаги, Флора устало прикрыла глаза. Сегодня за утро она проговорила больше, чем проговаривала за весь свой день. Но если к прежним своим собеседникам Флора испытывала только положительные эмоции, то с приходом мага ненависти ощутила что-то посередине положительного и отрицательного. — Куколка, — маг задорно улыбнулся. — Доброе утро. — И тебе, — пробурчала Флора, вновь возвращая внимание к книге. — Как отдохнула? — Огрон заглянул в книгу, но суть ему была не интересна. Куда заинтересовало и рассмешило то, как фея опасливо отпрянула и повела плечом от его губ. — Я могу побыть одна? — Ладно, не буду смущать тебя своим присутствием, — Флора удивилась, но всё-таки благодарно кивнула, снова вчитываясь в страницы. — Куколка, ты меня разочаровываешь. Неужели думала, что я так и отвечу? Смешинки в его глазах и усмешка на губах заставили её понять, что так просто она от мага не избавится. Флора в который раз за утро тяжело вздохнула и захлопнула книгу. — Что ты от меня хочешь? — От тебя? — маг вскинул брови. — Ничего. Сейчас ничего. — Понятно, ты не отстанешь, — скорее констатировала Флора, нежели спрашивала. — Огрон, давай ты просто скажешь, чего от меня хочешь, и мы наконец забудем то, что было. — То, что было, – это наш поцелуй? — улыбчиво прищурился мужчина. — Наш? — девушка возмущённо насупилась. — Ты меня заставил! — Ты сама ко мне потянулась, — он покачал головой. — У меня же не было выбора! — Огрон испустил смешок, услышав отчаяние в голосе. — Ты даже сознание от удовольствия потеряла. Это стало последней каплей её терпения. Флора поднялась с места и грозно уставилась на мага. Ей хотелось обрушиться на мужчину гневной тирадой, упрекнуть в его низких действиях и необоснованных насмешках, но у не получалось. Даже несмотря на то, что эмоции били через край, заставить мага замолчать она не могла, ведь отчасти Огрон был прав. Но сознание Флора потеряла не от удовольствия, наоборот, она едва стерпела муки от энергии ужасной планеты. — Мне нравится твоя реакция, — Огрон откинулся на спинку стула и глотнул из её маленькой фарфоровой чашечки. — И ты мне нравишься. У Флоры спёрло дыхание, она замерла на месте. Из-за её хождения туда-сюда, сейчас она стояла к магу боком и боялась повернуться. Сам Огрон, казалось, не боялся ничего. После разговора с Анаганом и Стеллой то, что сделал Огрон, казалось сродни подвигу. На такое нужно было иметь колоссальные уверенность и смелость, и Огрон их имел. Он не боялся быть униженным её отказом или оскорблённым её словами о том, что она чувствует совершенно противоположное. Как раз наоборот, Огрон был бы даже рад их услышать, потому что тогда фея, сама того не поняв, только подзадорила его на очередные любовные подвиги. Огрон ни разу не соврал, фея природы действительно была ему симпатична. Поначалу он повёлся на кукольную внешность, порой ему казалось, что девушка была сделана из хрупкого хрусталя. Её внешность походила почти на идеальную, по-настоящему прекрасную: Флора имела правильные черты лица и фигуры, прямой узкий нос, пропорциональные губы, ровно посаженные изумрудные глаза. Кукольным её образ делали ресницы, которые на первый взгляд казались ненастоящими, и волосы, которые блестели, словно на них вылили целый флакон дорогого лака. Когда он начал рассматривать свою соперницу со стороны противоположной внешней, удивился ещё сильнее. Живя на Эсперо, работая на Даркара и имея в списке знакомых самых мерзких из людей, он позабыл, что такое искренность, скромность и доброта. Его вера в то, что такие люди по-прежнему существовали, развевалась пылинками праха из года в год. Эта невероятная фея заставила его усомниться в собственных доводах, и сделал он это ни разу не пожалев. — С такими вещами не шутят, — тихо, но серьёзно ответила Флора. У неё не было подобного опыта. Флора, несомненно, встречалась с парнями, но ни к одному из них не влекло так, как было нужно. Ни с одним из них она не чувствовала уверенность в том, что это был именно её человек. Однажды Флора, совсем не ожидав от самой себя, совершила огромную глупость. Хотя было бы глупо обвинять только её, Анаган тоже принял в этом не последнее участие. Только к этому фея и маг больше не возвращались, вот и сейчас Флора не планировала это делать. Плохого опыта не было, и Флоре, разумеется, не хотелось его иметь. Но всё её нутро и интуиция подсказывали, что от рядом сидящего мага было невозможно ожидать чего-то другого. Флоре не хотелось, чтобы было больно. — Я не шучу, — Огрон покачал головой, когда Флора уняла волнение и вновь на него посмотрела. — Но ты мне не нравишься, Огрон. — Что ж, это легко исправить, — к нему вернулась его лукавая улыбка, и она немного разрядила для Флоры обстановку. — Ох, совсем забыл сказать! Сегодня я буду помогать тебе и Думану с делами Омикрона. Ты ведь не против, да, Куколка?

***

Блум редко когда проводила время в саду, которому удосужилось столько внимания, трепета и скрупулёзности Флоры, но сегодня решила немного расслабиться именно там. День прошёл непривычно быстро: они со Стеллой разгребли вчерашнюю проблему, о которой сообщил Анаган, после сама блондинка вдруг куда-то исчезла. Фея огня дракона заметила, что та была на нервах весь день и никак не могла найти себе места. В прямом смысле, Стелла расхаживала вокруг неё весь день, так и не объяснив причину такого странного поведения. Блум вышла в сад не одна, а с Итаном на руках. Фея, как и большинство девушек, любила детей, но только если они были не её собственными. К такой горе ответственности она была не готова, однако помогала молодым родителям – пусть они и были немолодыми – с большой радостью. Родители малыша сейчас, вероятно, завалились спать, потому что у Итана уже резались зубки, и он капризничал по ночам. Блум наколдовала самый обычный плед, пару погремушек и легла. Итан ползал рядом, периодически заползая прямо на неё. Блум усмехалась, а когда он подползал близко к лицу, смачно чмокала малыша в щёку. Когда он начинал капризничать от того, что был предоставлен самому себе, Блум сажала его себе на ноги и укачивала. Как раз за таким занятием её застал тихо подошедший маг. Настолько тихо, что бдительная Блум даже не услышала и чуть вздрогнула, когда услышала тихий, но вкрадчивый голос. — Ты открываешься мне с новой стороны, — Блум нахмурилась, замечая, что Валтор направлялся именно в её сторону. Больше идти, собственно, было не к кому, но он ведь мог зайти внутрь. — Не скажу, что мне интересно, но… С какой же? — С самой обыденной, — маг решил не садиться рядом, он облокотился на ствол черешни. — С той, которая так далеко от тебя самой. — Иногда я тебя не понимаю. Блум вернула внимание ребёнку, который незаметно как ускользнул от неё. Теперь Итан большими усилиями полз в сторону нового для него человека, ведь Валтора изучить он так и не успел. Маг, в свою очередь, будто опасался ребёнка, наблюдая за его улиточными движениями. Опыта общения с такими маленькими детьми у него не было, и он мог признаться, что не очень-то и хотелось. — Тут нечего понимать, Блум, — он пожал плечами, а потом задумался. — Не назову это лицемерием, нет. Скорее, опасливостью. — Мне нечего опасаться, — фыркнула фея. — Но ты же сейчас начнёшь перечислять, да? Риторический вопрос, разумеется, остался без ответа, но Валтор не мог не испустить смешка. Он кивнул головой, чуть щурясь, будто разглядывал сидящую на траве девушку сквозь лазер рентгена. Но прищур ничуть не помогал, потому что Блум по-прежнему оставалась закрытой под семью замками. Даже после вчерашнего она всё ещё оставалась загадкой. Насчёт вчерашнего, кстати, они негласно приняли решение не зацикливаться. Блум была слишком гордой, чтобы требовать после их ночи чего-то. Валтор был слишком независимым. Да и чтобы требовать, нужно было хотеть, а он не ощущал такого ни от Блум, ни от самого себя. Ей явно не хотелось обязывать себя отношениями. Ему не хотелось такого же груза на плечах. Привыкший жить в своё удовольствие, привыкший ни от кого не зависеть и никому не быть обязанным, Валтор не был готов подписать себе этот приговор. Помимо других своих схожих черт, они оба обожали свободу. Блум была скована обязанностями, будучи правительницей, но в жизни отдельно от работы, она старалась не загонять себя в рамки. Валтор даже близко не знал, что это такое, поэтому некоторые могли утверждать, что маг несчастен, раз не имел ни семьи, ни какой-то постоянной деятельности, ни чего-то дорогого сердцу. Нет, Валтор был счастлив, потому что был свободен. Несмотря на то, что перед ним сидело непроницаемое полотно в лице рыжей феи, рассматривать его было интересно, и ему не терпелось разглядеть в нём хотя бы какие-то цветные пятна. Одно такое он разглядел ещё давно, просто не был в нём уверен. Вчера появились смутные догадки на этот счёт, когда он увидел Блум на кухне. Нет, его не убедило то, что она, как нормальный человек, имела вредную привычку. Убедило её задумчивое лицо, которое отражало все мысли. Из-за них так же, как и сегодня, она растеряла всю свою внимательность и бдительность. Ещё о многом говорил её взгляд. Вчера Блум как и всегда кидалась колкостями, но только слепой бы не заметил, как устало это было. Назвать эту усталость усталостью от тяжёлого дня тоже было нельзя. Она исходила из глубин души, до которых он ещё не добрался. И вряд ли доберётся вообще. А сегодня он наконец убедился. С Итаном Блум была совсем другой, и не из-за того, что тот был ребёнком. Пока он не появился, Блум была собой, но сейчас, стоило хотя бы кому-то замаячить перед глазами, она снова накидывала колючий панцирь и пряталась за него, словно черепашка от опасности. Жаль только, что фея не понимала: ни от него, ни от кого-либо ещё тут опасности ей ждать не стоило. Блум была сильной девушкой, и ранить её как физически, так и морально было под силу не каждому. — Нет, не начну, — маг покачал головой. — Зачем, если ты и так это прекрасно знаешь? — Действительно, — она подняла равнодушный взгляд. — Нечего копаться во мне, ясно? — Вот опять, — Валтор вздохнул и покачал головой. — Чего ты взъелась? — Я не… — Блум взяла недолгую паузу, потому что вдруг начала осмысливать его слова. Она взъелась и даже не заметила этого, потому что такое поведение стало для неё не то что обычным. Оно стало единственным. Заметив заминку и задумчивость на её лице, Валтор усмехнулся. Откровенно говоря, он этого и добивался, просто не думал, что получится так скоро. Сколько он себя помнил, но фея перед ним ещё никогда не была такой растерянной. Однако стоит отдать должное, Блум очень быстро вернула себе прежний вид. — А ты личным психологом Даркара подрабатывал в свободное время? — она изогнула бровь, подвинув Итана поближе к себе. — Так я не Даркар, на мне свои способности проверять не нужно. — Даже если и так, тайная личность Даркара меня совсем не интересовала, если такая имелась, разумеется. — А до моей мнимой тайной личности, значит, дело есть? — Не буду это скрывать. Его сдержанность и контроль над собственными эмоциями выводили неимоверно. Порой Блум мысленно просила всех богов, чтобы Валтор потерял контроль хотя бы один раз. Чтобы сорвался хотя бы один раз, ведь это было бы самой фееричной её победой. Анаган – единственный, с кем можно было сравнить Валтора – не заставлял её переживать столько эмоций и желания его разозлить. Валтор же справлялся с этой миссией прекрасно, играя роль вечного аристократа. — Только вот никакой тайны во мне нет, заруби себе это на носу. — Ты показываешь это с первого дня нашего знакомства, — маг вдруг улыбнулся. Их первая встреча была запоминающейся. — Но я засомневался в этом именно в тот день. — Слушай, я серьёзно, — процедила девушка. — Перестань это делать. Мне не нравится, не хочется, ты понимаешь? Я не люблю людей и открываться им, и тем более тебе, не собираюсь. — Я не желаю тебе зла. — Да прям, — она испустила ироничный смешок. — Если хочешь знать, я до сих пор не доверяю ни тебе, ни твоему дружку. — Это твоё право, только вот выбора у тебя особо нет, — маг пожал плечами, сорвав с дерева пока не до конца спелую ягоду. — И доказывать свою верность вам тоже не собираюсь. Я лишь буду делать то, что правильно. Валтор подошёл к ней, но не стал пачкать плед обувью, остановившись на газоне. Он наклонился так, что их лица были на одном уровне. Потом покрутил плодоножку черешни между пальцами. Большим он прошёлся по её губам, заставив девушку буквально замереть от удивления. После поднёс черешню, и Блум приоткрыла губы. Гладкая ягода оказалась во рту, а плодоножка была сорвана мужскими пальцами и откинута в сторону. Валтор ушёл, оставив последнее слово за собой, будто знал, как Блум это не любила. Девушка прожёвывала кисло-сладкую черешню и смотрела ему вслед. Непонятливо, растерянно, нахмуренно и рассеянно.