Обычаи народов мира. В изложении Бартимеуса

Я стоял на лестнице и просто слушал. Не шевелясь, забыв, как имитировать дыхание. Жадно вслушивался в звуки, доносившиеся снизу. Это была музыка. Музыка счастья. Звуки праздника и уюта. - Снежинка! Снежинка! Снежинка! - пронзительно верещала Квизл. - Да почему же эта проклятая ветка не влезает! - вторил ей периодически срывающийся голосок Натаниэля. - Ну сколько раз тебе надо повторить? Снежинка - в конце! Когда Мэндрейк соизволит собрать ёлку! - А это уже Факварл. Впервые я слышал столько великолепного раздражения в его голосе. Слушал бы и слушал. Я счастливо вздохнул. Как же хорошо! - Да что же это такое?! - раздался на весь особняк вопль бывшего джинна, и сопровождался он грохотом какой-то многочисленной посуды. - Где этот Бартимеус чертов застрял?! Он явится помогать или нет?! - Уааа!!! - взвыла Квизл. Я блаженно прищурился. Сейчас, кажется, воспарю от избытка чувств. Шлепок по затылку неожиданно и грубо вырвал меня из праздничного настроения. Я, все еще не веря, медленно обернулся. На меня с возмущением смотрел Птолемей. Такой красивый, в модной серой рубашке [безо всяких рюшей] и узких брюках, которые на нем [не то, что на кое-ком] смотрелись потрясающе соблазнительно. И как я не услышал, как он дверью своей комнаты хлопнул? Ладно - его шагов. Ходит он, словно пантера крадется... Мальчишка сердито хмурился. - Опять над всеми измываешься, Рехит? - поинтересовался он. - Я?! - искренне изумился я. - Да я ничего не делаю. Они сами там справляются. - Вот именно! Ничего не делаешь. И они не справляются, если ты не заметил. Иди помоги, чего смотришь? Я смотрел. Завороженно. Парнишка был таким красивым, когда сердился. - Пойду. Если ты меня поцелуешь, - хрипло прошептал я. Птолемей закатил глаза. [А вот что он на меня нападает, со своими претензиями? Кто часа два у себя в спальне пропадал, типа, приводил себя в порядок? Я, что ли? А сам наверняка воспользовался случаем зарыться в свои записи. Так я и поверил, что он два часа перед зеркалом вертелся. Он же не Нат...] В этот момент парнишка грубо схватил меня за подбородок, притянул к себе и чмокнул в нос. - А теперь - вперед, помогать! Я обиженно вздохнул. Все они такие, эти волшебники! Дай только повзрослеть. Я поплелся за ним следом по лестнице. В холле возвышалась недособранная елка, вокруг носилась с визгом Квизл, размахивая похожей на гусеницу мохнатой гирляндой. Факварл перевязывал Натаниэлю руку. Он хмуро взглянул на нас. - Мэндрейк палец прищемил. Сломал ноготь, - ответил он на не заданный вопрос. Я было расхохотался. Но взглянул и притих. Ноготь, очевидно, был сломан крайне неудачно. Бинт был весь в крови. Птолемей подошел к Факварлу и нежно поцеловал его в губы. Нарочно, что ли? Я надулся. - Больно? - с беспокойством поинтересовался он у Ната. Тот покачал головой. - Ерунда, заживет. Вид у Ната был бледноват. Я встретился глазами с Птолемеем, вместо ожидаемого укора - просительный взгляд. И тут мне стало стыдно. Я погладил Ната по плечу и поплелся дособирать елку. К радости Квизл, справился я мигом. И она торжественно водрузила снежинку на самый верх, для чего мне пришлось стать великаном. Девчонка после долго не хотела с меня слезать. Пришлось обернуться драконом, потом ламой, потом единорогом... И только потом терпение у меня лопнуло окончательно, и Квизл пошла дуться и надоедать Факварлу. Они собирались за покупками. Вернее, изначально мы все собирались. Натаниэль бурчал, что ему придется куда-то тащиться, но в глубине души радовался этой возможности куда-то пойти всем вместе, так же сильно, как и другие. Я чувствовал это. Я вообще в последнее время отлично наловчился считывать его эмоции. Однако чертова елка и палец перечеркнули все эти планы. Натаниэль продолжал изображать сморщенный лимон, несмотря на обезболивающее. Птолемей предложил всем остаться дома, а за покупками отправить Ливия. Однако этому довольно бурно воспротивилась Квизл. Она ждала возможности увидеть елочку в Лондонском гипермаркете, а заодно навыбирать себе гору подарков и побегать по заснеженным улочкам от Факварла. И плевать ей было на бедняжку Ната. Эгоистичная маленькая задница. Натаниэль ожидаемо поддержал ребенка. Мол, не нужно портить ей праздник. - Я побуду дома, а вы идите. Все равно мне не хотелось никуда идти. Как же! Не хотелось ему! Не хотелось из нас из всех только мне. А теперь и повод появился. К тому же, вина за это происшествие целиком на старине Бартимеусе. - Вы идите, а я останусь с Натом, - объявил я. Натаниэль поспешно замотал головой. - Нет, Бартимеус. Иди веселись. [Он что, нарочно издевается, что ли?!] Я вполне в состоянии побыть дома один. К тому же, слуги... - Ни в коем случае! - возразил я. С испуга, что такая прекрасная отмазка пройдет мимо, даже ораторский тон прорезался. - Вдруг тебе понадобится массаж или еще какая помощь от смекалистого джинна... Короче, я буду сидеть рядом и держать тебя за больную ручку. Итак, решено! Решено так решено. Птолемей со вздохом согласился. Ребенку нужно Рождество. - Рехит, я на тебя рассчитываю, - предупредил он. - Или вызвать Ливия? - Идите уже, веселитесь, - буркнул я, скопировав интонацию Натаниэля. Наконец-то они действительно свалили. В особняке стало до звона в ушах тихо. С Квизл я от этого давно отвык. Натаниэль полулежал на диванчике, прикрыв глаза. Дремал. А я вдруг осознал, что в особняке мы практически одни. И это шанс презентовать ему заготовленный подарок. Наедине. Подарок я задумал еще два месяца назад, когда Птолемей нашел в библиотеке довольно любопытную книгу. Об обычаях народов мира. Крайне полезная книженция. Она подкинула мне удачную идейку... Впрочем, по порядку. Натаниэль дрых. Я подсел рядышком вплотную к нему. Он так смешно морщил нос, что я не выдержал. Наклонился и невесомо прикоснулся губами, чуть прикусив. Я ожидал, что мальчишка вскочит. Но он только вздохнул и чуть шевельнулся. - Бартимеус, ты чего остался-то? Чтобы без помех поиграть с живой игрушкой? [Я прям даже опешил. Ну надо же, какая проницательность! Намерения мои он озвучил точнее, чем это смог бы сделать я сам.] - Просто стараюсь тебя немножко отвлечь, - заявил я. - Вижу же, что не спишь, на самом деле... Натаниэль снова вздохнул. - Почти и не болит, - пробормотал он. - Если рукой особо не шевелю. Но я действительно настроился на полноценный семейный праздник... У меня никогда раньше такого не было... И тут - такая глупость. Немного обидно. Я не ожидал от него этого. Даже растерялся. Ну и как над ним прикажете издеваться, когда он сыплет откровениями? Вместо этого я прильнул к нему и коснулся губами гладкой щеки, тонко пахнущей каким-то удивительно приятным одеколоном. Нат покосился на меня с долей подозрения во взгляде. Не доверяет. Так бы и прибил за это! - У меня есть для тебя подарок, - промурлыкал я. И потерся об ароматную щечку носом. Нат глубоко вдохнул и повозился. - Ну да, и у меня для тебя есть, - тихо отозвался он. - Но мы же договорились обменяться подарками за праздничным ужином... Я негромко рассмеялся. - Этот подарок лучше подарить наедине... Захочешь с ребятами поделиться - потом поделишься. - Я так и думал, - Натаниэль повернулся ко мне и заглянул прямо в глаза. Глаза были знакомо затуманены. Однако не стоило забывать, что мальчишка - тот еще говнюк. - Ты ничего не забыл? Я тут, между прочим, с травмой лежу, Бартимеус. И стараюсь не шевелить рукой. - И не шевели, - усмехнулся я. - Рука тебе не понадобится. Я склонился над ним, легко провел языком по губам, еще и еще, чуть проникая в приоткрывшийся ротик. Нат блаженствовал некоторое время, а потом дернулся и пихнул меня - заметил наконец, что язык раздвоенный. Я хихикнул и поднялся. Пошел за подарком. Подарок лежал на шкафу в комнате, которую Нат отвел для меня. Запакован в блестящую бумагу. И даже с бантиком. Все, как любят волшебники. Я извлек его и помчался вниз. Мне не терпелось. Натаниэль окончательно улегся. Однако не спал, ждал меня. Любопытно, Натти? И правильно! Старина Бартимеус какое фуфло не подарит. Я забрался рядом, поцеловал его в ушко и вручил коробку. Парень засопел, неохотно приподнялся. И принялся разрывать обертку, позабыв про больной пальчик. - Надеюсь, там не какая-нибудь мерзость, Бартимеус. А не то... не то запущу в тебя заклятьем... - А я знаю твое имя и отражу, - нахально отозвался я. - Как насчет заклятья "Никакого секса"? - злобно поинтересовался мальчишка. И я умолк. Это заклятье я отчего-то особенно не любил. Итак, Натаниэль вскрыл коробку. И в замешательстве уставился на меня. - Это что?.. Телескоп, что ли? Я довольно кивнул. - Ага. Все мальчишки мечтают о телескопе. И ты мечтал. Признайся, мечтал же. - Ну... Мечтал когда-то, - удивил меня Нат. - Спасибо, Бартимеус. Он отложил подарок в сторону. И снова собрался на боковушку. - Эээ... Нат. А ты не хочешь сразу опробовать? Парень нахмурился, посмотрел недоуменно. Я не удержался и снова прикусил его за нос. - Барти!.. Блин! Это же надо на крышу подниматься. - Вовсе нет. Достаточно добраться до твоей комнаты, - я подхватил его на руки, несмотря на попытку пнуть меня ногой и громкое возмущение. - В чем я готов оказать тебе посильную помощь. - Я не хочу смотреть на звезды в окно! Напротив особняк министра финансов! Что, если в кадр случайно попадет его толстая задница? - сердито бубнил он, пока я нес его в комнату. - А она попадет, верно ведь? Ты же для этого специально и припер мне этот чертов телескоп! Признавайся! Я не отвечал. Пусть погадает. В комнате я опустил парнишку на кровать. И извлек телескоп из коробки. К удивлению Ната, я установил треножник прямо около кровати. - Он не для того, чтобы смотреть на звезды, Нат. Но все равно лучше не показывай его Квизл и Факварлу. - А... для чего же он? - Нат испуганно покосился на телескоп, очевидно, прикидывая его размеры. Я прыснул со смеху. - А это было бы забавно!.. Но нет, не волнуйся. Я, конечно, злобный жестокий джинн... но не настолько же! Нат насупился и покраснел. Я тем временем настроил объектив. - Ты же мечтал посмотреть, как живут люди в других странах, на иных континентах. Ну вот этот телескоп тебе и покажет. Обычаи народов мира. - Серьезно? - Натаниэль подскочил, оживился. - Магическое око? Я слышал о таком, но ни разу не довелось... Даже Пинну не удавалось раздобыть. - А я вот раздобыл. И все ради тебя, Натти. Я потянулся за поцелуем. Но наглый мальчишка меня отпихнул. Ручонки потянулись к магическому оку. Давай-давай, Натти! Загляни. Натти и заглянул. Рожа его вытянулась и приобрела очаровательный цвет перезрелого помидора. - Это... это... - дальше невнятного мычания дело не шло. И я заглянул узнать, что именно так подействовало на парнишку. Ну да, так я и думал. Обычаи африканского племени Юмумба Чумба. - Тебе что-то не нравится, Нат? Тогда поверни колесико. Я уложил его руку так, чтобы удобнее было поворачивать. Парень испуганно вздрогнул. Однако колесико долго не поворачивал. Только краснел да мычал. Я положил руку ему на поясницу и принялся медленно поглаживать. - Попробуем? - мурлыкнул шоколадный африканский кот. Нат взглянул на меня и дрожащей рукой повернул колесико. - О, а вот это еще интереснее! - оживился я. Телескоп показал спальню в светлых тонах, огромную круглую кровать и двух девушек восточной внешности на ней. Ох, что там девчонки вытворяли! Даже я подивился их фантазии. Натаниэль взвизгнул, и я сообразил, что неосознанно уже скользнул рукой куда-то ему под мышку. - Бартимеус, щекотно!!! - Терпи. Сейчас приятно будет, - шепнул я ему в самое ухо. И задрал на нем рубашку. Нат было дернулся от телескопа, но я вернул его голову к объективу. После чего потерся носом об беззащитный нежный животик. Нат захныкал, и я подышал на него теплом, чтобы немного расслабить мышцы. После чего принялся покусывать. Натаниэль елозил, но послушно смотрел в телескоп. Я снова потерся лицом об живот. И поднял рубашку еще выше. Одним движением я скользнул вверх и накрыл его тело своим. Удерживая голову так, чтобы он не отвлекался от объектива магического ока, я аккуратно лизнул его губы, медленно и дразняще. Потом тоже глянул в телескоп. Там, в тиши каких-то горных лесов, ласкали друг друга два пацана - рыженький и темненький. Тибет?.. Нет, вспомнил. Ирландия. Отличный выбор, Натти. Парнишка не отвлекался. Я чуть приподнялся, огладил его щечки, нежно помассировал их. Гладенькие, цвета розочки Пинк Флойд. Приласкал шейку сзади, пощупал губами беззащитное горлышко. Нат судорожно сглотнул, и я мягко прикусил кожу. Провел по ней языком, снова прикусил. Подул на место укуса, сначала прохладой, потом теплым дыханием. Натаниэль прикрыл глаза и улыбнулся. Но тут же снова потянулся к моему подарку. Я переместился чуть ниже. И коснулся губами ямочки между ключицами. Нат хныкнул. - Только не кусай, - взмолился он. Я усмехнулся. Нат по какой-то необъяснимой причине не любил укусы в область ключиц. Я ограничился тем, что облизал их. И сполз еще ниже, подбираясь к нежно-розовым соскам. На миг вытянулся змейкой и заглянул в телескоп. Картинка сменилась. Теперь это были какие-то островные аборигены. Сочные широкие листья, какие-то гигантские муравьи ползают по траве... Парень развернул девчонку спиной и... А, нет, это тоже парень. Я вернул Нату телескоп, а сам вернулся к соскам. Потерся об правый носом, высунул язык и поиграл с напрягшейся горошинкой. Полностью накрыл сосок губами, облизнул мягким языком, чуть пососал и выпустил. Нат елозил и едва не вскрикивал. - Бартимеус... Ну что ты де... Ай! Не кусайся! - Я не укушу, не бойся... - пообещал я, слегка задевая покрасневшую горошину зубами. Натаниэль судорожно ухватил меня за плечо. - Доверяй мне! - Бартииии... Я обхватил губами второй сосок и принялся увлеченно посасывать, на что Нат попытался приподняться. Я прижал его к кровати и уверенно вернул его голову к телескопу. Хорошо иметь при необходимости дополнительную руку. [Ну, ок. На щупальце, конечно, оно похоже больше.] Нат что-то бурчал, казалось, недовольно. Он вечно бурчал, даже когда ему было приятно. Натура такая. Я еще немного поиграл с соском. И снова переместился к самому вкусному. К животику. Животик у Ната мягенький, нетренированный. Впалый от недоедания. Но зато самый прекрасный. Я расстегнул Нату брюки и чуть стянул, чтобы животик был виден весь целиком. И поцеловал в местечко над пупком, готовясь отшатнуться назад. Как я и ожидал, Нат заверещал и задергался. Но отбиваться не стал. Поэтому я снова приник губами к маленькой складочке над пупком, чуть потянул ее зубами. Нат что-то промычал, но я не стал отвлекаться. Засунул раздвоенный язык во впадинку и пощекотал. В ответ раздался гневный возглас. [Ну вот как он замечает??] Я заменил змеиный язык кошачьим. По коже прошлись жесткие ворсинки. Нату это, как всегда, пришлось по душе. Он любит, когда его котик вылизывает. Я переместил руки на его бедра и крепко прижал парня к кровати. После чего прошелся жестким языком везде, куда только достал. И наконец ухватился зубами за кромку трусиков, стягивая вниз. Натаниэль пробубнил нечто неразборчивое, попытался было вцепиться мне в плечо. К счастью, я вовремя заметил, что для этого он собрался использовать руку со сломанным ногтем и успел перехватить ее. А то бы сейчас испортил все удовольствие и себе, и мне. - Аккуратнее, Нат, - прошипел я, возвращая руку на подушки. И понадеялся, что он услышал. Я склонился над ним, и больше уже ничего от него не добился, кроме громких взвизгов, стонов и сбивчивого шепота. Цепенея от звука поработившего меня имени, произносимого с такой неповторимой интонацией таким родным, таким любимым голосом. Мой язык становился то широким, мягким и мокрым, то шершавым, то раздвоенным [сейчас Нат почему-то ничего не имел против раздвоенного], то жестким и ледяным, то жарким, как свечной воск. Парнишка извивался под моими руками с такой силой, что пару раз едва не свалился на пол. До сих пор неясно, как телескоп-то удержался на месте! И наконец с громким хриплым рыком забился в сладкой судороге. Мы долго лежали в странной позе - Нат, откинув голову, рассеянно пялился в телескоп, а я - головой на его животе, уткнувшись в мягенькое носом и чувствуя, как меня качает его дыхание. Наконец я нежно поцеловал его пузико и поднялся. Надо помочь Нату привести себя в порядок. А то скоро вернутся наши с покупками. А если не уследят за Квизл, то она запросто ворвется сюда и залезет на постель. А зрелище тут вовсе не для ребенка. [Хотя, конечно, это все больше наши загоны. Потому что память у Квизл сохранена в полном объеме, а за свою жизнь джинша чего только ни навидалась.] Я склонился над Натом и прижался к его повлажневшим губам долгим поцелуем. - Приготовлю тебе ванну, - сообщил я. - И попить принеси. Лимонада со льдом, - распорядился засранец и чуть приподнял со смущенным видом свою пораненную руку, мол, сам не смогу. Я должен был бы буркнуть что-нибудь про гадкого эксплуататора, издевающегося над несчастным джинном. Но не стал. Настроение было слишком уж... праздничным, что ли? Видимо, так. Раньше я никогда не испытывал это на себе - праздничное настроение. - Лежи уж, принцесса моя, - вместо этого мурлыкнул я. И увернулся от летящей подушечки. Я спустился в кухню за лимонадом, красиво украсил стаканчик долькой лимона с сахаром, вручил его говнюку, подождал и не дождался благодарности. И отправился набирать ванну. И тут, сквозь шум воды и шелест ароматной пены мне почудилось, как хлопнула дверь спальни. Я прислушался. Из спальни доносились звуки возни. Черт! Квизл! Ну и чего, спрашивается, Факварл не уследил за ней?! Я прикрутил воду, распахнул дверь и влетел в спальню. На растерзанной кровати Ната кто-то нагло сидел. И, нисколько не смущаясь, разглядывал телескоп, положив тонкую ручку на обнаженный живот Ната, на котором еще не обсохли следы нашей страсти. Вот только это была не Квизл. Натаниэль, смущенно улыбаясь, чуть повернул телескоп. И Птолемей прильнул к объективу. Какое-то время он всматривался, едва не дрожа от возбуждения. А потом обернулся ко мне. Глаза его восторженно сияли. - Рехит, где ты взял эту вещицу? - выпалил он. Я пожал плечами. - Частично я ее... ну... сам сделал. Мои парнишки изумленно переглянулись. - А откуда, по вашему, берется магическое око? - спросил я. - Его делают джинны. - Заточая туда беса, - с подозрением проговорил Птолемей. И огляделся. - Или фолиота... Где Ливий?! - Да в порядке твой любимый локатор! - расхохотался я. - Нет, магическое око работает благодаря мне. - Как?! - чуть ли не хором. Ну ладно Нат, он иногда просто поразительно тупит. Но Птолемей! - Все очень просто. Создал образы. И записал их на обычное записывающее устройство. Птолемей изумленно раскрыл рот. Закрыл бы уж. А то так соблазнительно при этом смотрится, что я сейчас наплюю на их тщательно подготовленный рождественский ужин и возьму его прямо здесь, на кровати Ната, прямо у него на глазах. Впрочем, не сомневаюсь, Нат ко мне присоединится. - Немагические устройства чувствительны к иллюзиям? - нахмурился Нат. - Еще как! - я усмехнулся, вспомнив, как пугал простолюдинов, создавая иллюзии на фотопленке. Натаниэль приподнялся на кровати и хитро посмотрел на меня. - То есть, это не настоящие обычаи народов мира? Ты мне подсунул свои собственные эротические фантазии, Бартимеус? - Настоящие. - Я улыбнулся и взглянул на Птолемея. - Вон у него уточнишь. Но не раньше, чем примешь ванну. Давай, а то остынет. Вдвоем с Птолемеем мы ловко стянули с Ната одежду. И помогли красавчику забраться в ароматную ванну. Птолемей отправился подбирать ему в шкафу праздничный наряд, а я взял мочалку и принялся водить ею по его плечам, растирая. - Хорошо устроился, Нат. Признайся, ты нарочно ноготь сломал? - Уж чем-чем, а подобными извращениями я не страдаю, - парнишка вдруг развернулся, выплеснув на пол волну разноцветной пены. - А знаешь, Бартимеус... Ради этого стоило умереть. - Ради того, чтобы я тер тебя мочалкой? Вообще-то тебе достаточно было всего лишь приказать, Натти... Он плеснул мне в лицо пеной, и я умолк. В дверь заглянул Птолемей. - Заканчиваем миловаться, а то там Факварл всех ждет на праздничный ужин. И уже потихоньку начинает закипать. Учти, Рехит, если что, успокаивать его сегодня будешь ты. Мне Натаниэль пообещал продемонстрировать работу телескопа. - Пойдем, Нат, - я чмокнул парнишку в макушку и потянул его из воды. - В мои планы сегодня не входит успокаивать взбешенного Факварла. Через четверть часа мы стояли на пороге столовой, залитой ярким светом многочисленных свечей и украшенной серебристыми снежинками, посреди которой красовался накрытый стол. У стены рядком выстроились бесы в кружевных передничках под руководством локатора. А возле стола стоял недовольный Факварл с сияющей Квизл на руках. Девчонка была в белом принцессином платье с золотыми вставками, а мордашка уже перепачкана в крошках и сахарной пудре. Нат словно бы застыл, не давая пройти ни мне, ни Птолемею. - Мое лучшее Рождество... - наконец прошептал он. - Твое первое из лучших Рождеств, - усмехнулся я. - Проходи уже. Я легонько подпихнул его в спину. Крепко сжав мою руку, Нат шагнул вперед. Прямо под посыпавшиеся на его голову сверкающие снежинки, сотворенные моим едва уловимым движением.