Досидеть до двенадцати / Staying Up

Комната мотеля была маленькой, но уютной, и по-настоящему тёплой. В тумбочке, под Гидеоновой библией, Джон нашёл пару пакетов попкорна быстрого приготовления, неизвестно, насколько древних; но, понюхав их на пробу, он не ощутил ничего особенного, кроме солёного запаха масла. Так что он засунул в микроволновку один из пакетов, включил её и, найдя в шкафчике треснутую кружку с рисунком Микки-Мауса, налил себе немного виски. - Можно мне попробовать? - спросил его Дин. Сын лежал на полу, задрав ноги на стенку и, запрокинув голову назад, смотрел снизу вверх на отца. Ноги его выстукивали по стене быструю ритмичную дробь. Веки у Дина время от времени опускались, но он распахивал их усилием воли, преодолевая сон. - А как же, - ласково сказал Джон. - Сразу после того, как куплю тебе огнемет и позволю водить машину с закрытыми глазами на скорости сто миль в час. Дин наполовину хихикнул, наполовину фыркнул и оттолкнулся от стены, переворачиваясь на живот. Микроволновка тихо гудела, в ней уже слышались хлопки взрывающихся зёрен. - А сколько времени? Джон уселся на их кровать поближе к Дину, рассеянно положив на ногу Сэма свою ладонь. Взглянул на часы. - Полдвенадцатого. - Мне пора будить Сэмми? Джон кинул взгляд на спящего младшего. Тот лежал, свернувшись калачиком - щёки раскрасневшиеся, волосы спутаны, большой палец одной руки во рту. Сэм до сих пор был одет в джинсы и курточку со Спайдерменом, потому что в пижаму переодеваться не захотел, заявив категорически: "Если я надеваю пижаму, то я сплю. А я не сплю, я дремлю, и потому я буду в моей настоящей одежде". Джон не смог оспорить логику четырехлетнего. Протянув руку, он хотел было откинуть волосы, упавшие Сэму на глаза, но остановил себя на полдороге, не дотронувшись. - Нет, разбудим его минут через двадцать, - сказал он Дину. - Давай пока вдвоём посидим - ты и я. Дин кивнул, не улыбнувшись, но засияв глазами. Джон отвернулся и встал, чтобы достать попкорн из микроволновки. Его беспокоило то, как много он мог увидеть по глазам Дина. Как у Мэри. Они ничего не могли скрыть, они неспособны были лгать и уклоняться - опасное качество для охотника. Ему обязательно следует обучить сына держать покерфейс. Джон вскрыл пакет и вывалил дымящийся попкорн в миску. Понёс её к другой кровати, не той, на которой спал Сэмми. - Давай-ка, - откинувшись на подушки, он похлопал рукой по месту рядом с собой. Дин не спеша встал, взобрался на отцову кровать и подлез ему под мышку, стоило Джону гостеприимно приподнять руку. Сын был очень тёплый, от него пахло чистыми волосами и немного салоном Импалы. Джон взял пульт, включил телевизор, быстро уменьшив звук, чтобы не разбудить Сэма. На экране показывали празднование на Таймс-Сквер, гуляющую толпу; люди беззвучно кричали что-то приветственное на камеру. Дин вздохнул - тихо и устало. Обычно в это время он уже спал. - Хочешь попкорна? - Джон потряс миской перед сыном. Он знал, что Дин ни за что себе не простит, если заснёт в первую новогоднюю ночь, когда Джон разрешил ему не ложиться до полуночи. - Ага, - Дин протянул ладошку, ухватил горстку маслянистого попкорна и потащил в рот, выронив немного по дороге на колени Джону. Тот не стал ни ругаться, ни стряхивать зерна. Они смотрели беззвучный телевизор, погружённые в молчание, и ели попкорн. Джону стало интересно, что при этом думал Дин, что было у него, восьмилетнего, в голове? Сын раз-другой рассмеялся, когда оператор снимал явственно пьяненьких гуляк, которые размахивали плакатиками, показывая в камеру языки. Джон улыбнулся тоже. Сэм на другой кровати повернулся и всхрапнул, неожиданно густо для такого малыша. Дин радостно захихикал. - Вот это да, - восхитился Джон и всхрапнул, подражая своему младшему. Дин тоже изобразил храп в ответ, ещё громче, а Джон повторил - так они и хрюкали друг на друга, пока Дин не поперхнулся попкорниной и Джону не пришлось колотить его со смехом по спине. - Сколько времени? - опять спросил Дин. - Без десяти двенадцать, - ответил Джон. - Ты будешь будить брата? Дин сразу же начал кидаться попкорном в Сэма. Тот дрыгнулся и медленно открыл глаза. Вид у него со сна был устало-недовольный, но потом он вспомнил причину, по которой Дин его будит, и разулыбался. - Новый Год, Новый Год! - загорланил Дин, подбрасывая попкорн вверх. - Прощай, дурацкий старый год! На экране телевизора огромный светящийся шар всё ещё висел высоко над головами, нестерпимо сверкая серебром [1], как искусственная луна - готовый ринуться вниз падающим мячом, когда пробьют часы. Джон глядел, как Сэм улыбается Дину, а тот ухмыляется ему в ответ, и думал - вот тот мяч, который я никогда не уроню. Господи помилуй, я ни за что не упущу этот мяч. [2]