Личное божество

      Флок Форстер никогда прежде не верил в богов. Вообще ни в каких. Или, возможно, он никогда не думал о том, что они, эти боги, вообще могут существовать в мире. Когда родители говорили о вере в стены, когда по улицам в редкие дни ходил немного двинутый пастор, кричавший о том, что все люди обязаны чтить стены, Флок не верил. Он смотрел на отделявших их от мира и отделявшие от них самих титанов-людоедов стены и никогда не верил в то, что эти громадины — божества. Просто стены, вот и все.       Когда начались разговоры о прародительнице, он и в ней не видел божества. Она — первый титан, основатель рода элдийского. С этим, конечно же, не поспоришь. Но все еще не божество.       Его мать когда-то говорила, что каждому человеку надо во что-то верить. Если не в силу стен, то хотя бы в какие-то убеждения. И у Флока однажды появились подобные убеждения, в которые он, кажется, свято поверил. Но эти убеждения умерли вместе с человеком по имени Эрвин Смит. Если быть откровенным — это изначально были убеждения Смита, просто Форстеру они запали в душу. Но убеждения, как оказалось, живут меньше, чем живет человек, который в них верит.       Однажды Флок был сильно разочарован. Он был честен с собой, когда говорил, что выжил в аду случайно, выжил тогда, когда сотни достойных людей были убиты худшей смертью. Вот чем оборачивается слепая вера в чужие убеждения. Форстер не знал, во что ему верить. Не знал до тех пор, пока в его жизни не появилось первое и единственное божество, в которое он поверил всем сердцем и на всю жизнь. Это божество было куда сильнее, чем любые, даже самые аргументированные убеждения, куда живее, чем слепая вера в могущество холодных стен, куда прекраснее, чем нарисованная на страницах старых книг прародительница Имир.       Более того, у божества было имя и вполне определенная личность. Его тело было теплым, взгляд сиял праведным огнем, а воля была столь непоколебимой, что он без сомнения шел по головам к своей цели. Звали же божество Эрен Йегер.       Флок потерял момент, когда Йегер из такого же кадета, как и он, пусть и ставшего одним из лучших выпускников и ушедшего в разведку, стал истинным Богом нового мира. Явно не тогда, когда впервые обернулся титаном. И даже не тогда, когда закрыл брешь в стене Мария. Это случилось уже позже, определенно, но Форстер все равно не понимал, когда же именно.       Эрен изменился. Его взгляд, который прежде напоминал огоньки, теперь превратился в лед, способный обжечь больнее огня. И теперь Флок дрожал всем телом, стоило Йегеру посмотреть на него. Когда же юноша сам это осознал, было уже поздно, потому что он уже уверовал в божество.       — Ну, что скажешь?       Эрен зажал его в углу в тот день не случайно. Он искал себе союзников, искал тех, кто пойдет за ним, молча, не задавая лишних вопросов и не поднимая этических и нравственных тем. Очевидно, он любил своих друзей, с которыми прошел худшие дни своей жизни, с которыми успел свариться в аду и вернуться не тем, кем он был прежде, но даже им он не доверял в полной мере. Даже их он не посвятил в свои планы. Даже они, при всей любви к ним Йегера, были слишком слабы, слишком наивны, чтобы осознать, в каком паршивом мире живут вообще.       А Эрен знал. Именно поэтому он сохранил покой тех, кого любил, именно поэтому он от них отдалился. Они не стали теми, кто ему нужен. А Форстер, возможно, никогда в жизни и не задумался бы об этом, если бы Йегер однажды не подловил его прямо на посту. Уже совсем скоро они должны были уйти в самую дальнюю разведку за всю историю разведкорпуса. Об этом знали все военные, к этой миссии тщательно готовились, а Флок оставался в тени. Наверное, именно поэтому он и удивился, когда Йегер подошел к нему.       — Я…       Что вообще можно отвечать человеку, в котором ты уже начал видеть божество? Как говорить с ним спокойным тоном? Как не сойти с ума от собственного волнения? Разве Форстер, никогда в жизни не веривший в богов, мог знать ответы на столь сложные вопросы?       — Ты не такой, как они. Я знаю. Я наблюдал за тобой.       Голос Эрена воистину сводил с ума. От осознания того, что взгляд зеленых глаз проходился по нему куда чаще, чем он только смел подумать, в груди Флока бешено забилось сердце, отбивая свой ритм о ребра.       — Правда?       Йегер кажется ему изваянием, слишком идеальным и слишком утонченным, чтобы быть живым человеком. Он — прекрасен. Это все, что может понимать для себя Форстер. Он — божество, в которое захотелось поверить. А еще хотелось сгореть от этого ледяного взгляда, сгореть и превратиться в прах, но совершенно счастливым и довольным тем, как прошла жизнь. Флок был готов упасть перед ним на колени и сказать, что он, простой человек, отныне верный раб его — истинного Бога.       — А ты сомневаешься?       Форстер сглатывает, слишком громко, слишком беззащитно, но Эрен никак не реагирует на это.       — Что… — голос едва не срывается, колени дрожат, а сердце бьется все сильнее. — Что я должен делать?       Йегер пожирает его своим взглядом. Флок понимает — к великому стыду для себя, но все же понимает, — что он готов без сомнений принять смерть от рук этого человека, если он того захочет. Нет, не человека. Эрен — божество, в которое Форстер уверовал, сам не ведая когда.       — Помочь возродить Элдию, разумеется. Это достойно того, чтобы напрячься и сделать хоть что-то стоящее?       И Флок окончательно понимает, насколько же сильно его угораздило попасть в чужие сети. Да, он готов отдать свою жизнь во благо Элдии, во благо всего своего народа. Да, он готов стать для Эрена Йегера тем, кем для него никогда не станут его слишком наивные в рамках столь жестокого мира друзья. Да, он готов пойти за своим божеством куда угодно, опять в пылающий ад, если потребуется. Потому что он верит. И это не вера в чужие убеждения, как было со Смитом. Это — вера в истинное божество, которым Эрен Йегер был всегда.       — Я все сделаю, — с жаром отзывается Флок. — Все, что только скажешь, чего бы мне это ни стоило. Клянусь…       В его словах много страсти, но Йегер его затыкает. Когда чужие пальцы крепко обхватывают его подбородок, Форстер искренне удивлен, он не понимает, что намерен делать Эрен, но волнуется, горит всем телом и на периферии сознания чувствует, как дрожат ноги. Упасть на колени перед своим божеством — так правильно, разве нет?       Эрен прожигает его взглядом. Он оказывается ближе, и в тот момент, когда кончик его носа мягко прикасается к подбородку Флока, тот понимает, что это чистой воды провокация. Ведь он не настолько сильный, чтобы устоять перед божеством. И он срывается, подается вперед и ловит губами чужие губы. У Эрена они тонкие, но мягкие, от Эрена ощутимо пахнет яблоками. И это немыслимо приятно. Форстер даже не сразу осознает, что это поцелуй, что он целует Йегера, а тот отвечает. В тот момент, когда Эрен приоткрывает рот, Флок, кажется, просто дуреет, чувствуя себя пьяным от восторга и сумасшедшим от пламенного желания. Он скользит в чужой рот языком, проводит им по ряду зубов, а после ощущает, как Йегер, пусть и не с такой горячностью, но все же ласкает его собственным языком.       Кажется, что это продолжается целую вечность. Кажется, что Форстер готов забыть обо всем на свете и просто раствориться в своем божестве. Однако Эрен отстраняется. Его рука с длинными тонкими пальцами обхватывает шею Флока. Не душит, но сдавливает, заставляя вопреки любым доводам разума испытывать искренний восторг.       — Договорим еще, — говорит ему Йегер. — Совсем скоро.       Форстер готов на все. Не важно, что прикажет его божество, ведь он уже верит. Он чувствует чужое тепло, рука Эрена опаляет, и это заставляет дрожать сильнее.       — Х…хорошо…       Йегер резко отпускает его и уходит быстро, шагая совсем тихо. Он пропадает в темноте полуночи, а Форстер еще очень долго пытается собрать мысли в кучу и пытается понять, что же это вообще было. Его божество заметило его, его божество возлагает на него большие надежды. Кажется, он готов разрыдаться от этого осознания, но парень держится. Его тело разгорячено, кровь бежит по венам, а член в штанах просто каменный. Он долго пытается вспомнить, чем должен заниматься в конкретный момент, потому как все мысли лишь об Эрене и его миссии по возрождению Элдии.       Йегер, его божество, сам его выбрал, и Форстер честно готов рыдать от такого осознания, но держится изо всех сил.       — Я все сделаю. Я все сделаю.       Он повторяет это, как мантру, снова и снова воскрешая в памяти лицо Эрена, его обжигающие зеленые глаза, в которых застыла волевая решимость, его заметно отросшие темные волосы, его губы, от которых, как оказалось, пахнет яблоками, и его руки, что сжимали Флоку шею, точно в намерении придушить. Впрочем, разве смерть от рук своего личного божества — плохая участь?

***

      Спустя четыре года Флок Форстер чувствует себя куда смелее и увереннее. Он не дрожит от страха, он резок в своих словах, он уже не боится пустить кому-то пулю в лоб. Рука не дрогнет, потому как все, что он делает, делается неспроста. У него теперь свои убеждения. Возможно, они навязаны Эреном Йегером, Форстер допускает такую вероятность, и его это нисколько не смущает.       Вырубить охранника ударом приклада по голове так просто, даже слишком просто. Хреновая охрана, стоит отметить, но Флоку все равно, на это он и рассчитывал. Его личная разведка работает отлично, при желании они бы могли вывести Эрена прямо сейчас, без проблем, но Форстер не предлагает своих решений — он исполняет приказы своего божества, выполняет их безукоризненно. Он делает именно то, что от него требуется, ведь именно поэтому Йегер однажды выбрал его. Флок это ценит, и поэтому он готов рисковать своей жизнью. Он знает, что риск будет оправдан, что он точно выживет в любой передряге, потому что это каким-то мистическим образом всегда знает наперед Эрен. Возможно, он в самом деле богоподобен, но он ни разу не ошибся. Форстер верит ему безоговорочно, верит в него, не допуская и тени сомнения, потому что Эрен — его личный Бог.       Едва он добирается до нужной камеры, миновав несколько совершенно пустых, Флок всем телом ощущает, что Йегер его ждет. Ощущает, что нужен ему, именно сейчас, в этот момент. Никто из хваленых друзей Эрена его здесь не навестил. Потому, что им запрещено. И уж тем более здесь быть запрещено Флоку, но его никогда не оставят никакие запреты на пути к его божеству.       Вот в чем разница, вот почему именно ему, Форстеру, на которого всем было плевать, на которого никто не обращал внимания, и доверился Эрен. Только ему он поведал все свои планы, только ему он рассказал то, о чем иные не могли и вообразить. И это доверие не было грузом ответственности, который бы давил. Скорее наоборот — это было истинное счастье, мотивировавшее идти вперед.       В руках звякнули ключи. Двое остались у выхода, еще один — охранять вырубленного охранника. К Йегеру идет только он. Флоку слишком тяжело не думать, что он — избранный. Как минимум избранный для своего божества.       — Слишком долго.       Голос Эрена по обыкновению сквозит холодом. Он давно стал таким, и Форстер к нему привык, как привык и к опаляющему ледяному взгляду.       — Прости.       Несмотря на извинение, он улыбается. Он слишком рад видеть Эрена спустя так много времени, его сердце трепещет, тело ноет от желания оказаться как можно ближе к этому человеку. И он знает, что Йегер ожидает от него действий, а потому тут же открывает замок. Решетчатая дверца с противным скрипом открывается, и в тот же миг обернувшийся к нему Эрен расстегивает ремень своих брюк. Он всегда знает, чего ему ожидать, Форстер привык и к этому. Наверное, именно поэтому он даже не думает докладывать Йегеру о том, что приказ выполнен, бомба подложена, совсем скоро она достигнет цели, дело будет сделано. Эрен, кажется, не сомневается в том, что Флок всегда все правильно сделает, и это осознание приятно радует парня. Ведь всегда приятно угодить своему божеству.       — Шевелись.       Йегер просто снимает с себя штаны. Он обнажен и немыслимо прекрасен, его отросшие за минувшие годы волосы собраны в тугой пучок, лицо лишено эмоций, а глаза все такие же холодные. Но Флок знает, что ему не нужно бояться этого холода, знает, что Эрен его ждал здесь. У них мало времени, это их короткая встреча перед важным событием, они все еще работают, выполняют свою миссию по возвращению величия Элдии. Но даже в этой кромешной суете они могут найти немного времени для собственных, личных нужд. И именно поэтому он здесь, именно поэтому Йегер не удивлен его приходу, именно поэтому он встречает его обнаженным.       — Конечно.       Автомат ложится куда-то на пол, следом за ним падает форменная куртка. Он настигает Эрена в два больших шага и тут же прижимается к нему. И теперь он целует его куда смелее. Руки Йегера хватают его за волосы, поцелуй обжигающе горячий, полный страсти и вожделения Форстера, который слишком истосковался по Эрену. Хватает лишь этого, чтобы возбудиться.       — Быстрее, мать твою.       Йегер не зря спешит. Времени у них слишком мало, нельзя провалить миссию, надо спешить, чтобы все прошло по четкому плану Эрена, так что Флок, едва услышав эти слова, с готовностью толкает свое божество на тюремную койку. Она жесткая, и это даже на какой-то момент злит Форстера, считающего, что Йегер должен получать все самое лучшее, потому как он отдувается за весь элдийский народ один, но даже эта мысль теряется, стоит только Эрену обхватить его длинными стройными ногами и, вцепившись рукой в рыжеватую челку, потянуть голову Флока в бок.       — Немедленно доставай свой чертов член.       В этом, конечно же, нет романтики, нет и намека на нее, хотя она тут и не нужна. Эрен вряд ли любит и вряд ли когда-нибудь полюбит его. Чувства не для него. Его сердце бьется за Элдию, он — мессия, Бог своего народа, и Форстер был бы просто мелочным эгоистом, если бы посмел желать Йегера только для себя. Нельзя владеть Богом, но можно быть особенным для него. И ему, кажется, вполне хватает осознания того, что при полном отсутствии чувств он все равно особенный для Эрена. Ведь иначе бы он ему не доверял, при том куда сильнее, чем любому другому человеку, иначе бы он не отдавался ему, позволяя трахать себя, как дешевую шлюху.       Форстер знает самое главное — только он владеет секретами Эрена и его телом. И этого ему в полной мере хватает.       Он в спешке расстегивает молнию своих брюк. Его член в боевой готовности. Он вообще всегда в готовности, если в голове появляется мысль о том, что они уединятся с Эреном, и это за минувшие четыре года тоже стало своеобразной привычкой. Рука чуть подрагивает, когда он касается пальцами промежности Йегера, ощущая влагу. Разумеется, Эрен уже готов, разве в этом можно было сомневаться? Он, кажется, вообще всегда и ко всему готов, Флок так давно перестал этому удивляться.       Времени и правда мало, но Форстер не может отказать себе в удовольствии потрогать Эрена пальцами. Он довольно резко вводит в него сразу два пальца — указательный и средний, и отчего-то вспоминает, как они трахались в самый первый раз. Тогда у них обоих это было впервые. Йегер словно намерено старался сделать себе больнее, он пинал Флока в ягодицы пятками, требуя двигаться резче, а Форстер подчинялся и брал то, что так рьяно вожделел.       С тех пор он просто не мог желать никого другого. Только Эрен, никто более. Разве можно позариться на какого-то обычного человека после того, как ты трахнул божество? Нет, определенно нет.       Йегер недоволен. Видя это, Форстер решает больше не тянуть. Он здесь с определенной целью, и он ее исполнит. Поднеся ладонь к лицу, он в спешке плюнул на нее, потом быстро размазал слюну по члену и, пристроившись, толкнулся в растянутый вход. Флок давно и прекрасно знает, как надо действовать, как выебать Эрена так, чтобы он остался доволен. Свое знание он использует в полной мере. Впрочем, Йегер меньшего и не ожидает, а потому расслабляется под ним.       Сопротивление мышц сводит с ума, словно в первый раз. Не позволяя себе поддаваться порывам показать нежность, Форстер обхватывает плечи Эрена руками и резко толкается вперед. Тот прикрывает глаза, не смотрит на него. Йегер в принципе никогда не смотрит на него, когда они занимаются сексом, и Флок понимает почему. Он знает, что это все не нужно душе Йегера, хоть и нужно его телу, а потому просто старается удовлетворить это тело, трахать его так, чтобы Эрен был доволен.       Разве есть в мире что-то приятнее, чем осознание того, что ты угодил своему любимому божеству? Вряд ли.       Форстер сразу берет быстрый ритм. Он толкается грубо, откровенно наслаждаясь происходящим. С Эреном нельзя осторожничать, с ним нельзя нежничать. Он требует, чтобы его жестко отодрали, причиняя смесь боли и наслаждения. И Флок отпускает себя сразу же. На Йегере все равно все быстро заживает, а потому плевать на любые условности, они оба получают то, чего хотят.       Его яйца с пошлым шлепком бьются о бледную кожу, и слышать это приятно. Но куда приятнее приглушенные стоны Эрена. Ему это нужно. Нужно, чтобы его вот так драли. Непонятно зачем, но да какая разница, если это помогает ему. А Флок просто хочет Эрена. Уж он-то его любит, так оно сложилось. Обожествляет скорее, но это лишь вопрос терминологии, ерунда каких поискать.       Времени все меньше. Флок двигается как заведенный, всаживает свой член в Эрена снова и снова, и это ему нравится, хоть он и понимает, насколько же это ненадолго. Уже совсем скоро он снова увидит Йегера, но времени снова будет мало. Однако кто знает, возможно, уже потом, когда они возродят Элдию и наконец обретут покой, Йегер успокоится и просто будет принадлежать ему. Ведь возможно все. Форстер двигается активнее, наклоняется над чужой шеей и с упоением целует, понимая, что ничто в этом мире не смеет запрещать ему просто надеяться.       Эрен кончает первым, так и не коснувшись собственного возбужденного члена. Он не открывает глаз, но немыслимо эротично вздрагивает и закидывает голову назад. На его шее проступают венки, он весь покрасневший, словно сбитый с толку от оргазма, и это, пожалуй, прекрасное зрелище. Пусть он никогда не смотрит, Флок готов целовать ему ноги в благодарность за то, что он может видеть Эрена вот таким. И это только его привилегия, ничья больше.       Едва мышцы Йегера сдавливают его член, Флок и сам не выдерживает. Кажется, он уже приноровился кончать сразу после Эрена. Весьма удобно, иначе и не скажешь. Всего пара минут, чтобы отдышаться, быстрый секс оставляет в голове приятный дурман, но нужно шевелиться. Форстер поднимается на ноги. Эти самые ноги просто ватные, они дрожат, дыхание все еще срывается. Но он находит в себе силы стоять твердо. Эрен тем временем сводит вместе свои потрясающие ноги. Из него уже вытекает чужое семя, но как же очевидно, насколько ему на это плевать.       — А теперь проваливай, — хрипло командует он. — Увидимся через два дня в обговоренном месте.       Он привычно холоден. Зеленые глаза снова смотрят и прожигают насквозь, а Флок понимает, что он бесконечно счастлив. Счастлив просто потому, что является кем-то особенным для своего божества.       — Да, конечно. Все пройдет как по маслу, я уверен.       Все всегда проходит отлично, даже слишком гладко, потому что Йегер, кажется, ни в чем не может ошибиться. Он точно знает, что делает, он уверен в своих действиях, и даже сидя в этой никчемной тюрьме, он спокоен, как удав перед решительным броском, и его жало уже источает яд, который совсем скоро уничтожит всех врагов Элдийской империи. Форстер застегивает молнию брюк, хватает куртку и автомат, а сразу после запирает дверцу. Последний взгляд на Эрена — вместо прощального поцелуя. Ничего, Флок еще успеет насладиться его губами. От них все еще пахнет яблоками, но теперь с металлическими нотками крови, и Форстеру это тоже нравится. Он успевает вернуться до того, как очухался охранник. Этот лентяй — худшая охрана для тюрьмы, в которой держат самого титана-основателя. Флок знает, что очнувшись и поняв, что пленник на месте, он никому и не скажет о том, что его, кажется, били по голове. И Эрен точно об этом знал, он все это предвидел. Неважно как именно, он просто всегда на шаг ближе всех в этом мире.       Как вообще можно не верить в такое божество? Форстер раньше никогда не верил, но сейчас верит, как верит и в успех возложенной на него миссии. Наверное, не зря его мать всегда говорила, что любому человеку важно во что-то верить. Если не веришь — в жизни нет смысла. Но жизнь Флока имеет смысл, потому что в ней есть Эрен Йегер.