Научишь?

       Рука матери хватает меня за куртку и втаскивает в квартиру.        Там царит темнота и тишина. Даже не слышно звуков телевизора. Мама в гневе. Это ясно видно по ее раскрасневшемуся лицу и дергающемуся веку. Давно такого не видела. Немного страшно, но право забавно. Хочется рассмеяться. Наверное, это нервное.        — Оля, ты где была? Ты видела сколько времени? Почему я не могу до тебя дозвониться? — посыпались на меня вопросы.        — Прости, я просто оставила телефон в куртке, — делаю виноватое лицо, хотя почему-то себя таковой не чувствую. — И еще даже нет десяти.        — Нет десяти? — глаза родительницы практически вылезают из орбит. — Ты должна уже давно быть дома! А я прихожу — никого. Звоню — тишина. Где ты была?        Дыхание на секунду останавливается от представление того, что будет, скажи я правду.        — У Марьяны, — быстро придумываю ложь, — она попросила помочь ей с заданиями, мы немного засиделись.        — Что? — взвизгивает мать. — Вот тоже мне, нашла репетитора! Оля, тебе нужно думать о своих занятиях, а не о чужих!        — Мам, я просто помогла, — морщусь и начинаю стягивать с себя куртку. Надеюсь, что меня теперь не выгонят из дома за такую вопиющую оплошность.        — Просто? — восклицает она. — Ты даже не удосужилась мне позвонить и предупредить, что задерживаешься. Хорошо, что отец еще не вернулся с работы, представляешь, как он разозлился бы!        Он этих воплей у меня начинала болеть голова. Я обреченно вздохнула, когда мать снова завела свою пластинку.        — Никакого уважения! Ты чуть не скатилась до четверок в прошлой четверти, прогуливала занятия, теперь непонятно, где шляешься и возвращается не пойми во сколько. Оля, что с тобой происходит? — она взглянула на меня        Наверное, будь она хоть толику проницательнее или банально внимательнее, то сразу бы догадалась в чем дело. Хотя бы по безумному блеску в моих глазах и опухших от поцелуев губах. Но родительница видела только то, что хотела — неподчинения правилам. Ей было абсолютно плевать на мои душевные метания.        — Прости, — шепчу и опускаю взгляд.        Но не чувствую, как совесть расчехляет свой кнут. Вообще не осознаю своего проступка, а слова, так сильно обижавшие меня раньше, теперь проходят мимо. Кажется, что пусть она сейчас хоть на голову встанет, мне будет все равно.        — Ладно, иди к себе, — вздыхает женщина, — отец скоро должен вернуться.        Мне не хватало сил корить себя за свое сумасбродство. Сил не оказалось даже для того, чтобы раздеться, поэтому я просто рухнула на кровать и забылась сном.        Все выходные родители только и делали, что говорили о моих дополнительных занятиях. А я призраком витала где-то рядом, будто бы меня это совершенно не касалось. А они все говорили и говорили. Хотелось закричать, чтобы проворные слова не въедались в мой мозг, который словно губка, хотел их впитать.        У меня не получалось отвлечься от тяжелых мыслей даже в школе. Я не могла отвести от себя ощущение, что моя жизнь происходит где-то рядом, но совершенно не со мной. Пока моя оболочка писала тупую олимпиаду по биологии, разум летал где-то высоко под потолком, насмехаясь надо мной и терзая сладкими воспоминаниями.        В них мне почти грезилось спасение от рациональности и серости моих будней. И, попробовав раз, захотелось еще. Зыбкое ощущение важности для кого-то в редкий момент, когда ваши губы соприкасаются.        Марк уже минут пять молчал, безуспешно пытаясь изобразить что-то на доске. Учитель лениво перелистывал учебник, изредка подглядывая на меня, и я не могла сдержать улыбки. Ощущала себя неудачливым напарником бывалого преступника, не умеющим сдержать радость от обладания украденного.        - Так, ладно, - мужчина наконец-то бросил свой учебник и встал, - хватит издеваться над законами химии и моим терпением. Садись на место.        Марк, ухмыльнувшись, кладет мел и отправляется восвояси.        - Место становится вакантным, - объявляет учитель, стирая закорючки, написанные парнем, с доски, - кто решиться поразить меня своими знаниями?        Конечно же, никто не собирается поднимать руку. Все опускают глаза в парты. Жалкое зрелище.        - Ковалевская, давно я не лицезрел тебя у доски, - поворачивается ко мне и улыбается. - Выходи, посмотрим на тебя.        Краснею, но поднимаюсь с места под его пристальным взглядом. Ну как же ему нравиться меня смущать.        - Да было бы там на что смотреть, - восклицает Северова, и все смеются.        - Я давал шанс всем, - разводит руками учитель, и провожает меня взглядом, - но раз вы не проявили желания, то довольствуйтесь моим вкусом.        Все снова смеются, а я прячусь, отворачиваясь к доске лицом и начиная писать решение. Не отвожу от нее взгляд, но чувствую, что Денис наблюдает за мной.        Я отправляюсь на место практически со звонком. Марьяны сегодня снова нет, поэтому совершенно не тороплюсь собирать свои вещи, тем более, что Северова сверкает своими орлиными глазками на меня. Наверное, снова что-нибудь задумала.        - Оля, можно тебя на минутку? - учитель останавливает меня практически у двери. Разворачиваюсь и подхожу к его столу. Мужчина слишком деловито собирает свои бумажки - ждет, пока мои одноклассники все до одного не выйдут из кабинета.        - Придумал еще какой-то способ смутить меня? - усмехаюсь, как только за Вовкой, вечным медлителем, закрывается дверь.        - Возможно, - учитель подходит ко мне, хватает пальцами завязки моего капюшона и тянет на себя.        Слишком легкое движение, чтобы заставить меня подойти ближе, но это ведь просто предлог. Поддаюсь и практически утыкаюсь в его грудь носом. Приятный запах окутывает, дурманит, дразнит. Прикрываю глаза и поэтому не замечаю, когда его рука поднимается с желанием коснуться меня. Сразу вздрагиваю от невесомого прикосновения пальцев к щеке.        - Я хотел поговорить с тобой, - шепчет Денис.        - Угу, - мычу я, не желая что либо говорить, чтобы не разрушить такое хрупкое единство, вдруг возникшее между нами.        - Оля, - усмехается учитель, и приходится все-таки распахнуть глаза. Он выглядит немного взволнованным, но по позвоночнику пробегают приятные мурашки от искорок безумия в зрачках цвета корицы.        - Что? - поднимаю на него взгляд, оказываясь ближе к губам.        Проскальзывает мысль, что от коридора нас отделяет только даже незапертая, хлипкая, деревянная дверь, и я слышу звуки шумной перемены, будто бы это все происходит прямо тут. Но теряю голову от мягкого касания к своим губам. Незамысловатый, будто бы случайно украденный поцелуй. Хочу продолжения, но Денис мягко останавливает меня. Смотрит, изгибая губы в легкой улыбке.        - Поговорить? - киваю. - О чем же?        Учитель вздыхает, беря мою ладонь в свою и присаживается на край своего стола, задумчиво рассматривая мои пальцы.        - О том, - наконец произносит он, - насколько это все может быть опасно.        - Видимо, ты говоришь не о незакрытой двери, - бросаю на полоску света между дверным проемом и самой дверью быстрый взгляд.        - Нет, - усмехается Денис и переводит свой взгляд на меня.        - Тогда в чем дело?        - В том, - глаза мужчины вспыхивают, - что если продолжать в том же духе, то это приведет нас намного дальше, чем поцелуи, - уже открываю рот, чтобы что-нибудь съязвить в ответ, но останавливаюсь, вдруг осознавая о чем он говорит. По телу тут же будто бы проходит разряд тока. Прямо от места, где его рука касается моей. Стремительно, через каждую клеточку, и локализуется в желудке, сворачивая его узлом.        Черт.        Меня бросает в холод, а потом сразу же в пекло, румяня щеки.        - Разве это плохо? - еле справившись с собой, спрашиваю чуть охрипшим голосом.        - Оля, - взвывает Денис, отпуская мою руку и вставая на ноги, - ты ведь еще так юна и неопытна, мира не знаешь, себя не знаешь. Тебе даже в голову прийти не может, как это будет, а я... идиот. Ты правильно сказала мне тогда.        Он посмотрел на меня, будто бы заранее желая извиниться за слова, которые собирался сказать.        - Ты ведь не сможешь не воспринимать это всерьез. Начнутся сопли, слезы, слюни...        - Подожди, - перебиваю его. - Боишься, что я влюблюсь в тебя? Решу, что это... отношения?        - И это тоже, - кивает учитель.        - Ты меня вообще за самую глупую инфантильность принимаешь? - складываю руки на груди, пытаясь выглядеть более достойно, хотя его слова меня правда немного обидели.        - Я принимаю тебя за прекрасную молодую девушку, - он делает шаг ко мне и прикасается к волосам, убирая длинные пряди мне за спину, - которой не стоит обращать внимания на какого-то учителя, старше ее на десять лет.        - Ты все равно ненастоящий учитель, - отвечаю, хмурясь, - тебе вообще нельзя быть учителем.        - Почему? - усмехается он.        Шумно выдыхаю, подбирая слова. Очень хочется тоже сказать ему что-то обидное.        - Ты не умеешь сглаживать углы, порой очень резкий и не объективный. Не знаешь, где находится грань, самодовольный, эгоистичный...        - А, может быть, все же дело в том, что я безумно хочу свою ученицу?        Из горла вырывается какой-то непонятный звук отрывка недосказанной фразы. Смотрю на учителя во все глаза. А он улыбается. Что-то с оттенком грусти и задумчивости.        - Но это пройдет, - выдыхает он. - Я просто вообразил себе слишком много.        - А сейчас решил исповедаться?        - Значит теперь тебе не по душе, что я не поступаю, как ты там сказала? В угоду своим удовольствиям? - усмехается Денис.        Понимаю, насколько правильно будет сейчас с ним согласиться. Пожать руки и разойтись, но почему же так хочется настучать по его упрямой голове. Не знаю, чего я ожидала. Мои иллюзии не могли быть сейчас разрушены, их просто не было. Но от этого оказывалось еще отвратительнее чувство упущенной возможности. Открывшееся для меня только несколько секунд назад.        Звонок врывается в кабинет вместе с кучей девятиклассников. Мы тут же отскакиваем друг от друга. Учитель излишне энергично начинает всех приветствовать.        И вдруг как-то особенно сильно захотелось вытворить какую-нибудь редкостную штуку. Вероятно, корни этого спускались к желанию заставить Дениса поменять свое решение. Поэтому я сразу же заковала себя в воображаемые кандалы. Не позволю себе выставляться перед ним глупой школьницей с избытком подросткового максимализма. Коей, собственно, он меня и считал.        Беру свою сумку и направляюсь к двери. Замечаю, что учитель смотрит на меня, наверное, желая что-то еще сказать, но я отворачиваюсь.        На душе становится слишком паршиво.        Прохожу через гущу остальных уроков в каком-то сне. И практически забываю о том, что после школы мне нужно идти на дополнительные занятия. Опаздываю. Сильно. Сломя голову бегу к месту назначения, практически снося все на своем пути.        Стучусь и захожу в маленькую аудиторию, которая уже забита до отказа.        - Простите за опоздание, - поджимаю губы, смотря на седовласого мужчину у доски. Он не чтобы сильно стар, но голова уже полностью покрыта серебряными волосами.        - Ничего, мы только начали, проходите, - он указал мне на стройные ряды парт, - только скажите мне свою фамилию.        - Ковалевская, - ответила я и рысью направилась к самому дальнему ряду, потому что меня уже начали напрягать оценивающие взгляды сидящих.        Мужчина у доски около часа рассказывает нам об институте и факультетах. Это все пролетало мимо меня. К основному он перешел только к самому концу занятия. Мне придется ходить сюда целых четыре раза в неделю. Лекция, два практических занятия и одно самостоятельное. Последнее предполагало написать собственную работу, найдя себе в помощники студента, работавшего на этой кафедре.        Я не сразу заметила, что некоторые в этой душной аудитории сидели в белых халатах. Сначала мне показалось, что это уж слишком подготовившиеся в будущей профессии школьники, но потом это оказались те самые студенты, с которыми нам придется работать.        Наверное, их привилегии окупают кучу бесполезно проведенного времени здесь.        Голова пухла от новой информации, поэтому я не очень ответственно пренебрегла выбором тем для самостоятельных занятий и выбежала поскорее на улицу. Там моросил противный дождь, разносимый ветром в разные стороны. Зонтик был бы бесполезен, но у меня все равно его не было.        - Эй, Оля, - окликнули меня, когда я уже двинулась под противные капли, натянув капюшон по самые брови. - Привет.        Передо мной возник высокий, худощавый, светловолосый парень. Он широко улыбался, часто мигая глазами, наверное из-за ветра, дувшего прямо на него. Он комкал в руках халат.        - Привет, - помедлив, ответила я.        - Я Влад, - сказал так, будто бы это все должно объяснить, но я продолжала на него смотреть, с непониманием выпучив глаза. - Наши отцы работают вместе. Я просто услышал твою фамилию и вот...        - А... - усмехаюсь, - так значит я здесь из-за тебя.        - Вероятно, так, - улыбается он в ответ.        - Ну, приятно познакомиться, - пытаюсь как-то побыстрее закончить этот разговор.        - Слушай, я просто хотел предложить тебе работать со мной, - быстро заговорил парень. - Я недавно тут, поэтому ребят у меня еще мало.        - Да, давай, - пожимаю плечами.        Мне все равно.        - Ты до метро идешь? - парень уже пристраивается идти рядом. - Составлю компанию? Заодно все тебе расскажу.        Не думаю, что у меня был выбор, поэтому киваю. Слушаю бесконечные излияния по поводу профессии врача и крутости института. Влад оказывается слишком большим балаболом, изматывая меня до самого конца.        - А ты вообще уже выбрала специализацию? - спрашивает он и достает из кармана пачку сигарет.        - Нет, - говорю без всякого энтузиазма.        - Самое ужасное - это конечно стоматология, - отвечает парень, прикуривая сигарету и указывая на нее. - Ты не против?        - Нет, - качаю головой. И чувствую, как во рту выделяется слюна. Только не от голода, а от желания почувствовать горечь дыма. - Можно и мне одну?        - Ты куришь? - удивляется Влад, но протягивает мне пачку.        - Иногда, - достаю одну сигарету. Парень, конечно, замечает насколько неумело я прикуриваю, но ничего не говорит. Отчего проникаюсь к нему небольшой благодарностью.        Ничего не поменялось. Дым остался таким же едким, но его пары успокаивали меня. Я кашляла, но затягивалась еще. Становилась сама себе противна от этого, но чувствовала, что приобретаю какой-то новый уровень ощущения себя.        Надеюсь, у меня в рюкзаке завалялась парочка влажных салфеток, чтобы стереть с пальцев этот противный, но дурманящий мои жилы запах.        - Так когда у тебя есть время для занятий? - улыбнулся парень.        Мы договорились о времени встреч, а потом еще немного поболтали о чем-то незначительном и наконец-то расстались. Я смотрела вслед Владу, удаляющемуся в глубь улицы, и пыталась представить себя на месте этого жизнерадостного студента.        Нет. Это точно не я.