Звёздные Дороги Эа

      Арта была прекрасна. В той или иной мере это осознавали все живущие, но ни одному из них не дано было увидеть всей картины. Каждому была доступна лишь небольшая часть целого, в то время как истинная красота оставалась сокрытой от их глаз. Но стоило подняться выше путей облаков и выйти за пределы Ильмена, как Арта представала перед наблюдателем во всём великолепии.       С этой недостижимой высоты она напоминала голубую жемчужину, покоившуюся в раковине из звёздной ночи. Мягкую окраску ей придавали необъятные океаны, покрывавшие едва ли не две трети поверхности. Впрочем, если бы мир был бы одним сплошным океаном, она, вероятно, не выглядела бы столь же привлекательно, как сейчас. Два обширных континента, в ландшафте которых, как на полотне искусного художника, смешивалась блестящая белизна полярных шапок, зелень лесов, желтизна прерий и обжигающая краснота пустынь, поражали своей яркостью. Неповторимое многоцветье Арты резко контрастировало с окружавшей её Тьмой.       Впрочем, Тьма эта не была пуста.В её ладонях – россыпью жемчуга на чёрном шёлке –лежали бессчетные звезды. Огромные и необычайно яркие, они находились так близко,что казалось, их можно было коснуться рукой. Но ярче всех звёзд во тьме выделялось солнце – сгусток ослепительного, бурлящего пламени с рваными, похожими корону краями. Ветер, рождённый им в безвоздушном пространстве Эа, трепал волосы Мелькора, наполняя полы его чёрного плаща, развевавшегося за плечами подобно крыльям ската. Тёмный Вала парил в пустоте, внимая Песне Миров, отголоски которой доносились до его слуха вместе со звёздными ветрами, однако взгляд его был прикован к Арте. Миру, которому он веками отдавал себя по капле, а теперь лишился надежды вернуться туда.       Связь их была разорвана, и Мелькор не мог больше ощущать того, что происходило там, за покровом облаков, похожих отсюда на причудливые, белые разводы на голубом фоне. Но несмотря на это он всё ещё мог наблюдать за тем, как эпохи сменяют друг друга, медленно преображая привычный ему облик мира. Горы низвергались, образуя заполнявшиеся водой пропасти, а на месте цветущих долин пробуждались огнедышащие вулканы. Арта менялась, обретая новый образ и пусть раны, оставленные ей Войной Гнева, были ещё глубоки, Мелькор уже предвидел тот день, когда они затянутся, и на месте образовавшихся шрамов вновь закипит жизнь. Сначала пробудятся семена растений, дремлющие в удобренной пеплом почве, за тем придут животные, а за ними – и люди.       Дети его замысла. И Арта будет принадлежать им, как когда-то принадлежала ему. Это было слабое утешение, но всё же оно помогало скрасить одиночество, наполненное лишь Песнями Звёзд. Он был свободен и мог идти туда, куда захотел. Выбрать одну из бесчисленных дорог Эа и следовать по ней, гадая, куда она его приведёт. Но что-то удерживало его здесь. Что-то большее, чем любовь к Арте, с которой его теперь не связывало ничего, кроме памяти или беспокойство за того, кто занял его место, играя роль источника всего зла, и кого он так и не решился назвать сыном. Это была любовь к девушке, что вернулась к нему спустя тысячи лет после своей смерти, чтобы утешить его боль и принести избавление от вечных мучений, уготовленных ему милосердным Творцом.       Память об этом пронзила его, словно разряд молнии, которые то и дело вспыхивали над поверхностью Арты. Мелькор вспомнил, как шагнул сквозь Врата Ночи и боль обрушилась на него. Нескончаема и беспощадная, она рвала изнутри, усиливаясь с каждой секундой уготованной ему Вечности. В какой-то миг боль заполнила всё его существо и сделалась непереносимой, а потом... потом пришла она. Дева с длинными, до колен, серебряными волосами, развевавшимися на незримом ветру, и огромными, в пол лица, глазами, похожими на полупрозрачный, зеленоватый лёд. Они сияли на её бледном, по-эльфийски тонком лице, словно скорбные звёзды, и свет их прорвался сквозь застилавшую его взор мутно-красную пелену, вырывая его разум из когтей нескончаемой агонии.       Несколько растянувшихся на целую вечность мгновений они смотрели друг на друга, а затем она протянула к нему руку и коснулся его лица, прочерченного узкими полосками налившихся кровью шармов. Прохладное прикосновение девичьих пальцев унесло боль, причиняемую сдавившим виски, раскалённым венцом, заставив его плакать кровью от облегчения. Несколько поблескивающих, багряных капель скатились из зияющих глазниц Падшего Валы, прикрытых ввалившимися веками. Меж тем узкая ладонь девы скользнула вниз, дотронувшись до его груди, залитой кровью незаживающих ран, пройдя сквозь неё. Его сердце забилось в её ладонях сгустком трепетного звёздного пламени, которое она погасила, сомкнув их подобно тому, как смыкает створки раковина...       ...Затем наступила Тьма. Она распахнулась ему навстречу. Приняла в объятья, укрыв роскошными чёрными крыльями. Вырвавшись из плена истерзанной плоти, дух Изначального вновь оказался среди звёзд, восстанавливая былую мощь. Вся сила, которую прежде отдавал он Арте, вновь наполнила его существо,позволив Мелькору вновь стать тем, кем он был когда-то – крылатым юношей, что танцевал среди вечных звёзд, под музыку Мироздания. Ту самую, которую невозможно было узнать до конца, даже прожив тысячи лет, ибо она каждый раз звучала по-новому, одновременно оставаясь прежней. Вся безграничная мудрость Эа была сокрыта в ней, и слушая её Мелькор, наверное, смог бы узнать ответы на все существующие в мире вопросы. Кроме одного, пожалуй.       Куда запропастилась та, кто избавила его от агонии вечного предсмертия? Полынная Дева имела странную способность исчезать из поля его зрения, когда хотела этого и даже сильнейшему из Изначальных было не под силу отыскать её след среди звёздных путей, которыми уходили смертные. Он мог веками всматриваться в окружающую его ночь, а мог сделать то, на что так и не решился при жизни – обратиться к ней. Позвать по имени. Потому что знал – стоит ему сделать это, как она непременно откликнется. Прежде его удерживало и страх за будущего, которого у них не было, но теперь, за пределами Арты, все эти мелочи перестали иметь значение. Не колеблясь больше, Тёмный Вала сделал то, что должен был сделать века назад – в Лаан Гэлломэ. Он произнёс её имя.       — Элхэ... – стоило этим словам слететь с его губ, как она появилась перед ним, облачённая в одеяние из Тьмы. Ночь Эа мантией окутывала хрупкие плечи девушки, а весь её образ словно был озарённый изнутри спокойным и ровным светом тысячи звёзд.       — Мелькор, – улыбка, выражавшая отчаянную радость и, одновременно, бесконечную любовь, тронула тонкие губы эльфийки.       — Где ты была? – не сдерживая улыбки, спросил Мелькор, отметив, что девушка назвала не Учителем, а обратилась по имени.       — Неподалёку... – сереброволосая неопределённо повела тонкой рукой, указав в сторону наполовину погружённого в тень, белёсого спутника, изрытого кратерами. – ...скрылась на тёмной стороне Луны... присматривала за тобой... наблюдала и ждала...       — Чего? – Тёмный Вала даже не пытался скрыть своего удивления при виде тех изменений, что произошли с его ученицей. Она наконец-то перестала сомневаться в себе и бояться говорить о чувствах, которые испытывала. Да, его Ученица стала взрослой.       — Ждала, когда ты позовёшь меня, – слова, слетевшие с её губ, лишь подтвердили его догадку. Эльфийка словно не сомневалась, что это произойдёт, и теперь, когда Мелькор, наконец, призвал её, кинулась к нему и обняла, спрятав голову, на его груди.       — От чего сама не пришла? – с удивлением спросил Изначальный, обнимая девушку руками и роскошными, чёрными крыльями.       — Приходила уже. В образе Ахтэнэ, помнишь? Ты отослал меня... – в голосе Элхе отчётливо прозвучали нотки обиды. – ...чтобы защитить, знаю, вот только мне не нужна была защита. Я приходила, чтобы забрать твою боль, исцелить тебя... но ты мне не позволил. Теперь пришла, чтобы принести тебе то, чем ты одаривал другим, но не мог взять себе, потому что так и не стал человеком...       — Смерть... – слово, слетевшее с его губ,имело вес. Прежде Изначальный не мог понять, почему смертные столь суеверно относились к смерти. Она была для него лишь ещё одной загадкой Мироздания, которую пытался постичь разум. И то, что он понимал ценность смерти и, фактически, принес её в Арту, не отменяло того факта, что смерть нужно было прочувствовать, чтобы понять.       — Да, великий и страшный Дар в ладонях моих, – Элхэ, пережившая этот опыт уже, как минимум дважды, подняла Мелькора и посмотрела на него огромными, как замёрзшие озёра, глазами. – Конец и, одновременно новое Начало. Исцеление и Возрождение.       — И что будет теперь? – задав этот вопрос, он неожиданно понял, что теперь она стала Учительницей, а он – её Учеником!       — Теперь ты свободен, – эльфийка вновь повела плечом, от чего мантия заструилась вокруг её тонкой фигуры волнами звёздной тьмы. – И можешь идти куда пожелаешь... взгляни – Врата открыты, а Путь твой свободен. Ступи на него и иди вслед за звёздными ветрами. За твоей спиной крылья, а Вечность смотрит тебе в лицо мириадами звёзд... Ты свободен Мелькор. Ты свободен...       — А как же Арта... – проникнувшись вдохновенной речью эльфийки, вала почти готов был последовать её совету. Подставить раскинутые крылья звёздному ветру и улететь прочь – нестись сгустком звёздного света сквозь бесконечные пространства Эа. Любоваться гигантскими, пульсирующими звёздами и мирами всех возможных цветов и размеров, постигая их тайны вместе с ней... Но затем взор его вновь обратился к Арте и красота, воплощённая в её лесах, реках и озёрах, помешала сделать последний шаг.       — Прости, но для Арты... ты мёртв. И нет никакого способа это исправить. Ведь Круг Девяти Рун так и остался не замкнутым... – Элхэ закусила губу, мучительно пытаясь подобрать нужные слова, и, видимо не найдя их, низко опустила голову и отвела взгляд.       — Элхэ, – Мелькор бережно коснулся подбородка эльфийки, возобновив зрительный контакт, и увидел слёзы в её глазах.       — Я знаю, я нарушила клятву... Но лишь для того, чтобы быть с тобой. Я люблю тебя, Мелькор. Я всегда тебя любила. Всегда.       — Я... я тоже люблю тебя, – осознание этой простой истины вспыхнуло в его мозгу словно тысячи солнц. Обожгло жарче, чем огненная кровь Арты. Не то, чтобы он прежде не осознавал этого, просто... никогда не позволял себе думать о чём-то подобном.       По большому счёту ему вообще не стоило собирать кого-то вокруг себя – опального Валы. Однако теперь, вновь став обнажённым духом Мелькор больше не мог игнорировать чувства к этой удивительной девушке, одолевшей долгий путь, чтобы быть с ним.       — Прости, Тано... но слабо мне в это верится, – Элхэ смотрела на него огромными глазами застигнутой врасплох оленихи.       — Теперь у меня будет вечность, чтобы доказать это, – улыбнувшись, Мелькор наклонился и коснулся губами её губ. Осторожный, почти целомудренный поцелуй очень быстро сделался более страстным и чувственным, но Элхэ, неожиданно, прервала его.       — Нет, не здесь, – покачала она головой, отстранившись. – Не посреди бесконечности Эа, где лишь пламя и холод, да звезды и Тьма. Нет, мы живые и нам нужен дом. Такой как в Гэлломэ, и даже лучше! Нужен мир, который будет нашим по праву рождения.       — Ты хочешь... создать его? – идея вспыхнула в его голове неожиданно, разгоревшись, словно костёр в бескрайней ночи.       — Я хочу, чтобы мы создали мир, – улыбнувшись, поправила валу Элхэ, – Мы с тобой. Вместе. А там и остальные подтянутся.       Они не сговариваясь посмотрели на проплывавшую под ними Арту, вид которой успокаивал и вдохновлял одновременно.       — Гортхауэр справится, – заявила тёмная эльфийка и в голосе её звучала уверенность. – К тому же... он больше не один.       — Оннэле? – предположил Мелькор, вспомнив о венке, который его Ученик подарил ученице в первый день последней весны.       — Да, – Элхэ кивнула, подтверждая то, что и так было известно им обоим. – Они закончат здесь и догонят нас... однажды...       Изначальный кивнул, отвратив взор от Арты. Отпуская её подобно тому, как родители, однажды, отпускают своих детей.       — Идём со мной, Мелькор, – сереброволосая мягко улыбнулась Мелькору, коснувшись его узкой ладони. – Идём со мной.       Он ответил на её прикосновение, и пальцы их рук соприкоснулись, переплетаясь как стебли их путей, слившихся воедино.       Изначальный и эльфийка уже ступили на один из бессчётного множества Звёздных Путей Эа, который они выбрали сами.