Я должен был догадаться, что все произошедшее случилось не просто так. Меня с самого начала водили за нос. И секс с этим Алексом, и все это шоу было подстроено!
Линар будто бы знал, что меня выберет именно папик бразильского принца. И что это было, проверка? Теперь меня тоже захотят продать какому-нибудь барыге, чтобы наркобизнес Кинга стал процветать по всему США? Я уже ничего не понимал. Все происходило будто бы в затяжном и нелепом сне.
Вот я переодеваюсь в чистую одежду, там же в гримёрке клуба, вот, на улице усаживается в машину Линар, меня в дверях клуба встречает охранник и под черным раскрытым зонтом провожает до машины.
Безмолвно и с долей отвращения на лице. Я сажусь в машину, охранник захлопывает за мной дверь. Мы приезжаем в аэропорт, проходим весь необходимый контроль и дальше заходим в салон самолета. Я сажусь подальше от всех. Линар сидит поодаль на двухместном кресле, которое повернуто в противоположную сторону от тех кресел, на которых сижу я, задумчиво смотрит мне в лицо, морща свои темные брови, чешет браслет, а затем отвлекается на какие-то бумаги и наш зрительный контакт прерван до конца полета. Никто из нас больше не обратил внимание друг на друга. Не сказал ни единого слова за весь полёт. Я готовился к чему угодно: к избиению, к ругани и даже к физическому наказанию, но никак не к полному игнору.
Поприлету в Лос-Анджелес, тучи над нашими головами сгущались. На улице стояла солнечная погода, но я чувствовал всем телом приближающуюся грозу. Вероятность осадков была слишком мала, на небе не было ни одной тучи, однако меня не покидало плохое предчувствие. Что будет со мной дальше? Простит ли меня Линар? И настолько ли мне вообще нужно это его сраное прощение? Он так и не полюбил меня за все это время. Я до сих пор считаю, что был куплен как никому не нужная вещь. Мальчик для утех — и таких как я Линар мог бы купить сотнями. И эти «сотни» спокойно раздвигали бы пред ним ноги. Слишком многие мечтают о золотой клетке. И не понимают, с чем им придется столкнуться и сколько унижений пройти. Люди слишком свободолюбивы и оставаясь под чьим-то контролем мы платим слишком высокую цену.
И я заплатил ее сполна. Из недр моих мыслей меня буквально выдрал Фредерико. Он грубо открыл заднюю дверцу машины и схватив за локоть буквально выдернул меня из машины. Охранник стоящий позади Фредерико был уже загружен двумя тяжелыми чемоданами. Я обратил внимания, что обе сумки принадлежали только мне. Отсюда был где-то даже немного утешительный вывод — Линар со мной в квартиру подниматься не будет.
Обернувшись, я заглянул в салон машины и надеялся увидеть… Что я надеялся увидеть? Грусть, сожаления…? Увы, я почувствовал только исходящий от Кинга холод. Он уже вынул из кармана свой сотовый и собирался куда-то звонить.
Я продолжал смотреть, Федерико с охранником ждали.
Линар разблокировал свой смартфон и нажав несколько раз на экран, обернулся в мою сторону. Мне уже приходилось видеть это жутковатое выражение лица.
— Неужели ты думаешь, что ты единственная шлюха в моей постели?
Его фраза меня не зацепила. Нет. Он убил меня этой беспечно брошенной фразой. И ответ на «что мне делать дальше» нашелся сам собой, — уходить, а лучше убегать, чтобы больше никогда… Никогда ничего не слышать о нем.
Уже в квартире мне вернули мой сотовый телефон. Охранник занес мои чемоданы внутрь, которые небрежно бросил в коридоре и наружная дверь за ними закрылась. Федерико ничего не сказал. Да и не надо было, я уже в
стопятидесятый раз доказал ему свою непригодность в качестве партнера Линару.
Я остался один на один с собой в этой дорогой квартире.
Первым делом, я снял с себя одежду и пошел принять ванную. Вдруг вспомнилась мысль про антидепрессанты и вскрытые вены. Я больше не мог выдержать напряжения и чувства предательства. Каждая новая волна горячей воды возникающая от движений моих рук, приводила меня во все большее отчаяние. Скрывая не прошенные слезы я погрузился глубже в воду и задержал дыхание. Я слышал стук своего сердца в ушах, значило ли это, что я еще жив? Или лучше было закончить все здесь и сейчас, и перестать топить себя в очередных муках?
В квартире не осталось никого. Ни дом работников, ни охраны. Это намек, что я свободен или меня заперли, чтобы я осознал свои ошибки?
Дыхания не хватало и я вынырнул из воды. Быстро вымылся и вытерся. Одевшись в удобную одежду, поймал себя на мысли, что теперь у меня есть телефон. И чтобы не думать ни о чем лишнем надо было как можно скорее позвонить Майе и найти отца. Он точно сможет мне помочь покинуть страну.
Пусть Алекс и мудак, который подставил двух наивных лохов, но в одном он оказался прав. Я не хотел знакомиться ни с чем и никем из родственников Линара. Хватало дерма с наркотиками в прошлом, а погружаться в это дело ещё глубже, нет увольте. Я пас.
Мне придется спрятать свои чувства и начать новую жизнь. Возможно, там куда я улечу, я стану семейным человеком и никаких мужчин в моей жизни не будет… Ни одной ошибки больше. Линар… Нет, о нём я больше не думаю. С этой самой секунды я благодарю его за помощь и самый большой самообман каким я только страдал в своей жизни. Ну и за сохранность моей жизни. Я больше не принадлежу тебе.
Держа в руках наш подписанный несколькими месяцами назад контракт, мои глаза слезились и незаметно для меня солоноватые капли скатывались по моим щекам на бумагу.
Под солью буквы расплывались, как разбивались мои розовые очки.
Собрав немного чистой одежды в свой старый рюкзак, я, не оставляя никакой записки, вышел из квартиры. Намек был предельно ясным. Ты не хотел держать возле себя шлюху, готовую спать с любым, кто позовет. Даже если это было сделано для тебя, тебе во благо. Но теперь это не имело никакого значения. Я ушел и мы больше никогда не увидимся.
***
Первым что я сделал это снял в банкомате денег. Мою карту Линар не заблокировал, поэтому сначала я снял больше пяти тысяч долларов, а затем вызвал такси и поехал в банк. На моем счету было более семиста тысяч долларов. Работница банка спрашивала, зачем мне обнулять карточку, если можно сделать переводом на другой счет. Но я знал, что меня можно отследить по банкоматам, даже будь я в другом штате или стране. Сотовый пришлось тоже сменить и пополнить баланс на новой симке, благо номера всех телефонов у меня записаны в блокноте. Линару станется встроить джипиэс и я тут, как на ладони будто и не скрывался вовсе.
Позвонил я сначала Сандерсу. Мне так хотелось увидеть их, надеясь, что мне помогут заплатить за билеты с чужой карты. Как-то в одном фильме я видел, что скрываясь, чувак купил билеты в двух разных направлениях, чтобы скрыть свои следы. Навряд ли меня будут искать, но я дико параноил.
И по приезду в бар, в котором когда-то работал, на меня нахлынула ностальгия.
— Ты?
— Я! — Сообщил я чуть громче, чем нужно было. Алан по-прежнему не любил меня, как и я его, чего уж скрывать. Но на данный момент я не связан отношениями с Линаром и чувствовал свой долг предупредить его о планах Кинга. Сжав кулаки, перебарывая себя, чтобы не отступить от своей благородной мысли. Я подошёл к барной стойке и, чуть нагнувшись, чувствуя себя полным кретином, заказав себе кофе, неловко начал разговор.
— Алан… Бля, я даже не знаю, как тебе это сказать-то…
— Говори уже! Тебя вышвырнули из логова Кинга? Я думал, ты задержишься дольше. Хаха.
— Я серьёзно, Алан. Лучше бы тебе покинуть Лос-Анджелес как можно скорее. Линар, он совсем свихнулся. Тебе угрожает опасность.
Подав мой кофе, Алан посмотрел на меня. Мы хоть и соперники, но он знал, что с такими вещами не шутят, тем более, когда речь идёт о Линаре.
— Ты уверен?
— Сам своими ушами слышал, как Кинг сказал об этом Алексу. Мы были в Чикаго…
С долей стыда сообщил эту очень неловкую новость. Я знал, что Алан поймет меня.
— Он возил тебя в Чикаго? Сука, Линар никогда не изменится. У него совсем нет фантазии. И с кем ты спал?
Мне не хотелось отвечать на этот вопрос. Но уже похрен, между нами с Линаром и так все кончено.
— С Алексом.
— Ясно, значит и ты в дерме. Бразилец так этого не оставит. Он держится за своего папика похуже клеща впившегося в кожу хозяину. Как ты думаешь, почему я живу и работаю в этой дыре?
— Мне уже не важно. Я растоптан и сломан.
На этих словах в дверь бара зашёл Сандерс, глупо улыбаясь я развернулся и раскинув руки позволил мужчине себя обнять. Мэтью был по отцовски теплым и от него как всегда вкусно пахло парфюмом.
— Где Том? — Спросил я, крепче обнимая Мэтью. От чего мой вопрос прозвучал невнятно.
— Он уже в пути. Я был недалеко по делам.
Где ты был, Кристиан? С тобой все в порядке?
— Я в порядке, пап.
Слово папа вылетело из меня неожиданно. И шокировало нас обоих. Грудь Мета напряглась, но затем расслабилась и объятия наши стали ещё крепче. Мне было не важно, как это выглядело со стороны. И он, и Том мне были так нужны в этот момент. Мне хотелось плакать от обиды и разрывающих мою душу эмоций.
Тома ждать долго не пришлось, мы с Сандерсом уже минут двадцать сидели в кабинете и я выслушивал о том, как за меня переживали. Сандерс хотел вызывать полицию и подать в розыск меня как пропавшего. Только Майя сумела отговорить их от подачи заявления, сообщив, что со мной все хорошо и я в надёжных руках. На этом моменте я фыркнул. Том, так не похожий на меня внешне и характером, тоже не смог остановить себя и, войдя в кабинет, первым делом обнял меня чисто по мужски, не задерживаясь и скупо спросив «как дела».
Я ответил так же как и Сандерсу.
— У меня есть одна просьба к вам.
— Говори, у тебя действительно нет никаких проблем? — Сандерс. Вечно он волнуется.
— Одна есть, но с ней разобраться на раз два. Мне нужно купить билеты на самолёт. Я долго думал, куда хочу податься и решил, что полечу в Грецию.
— Куда? — А это уже Том. Пусть мой отец не хотел меня, но его взгляд в этот момент был очевиден. Он — против того, чтобы я летел за тридевять земель ради не понятного «решил». — Нет, я против. Оставайся в Лос-Анджелесе, я сниму тебе нормальную квартиру. И ты снова можешь работать здесь.
— Отец, я не могу! Я уже взрослый и должен начать вести себя по взрослому хотя бы раз в этой гребанной жизни! — второй раз вырвалось это слово. Ну что ж, теперь уже не заберёшь свои слова обратно. Том выглядел ещё более шокированным, чем Мэтью часом ранее. — Пойми, у меня есть причины. Так ты купишь мне билет? Деньги наличными у меня есть, я все верну. Хочу забрать отсюда и Майю с Миколой и лететь вместе с ними.
— Это невозможно.
— Почему?
— У Майи здесь вся жизнь — родители, ребенок, работа, садик и все остальное. Она не может все просто бросить и поехать за тобой. Ты в своем уме?
— Пап, я спрошу. Для этого я и пришел к вам. Вы не понимаете этого сейчас, но я знаю, что так будет лучше. У меня каждая секунда на счету. Максимум через два дня я должен уже быть в другой стране. И вы должны молчать и никому и никогда не говорить где я.
— Ты ничего не объяснил, но требуешь от нас понимания. Ты понимаешь, как это выглядит со стороны? Сын, о котором мы ничего не знали семь месяцев, выселился из квартиры, уволился и пропал. Где ты был? Ты попал в рабство? Не похоже, выглядишь ещё более слащавым, чем был. Кристиан, у тебя появился бойфренд, который тебя преследует?
Как в точку, Сандэрс!
— Конечно же, нет. Я сам хочу покинуть эту страну.— Глядя им в глаза соврал я. — Как мама?
— Ну, конечно, ты же не знаешь. Есть одно обстоятельство, которое ты должен знать.
— О чем это ты? Отец, говори, не молчи.
— Кэрри беременна. Остался всего месяц до рождения ребенка.
— И?
— Кэрри больна. У нее тромбоз и один из сгустков уже в мозгу. Она лежит в тюремном госпитале, есть риск, что при рождении ребенка она умрет, от разрешения оперативным путем она отказалась. Мне очень жаль, ситуация достаточно серьезная. Кэрри отказывается, чтобы в случае остановки сердца ее реанимировали.
— Она сама хочет умереть?
— Да.
— Я давно уже хотел знать, на хера ты за ней так бегаешь? Зачем тебе печься о ней и о ребенке не пойми от кого…
— Искупаю свою вину перед ней и тобой… Я был юн и много глупил. Ты не заслужил такой жизни, какую дала тебе она. А ребенок… Это мой второй шанс. — Таккс замолчал так и не продолжив начатое предложение. Он допил остатки холодного кофе и с легкостью перевел тему с себя на меня. — Рекомендую подумать об опеке над ребенком. Мы с Сандерсом можем взять его на временную опеку, пока ты не встанешь на ноги. Во всяком случае тебе решать или мальчик попадет в приют, или в другую приемную семью. Кэрри желает, чтобы ее ребенка растил ты. Она сожалеет… И хочет исправить то, что пришлось пережить тебе.
Это не укладывалось в голове. Она сожалеет. Сломала мне всю жизнь и теперь сожалеет. Что пришлось пережить мне? Эта чертова сука продолжает меня наказывать за то, кто я есть. Спасибо тебе, отец. А я уже почти забыл об этом… О причине, почему моя жизнь началась так галимо.
— Тогда мне точно нужна Майя. Когда я улечу мы с вами договоримся как поступить. Мне нужно, наверное, написать доверенность, чтобы вы могли действовать от моего имени? Опека так просто ребенка не отдаст. Пусть я их единственный кровный родственник.
— Есть ещё месяц. Я навещу Кэрри и сообщу, что ты готов принять брата под свою опеку.
— Она хотя бы спрашивает обо мне?
— Мне очень жаль, Крис.
— Я так и думал… Пусть эта новость как обухом по голове, но я стану лучшим опекуном, чем была она матерью. Хорошо, спасибо, что выслушали и поддерживаете меня. Я, пожалуй, поеду и поговорю с Майей.
Том и Сандерс лишь вздохнули и отпустили меня на все четыре стороны. Мне их было немного жаль, но я взрослый человек и хочу жить для себя.
***
«Дорогие пассажиры. Greek airlines приветствует вас на борту»…
Мне пришлось покинуть США многим ранее, чем я планировал. Пока я был в аэропорту и ждал посадки на мой сотовый пришло смс с не знакомого номера. Это стало последней каплей.
«Не делай глупостей. Я тебя не отпускал»
Пришлось прямо в аэропорту разбирать сотовый, что бы во второй раз за день поменять симку.
У меня буквально начиналась паранойя. Я искал глазами Линара или кого-нибудь знакомого из секьюрити, но ничего не увидел, и удалился в курилку. Я уже много месяцев как не курящий, но пришло время снова начать. Для начала я стрельнул сигаретку у иностранца летевшего со мной на одном рейсе. Выкурив ее мне ни черта не хватило для полного успокоения и пришлось идти в дьюти фри покупать целый блок.
Я вернулся обратно в до тошноты прокуренное помещение и был там, пока по приемнику не назвали мой рейс.
И я наконец-то сел на свое место. Сидение 22Б, посередине, единственное, что можно было выбрать за три часа до полета.
Вспоминая свой день, я усмехнулся, хотя хотелось рыдать.
Отец оказался прав, Майя не могла бросить все, что с таким трудом наживала. Она должна была и будет все переосмыслить, к тому же…
Пока я собирался прощаться с «отцами», в бар явился посыльный и принес запечатанный конверт. Никто не ожидал увидеть на нем мое имя.
«Никто не позволял тебе уходить…» М.
Я ушел из его квартиры менее чем десять часов назад, а он уже знает где я и с кем.
Это письмо я прочел и выкинул в мусорное ведро, вызвал себе такси и поехал в ближайший ювелирный магазин.
Как мне хотелось отомстить ему, как хотелось взглянуть ему в лицо и крикнуть что все кончено. Хватит, блять, играться с моими чувствами. Он дарил мне наслаждение и чувство безопасности рядом с ним и в следующую секунду выбросил за борт как провинившегося щенка. Хер с тобой, Линар! Пусть он знает, что с меня хватит!
Я сделал Майе предложение.
Не только столь скорого перелета через океан ближе к Эгейскому морю, а настоящее предложение руки и сердца. Я успел купить золотое кольцо с камнем по дороге к ней и даже встать на одно колено очень надеясь, что сцена из романтического фильма поможет задуманному. Для нас обоих мой поступок являлся чем-то неожиданным. Я рассчитывал, что Майя захочет быть со мной вместе и не отвергнет меня. Нам не обязательно быть супругами по-настоящему, но ради будущего, ради лучших условий жизни, которые мы могли бы получить как семья с ребенком… и еще одним будущим ребенком…
Я не обдумал все как положено и ввел в ступор подругу. Смотря на ее лицо сам не понимая что я делаю и что говорю.
«Кристиан, ты в своем уме?»
Нервно подрагивающими руками Майя пыталась скрыть нервозность и связать свои густые рыжие волосы в хвост.
«Я…я мечтала об этом…» Поняв, что ничего не получится, она села на диван оставив волосы в покое. В какой-то момент она даже рассмеялась. Иисусе, я почти забыл как она смеётся. В голове сразу пронеслись все многочисленные эпизоды нашей дружбы. Я был в ней уверен. Уверен, что она не оставит меня одного. И полетит со мной хоть на край света.
«Тогда… Полетели все в месте… Майя! Тебе нужно время, я понимаю… Мне тоже страшно, поверь. Но Линар станет угрозой для нас всех. Он вышвырнул меня из своей жизни, но я не верю, что он остановится на этом. Он придет сюда. Он слишком влиятелен, понимаешь?»
Майя задумалась. Она несколько долгих минут смотрела в стену. Микола сидел за своим столом и всё слышал, но не спешил вмешиваться. Этот ребенок достаточно умён, чтобы понять насколько ситуация сложна, пусть и абсурдна на первый взгляд.
«Мам, разве ты не хотела полететь в отпуск?» Без напора, необычно детским голосом, спросил Микола.
Майя перевела взгляд со стены на сына и снова вернулась к молчаливому протесту.
Я видел как в ней борются друг с другом разные противоречивые эмоции. Она хотела бы мне сказать, да.
Не на предложение стать моей женой, а покинуть место, которое причинило ей столько боли. Она наверняка вспоминала как были против ее родители, когда она принесла ребенка в подоле. Как ей было плохо, когда жена того типа залепила ей пощечину обозвав шлюхой. Как тяжело она работала, чтобы обеспечить себе и ребенку на жизнь. В ней было полно грусти и сомнений. Майя реалистка, она понимает, что я не тот на кого можно положиться. Я не ее мужчина и за мной она не будет как за каменной стеной.
«Мне нужно время все обдумать и решить дела в штатах, а ты лети сейчас. Линар не должен тебя найти. Лети, я хорошо все обдумаю и свяжусь с тобой и дам ответ. А пока… Я не могу все бросить и просто улететь. Это слишком сложно. Мне надо подумать, иди Крис, иди…»
К самолётам я был привычен. Во мне не было страха полета. Я переживал о многих вещах не связанных с воздухом. Например, Кэрри. Мать не перестает меня удивлять. Беременна! От кого? От подельника, с которым воровала деньги у государства? Каким этот ребенок родиться? Смогу ли я за ним ухаживать? Через месяц мне придется вернуться обратно в США?
Из-за последнего, мое тело обуревало особо сильное чувство тревоги.
Чтобы не мешать соседям с двух сторон от меня, я накрылся тонкой курткой и откинув голову на подголовник, закрыл глаза.
«Нужно отдохнуть. До первой посадки лететь ещё шесть часов. И ещё три часа до Кавалы.»
***
Маленький город Кавала встретил меня густым запахом моря и криками вечно голодных чаек.
Представитель турагенства, который обеспечивал мне дополнительный сервис в виде поездки до отеля, и распределение в выбранный мной отель, опаздывал. Я ждал полчаса в достаточно маленьком аэропорту, в котором прилетевших туристов было намного больше, чем свободного места в зале. Наверное, поэтому я не сразу увидел табличку с названием агенства, который должен был позаботиться обо мне после приземления.
Я нервничал, но в то же время понимал, что сегодня и прямо сейчас делаю шаг вперёд, в новую полную красок жизнь. Мне не хотелось (было действительно очень лень после стольких часов полета) ругаться или злиться на безответственность компании. Единственное о чем я мечтал — принять долгий душ, переодеться в чистую одежду и лечь спать.
***
Не по моей ошибке мы опоздали на последний корабль до Тасоса.
От аэропорта до пристани ехать пятнадцать минут и все же гудя и предупреждая об отъезде, наш транспорт через море отъехал без нас.
Меня поселили в трех звездочный отель на пристани. Такого клоповника я ещё не видел…
Унитаз сломан, кровати жёсткие, постельное застиранное, а персонал еле-еле говорил на английском языке. Мне пришлось потрудиться, чтобы меня накормили. В мой «план» проживания входил полупансион. То есть меня кормили завтраком и ужином. Отель я оплатил ровно на неделю, пока ищу жилье и работу. Пришлось потрудиться и составить примерный план новой жизни. Если бы не Том с его связями я бы не прилетел сюда никогда в жизни. Туристическая виза у меня всего на три месяца. И пришло время учиться жить самостоятельно.
