***
Юнги двадцать три и он уже несколько раз пытался исправить свое положение. У всех местных понтушек были коты, змеи и даже тигры в конце концов, так что колдун не терял решительности. Итак, теперь в наличии 47 крыс и 0 других видов животных. П-р-е-в-о-с-х-о-д-н-о. Юнги очень старался. Юнги взрослел, набирался опыта и мудрости. Сейчас же он задумывается, что важнее: качество или количество. Так или иначе, но колдун смирился и терпеливо проходил тесты на профориентацию. На охоту в магически лабильные места с крысами не пойдёшь, даже если их, черт возьми, сорок семь. Зельеварение неплохо получалось, грызуны отлично справлялись с поиском трав и прочесыванием леса, хоть и часть трофеев все равно подъедали. Но здесь тоже стояла проблема, в литературе присутствовали более сложные рецептуры со специфичными ингредиентами: бумсланги, сердце крокодила, кровь единорога, коготь дракона и так далее. Все-таки здесь требовалась более хищные фамильяры, например змея Чимина, что выпускала яд. А у Юнги крысы. Дьявол не был к нему милостив, но хотя бы периодически они ему несли пойло, сигары с ведьминскими травами и кучу разных ништяков, колдун до сих пор не знает, где они все это берут, но давайте быть честными, он и не узнавал. Как истинный разнорабочий, брюнет даже пытался гадать на картах Сокджина, но и здесь ему не везло, дара провидения у него не было, а несколько раз выпадавшее прямое положение аркана десятка мечей* вводило в ужас всех присутствующих, а самого Сокджина доводило до истерики. Окончательно Юнги определился со своей спецификой в магическом мире в двадцать пять, когда фамильяры начали рассказывать то, что они услышали в деревне. Сначала это были забавные или постыдные истории, которые кроме смеха больше ничего не вызвали, но потом шли секреты, тайны и незаконные акты, которые были уже не такими смешными. Преступный мир в преступном мире, что может быть лучше, а его крысята, как оказалось, просто обожали подслушивать. Так Юнги стал информатором в магическом мире. Сначала спрос был небольшой, но сейчас его услуги выросли в несколько раз, что позволило ему жить без забот о пропитании. Для местных жителей, которые все удивлялись, как это так , без фамильяра, а так живет, он уже придумал байку, что ходит на опасные задания, преимущественно в ночное время суток за редкими реликвиями для богатых чиновников, но кажется ему не шибко верят, учитывая, что сам Юнги не выглядит как искатель приключений, но колдун не стал придумывать новую байку, чтобы хоть как-то их переубедить. Лень. В любопытстве в фамильяров были свои плюсы и минусы. Они следили за теми, кем интересовался Юнги и это позволяло получить информацию о любом маге за золотую монету или редкий ингредиент, который позже он перепродавал. Но также они следили за теми, кем интересовался колдун и любовно. Юнги недавно краем уха слышал, как Чимин жаловался, что в его доме появились крысы и даже после протравки они все равно приходят обратно. Это даже как-то неловко. Колдун до сих пор удивлён, как фамильяры Чимина не сдали его с потрохами. Он видел , как насмешливо поблёскивали кошачьи желтые глаза, а змея озорно вытаскивала раздвоенный язык. Также он устал от вечного пищания: - Ах, у Чимина такие бёдра! - А как ему идёт этот изумрудный плащ! Я лично видела как он его снимал.. - Его мышцы! Юнги-а, он такой сильный! - У него в пупке штанга с руной…Ах, отец Люцифер… - А ещё шта- Вздох. Юнги как-то пытался подойти с разговором к Чимину. Они знали друг друга с самого детства, но общались друг с другом только по учебным вопросам в школе. Крысята лишь одобряющие пищали, сдавая все интересы Чимина: обожает лавочку на перекрестке с вывеской из цветов, там он обычно заказывает красное полусладкое вино, любит ттоки, уже месяц ищет чизпурфла, а также жалуется на недостаток внимания Тэхену от конкретного человека, в опьяняющем состоянии может не контролировать всплеск магии. Чимин мало кого замечал в школе, но замечал тех, кто был хотя бы наравне с его силой и Юнги в этот узкий круг точно не входил. Чимин часто устраивал дуэли с Тэхёном и часто в них побеждал, также в этот круг входил Намджун и Чонгук, но с ними уже колдун не выходил на соревнования. У Намджуна была сильная магия, которая даже могла бы побороть Чимина, но совершенно не боевая, с Чонгуком же было сложнее, его тип магии был абсолютно боевой, но совершенно неконтролируемый и опасный для окружающих. Над Чонгуком честно старались не смеяться и над его ошейником ограничителем, который он носил первое время, пока не перестал всплесками бросать энергию. Чимин не замечал влюблённых взглядов одного колдуна, но это и к лучшему. Вряд ли бы Чимин захотел общаться с тем, у которого не было даже магического помощника. Единственное что было - это вжитые подкожно руны и печати, чтобы хоть как-то компенсировать силу магии, и в последнее время их количество только увеличилось, как никак, но призывать сорок семь помощников это вам не из говна и палок обряд.***
- Это твои крысы за мной бегают? - Юнги закашлял ведьменским дымом, едва не выронив табак, который вчера вечером принес ему Сокджин. Он видел как в глазах напротив метают молнии, розовые волосы взъерошены, а маленькие ручки агрессивно сжаты в кулаки. Если бы не тёмный сгусток энергии, что концентрируется вокруг Чимина, то Юнги может быть даже влюблено улыбнулся. Юнги смотрит за спину Чимина. Вот же чумные засранцы. - Даже если и мои, тебе то какое дело? - брюнет щурит глаза. - Это мое какое дело? Они следят за мной! Даже в ванну со спокойной душой не дают сходить! Юнги снова косит взгляд за спину Чимина и натыкается на виноватые взгляды, не ожидавшие что первый колдун на деревне все же заметит слежку. Юнги их ненавидит. - Это не мои крысы. Теперь ещё и оскорбленные взгляды. - Зачем ты следишь за мной? Зачем ты собираешь про меня информацию? Что ты пытаешься выискать? - Чимин начал опасно приближаться, явно пытаясь надавить своей энергией. - Стой, - Юнги выставляет руки вперёд, утыкаясь ладонями в грудь взбешённого колдуна. - Не злись ты так, давай успокоимся, где-нибудь посидим, - миролюбиво начал он. - Например, в лавочке на перекрестке прекрасные рисовые пирожки! Во взгляде Чимина что-то смягчается при разговоре о лавочке. Юнги ждёт, что колдун утихнет и успокоится, но взгляд Чимина снова падает вниз на крыс и его глаза темнеют. Пока Чимину полностью не пришло осознание, а самому Юнги не пришлось тактически отступать, колдун хватает его за плечо, близко наклоняясь к уху, шепчет: - Эй, не кипятись. - глубоким голосом продолжил он, уводя в направлении перекрестка. - Сейчас придём в лавочку, закажем пирожок, поговорим, м? Мы с тобой так давно не общались где-то со времён школы! Ты так изменился с нашей последней встречи, что даже и не узнать… Чимин на мгновение теряется, его взгляд начинает бегать, а нижняя губа оказывается зажатой зубами. Щеки слегка приобрели розовый оттенок, от чего Юнги не сдерживает смешок. Он знал, какое может производить впечатление своими дурными привычками, рунами набитые на коже и глубоким голосом, так что пользуется этим без зазрения совести. - Я? - растерянно спрашивает Чимин, после долгого и неловкого для Юнги объяснения об незванных гостях. - Нравлюсь им? Почему я? - Не имею понятия. - показательно равнодушно жмёт плечами брюнет, утыкаясь взглядом в тарелку. - Возможно ты их вдохновляешь..Как сильный колдун... Чимин, не особо поверив, все ещё дует губы, но хотя бы зловещая аура ушла, что не могло не радовать, беда миновала, хоть и временно. Пользуясь случаем, Юнги скользит взглядом по розоволосому колдуну. Как был красив пятнадцать лет назад, так и остался. Он помнил его еще совсем юным, без проявления магии, пухлощёким, вечно бегающим за своим хеном. По коже пробежали приятные мурашки, то время брюнет вспоминает с теплотой, когда не было социальный статусов, конкуренции по силе магии, а Чимин искал защиты рядом с Юнги-хеном. Сейчас же Чимин не искал безопасности в нем, его магия хлещет через край так, что ему ничья защита теперь не нужна. С возрастом он стал только мужественнее: детская пухлость прошла, черты лица заострились, а в глазах прослеживалась хищность и усмешка. Когда взгляд Юнги падал на пухлые губы, то понимал, что пропадал, а когда прослеживал плавные языка, то понимал, что бесповоротно и уже давно. - Ты можешь попросить их перестать это делать? Серьезно, у меня уже паранойя. - Да, конечно, без проблем. - спокойно говорит брюнет и прячет лицо за чашкой. Ложь. Юнги вообще без понятия, как это донести крысам. Если их хозяин тянется к розоволосому колдуну, так почему фамильярам перестать должно тянуться? Брюнет заводит нейтральный разговор о каких-то травах, просит совета, как у мастера зелий, чтобы хоть как то отвлечь от неловкой ситуации. - Надрезаешь незрелые маковые головки и затем собираешь высохший на воздухе млечный сок, - отвечает Чимин с неохотой, в глазах которого плещется разочарование. - Он будет снижать болевую чувствительность..***
Колдун радовался ровно три дня, что получил номерок первого мальчика на деревне. Ровно три дня, пока Чимин не позвонил с криками, что его фамильяры снова здесь. Что ж, на самом деле, Юнги думал, что они продержатся ещё меньше, так что он не разочарован. - Я понял, понял, не кричи! - цокает брюнет, хотя внутри все скручивается от голоса колдуна. - Что ты от меня хочешь? - Что от тебя хочу? Сам иди ко мне в дом и выгоняй их! Неожиданно. Юнги одновременно и растерян и в предвкушение увидеть чужой обитель. Позже колдун минут десять решает, стоит ли ему приносить в чужой дом гостинцы для чая или же идти пустыми руками. С одной стороны задобрит хозяина и есть шанс с ним побыть еще больше, с другой стороны он не знает, как на это отреагирует сам Чимин и захочет ли он с ним вообще пить чай. Все же взяв с собой печенье, которые любезно приготовил Сокджин, колдун еще минут пять топчется у двери дома, собирая себя по кусочкам. В голове уже сделал несколько развилок ситуации, стремясь быть во все оружие и не пасть смертью храбрых в бою, но дверь распахивается и без помощи Юнги, выпуская смесь ароматов трав и всклокоченного Чимина. Проводив взгляд от босых ног, нагого тела под малахитовым халатом до лица Чимина (поздравите Юнги, он смог посмотреть ему в глаза), колдун натыкается на потемневший нахмуренный взгляд и приоткрытые губы. - О! Ты здесь! Отлично, заходи давай. Давай Юнги, заходи, все как мы учили: равнодушно заходим, отдаем печенье, ищем мелких предателей , говорим им проваливать и уходим. Вот только брюнет так разволновался, что вообще не чувствовать присутствие хоть кого-то из фамильяров. - Проходи, второй этаж дверь слева. На Чимине, помимо халата, висели семейные амулеты на руках и шее, что холодно поблескивая на свету. Брюнет поднимает взгляд и встречается такими же темными глазами. Юнги плох в распознавании чужих чувств, но этот взгляд не кажется ему злым или агрессивным, но не менее пугающий. - Я здесь принес печенье.. - О! Спасибо! - Чимин торопливо кладет на тумбочку рядом с дверью. Что-то не так, чем дальше идёт в глубь дома, тем отчетливее кричит его шестое чувство. Юнги пытается затолкать свои подозрения куда подальше, ведь Чимин не убьет его здесь. Усмешка. А ведь Чимин может. Юнги распахивает дверь комнаты. Спальня. - Хорошо, ну, где эти засранцы? Комната пуста. Юнги непонимающе поворачивается к Чимину, но не успевает далее ничего сказать, как его с размаха толкают на кровать, где мягкость подушек и одела его принимают в свои объятия. - Какого черта? - рычит брюнет, когда колдун наваливается на него сверху, прижимая к кровати. - Извини, - милая улыбка полных губ. - Я обманул, не смог сдержаться. - короткие пальцы ложатся на грудную клетку, а бёдра седлает чужое тело. Губы льнут к чужим, не давая ничего сказать, а язык обводит нижнюю губу Юнги, что приводит его в ступор. Итак, сейчас его влажная мечта нескольких лет полуобнаженная сидит на нем верхом и лижет его рот. Обалдеть. - Стой, стой, - Юнги хватает за чужие плечи. - Я не понимаю, что происходит. Ты… Чимин тяжело вздыхает и поднимает свои до безумия красивые глаза, делая жалостливый вид. - Ах, Юнги-хен, ты такой глупый, - пальцы с кольцами тем временем начинают поглаживать бока брюнета. - Ты меня совсем не замечаешь, - горячий выдох в чужое ухо. - А мне так хотелось к тебе прикоснуться, но каждый раз когда ты меня видел, ты убегал. У Юнги в голове каша. И Чимин, который ерзает на его паху нисколько не помогает, а только ухудшает положение. С тем, что не замечал, брюнет бы поспорил, а вот то что убегал, как только видел колдуна, не смог бы. Юнги взрослый, самостоятельный мужчина, если он хочет убегать от своей любви, он будет от нее убегать, хоть бабочки из гортани вылезай, брюнет будет терпеть и это. Но видимо у Чимина на это другие планы. - Я думал, что не выдержу. Поймал бы тебя, привязал сетью и запер у себя дома, не выпускал бы до тех пор, пока не связали друг друга клятвой на крови … А потом заметил за собой слежку, - Глаза напротив хитро щурятся, а пальцы ныряют под рубашку. - Сначала думал, что под меня опять копают сатанисты, но грызуны пахли твоей магией, - Чимин проводит носом по чужой красной шеи. - И понял, что тебе теперь не отвертеться, дорогой. Поняв, что его поймали с поличным, брюнет отпускает себя и тянет руки к щекам Чимина, который сразу же льнет к губам Юнги. Несмотря на свое смущение, колдун притягивает к себе ближе розоволосого, понимая, что кажется не только получил номерок первого мальчика на деревне, но и самого мальчика, а его фамильярны теперь смогут легально подсматривать за объектом обожания и не жаловаться ему на горькую протравку.