Луч света в мёртвом городе

1

Они познакомились в один из жутко холодных зимних вечеров, когда шум и гам людей на улицах постепенно утихает, вокруг начинает царить атмосфера умиротворённости и тишины, а из заледеневших окон домов на белый снег падают пятна света от ламп и тёмные силуэты жителей, которые о чём-то беззаботно беседуют на кухне вместе со своей семьёй. Абсолютно случайно столкнувшись в пустующем кафе на окраине города — их встречу и знакомство смело можно назвать удивительными, поскольку два настолько разных человека просто не могли поладить между собой. Но чудеса случаются, и довольно часто. Особенно, в Рождественскую ночь. За несколько дней до праздника, в старом здании, обустроенным под небольшую кофейню, что обычно и так пустовало, не было ни единой живой души — все готовили подарки родным и близким, радовались пушистому снегу, что почти без перерывов опускался белоснежными хлопьями на землю, кому бы сдалась печальная кафешка, на месте которой уже давно должны были быть одни развалины? Те, кому не с кем было отмечать этот праздник, одиноко ходили по таким унылым заведениям, в надежде найти такого же одиночку, как они сами, познакомиться, если повезёт, и вместе отметить очередное Рождество. Знакомство было нелепым и немного забавным. Хосок тогда решил перекусить после тяжёлого трудового дня в танцевальной студии, что, к слову, находилась в самом центре города, но пара десятков километров не смутили мужчину и он всё же отправился в малоизвестное кафе, несмотря на усталость, в надежде насладиться одиночеством, с чашкой крепкого чая или кофе в руках. Чуть приоткрыв скрипучую дверь, ведущую вглубь полутемного помещения, в которое всё же изредка проникали одинокие лучи света сквозь тёмные и пыльные шторы, что никто не стирал, наверное, уже десятки лет, брюнет услышал противный звук колокольчиков, оповещающий о прибытии нового посетителя. В следующее мгновение Хосок нараспашку открыл старую дверь, и, не обращая внимания на неприятный звук и игнорируя трухлявые ступеньки, ведущие на второй этаж, неторопливо подошёл к небольшой барной стойке. Чон заказал кофе и парочку пирожных у пожилого мужчины, который маленькими шажками засеменил к, на удивление, довольно чистой кофеварке. Сделав заказ, темноволосый не сразу заметил парня, сидящего в самом уголке непримечательного кафе. Пристально рассматривая незнакомца, Хосок мысленно отметил, что тот довольно худощавый и невысокий. Бледная кожа сразу бросилась в глаза мужчине, и тот даже подумал, не простудился ли этот малый, так как видок у него был болезненным — тёмная одежда такую светлую кожу совсем не украшала. Юнги, тем временем, заметил чей-то пристальный взгляд, чуть приподнял голову, бегло осмотрев незнакомца, но тут же отвернулся, предпочитая уткнуться обратно в телефон, пролистывая скучную ленту новостей с «кричащими» заголовками. Недолго помявшись, Чон забрал небольшой поднос с едой, и без разрешения бухнулся на мягкий диванчик напротив «белоснежки», как про себя уже успел именовать парня. — Эй, блондинка, не занято? Мин на оклик поднял голову, по-кошачьи прищурив чуть подведенные чёрной подводкой глазки, внимательно рассмотрел незнакомца, раздражённо фыркнул и безэмоционально воткнул обратно в экран смартфона. Такое поведение удивило и слегка рассердило младшего, несмотря на то, что трогать парня его никто не просил. Хосок не отказал себе в удовольствии демонстративно пощелкать пальцами перед лицом блондина. Как оказалось, зря. Тот спокойно отложил телефон в сторону и перевел взгляд на Чона, почти не моргая. Спустя минуту молчания и игры в гляделки, донсену вдруг стало неловко, и он предпочёл опустить голову, делая вид, что его очень интересует дизайн прогнивших половиц или собственные ботинки. — Что тебе надо? Сядь там, где хочешь. Только меня не трогай, — тихо, слегка раздражённо, но четко произнёс Юнги. — Я и сел туда, куда захотел, — уже без прежней уверенности в голосе сказал Хосок и поднял голову, возвращаясь к рассматриванию милого личика сидящего напротив человека. — Проваливай! Ты мне мешаешь. — Ладно, ладно. Я не буду тебя трогать, но посижу тут, идёт? Молча. — Не идёт. Я хочу насладиться одиночеством, — повысив тон, Мин уже не скрывал раздражения. Брюнет передразнил парня и тихо засмеялся. — Как тебя зовут, Красавица? — Не твоё дело, Чудовище. — Ты когда злишься, похож на забавного котёнка. Я — Джей-Хоуп, — казалось, темноволосого совсем не задела грубость нового знакомого, потому как тот продолжил вести монолог, что-то весело рассказывая парню, но всё же через некоторое время замолк, то ли понимая, что его не слушают, то ли не зная, что ещё сказать. Спустя минут тридцать внимательного «сканирования» Юнги и неловкого молчания, которое не осмелился прервать ни один из парней, просто потому, что блондину было всё равно, а Чон, казалось, рассказал всё, что можно было, Хосок всё же осмелился попросить у Мина телефон, под предлогом того, что свой разрядился, а ему нужно срочно кому-то позвонить. Услышав в ответ недовольное бурчание, в следующий момент к нему всё же подъехал телефон, который Шуга «заботливо» толкнул в сторону младшего. Хитро ухмыльнувшись, брюнет быстро выключил звук на своём мобильном и набрал свой же номер на телефоне Юнги, скинув, как только послышались гудки. Состроив грустное выражение лица, парень вернул аппарат владельцу, посетовав на то, что никто не взял трубку. Блондин даже не заметил подставы, молча забрав свой телефон. — Не хочешь погулять? — вновь неловкое молчание, а затем ответ: — Если я погуляю с тобой, ты отстанешь? — Возможно, — яркая улыбка и тот же хитрый взгляд. — Тогда, так уж и быть, погуляю, — пожав плечами и даже не глядя на парня, быстро ответил Юнги. — Отлично! Давай, пей уже свой кофе, а то ты за весь разговор к чашке так и не прикоснулся, — попивая горячий напиток и отламывая кусочек от пирожного, произнёс темноволосый. — Кофе, конечно, вкусный, наверное, но я не хочу. — Зачем тогда заказывал? — Хотел посидеть в тишине. Невежливо было бы не сделать заказ, — старший пожал плечами, гипнотизируя чашку, а затем и телефон взглядом. — Раз ты не будешь, может, мне допить? Я не против. — Пожалуйста, — вновь буркнув, Юн почти что швырнул чашку в сторону Хосока. Вышли из кафе они минут пятнадцать спустя. Помимо оплаты, донсен также оставил приличные чаевые. Пять минут прошли в угрюмом молчании, но вскоре Хосок начал расспрашивать Юнги о всяких интересных (или не очень) подробностях его жизни, на что тот отвечал максимум парой слов, если не ограничивался короткими «да» и «нет». — Почему ты такой угрюмый и молчаливый? У тебя вообще друзья есть? — Нет, — вновь короткий ответ, без взгляда на собеседника, — Я и сам неплохо справляюсь. — Оно и видно, — буркнул Джей-Хоуп себе под нос. — Что? — Спрашиваю, почему? — Не люблю контактировать с людьми. В принципе, терпеть их не могу. Я домой хочу, скучно с тобой. — Как угодно… Я провожу? — Хочешь узнать, где я живу? — Хосок эти слова проигнорировал, задав вопрос ещё раз. Юнги так ничего и не ответил, только резко свернул в другую сторону, направляясь по узкой улочке к кучке жилых домов. Подходя к новостроям, блондин хотел уже было сорваться и побежать в сторону подъезда, не сказав ни слова и даже не попрощавшись, в надежде, что они больше никогда не увидятся, но его резко схватили за тонкое запястье и мягко потянули назад, заключая в крепкие объятия. Младший подумал, что Мину не хватает обычной заботы, да и просто так отпустить парня было нельзя — что-то в его поведении и внешности сильно зацепило Хосока. Через пару секунд телячьих нежностей, Чон хотел наскоро чмокнуть Юна в щёку, хотя это и поцелуем нельзя было назвать — он просто мазнул губами по чужой щеке, после чего блондин моментально пришел в себя и сразу же среагировал, за что Хоуп мгновенно получил неслабую такую затрещину, а в следующий миг Шуга уже скрылся за дверью подъезда, оставив брюнета одного, прижимающего ладонь к горящей щеке.

2

Спустя год.

Зима. Она зачаровывает своей белизной и загадочностью. Это удивительное время года, завораживающее всех своим величием. Так волшебно наблюдать за снегопадом в ночное время суток: снежинки поблёскивают серебром в тусклом свете луны, а метель бьёт по окнам и стенам, заставляя каждый раз в страхе вздрагивать от громкого звука. Раньше в это время никто не лёг бы спать. Все с нетерпением и трепетом ждали бы Нового года, готовились, суетились, выбирали бы подарки. Но не сейчас. На улицах нет праздничной атмосферы, разноцветных гирлянд в виде причудливых фигур и вывесок с объявлениями о Новогодних распродажах. Повсюду царит лишь хаос и разруха. Вместо рождественских песенок можно услышать хрип мертвецов, ковыляющих мимо разбитых витрин когда-то дорогих магазинов известных брендов. Но наступивший так называемый «конец света» не отменяет празднования такого торжества, как Новый год, у последних выживших героев. Хоть раз в год на хмурых лицах должна появиться улыбка, а радостная мысль: «мы живы» — облегчить очередной серый день. После поднятия бокалов с найденным алкоголем, затаить дыхание и загадать желание о том, чтобы все близкие остались невредимы и пережили ещё один год Ада, среди бродячих вокруг мертвецов. Зима ассоциируется у Юнги с одним из самых прекрасных моментов жизни, когда он совершенно случайно, по велению судьбы, познакомился в кафе со своим любимым человеком. Мин не знает, как жил бы дальше, не встретив его. С самого первого свидания шатен не представлял свою жизнь без громкого смеха и душевных разговоров, посиделок у костра, нежных объятий и трепетных поцелуев. Возможно, если бы не мужчина с лучезарной улыбкой и сияющими счастьем глазами, до очередной зимы Юнги бы не дожил. 31 декабря парень обходит магазинчики близ дома, в котором они с Чоном остановились передохнуть на несколько дней, чтобы встретить Новый год не в бегах, и хоть на одну ночь оттянуть бессмысленное скитание по стране, в попытках отсрочить скорый конец. Мин пинает пушистый снег ногами, погружаясь в воспоминания о тех днях, когда они в обнимку ходили по заполненной людьми улице: счастливые и беззаботные. Из мыслей кареглазого вырывает рык мертвеца в опасной близости от него самого. Юнги резко разворачивается и, размахнувшись, всаживает нож в его голову, совсем не пугаясь обезображенного вида. Зомби, обмякнув, падает на землю, а шатен осматривается, замечая поблизости старую библиотеку. Вспомнив, как Хосок любит читать — сомнений не возникает — и он проскальзывает в книжный магазин, решив, что лучше подарить что-то новое и красивое, чем отыскать какие-то сопливые романы или скучные книжечки со школьной программой восьмого класса, и со словами «ну, что нашёл» вручить подарок брюнету. Юнги прикрывает за собой тяжёлую дверь и проходит вглубь помещения, с интересом рассматривая полки с различной литературой. Он обходит стеллажи с расставленными на них ещё запечатанными книгами и обводит указательным пальцем корешки с названиями. Старается не думать о том, как будет добираться обратно домой, учитывая то, что до их подъезда идти примерно километр по сугробам, а связи, кроме рации, у пары нет. Отогнав от себя неприятные мысли, Юнги рассматривает названия книг, пытаясь подобрать лучшую для Хосока. Внезапно вспомнив, как сильно брюнет в детстве любил серию книг про муми-троллей, и как младший восхищенно рассказывал о том, как эти рассказы ему читала мама, Мин тянет на себя всю коллекцию упакованных книг и снимает с плеч походный рюкзак, кидая его на пол и судорожно запихивая туда набор. Через минуту шатен поднимается на ноги, закидывая рюкзак обратно на плечи. Решив обойти магазин ещё разок, Мин рассматривает яркие обложки книг, замечая на верхней полке серию «Игры Престолов». Юнги несколько секунд оглядывается, а после тянется за книгами, привстав на носочки. Он почти хватает упаковку, но чувствует на своей ладони прикосновение чьей-то тёплой руки и резко отшатывается, падая на задницу. Мгновенно вскочив на ноги, кареглазый как можно быстрее выхватывает из кармана складной ножик, но почти сразу же опускает оружие, заметив направленное на себя дуло пистолета. — Хоби…твою мать… — Юнги?! Ты что тут делаешь? — Хосок опускает руку с пистолетом и прячет оружие за пояс военных брюк. Книги, которые Юнги почти что достал, с грохотом падают на пол, и Чон едва успевает дёрнуть парня на себя, чтобы тяжёлый груз не задел его. — Спасибо… Старший пролепетал слова благодарности и уткнулся носом в сильную грудь мужчины, обвивая руками его шею. Хосок заставляет Мина посмотреть на себя, поднимая его голову за подбородок и через пару секунд зрительного контакта накрывает его губы своими, слегка надавливая второй рукой на затылок шатена и чуть сжимая в кулаке отросшие пряди, чем вызывает тихое, но довольное мычание со стороны Юнги. Чон знает, что такие действия вызывают у хёна прилив возбуждения, потому улыбается, наблюдая за тем, как Юнги отстраняется через несколько секунд, слегка подрагивая от удовольствия. Мин до сих пор не понимает, почему так реагирует на, казалось бы, простые прикосновения, но думать об этом, как обычно, не хочется. Хосок просит парня оставаться на месте, а сам наскоро блокирует двери в здании и закрывает их, после чего быстро проверяет помещение на наличие мертвецов. Убедившись, что они в полной безопасности, Чон возвращается к Юнги, слишком грубо дернув того за запястье на себя. Мин возмущенно пытается объяснить что-то про то, что здесь небезопасно, но его тянут к ближайшей горизонтальной поверхности, и прижимают грудью к столу, с силой надавливая на позвоночник, не позволяя сдвинутся с места и сопротивляться. Юнги шипит от боли и ругается на то, что завтра наверняка останутся синяки, но Чон игнорирует слова шатена, быстро стягивая вниз джинсы хёна и поглаживая округлые ягодицы через ткань боксёров. Юнги тут же перестаёт сопротивляться, чуть прогибаясь в пояснице и издавая провокационный стон, после которого брюнет рывком спускает боксёры парня до колен, наскоро расстегивая ремень на своих брюках. Приспустив белье вниз, Хосок порылся в своей сумке, быстро вытянув из неё смазку и квадратную упаковку презервативов. Немного повозившись, донсен раскатал резинку по члену, обильно смазал орган и пальцы, начиная плавными и неторопливыми движениями разрабатывать шатена, стараясь принести ему как можно меньше дискомфорта. Достаточно растянув парня, Хосок несколько раз провел головкой по пульсирующему колечку мышц, а после приставил член ко входу, одним толчком входя в Мина наполовину длины и выбивая из старшего протяжный стон, после которого Юнги закусывает ребро ладони, дабы не издавать слишком громких звуков. Успокаивающе погладив парня по волосам, Чон еле сдерживается, чтобы не перейти на быстрые толчки, так как возбуждение пеленой затмевает сознание. Хочется Юнги до дрожи в коленях, но боязнь навредить хёну сильнее. Хосок начинает плавно толкаться бёдрами в податливое тело, стараясь не причинять боли. Парень под ним извивается, тихо постанывает, не переставая кусать костяшки, заглушая стоны, и уже просит больше, выпячивая задницу и слегка виляя пятой точкой, намекая на более активные действия. Чон собирает все остатки самообладания в кулак, чтобы не сорваться и не вытрахать все силы из Мина, прекрасно понимая, что одно неверное движение — и он может сделать больно, за что позже будет очень сильно жалеть. Постепенно ускоряя темп, брюнет старается двигаться под разными углами, чтобы доставить как можно бóльшее удовольствие. Через несколько минут бешеного темпа парни кончают, и Хоуп выходит из обмякшего тела тяжело дышащего Юнги. Старший издает жалобный стон и на автомате подается бедрами назад, слыша смешок, а затем получая звонкий шлепок по ягодицам. Темноволосый кидает использованный презерватив прямо на пол, неохотно натягивая на себя тёплую одежду, потому как с каждой минутой становится всё холоднее. Юнги всё так же лежит животом на столе, пытаясь унять дрожь в теле после хорошего секса. Хосок помогает ему подняться и натянуть одежду, тихо посмеиваясь с парня, что путается в собственных же конечностях после сильного оргазма.

3

В углу единственной комнаты стоит небольшая искусственная ёлка, украшенная переливающимися в свете свечей шарами. На камине стоят фото семьи и друзей, которые пара хранит до сих пор — парень улыбается, пробегая по ним взглядом. Вся комната переливается в отблесках гирлянды и пылающих языках огня. В один момент они оба потянулись друг к другу. Уже слегка пьяные, они сливаются в страстном поцелуе. Брюнет несильно толкает старшего, и они опускаются на мягкие подушки, быстро срывая друг с друга одежду. Хосок на секунду отстраняется: — Я когда-то говорил, что когда мы окажемся в безопасном месте, тебя ждёт подарок. Донсен ухмыляется, соскальзывая с кровати и зажигая очередную свечу, которую с невероятными усилиями смог раздобыть в одном из торговых центров, чуть не пожертвовав своей жизнью в толпе кровожадных тварей. Всё для любимого маленького хёна, который любит приглушённый свет, а также запах химии и ароматизаторов, пока его жёстко имеют на любой из горизонтальных поверхностей. Да и вертикальных тоже. Чон оборачивается на неуверенно поднявшегося на ноги Юнги, что нервно теребит край оверсайз толстовки, которую Хосок ещё не успел снять, и вопросительно поднимает брови, наблюдая за восхищенно рассматривающим украшенное помещение Шугой. Ранее грязные стены, полы и мебель, заляпанные слизью и кровью, были вычищены до блеска средствами для мытья, которые младший раздобыл всё в том же торговом центре. Постельное бельё было новым и свежим, даже с новогодним принтом. Простыни приятно пахли новизной и были безумно мягкими на ощупь, когда Юнги провёл руками по подушкам и одеялу. — Ты всё-таки решил устроить нам романтический вечер посреди разгара конца света? — Мин хмыкает и присаживается обратно на край кровати, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди, — А как же еда? — Еда будет. Увы, консервированная. Свежую нынче днём с огнём не сыскать. Он тянет старшего за руку на себя, заставляя Юнги тем самым подняться со свежих простыней, а затем касается губ Мина своими, нежно сминая их в поцелуе. Наедине, без риска не заметить приближающуюся опасность, у них получается быть очень редко. А если и выходит, то парни стараются сделать всё максимально быстро и без особых прелюдий, как было в книжном магазине. Но сейчас у них есть время насладиться обществом друг друга хотя бы часок, без сумасшедшей дозы адреналина, оттягивая любыми способами разрядку, а затем загнанно дышать, и ещё пару часов проводить за разговорами ни о чём и долгими поцелуями, которые так любит Шуга. Хосок опускается на кровать, разрывая поцелуй под недовольное мычание со стороны Юнги, и проводит ладонями от плеч до талии, а затем и до задницы старшего, не нащупывая нижнего белья, которое он успел снять в порыве страсти. Хищно облизавшись, Чон задирает толстовку до груди хёна, касаясь горячими ладонями бледной кожи и поглаживая выступающие рёбра, а затем, резко опустившись вниз, обводит подушечками больших пальцев тазовые косточки, вызывая судорожный выдох у старшего. — Хоби, не томи, блять… — Юнги облизывает кончиком языка пересохшие губы и послушно опускается на колени, чувствуя, как руки донсена слегка надавливают ему на плечи. Моментально понимает, что нужно делать и, стягивая спортивные штаны с крепких бёдер, надеется, что не забыл все обучающие статьи, что выучил ещё до того, как вообще с кем-то попробовал минет. Подцепив пальцами резинку боксёров, Мин стягивает вещь до колен и двигается ближе, садясь меж раздвинутых ног. Хоуп проводит пару раз рукой по члену, а затем легонько бьёт головкой по призывно приоткрытым губам старшего, отчего тот недовольно морщится и сразу обхватывает орган, пощекотав несколько раз язычком уретру, чем вызвал стон со стороны Хосока. Погрузив член полностью в рот, Мин начинает плавно двигать головой, изредка замедляя темп и касаясь кончиком носа лобковых волос. Через несколько минут, с ухмылкой отстранившись, Юнги сдавливает член у основания, вызывая тихое шипение и кучу нецензурных слов со стороны брюнета. — Ты закрыл дверь? — Мин оттягивает край толстовки вниз, прикрывая интимные места, и поднимается на ноги, подходя к двери и дергая ручку. Уверенный, что дверь закрыта, шатен чуть ли не вываливается в коридор, вызывая тихий смешок у Чона. Парень громко хлопает дверью, закрывая её на замок и блокируя вход пустым комодом, который едва может передвинуть с места. — Ты дурак? Какого хрена? А если бы там кто-то был?! — Малыш, расслабься и вернись сюда, — Чон хлопает ладонью по месту рядом с собой, а затем тянется к тумбочке, доставая оттуда небольшую коробку и разрывая бумажную упаковку, пока Мин забирается на кровать и садится позади него, плавными движениями начиная массировать плечи донсена. Хоуп достаёт предметы из коробки и прячет их под одеяло, пытаясь отвлечь внимание старшего едва ощутимым поглаживанием бёдер, а затем резко поворачивается, повалив того на кровать, отчего Юнги заливается тихим смехом. — Юнни, солнце, ты же мой лисёнок, верно? — смех тут же прекращается и парень, нахмурившись, смотрит на младшего. — Ты же знаешь, что ответ будет отрицательным. — Малыш, ну одну ночь побудь моим лисёнком, пожалуйста, — шатен на эти слова закатывает глаза и раздражённо выдыхает. — Ты хочешь ебать лиса? Чон Хосок, что опять за ебанутые идеи? — Я купил тебе подарок, примерь хотя бы один разок, тебе понравится, — младший скидывает с кровати коробку и тянется к краю одеяла, под которым спрятал подарок. Он достаёт оттуда ободок с лисьими ушками, тонкий ошейник, который явно был украден из зоомагазина, а не из секс-шопа, и пробку с длинным рыжим хвостом, раскладывая всё это рядом с Шугой. — Я не надену это, убирай. — Юнни, ну один разочек, чего тебе стоит? — Испорченной психики мне это стоит. Хосок вновь касается губами губ Мина, углубляя поцелуй и бережно поглаживая руками живот и спину парня. Дождавшись, пока Юнги ответит на поцелуй и закроет глаза, Чон, не отстраняясь, нащупал на кровати ошейник и мысленно попытался составить план, как незаметно для Мина нацепить это ему на шею. Придерживая шатена двумя руками под поясницу и спину, младший аккуратно приподнял его, пересаживая к себе на колени, а затем на секунду отстраняясь, чтобы дать Юнги передышку, после вновь накрывая его губы своими. Подняв ошейник с одеяла, Чон быстро надел его на шею старшего, благо застегнулся он очень легко. Юнги изумлённо поднял брови вверх, пытаясь понять, что произошло, а затем коснулся подушечками пальцев кожаного изделия, злобно сжимая челюсть, но не предпринимая попытки снять его. — Я тебе в жизни больше никогда не поверю, — кареглазый произносит это абсолютно спокойно, лишь гневным взглядом и поджатыми губами выражая своё недовольство. — Но тебе идёт, милый, — старший молчит несколько секунд. С одной стороны он хочет, чтобы Хосок снял эту хрень с его шеи, так как сделать глубокий вдох не получается, и от этого Юнги чувствует лёгкую панику, но с другой — недостаток кислорода и нежные поглаживания тела вызывают тянущие ощущения внизу живота, отчего Мин решает согласиться. — Делай что хочешь. Хоуп улыбается, наблюдая за внутренней борьбой парня с самим собой, а затем смело цепляет на голову Юнги ободок и, не обращая внимание на злое выражение лица хёна, тянется за пушистым хвостом. Шатен продолжал испепелять Чона взглядом, но ничего не говорил — сам же разрешил. Лишь на молчаливую просьбу в глазах напротив чуть приподнялся, позволяя донсену ввести в него средних размеров пробку, перед этим предусмотрительно смазанную лубрикантом. Всё это время в комнате слышалось лишь недовольное сопение, на которое младший не обращал ровно никакого внимания. Закончив одевать своего малыша, как любил его называть Хосок, мужчина несколько раз шлепнул его по заднице, второй рукой немного подвигав пробкой внутри старшего, чем вызвал тихое постанывание со стороны пассива. — Малыш сделает папочке приятно? — непривычно низкий от возбуждения голос заполняет комнату — и Юнги покрывается мурашками, сразу же забывая о роли обиженного. Он коротко кивает, немного приподнимаясь, а затем вновь сползает с кровати, садясь между разведенных ног мужчины и пытаясь привыкнуть к размеру пробки внутри, что при каждом движении меняет своё положение. Хосок улыбается, гладит парня по голове, а затем поднимает того с колен, потянув на себя. Юнги пытается понять, что именно имел в виду донсен, когда просил сделать ему приятно, и судорожно пытается придумать, как можно доставить удовольствие. Юнги просит мужчину перевернуться, а затем, как можно аккуратнее, поднимается с кровати и достает из рядом лежащей сумки небольшую бутылочку с маслом для массажа, которое обычно они используют в качестве смазки. Хвост, что доходит до колен, неприятно колет нежную кожу, хотя с виду кажется довольно мягким, но, несмотря на лёгкий дискомфорт, яркие ощущения заставляют Мина дрожать от возбуждения. Он возвращается обратно, удобно устраиваясь на одной из подушек, и выливает немного содержимого бутылочки на спину Хоупа, слыша в ответ тихое шипение от прохлады. Мин проводит ладонями по телу Чона, размазывая масло, а потом начинает аккуратно массировать его спину, с каждым разом надавливая всё сильнее. Через некоторое время Юнги понимает, что сидеть ему становится не очень удобно, и перекидывает ногу через брюнета, усаживаясь тому на поясницу и пытаясь удержать выскальзывающую игрушку внутри, тихо поскуливая от удовольствия. Хосок негромко постанывает от движений старшего, стараясь приглушить звуки, уткнувшись лицом в одеяло, хотя всё рано понимает, что Юнги уже давно узнал его эрогенную зону. Мин плавными движениями поглаживает лопатки и бока младшего, потираясь пахом о поясницу донсена, жмурясь, если пробка касается кончиком простаты. Когда возбуждение достигает своего пика, младший переворачивается, легко сбрасывая Шугу на кровать. Тот негромко вскрикивает, когда игрушка входит глубже, а затем раздвигает ноги, проводя ладонями по внутренней части бедер, оставляя на них масляный след. Хосок с громким хлюпом достает пробку из старшего, второй рукой снимая ободок с ушками, чтобы те не давили хёну на голову. Помявшись, он решает пока оставить ошейник. Отложив вещи в сторону, мужчина быстро стягивает толстовку со старшего, любуясь стройным телом. Подцепив колечко на ошейнике, за который должен цепляться карабин от поводка, Чон легонько тянет его, заставляя Юнги приоткрыть рот, дабы вдохнуть побольше воздуха. Насладившись видом, он, наконец, плавно толкается в растянутую дырочку, выбивая громкий стон из груди старшего. Шумное и сбитое дыхание заполняет комнату, когда Хосок, толкаясь последний раз, отстраняется, изливаясь на живот Юнги, а тот, через пару движений рукой по члену, кончает почти одновременно с ним. Взмокшие и обессиленные, парни падают на кровать, восстанавливая дыхание, и крепко обнимая друг друга. Хосок заботливо снимает с шеи хёна ошейник, поглаживая покрасневшую от трения бледную кожу, а затем выливает немного воды на чистые полотенца и помогает Юнги вытереть с себя пот, масло и сперму, проделывая эту же процедуру через несколько минут с самим собой. Шуга скидывает ненужные предметы на пол и накрывает губы темноволосого, счастливо улыбаясь в поцелуй. Сегодня оба парня так и не лягут спать. Хосок приподнимается на локтях, потянувшись за бутылкой шампанского на тумбочке. Плеснув немного алкоголя в фужеры, он протягивает один из них Юнги и, тихо чокнувшись, парни отпивают немного из бокалов, загадывая желание о вечной любви в любой из Вселенных. Ровно в 00:00, влюблённые сливаются в нежном поцелуе, отчаянно прижимаясь друг к другу. Волшебный свет гирлянд и сияние камина ненамного освещают комнату, и полумрак окутывает два пылающих тела. За окном снежинки накрывают землю белоснежным покрывалом, хруст снега под ботинками и лютый мороз заставляют путников на улице поёжится от зимней погоды, и лишь в одной из квартир в эту ночь горит тусклый свет камина, оповещая живых о том, что в двух сердцах, что бьются в унисон, ещё теплится жизнь и надежда на лучшее будущее. Сегодня у них наконец-то всё хорошо. Говорят, в новогоднюю ночь происходят чудеса. Для каждого чудо своё, особенное.