Attention Deficit

Нависла гробовая тишина, лишь легкое сопение из разбитого носа Джисона нарушало ее. Его тело безумно болит, даже от самых медленных и аккуратных движений, а кровь, как назло, не прекращала течь из ран. Если бы Хан знал, что все так обернется, то подумал бы дважды, прежде чем начинать эти побои. Теперь же сидит на холодном полу перед Феликсом, избитый и беспомощный. Джисону стало не по себе, словно его унизили и втоптали в грязь. А блестящие, дрожащие глаза Ликса, заменили ему миллионы таких же глаз, но осуждающих. Не стоило этого делать, и сейчас не было бы так стыдно за свой глупый и необдуманный поступок. Младший обеспокоенно смотрит на Джисона, хочет прикоснуться, но не может. Боится сделать больно. Старший уже получил, хватит с него, но беспричинная улыбка не сходила с его лица и в какой-то мере пугала Феликса. Он молча закидывает руку Джисона себе на плечо и очень осторожно помогает ему подняться. Тот кряхтит, еще крепче хватается за шею Ли. – Пойдем в медпункт, обработаем раны, – предложил Феликс, обхватывая Хана за талию. – Ты же знаешь, что я никогда не хожу к нашей медсестре. Давай лучше к тебе? – Но, Джи... – Слушай, Ликс, ты сам говорил, что умеешь обрабатывать раны, помнишь? – Спросил старший, с надеждой смотря на друга. – Поможешь мне? – Я не уверен... – Феликс хмурится и чувствует на себе этот взгляд. Такой умоляющий и просящий. – Ликс-и, я доверяю тебе, как никому другому, ты же это знаешь? – Джисон отлично знает на что давить, когда дело касается младшего, а тот в свою очередь злится, но отказать, конечно, не может. – Хорошо, пойдем уже. Ты только скажи, если тебе станет больно, договорились? – Он берет свой и Хана рюкзаки, а старший кивает, ослепляя его фирменной улыбкой и сияющими карими глазами. Парни вышли из школы. На улице было довольно темно. Им повезло, что Феликс жил недалеко от их учебного заведения, не нужно было вызывать такси или ждать автобуса. Прохладный ветер играл с волосами и приятно щекотал лицо. А звезды, которые одна за другой появлялись на черном небе, придавали некое спокойствие и умиротворение. Тусклый свет уличных фонарей освещал узкую дорожку, обсыпанную в разных местах опавшими листьями. Казалось странным, что в такое время людей на улицах почти не было, чтобы увидеть всю эту повседневную, но такую редкую красоту. Они шли молча: кто-то осматривал красивый пейзаж, похожий на сцену из дорамы, а кто-то был полностью занят своими мыслями. Это был Джисон. Он думал о Феликсе. О самом лучшем его друге. О самом заботливом человеке в его жизни. Даже родная мать не давала Хану столько тепла и эмоций, как Ли. Он стал единственным, кто вообще как-нибудь влиял на Джисона, за что тот безмерно благодарен ему. Дом Феликса ничем не отличался от соседних, а наоборот, был скромнее и меньше. Он жил один. Мать после того, как узнала, что ее муж бросил их, последовала его же примеру. И только через полтора месяца оповестила сына, что устроилась на работу заграницей. Но Ликс не глупый, он сразу понял, что они оставили все долги ему. И что им до лампочки, как он будет их оплачивать. Ли уже давно не злится на родителей, ведь это ничем не поможет, он просто хочет поскорее закончить с этим и оборвать все связи с родственными крысами. – Садись, – Феликс аккуратно опускает Джисона на дряхленький скрипучий диван. – я сейчас вернусь. Младший убегает в ванную, чтобы набрать теплой воды и захватить пару мазей с бинтами. Пока он это делал, Джисон снял с себя кофту, оставаясь в одной майке, и развалился на спинке дивана, хмурясь из-за неприятных звуков. Ли возвращается к старшему и ставит на пол небольшой тазик, садясь перед ним, для удобства, на колени. Но Джисон с прикрытыми глазами даже не почувствовал его присутствия, пока он не встал коленями на диван возле него и не прикоснулся бинтом к опухшей щеке. Повелевающий шепот Феликса: «Потерпи, не дергайся…», заставил целое стадо мурашек проплясать по позвоночнику и, как по приказу, застыть на несколько секунд. Что же ты делаешь, Феликс? Хан хмурится, терпеть эту мучительную боль было невыносимо. Он шипит, но не двигается, сжимая в кулачки накидку дивана. Его лицо вызывало у Ликса некую жалость, словно это он был виноват в случившимся. Хотя, по факту, так и есть. Джисон поддался эмоциям из-за непонятных чувств к младшему. Интересно, что он сам об этом думает… – Айщ! Ликс, мне больно… Когда ты уже закончишь? – Сдавшись, спрашивает Хан, открывая застеленные пеленой глаза. – Почти все, сейчас.– Ли убирает запачканный бинт и видит, как старший пытается скрыть наступившие слезы, часто моргая и стараясь не пересекаться взглядами. Неужели боль была настолько жгучей? – Джи, ты чего? Плачешь? – Нет-нет! С чего ты это взял? У меня просто глаза заслезились, вот и все, – Джисон выдавил улыбку и начал тереть руками глаза. – А если честно? – Феликс зачем-то слишком близко наклоняется к Джисону и хватает за руку, невзначай прикладывая ее к своей груди. – Л-ликс? Что ты делаешь? – На этот раз лицо Хана заливается краской. Воздуха в легких катастрофически не хватает, а ухмылка Феликса не предвещает ничего хорошего. Он наклоняется к уху старшего и, опаляя ее горячим дыханием, следит за реакцией Джисона. Тот испуганно бегает глазами по комнате и зажмуривается, когда Ли спускается на шею и слегка касается ее губами. Сердце бьется настолько быстро, что в ушах с треском отдавался каждый стук. Мысли в кучу, мозг отключился, дрожащие руки и снова беспомощность. Джисон не спешил отталкивать младшего или отстраниться сам, но и не думал отвечать. Как они до такого докатились? Феликс тоже не переходит границу, он хочет во всем разобраться, не обидев друга. Поэтому считает, что эти «подразнивая и частые касания» ничем Хана не травмируют. Если бы он только знал, какого масштаба апокалипсис происходил внутри Джисона. Казалось, что его здравый смысл перестал существовать, потому что он кладет руку на затылок Феликса и, зарываясь в его мягкие рыжие волосы, медленно наклоняет на себя. Младший удивлен, но не сопротивляется, он уже принял тот факт, что мог влюбиться в Джисона. Их губы разделяли какие-то жалкие пара миллиметров, дыхание обоих сбивалось от одной только мысли, что сейчас произойдет. Это было просто нереально. Но… В последний момент Ликс останавливается, осознавая, что только что хотел сделать. О чем он думал? Конечно, Феликс не пытался скрывать симпатию к Хану, но и не орал об этом на каждом углу. Когда Джисон общался с девушками, Ли не был против, а даже наоборот, он был рад, что у его друга может что-то получиться в сердечных делах, даже если не хотел его ни с кем делить. – Хватит… Я так больше не могу. Джи, нам нужно поговорить… – Феликс убирает от себя его руку, и садится рядом на диван. Джисон резко распахивает глаза, мгновенно становясь ярким спелым томатом. Ему хотелось кричать и биться об стену головой. Он чуть не совершил самую большую ошибку в своей жизни. – Да… Я тоже так думаю… – Полушепотом отвечает старший, смотря себе под ноги и нервно перебирая пальцами, старается успокоить свое неугомонное сердце. – Зачем ты это сделал? – Что именно? – Переспросил Джисон, хотя отлично понимал, что тот имел в виду. – Ладно, спрошу напрямую. Я тебе нравлюсь? – Хоть Ли и выглядел совершенно спокойным, в душе у него появился некий страх. Что, если Джисон ответит «да», как на это реагировать? А если «нет»? – Слушай, честно… Я не знаю. – Его голос дрожит, но он старается не заострять на этом внимание. – Я не задумывался об этом. А я тебе? – Та же история… Забавно получается. Все было нормально, так с чего это началось? – Младший задает общий вопрос, и они замолкают на некоторое время, а потом выкрикивают хором: – Минхо! Действительно. – Из-за его этого «Феликс симпатичный, что ты думаешь?», я конкретно загнался. Вот гад то. – Что он говорил? – Ли с выпученными глазами смотрит на Джисона, постепенно покрываясь румянцем. – Я симпатичный? – Ага. Для него точно. – Ах, ты… Вот значит как, да? – Феликс надувает щеки и скрещивает руки на груди, наваливаясь на диван. – Ладно-ладно, не дуйся. И для меня, конечно, тоже. – Джисон тыкает указательным пальцем в мягкую щечку младшего, а тот, улыбаясь, обнажает зубы и показывает, что если он не уберет свой палец, то останется без него. – Подожди… Получается, что он… Гей? – Последнее слово прозвучало слишком громко и заложило всем уши. – Получается, да… Вот, смотри… – Они обсудили все встречи с Минхо, его поведение и выходки. Как он слишком естественно играл роль парня Ликса, как он старался приблизиться к Джисону во время их разборок. Все факты на лицо. – Теперь понятно. Решил натравить нас друг на друга… Зараза. – Джисон снова закипает. – Давай просто оставим его, окей? И так, столько проблем и недопониманий нам предоставил. – Да пошел он. С гомосеками не общаюсь. – Проворчал Хан, на что младший тихо усмехнулся. – Посмотрел бы я на тебя десять минут назад. – Эй, ну мы же все обсудили? Друзья? – Взгляд Джисона становится строже. – Друзья-друзья, спокойно. Давай забудем об этом, хорошо? – Младший обнимает его за шею, забывая, что тому все еще больно из-за ран. – Айщ, конечно. Но эту боль я точно не забуду. – Прости… – Отпусти ты меня уже! – Не-а! Джисон остался ночевать у Феликса. Завтра выходной, поэтому они не волнуются насчет домашнего задания и решают вообще провести всю ночь за разговорами. Ведь Джисон хоть и был частым гостем младшего, но оставался на всю ночь очень редко, иначе, зачем ему отдельный дом, заранее купленный его родителями? Феликс сказал Хану, чтобы тот сходил в душ, а после он заново обработает его раны. Он дал старшему свою чистую одежду, и пока Хан проходил ритуал очищения, Феликс отправился на кухню, чтобы приготовить что-нибудь поесть. Ассортимент продуктов в холодильнике не радовал глаз, да даже в голову не приходило, что можно сделать из пары яблок с газировкой. А неоплаченные долги не позволяли купить самое необходимое для нормального ужина. Для Ликса привычно видеть такую картину в своем холодильнике, а вот Джисон впал в ступор, смотря на грустно вздыхающего друга, который умудрялся улыбаться, достав эти же самые яблоки. «Лучше, чем ничего. Правда же?» – Думает Ли, не замечая старшего за спиной. – Ликс? Что это? – Спрашивает Джисон, указывая на абсолютно пустой холодильник. – Ты о чем? – Младший закрывает его и идет к раковине, чтобы помыть фрукты. – Ты понял, о чем я. Что это значит? Ты нормально питаешься? – Джисон подходит к Феликсу и со спины обвивает его талию руками. – Так сильно похудел… Почему я этого не замечал? – Может, потому что я ношу мешковатую одежду? – То есть ты носил ее специально? Что происходит, Феликс? – Ничего. Все хорошо. – Он улыбается, но чувствовалось, что ему хотелось плакать. Ли было неловко, так как Хан никогда не нуждался в деньгах и всегда был в достатке. – Я вроде не слепой, но почему я не вижу твою жизнерадостную улыбку, если ты говоришь, что все хорошо? Ликс откладывает в сторону тарелку и, вытянув рукав длинной толстовки, вытирает горячие наступившие слезы. Ему до боли в груди обидно, что это происходит именно с ним. И, конечно, он завидовал Джисону, но «белой» завистью. Старший знал о его проблемах, но не думал, что они такого масштаба. Сколько бы раз Джисон не предлагал взять хотя бы в долг (просто так Феликс бы их точно не взял), младший каждый раз отвечал, что у него все под контролем, и он ни в чем не нуждается. И вот до чего он дотянул. Или же дело не в этом? Видя, как Феликс с трудом сдерживает свой поток слез и как он старается не показывать этого, громко шмыгая и слегка подрагивая, Хан подбегает к нему и разворачивает лицом к себе. Лицо младшего все в слезах, опухшее, глаза, заплывшие, и блестят, но не как обычно при смехе или улыбке. Закусанная нижняя губа, словно удерживала, как плотина, и если ее отпустить, то все накопившееся сразу выплеснется наружу. – Мне нужна..работа… – Кое-как выдавливает из себя Феликс и снова закусывает губу. – Что? Какая еще работа? Успокойся, слышишь? Расскажи мне все, Ликс, – старший нежно берет его за плечи и несильно потряхивает, чтобы тот сфокусировал внимание на нем. – Я не могу, Джи… Не могу! – Младший срывается на крик. Болезненные воспоминания слишком неожиданно бьют по мозгам. – Не вынуждай меня заставлять тебя. Ты же знаешь, что если дело касается тебя, то я готов пойти на преступление? Ну же, рассказывай. – Он обнимает Феликса и успокаивающее гладит по волосам. И это срабатывает. Младший постепенно затихает и обнимает в ответ. – Джи… У меня украли деньги… – Проговорил младший ему в шею. – Чего!? Кто были эти ублюдки!? Ты их знаешь? – Джисон резко отстраняет его от себя, громко задавая вопросы. Он был в полном шоке. С его лучшим другом такое случилось, а он не в курсе. – Нет… Это было ночью, когда я возвращался с работы… Я не смог рассмотреть их лица… – Понятно. Я из-под земли достану этих уродов! Они ничего тебе не сделали, Ликс-и? – Нет… Если опустить то, что они грозились найти меня еще раз, если я обращусь в полицию. – Боже… Когда это произошло? – Три дня назад. Они отобрали у меня последние деньги и теперь мне нечем платить аренду, а не то, чтобы купить себе поесть. Ты не подумай, я не жалуюсь. – Три дня назад… Черт, у меня была тренировка… Почему ты мне сразу не позвонил!? Зачем ты заставляешь меня так сильно волноваться? – Джисон снова прижимает его к себе изо всех сил, забывая про свою боль. – Я так ненавижу тебя, Феликс… Почему ты молчишь, когда у тебя что-то случилось!? – Все нормально, хватит. Я самостоятельный взрослый парень, не относись ко мне как к маленькой девочке! – Ты не взрослый, ты дурак, Ликс. Ты мог пострадать, ты это понимаешь? Впредь, давай пообещаем ничего друг от друга не скрывать, договорились? Стой здесь, – Хан вышел из кухни, не дождавшись ответа, и вернулся с кошельком в руках. – Бери, на месяц точно хватит. – Он протягивает Ли приличную пачку наличных, а тот выпучивает глаза и отодвигает руку старшего от себя. – Я не возьму. – А я не спрашивал тебя, возьмешь ты или нет, я сказал, БЕРИ. – Нет. Джисон сам берет его руку и кладет в нее деньги. Он не мог позволить младшему оставаться в такой сложной ситуации. Но Феликс упертый, как горный баран, он не станет их брать из-за принципа. Но про какой принцип может идти речь именно сейчас? Почему, когда друг может помочь, он не может помочь? – Джи, не надо… – Заткнись и забирай. Ты и так на двух работах работаешь! Хочешь совсем измучить себя? – Я верну, все до копейки. Обещаю. – Только попробуй. Это подарок. – Хорошо… – Теперь забудь об этом, хорошо? И улыбнись. Ну же! С этой секунды все, что у тебя на душе можешь открыто рассказывать мне. Для этого и существуют друзья, правильно? Я обязательно поддержу и защищу тебя, Ликс-и. – Старший треплет его за щеки, заставляя улыбнуться. – Я люблю тебя, Джисон-и! – Ли кидается ему на шею, снова заливаясь слезами. Джисон прижимается в ответ. – И я тебя, дурачок. Чтобы к концу месяца набрал килограммов так пять точно, ясно? Феликс был на седьмом небе от счастья. Он считал, что все богатые люди смотрят на других сверху вниз, но только не Джисон. Его не испортили деньги. И Минхо был абсолютно НЕ прав! Феликсу даже очень повезло с ним. А вообще, им обоим. Обработка ран, естественно, отменилась, точнее про это забыли, а Джисон решил промолчать, потому что Феликс выглядел очень уставшим и измученным. Не считая того, что с ним на днях произошло. Ли уснул, когда они сидели на диване в гостиной. Он медленно положил голову старшему на плечо и сладко засопел. Джисон умилился этой картине, нежно проводя рукой по его волосам. Ликс выглядел таким маленьким и беззащитным, что Хан пообещал себе и младшему защищать свое сокровище. Старший прикоснулся губами к его щеке, чтобы тот проснулся и предложил идти в спальню. Пока Феликс спросонья тер глаза, Сон взял его за руку и повел в дальнюю комнату. Парни легли на кровать. Джисон повернулся к младшему спиной и ни как не мог уснуть из-за всего, что он узнал. А Ликс в полудреме пододвигается ближе и обнимает со спины за талию, дыша тому в шею. Словно котенок. Из-за таких нежностей Хану удалось расслабиться и отправиться в царства Морфея.