Wintertime happiness

      Прозрачный свет зимнего солнца светил сквозь сатиновые занавески. Недавно выпавший снег делал окружающий мир будто бы сверкающим изнутри. Детские крики и смех звонким эхом отбивались от стен спальни, по углам которой была разбросана одежда. Что-то забилось под щель открытой двери, чему-то посчастливилось висеть на спинке стула. Страстного жара былой ночи не осталось. Он ускользнул через приоткрытую форточку и растворился словно дым в остальных комнатах. Благодаря запаху утреннего мороза дышать во сне было легко и приятно. Джотаро с радостью бы спал и дальше, но порхающие, словно бабочка, по его лицу губы ненавязчиво удерживали его от ухода в бархатную пучину сна. Игриво и невесомо они оставили поцелуй в уголке губ а потом прикоснулись к густой брови и смазано прошли по закрытому веку. Мягкое и неосязаемое нечто, лежащее подле него, с восторгом ребёнка играло с ним, не намереваясь напрямую его будить. Лишь немного провоцировала.Вздохнув, Джотаро немного повозился под одеялом. Рука его поднялась по девичьей спине, ища путь к лопаткам по ложбинке позвоночника. На удивление легко он открыл зрячий глаз. Как и ожидалось, над ним нависало свежее после сна лицо дочери, чей рот мягко исказила хитрая ухмылка. - Доброе утро, пап, - сказала она, чуть хихикая. Она легко щекотала колючую от проступившей щетины щёку. - С Рождеством! - Доброе, - на автомате Джотаро ответил и попытался встать, но очнуться ему от ударившей в голову привычки вставать на работу позволила лёгшая на шею тонкая рука, мягко тянувшая обратно. - Опять ты за своё. Сегодня выходной, можно отдыхать, - выдыхая в губы, сказала Джолин. Смотря на неё, Джотаро пошевелил ногами и понял, что на нём нет белья. Точно, они же решили заняться сексом в ночь перед рождеством. Долгое время они не могли найти возможность провести время вдвоём, и в качестве извинения Джотаро дал Джолин возможность узурпировать его рождественские выходные, от чего она не желала отказаться, коварно изолировав его от всего мира. Большой кувшин алкогольного глинтвейна, тёплые тематические свитера, накинутые на голые тела, тягучие поцелуи как прелюдия подаркам, и ленивый приторный секс в мягкой кровати. - Мне снился странный сон, - сказал Джотаро, накрывая глаза рукой. - Как интересно. И про что же? - Джолин перевернулась на живот и заболтала голыми ногами в воздухе. Она глядела на него с озорством и пониманием, что это время принадлежит ей. - Не очень хорошо помню. Вроде как там была песня Summertime sadness... - - Ооо. - только протянула Джолин. Они продолжили валяться: Джотаро валяется так и остался с рукой на глазах, а Джолин соскользнула с кровати и, не стесняясь своей наготы, подошла к столу, на котором стоял проигрыватель виниловых пластинок. Джотаро не до конца понимал, зачем Джолин его купила. Вроде как она описала необходимость покупки словом "соблазнительно". Выбрав нужную пластинку, девушка положила её на устройство. В комнате разлились сонные звуки набившей Джотаро оскомину песни Summertime sadness. В изящном, но угловатом из- за рваной пластики танце Джолин добралась до кровати и беспечно растянулась на ней. - Тебе самой эта песня не надоела? - спросил мужчина, перебирая пальцами распущенные волосы девушки. - Нет. Она идеально подходит. Тебе же тоже нравится. Вон, даже во сне её слышишь. - - Не скажи. Мне уже осточертело это мычание. - - Ты так не уважаешь мои вкусы, - девушка подобралась к мужчине и положила руки ему на пресс, оказавшись с ним нос к носу. - Будь осторожен. С таким отношением я могу и изменить тебе. - Джотаро не ответил, но положил руку на её щёку и накрыл её губы своими. Целовал мягко, покусывающе, чуть устало. Хотелось успокоить, осадить, остудить её пыл. Оторвавшись от её губ, Джотаро большим пальцем погладил её по щеке. - Я встречаюсь с тобой, а не с песнями, - смотря во влажные глаза, прошептал мужчина. Широко распахнутые салатовые глаза смотрели с удивлением, зрачки чуть подрагивали. Было видно, как она рыскала в своей голове в поисках ответа. Но через пару секунд со вздохом рухнула ему на грудь. - Прости. Мне тебя очень не хватало, - промычала та в руки. Джотаро погладил её по волосам и поцеловал её в голову со словами: «И мне тебя.» Поглаживая её по голове, мужчина смотрел в окна на падающий снег и прислушивался к крикам детей за окном. Воспоминания о маленькой Джолин он привычно подавил. Не было желания портить столь умиротворенное утро. Просто хотелось наслаждаться ощущением тёплой юной кожи и вздымающихся во время дыхания рёбер. - Я принесу нам тёплого попить, - Джотаро начал искать свои штаны. Нижнее бельё он решил не надевать. Можно обойтись и брюками. – Накинь что–нибудь. Измученно промычав, девушка подобрала из–под кровати отцовскую рубашку. Джотаро слышал от своих коллег–женщин, что они кайфуют от рубашек своих мужей и парней. Как–то раз он даже застал Джолин за вдыханием запаха его плаща, а когда они занимались любовью, она страстно вдыхала его запах у основания шеи, у волос или за ухом. Будто–то пыталась обладать его сутью на уровне таких, казалось бы, незаметных материй. Хотя, подумал Джотаро, он мало чем отличался от неё. Её рука привлекала его также, как его запах дочь. Особенно её рука с татуировкой бабочки. Её он целовал и ласкал больше всего. За неё держался во время их времяпрепровождения, татуировку на этой руке он чаще видел в своих снах, как ворох подобных бабочек проноситься над ним вдаль, а он лежит и не в силах их поймать. Погружённый в мысли он размешивал заваренный какао в кружках. Эти сны раздражали и будто бы посягали на целостность его и её мира. От постоянных прокруток снов в голове болела голова. Не хотелось думать о них. Надо было прятать их. От неё, от себя, от их реальности. Снег за окном усилился, и мужчина заметил, что детские радостные вопли стихли, как и все звуки снаружи. Их квартирка оказалась будто бы отделена от всего, что было за дверью, стала отдельным миром. Миром, где они были счастливы. Взяв две кружки, он осторожно понёс их к кровати. Аккуратно, еле передвигаясь босиком по ламинату. Что что, а пролить почти что кипяток на голые ступни не очень хотелось. Джолин всё так же лежала на кровати, запутав подкаченные ноги в одеяле. Словно кошка, то ли дремала, толи бодрствовала. Джотаро казалось, что вот-вот, и она пошевелит своими ушками, но нет, сейчас ее знаменитые пучки были распущены. Но слух у неё был по–кошачьи остр. Стоило ему ступить в комнату, девушка медленно и сонно поднялась и приняла из рук отца тёплую кружку. Грудь девушки проглядывала через рубашку. Джотаро ухмыльнулся. Хитрая. Накинуть то она накинула, но сам он по недоразумению не сказал ей застегнуться. Хотя сам он не был против. - Стареешь. Я почти уснула, пока ты там маялся. - Видимо игривое настроение к ней благополучно вернулось. - И без тебя это знаю. И не пей лёжа, а то подавишься. - - Какое детское правило, - отпив из большой кружки питьё, сказала она, хитро отводя взгляд. Дальше они наслаждались обществом друг друга молча. Джотаро просто лежал, а Джолин устроилась чуть выше него и листала новостную ленту в соцсетях. Иногда она то ли машинально, то ли от скуки щекотала плечо мужчины пальцами ног. Джотаро был не любителем социальных сетей из-за отсутствия времени на них из–за работы, ну и по причине простой незаинтересованности в них. Джолин как-то пыталась привлечь его к интернет культуре, но задумка обернулась неудачей, так как мужчина принимал участие в её реализации неохотно, ну и та в принципе потеряла всякое желание делиться с ним чем–то без инициативы с его стороны на какое–то время. Она ему ещё долго припоминала это, невольно проводя параллель со своим детством и его работой. Джотаро терпел это довольно долго, и в конце концов решил зайти с другой стороны, попросив у дочери повести его проколоть ухо, что было вполне удачным решением. Она сразу воспряла духом и, чуть ли не пританцовывая, повела его в пирсинг салон. Серьга и сейчас красовалась в его ухе. Каким бы не было экстравагантным для него это решение, «пожертвовать» своим ухом казалось ему вполне приемлемым по сравнению с видом куксившиеся дочери. Сейчас даже далекий от социальных сетей мужчина понимал, чем были забиты все странички и предложки. Видимо он был прав, так как дочь в скором времени отшвырнула со скучным видом телефон куда–то в одеяло. - Скука смертная. У всех одно и тоже, - простонала девушка, задрав голову к потолку. От раздражения она махала ступней. Так продолжалось какое – то время, пока Джотаро не почувствовал, как руки дочери, словно ласковые змеи, обвили его шею. Он не противился этой власти над собой. Пальцами он прошелся по татуировке на руке. Нос дочери зарылся в его взлохмаченные черные вихры густых волос. - Пап, - позвала Джолин. Джотаро откликнулся, издав нечленораздельный короткий звук. – Если тебе так надоела эта песня, может сочинишь для меня одну? Джотаро скептично поднял бровь. Он и сочинение песен? Доселе подобное сочетание не складывалось в его голове, да и сама просьба звучала как желание маленькой девочки. Не сама ли недавно Джолин говорил о детскости его недавнего замечания про питьё лёжа? - Не знаю. Я никогда не сочинял песни, - просто ответил мужчина. Честно, как и всегда с недавних пор. Ответ девушку не сильно расстроил. Она прекрасно знала о его складе характера. Это был какой–то рожденный от внезапного всплеска любви к этому человеку порыв, который без её воли сорвался с губ. Сама обстановка, похожая на сон, поглотила её, затуманила мысли. Вдыхая запах его волос, с закрытыми глазами Джолин прошептала: "Может придумаешь хотя бы название?" Она также не ждала ответа на этот вопрос. Просто хотелось продлить этот полусон полуреальность, похожий на сказку. Лежать вот так рядом с ним, неважно кем они были друг для друга, было её заветной мечтой. - Думаю Wintertime happiness, - голос Джотаро прозвучал среди звенящей тишины комнаты хрипло и почти что бархатно. - Зимнее счастье? Как оригинально. А говорил, что песня Summertime sadness тебе не нравится.- - Не нравится. Считай это название своеобразным актом мести. Терпеть эту меланхоличную мешанину из мычания и музыки я больше не намерен. - - Да, да… - Джолин не восприняла эти слова всерьёз. В последнее время относится ко всему серьёзно ей совершенно не хотелось. Было лишь желание укрыться вместе с ним в их реальности, их мире, сотканном из их любви, грусти и сожалений о потерянном. Подобие воспоминаний болью отдалось где–то у неё в руках, но они были привычно отброшены на задворки сознания. Джолин лишь сильнее прижалась к любимому телу, вдохнув его запах. Звуки всё это время продолжавшей играть песни окутали их сонной дымкой.