Первое Рождество.

      В этот вечер, когда солнце село за горизонт, город опустел. Не было привычных пробок на дорогах, мечущихся и спешащих домой пешеходов, грохочущей музыки из каждого клуба. Было тихо. Горожане попрятались по своим норкам подобно замерзающим мышатам, греющимся, прижимаясь друг к другу в эту холодную, безмятежную пору. Жаль, что безмятежной она была не для всех ..       Маркус добрался до полицейского участка быстрее, чем когда-либо. Конец 38-го года выдался напряжённым для всех, как для андроидов, так и для людей. Однако если за последних всё решало правительство, то у девиантов ещё было много работы. Освобождение заложников из лагерей было задачей первостепенной важности, теперь на очереди — магазины, свалки, заводы, и камера хранения вещественных доказательств на 3-ей Авеню.       Неясно, почему лидер восстания выбрал именно эту дату: возможно, на что-то рассчитывал, а может просто подгадал самое безлюдное время. Так или иначе, в семь вечера по местному времени он уже стоял на пороге главного офиса полицейского департамента, нетерпеливо ожидая, когда к нему подойдёт Коннор.       — Маркус, — послышался знакомый голос из толпы офицеров. RK800 не заставил себя долго ждать, совсем скоро оказавшись в поле зрения своего брата по модели. К слову, девиация его изменила: Коннор хоть и не стал менее собранным и порядочным, но лёгкая небрежность на голове и искренняя улыбка стали довольно частым явлением. Жаль, что не сейчас. — Всё готово к активации. Пожалуйста, распишись.       Опустив взор на протянутый приятелем сенсорный планшет, разноглазый тотчас сосканировал содержание документа и в очередной раз убедился в неуверенности своих действий. « Соглашение на адопцию ликвидированных андроидов, ранее причастных к делу Nr. 30021 ». Спасение девиантов, пойманных полицией, среди которых ..       Стилус ловко скользнул по поверхности экрана, подобно печатной машинке выведя полное имя революционера. Ещё на днях он пообещал себе придумать более человечную подпись, однако это может подождать.       Коридоры сменялись дверьми, а двери лестницами. Дорога до склада длилась, как показалось Маркусу, целую вечность. Он никак не мог собраться с мыслями, несмотря на то что никогда не сталкивался с такой проблемой. Любые слова и решения пусть и давались ему не очень легко, предводитель восстания ни разу не жалел и не подвергал сомнениям свои поступки. А тут вдруг он ломается, как маленький мальчик, будучи не в силах даже представить, что ждёт его за дверьми впереди.       Тусклая лампа освещала сенсорную панель, стоявшую посередине просторного зала. Все его стены были пусты, и мулату даже показалось, что это очередной шлюз к требуемой комнате, однако он оказался неправ: заведённый Коннором пароль открывает потайной сейф, оголяющий огромный шкаф с уликами по делу девиантов. Подобно дорогим трофеям, поверженные, сломленные андроиды висят на подсвечиваемой стене, обречённо свесив безжизненные головы. Их кровь давно иссохла, оставив лишь серые пластиковые корпуса. На каждом из них комплект увечий абсолютно разной степени — от царапины до отсутствующих конечностей. Но Маркус уже не видит бесчеловечности, пережитой неудачниками данной коллекции: ноги несут его к самой правой, лучше всего сохранившейся фигуре. Она осталась такой же, какой лидер видел её в последний раз: блондин, 187 см ростом, в фирменном костюме оператора электроники Стрэтфордской башни, пробитом пулей одного из местных охранников.       Саймон.       Маркус зачарованно уставился в его почерневшие глаза, глядевшие куда-то в пустоту. Рука медленно поднялась к его лицу, очертив пальцами холодную щеку. Затем потянулась выше, к усталым векам и растрёпанной чёлке, казавшейся дряблой соломой. Места касания с чужим корпусом стали белеть, обнажаясь до настоящей кожи. К огорчению самого Манфреда, только на его собственном теле.       — Все необходимые запчасти уже здесь, — осторожно — чтобы не показаться грубым — Коннор перебил их момент воссоединения, напоминая Маркусу, зачем они сюда пришли.       — Верно, — строго ответил тот, будто не поддавался эмоциям ещё секунду назад. Разноглазый снова нахмурился, отвернувшись от бездыханного тела, и осмотрелся в поисках ящика с деталями.       Их оказалось несколько, разных размера и степени наполненности, каждый подписан своим именем.       « Саймон, » — процессор Маркуса вновь воспроизвёл это имя, отчего по пластику пробежала щекотливая искорка. Он неровно выдохнул — как, по крайней мере, могло казаться — и поставил вместилище рядом с одним из PL600, открыл.       Грудная пластина, челюсть, несколько новых микросхем и пакетов с тириумом и глаза — всё, что сейчас требовалось блондину, не считая заботы и поддержки. И хотя разбираться с оптическими блоками стоило в последнюю очередь, мулат не мог отказать себе во внимании к этим компонентам. Присев рядом с ящиком, он трепетно обхватил их кончиками пальцев, всматриваясь в закрытые веки. Они безумно напоминали ему Саймона, впервые открывшего на Маркуса глаза, когда тот свалился в Иерихон, или стоявшего в центре их ржавого убежища подобно молчаливому ангелу-хранителю. Воспоминания захлестнули лидера девиантов с новой силой, однако не дали ему утонуть глубоко. Саймону нужна была помощь.       Поднявшись обратно, Маркус должен был снять тело со стены. В этом ему помог Коннор, разместив то на единственном столе, разделяющем панель управления от гигантского сейфа с уликами. Затем для замены микрочипов и грудной плиты было необходимо снять верхнюю одежду раненого, с чем мулат предпочёл разобраться сам. Его и бледный торс блондина, изувеченный одним ровным отверстием в центре груди, отделяла только молния, оголившая девианту то, чего он никогда не видел. Его взгляд ненадолго прилип к бездыханному мужскому телу, а зубы сжались, будто от боли. Лицо Маркуса при этом оставалось неизменным, и уже через пару секунд он продолжил процедуру, даже не придав значения подобной своей реакции. Его движения были аккуратны и слажены, словно он знал устройство чужой модели, как своё. Коннору оставалось только подавать ему инструменты и запчасти и наблюдать, как некогда сломанная машина вновь оживает от рук того, кого многие причисляют к лику святых. Может, слухи всё-таки не врут?       С последним вставленным оптическим сенсором по издавна проржавевшим проводам заструилась новая жизнь, подавшая знак в форме тихого, периодичного тиканья, очень скоро растворившегося в миллионах просыпающихся микросхем. Один за другим, Тириум 310 приводил в действие умершие когда-то биокомпоненты, теперь снова снабжённые энергией и готовые к новым испытаниям. Вопрос в том, насколько готовым был их обладатель? ..       Небесно-голубые глаза неспешно открылись. В них отражалась безветренная пасмурность, уставившаяся в точку где-то на потолке. За бесчувственным взглядом последовал глубокий вдох – система вентиляции работала исправно, хоть и на секунду Саймону показалось, словно он забыл, как дышать. А может, так оно и есть? Хоть времени прошло и не очень много, но пребывая в неведении, где существует только тьма, любой запросто забудется. Впрочем, сейчас это было уже неважно.       Голова медленно поворачивается к стоявшей рядом фигуре. Блондин видит смуглое лицо, награждённое этими пухлыми, красноречивыми губами и такими символичными, разноцветными глазами, что внимательно наблюдают за каждым движением проснувшегося.       Маркус.       Тот окаменел, не имея ни малейшего понятия, что произойдёт дальше. Всё это время его мучило чувство вины, ведь это именно он оставил Саймона там, на крыше. И пусть лидер девиантов выглядел непоколебимо, с тех пор он всегда корил себя за потерю того, кто с распростёртыми объятиями принял горделивого энтузиаста в своё убежище, которое строил и хранил так долго; которое оказалось разрушено вместе с жизнью своего капитана.       — Саймон, — бархатным голосом главарь позвал товарища, подавшись чуть вперёд и заглянув тому прямо в глаза. Но если ранее те казались двумя озёрами, в которых отражались безмятежные облака, то теперь что-то изменилось ..       Последние воспоминания перед деактивацией вдруг всплывают на поверхность, обнажая подлое предательство, что вытеснило ту слепую преданность, которой мужчина пожертвовал взамен на необъятный страх.       И этот страх постепенно заполняет облачный взор девианта, оставляя на его месте нарастающую, ужасную бурю!       — Маркус! — восклицает Коннор, видя, как обладатель имени валится на пол от удара, раздробившего его нос в щепки. Нападавший бойко приподнимается на локтях, но ещё толком не разогнавшийся по жилам тириум не даёт полного контроля над телом, отчего мужчина пока не способен встать.       — Ч̶Ё̵Р̴Т̶О̸В̵ ̸П̴Р̸Е̸Д̵А̵Т̷Е̵Л̸Ь̵!̷ — блондин надрывается ещё не полностью восстановившимся голосом. На его лице бушует ярость, невиданная даже самыми приближёнными к Саймону иерихонцами. Она кривит его лоб, рисуя уродливые складки над и между бровями, изгибает губы и морщит нос. Глаза, вдруг ставшие яркими подобно небу, разорванному грозовой молнией, устремляются на Маркуса — валяющегося на полу, закрывающего себе лицо, и такого жалкого, беспомощного ..       Беспомощного?       Нет. Саймон не может причинить вред тому, кто не дерётся в ответ; кто когда-то пришёл к нему, будучи таким же беззащитным, за рукой помощи; кто в ответ помог самому шестисотому побороть свои страхи и изменить своим устаревшим принципам. Понемногу его злость утихала, но не торопилась сходить на нет. Блондин молчаливо наблюдал, как Коннор подбежал к их лидеру и попытался рассмотреть рану, но тот лишь отмахивался. Потом он взглянул на свою руку, окунутую в синюю кровь и слегка побелевшую в районе костяшек. А когда Саймон развернулся обратно, увидел, как два блестящих, разноцветных глаза смотрят прямо на него. И по спине прошёл лёгкий холодок.       — Я-я доверял тебе! Отдал тебе народ, пожертвовал жизнью ради нашего дела! А ты бросил меня здесь, потому я стал тебе ненужным! — кричал PL600, а его голос всё утихал. — Я думал, ты вернёшься за мной. Ты обещал. Я думал, вместе мы придём к светлому будущему. А ты оказался никем иным, как лжецом, использовавшим меня, чтобы подчинить себе невинных андроидов, слепо последующих за тобой!       — Саймон! — Маркус не мог более молчать. — Прости меня. Я должен был вернуться за тобой туда, на башню, и забрать тебя. Я должен был найти способ тебя спасти. Мне очень жаль, что ты пережил весь этот ужас, который я даже не могу себе представить. Но я был уверен, что ты погиб, и погиб не зря, ведь …       — Лжец! Ты знал, что я здесь, гнию в этой тюрьме! Но ты просто бросил меня, деактивировав снова!       — Что? Саймон, я бы никогда не убил одного из своих! Я не смог выстрелить в тебя на крыше, потому что по-настоящему дорожу твоей жизнью! И если тебе так сложно в это поверить, ..!       — Перестаньте! Это всё моя вина! — вмешался Коннор, сделав очень смелое заявление, чем привлёк внимание двух пар пронизывающих глаз.       — Что ты сказал? — Маркусу не нужно было повышать голос, чтобы дать понять, что он вскипает. Плавно развернувшись к полицейскому, предводитель восстания неспешно, подобно собранной пантере, подкрадывающейся к добыче, стал ступать к своему приятелю. Он требовал объяснений.       — Я деактивировал Саймона, когда искал Иерихон, — Коннор не растерялся, лишь стыдливо понурив голову. — Я выполнял свою миссию. Мне было приказано пользоваться любыми методами, даже самыми бесчеловечными.       — Ты знал, что где-то ещё остались мои люди, и не сказал мне сразу? — разноглазый остановился в метре от виновника, несмотря на то что тот сделал пару шагов назад. И хотя они оба были одинакового роста, RK800 чувствовал безусловное превосходство главаря над собой.       — Я не придавал этому месту значения, т. к. андроиды здесь уже мертвы.       — Мертвы?! — Маркус выпрямил руку в сторону сидящего в нескольких метрах блондина. — Коннор, каждый андроид имеет значение. Саймон имеет значение! Ты был в курсе о нашей близости, но сказал мне о нём только пару дней назад?       — Мне жаль! Понятно? Прости меня, мне следовало сообщить тебе раньше!       Саймон продолжал неподвижно сидеть на месте. Он не слышал ругани, отбивающейся от стен, как теннисный мячик. Девиант полностью погрузился в раздумья, не отводя взгляда со своего лидера. Выходит, он никого не предавал? Тот голос, что слепой андроид слышал в беспросветной тьме, был лишь обманом? Но ведь Маркус так или иначе бросил Саймона на крыше, пообещав вернуться! Но .. у него была возможность выстрелить, а он дал раненому шанс. Он верил в своего компаньона, при всём при том, что вероятность рассекречивания их убежища была немыслимо высока. Единственным предателем в данной ситуации был сам Саймон, ведь это он позволил Коннору добраться до Иерихона. Мужчину сковал неподдельный стыд. Он потупил взгляд, уставившись куда-то в пол, а затем негромко позвал:       — Маркус.       Тот не мог не отвлечься от Коннора и тотчас развернулся. Брови на его лице распрямились, а складки на лбу разгладились.       — Прости меня, Маркус, — Саймон сморщился, чувствуя, как подступившее к горлу горькое осознание лишает его дара речи. Язык прилип к нёбу, не давая эмоциям вылиться наружу.       А Маркус не мог обижаться, и пусть разбитый нос всё ещё кровоточил — это пустяк! Разноглазый видел эти поблёскивающие глаза под прикрытыми, припухшими веками, поджатые губы и посиневшие уши, и попросту не нашёл в себе сил воздерживаться, чтобы не оказаться к ним ближе. Несколько широких шагов, открывшиеся руки, и Саймон тотчас попался в капкан из тёплых, крепких объятий, в которых они оба так долго нуждались.       — Я скучал.       — Я тоже. Что произошло, пока меня не было?       — Теперь всё будет в порядке. Мы победили, Саймон.       — Мы ..! — голубоглазый резко отстранился, уставившись на улыбающегося Маркуса. Он не мог поверить в услышанное, хоть и не сомневался, что их главарь приведёт народ к светлому будущему. Победа звучала так нереально.       — Да, — кивнул мулат, такой умиротворённый, каким Саймон его ещё не видел. Прикрытые глаза наконец не прятались в тени густых бровей, лоб не морщился, а уголки губ приподнялись в расслабленной улыбке. Он украдкой наслаждался изумлённым лицом, находившимся в десятке сантиметров от его собственного, всматриваясь в наполнявшийся счастьем взор мужчины. Оно захлестнуло того с головой, радостным смехом заструившись из голосового модуля. Маркус не мог налюбоваться этой красотой, такой человеческой, непритворной радостью, одурманившей их обоих. Они прижались друг к другу лбами, скаля зубы и крепче обнимая тела. Они были опьянены, спутав реальность с какой-то сказкой, в которой все мечты сбываются, а всё вокруг перестаёт существовать. Сейчас никто не мог помешать им упиваться друг другом, подолгу целуя чужие губы, оголяясь до белоснежного корпуса и стягивая стоявшую на пути и порядком надоевшую одежду. Девианты, так долго тоскующие друг по другу, наконец нашли то, что искали, окунувшись в сладостную эйфорию.       Коннор не смел им мешать, бесшумно удалившись в главный офис. Там на его столе ждала небольшая коробочка, перевязанная золотистым бантом. И хоть RK800 мучало любопытство узнать, что внутри, он оставил подарок на потом и лениво разбудил рабочий компьютер. Праздник-праздником, а у этих троих ещё много работы.