Fate BLACKDAWN Судьба/ Тёмный рассвет

Для Морганы ночь не прошла спокойно. Она просидела несколько часов, погруженная в бурлящие эмоции, которые всплыли на поверхность после ее импровизированной "любовной ссоры". - Она не привыкла мало спать, и - как бы ей ни было неприятно это признавать-в последнее время она спала только после ее . . . Свидания - с подражателем-любимым ее сестры. Он был не самым опытным и не самым одаренным, но то, как он смотрел на нее почти все время . . . Это все еще вызывало дрожь в ее теле. Она ненавидела это, глубоко ненавидела. Осознание того, что человек, от которого она не получила ничего, кроме кажущейся преданности, мог сделать это только во имя ее сестры. А теперь появилась Мордред, которая смотрела на него как на своего отца - ошибка Морганы в том, что она пыталась удержать девочку в неведении, чтобы потом использовать это знание. Она ненавидела то, что это заставляло ее чувствовать. Одновременное отвращение к нему и к себе-- И она заслуживает того, чтобы ты стала ее матерью. И ты заслуживаешь быть великой матерью. Несмотря на то, как безвкусно это прозвучало, она почувствовала, как внутри у нее все сжалось при мысли об этих словах. Она была всего лишь гомункулом, даже не человеком-- Но Широ было все равно. И она могла сказать, что он испытывал отвращение к ней за это. Люди высмеивали ее интересы и амбиции всю ее жизнь-- Она никогда не чувствовала, каково это, когда кто-то разочаровывается в тебе, потому что думает, что ты лучше. Это было. . . Поразительно болезненное ощущение. Чувство вины - то, что она пыталась вытеснить из своей жизни давным-давно-проявилось самым глубоким образом. Он принял это прозвище со слезами на глазах, заставив ее задуматься, что же их вызвало. То ли это было нераскрытое для нее прошлое, то ли его сочувствие к маленькому Гомункулу. Для нее не было редкостью знать, что она плохо понимает чувства других людей. Моргана понимала, что ее эгоцентризм вышел из-под контроля и привел к одинокой жизни, которую она только что пережила. Еще два года назад она - если не больше - с опаской расхаживала по Камелоту. Тихая связь между ней и "Королем Артуром" была невысказанной, и она наслаждалась своей долей связей с рыцарями и придворными- Ланселот был одним из ее главных интересов, пока он не доказал, что полностью предан чувству вины за то, что спал с королевой и отплатил ей тем, что тихо отдал все, что у него было, в чем-то похожем на спираль отчаяния. Мстительная часть ее души испытывала огромное удовольствие от того, что он так низко пал, но образ идеальной леди, которой она когда-то была, оплакивал его сердце. Вопреки здравому смыслу, она отвергла идею использования этого тайного знания-или истинного пола Артории-в качестве средства достижения своих целей. Она была ведьмой, а не слабоумной. Она не могла править страной в руинах, это просто не сработало бы. Конечно, она видела, что твердо решила: если она не может править, то никто другой не сможет. Она не была слепа к собственным недостаткам, просто была очень эмоциональной женщиной. И когда ночь сменилась рассветом, она задремала. И дремала о войне, сражаясь рядом с сестрой, отчаянно цепляясь за свою жизнь... x+x+x+x Вопреки здравому смыслу, она закрылась от Широ и Мордред на большую часть недели. Она ходила между своей мастерской и спальней, не прилагая особых усилий, чтобы увидеть и то, и другое. Она ненавидела, когда находила накрытую тарелку с едой, спокойно стоящую перед ее местом назначения. Она еще больше разозлилась на себя, когда обнаружила, что ей нравится его еда. Если Широ был сильным воином, то поваром он был намного лучше. Даже с теми крохотными подношениями, которые она держала в замке, он, казалось, был в состоянии приготовить еду, от которой у нее заболел живот, когда она закончила. В первый раз, когда он предложил ей еду, она колебалась, даже проверяя ее на наличие ядов, но к этому времени она уже попробовала её . . . Она доверилась ему. Даже сейчас она знала, что он заботится о ней. Ей следовало бы относиться к нему с недоверием, но тем более . . . Чем больше она пыталась найти в нем недостатки, тем яснее понимала, как легко принять его добрые намерения. Возможно, это, наряду с его преданностью ее сестре, должно было вывести ее из себя, но--- Странно, но это только укрепило ее уверенность в том, чего она может от него ждать. Она всегда отчаянно стремилась контролировать ситуацию-- Но редко могла странно было найти это в нем, человеке, который отказывался поддаваться на ее самые обычные уловки. Который начал и поощрял ее злиться на него, на самом деле. Ей никогда не бросали такого вызова. Она была уверена, что очень многие люди назвали бы его глупцом за его выходку прошлой ночью. С покорным вздохом она откинулась на спинку стула, и ее спальня внезапно показалась ей ужасно темной и одинокой, когда она с силой швырнула перо, которым она писала письмо, чтобы воткнуть его кончик в крышку деревянного стола. Оно никогда не увидит дневного света, но Моргана надеялась, что его написание хоть немного успокоит ее. Честно говоря, это не так-- Но она знала, что сможет, и, поставив стул на пол, выскочила из своей комнаты и направилась в замок. Пока ноги несли ее по вырубленным в камне тропинкам, рядом с ней пристроилась черная кошка, длинношерстная и с разными глазами-синими и жутко зелеными. Фамильяр, которого она не назвала, но о котором больше всего заботилась. Хозяйка. Он говорил через ментальную связь, человек в доспехах стоит перед воротами. Раздраженная сверх всякой меры своевременностью судьбы, она перевела взгляд на кошку-фамильяра и погнала ее к воротам. Возьми его послание и принеси мне. У меня есть кое-что поважнее. Наблюдая за тем, как кошачья уползла прочь, она протянула руку через поля, которыми она пропитала весь свой дом, чтобы найти блуждающего "сэра Широ" и Мордред. Странно, но она чувствовала их присутствие в саду замка. Мягкий шелест ее платья, волочащегося по гладкому камню, был единственным звуком, пока она не подошла ближе, и воздух не наполнился детским хихиканьем. На мгновение ее охватил гнев, но она с трудом подавила его. И еще хуже было то, что единственное, что помогало, - это снова слышать его голос. Эти слова преследовали ее с тех пор, как они "поссорились"." Она обогнула вход в сад и сразу же увидела их. Ярко-красная туника Мордред и его такие же рыжие волосы резко выделялись на фоне зелени и цветов, за которыми ухаживали солнце, дождь и ее собственная магическая энергия. У них была пара палок, толще, чем нужно, и они оба время от времени стучали ими друг о друга, только чтобы Широ мог дотянуться и взъерошить дикую гриву маленькой блондинки - всегда зарабатывая недовольную гримасу, сопровождаемую еще одним девичьим хихиканьем. Широ стукнул своим "мечом" по мечу Мордред - воспитанного в двуручной гвардии, которая была бы гордостью любого другого учителя,-а затем повернул его в сторону. Грается в драку, как детеныш, которого учат охотиться. Она прислонилась к двери, пытаясь проглотить чувства, которые заставили ее осознать, как много ей пришлось пережить в этой ситуации. Гнев от встречи с Мордред, даже более того, её счастье и досада на него за то, что он защищал ее и-хуже всего- Ревность к тому, что он дарил ей любовь, которую Моргана хотела получить в тот момент сама. Она делала это снова-влюблялась в другого доблестного мужчину, который воспламенял ее сердце, но, скорее всего, никогда не полюбит ее в ответ. Она так сильно прикусила губу, что пошла кровь. Госпожа, речь идет о господине. Его вызвали в Камелот. Судьба, подумала Моргана, может отсосать. x+x+x Широ, наконец, прервал свою "связь" с маленьким детенышем, отметив, что у них была аудитория в виде самой Морганы. Он честно погрузился в повседневную жизнь в течение недели, прошедшей после их ссоры. К счастью, несмотря на все его опасения бытия “авторитетной фигурой” для Мордред, ей было удивительно легко угодить. В самом глубоком смысле она жаждала его внимания и довольствовалась тем, что вела себя хорошо и слушала, когда получала его. У нее была сильная, пламенная личность, которая заставляла его полностью осознавать, кто ее родители, но это только делало это еще больше--- Приятным. Да, приятно-иметь дело. Он даже начал привыкать к ее внезапному настойчивому обращению к нему "Папа", хотя до сих пор чувствовал странную боль в груди. Как будто это было, в некотором роде, неправильно - как будто Эмия, Широ не существовал, чтобы выполнять такую роль. Краем глаза он заметил, что внимание Мордред было приковано к тому месту, где лежали его собственные глаза. Поселившись на своей матери и уходя от оживленных и полных великолепных вещей, которые заставляли Широ чувствовать себя очень хорошо . . . новая, - девушка замерла. Словно ожидая, что блондинка начнет кричать на нее, что, как он был уверен, случилось бы и раньше, она спряталась за его ногу. Это было бы душераздирающе, если бы он уже не был уверен, что каким-то образом достучался до Морганы. В конце концов, она позволила ему держаться за нее, бродить с ней по замку и проводить время с маленьким гомункулом. Широ не хотел быть самонадеянным, но он чувствовал, что это победа. В то время как он в противном случае готовил бы и пытался преодолеть внезапную пропасть между ними, несмотря на свою собственную врожденную природу, он также без энтузиазма подкупал ведьму едой и своим уважением к ее личному пространству. Широ был тупицей, он мог это признать, но он не был дураком. Отведя взгляд от женщины, облаченной в длинную белую сорочку, он мягко повел Мордред назад, положив руку ей на плечо, которое не исчезло, когда она снова оказалась “лицом к лицу” с Морганой. Широ стоял позади нее, поддерживая ее - вот что он хотел, чтобы она знала. Даже если это, возможно, было страшно для маленького рыцаря. А иногда именно это и нужно людям, понял он. Даже если Мордред была совершенно особенным человеком. Взглянув на него, она расправила плечи, и он чуть не рассмеялся, когда этот гордый, сильный голосок прошептал с писком:” Матерь". Он действительно должен был попытаться. Он провел с ней всего несколько дней, но уже знал, что ему будет нелегко отдалиться от маленького мятежника. Его янтарный взгляд снова остановился на Моргане, когда ведьма пересекла дорожку к тому месту, где они заняли место для своего маленького “спарринга”. Он должен был сказать себе расслабиться, что это не превратится в крикливый поединок - или еще одну битву. У Широ были такие рефлексы, укоренившиеся в нем с давних времен, что даже во времена его учебы в "Атласе" требовалось много самообладания, чтобы не относиться к своим сокурсникам как к тонкому хрупкому фарфору. Что только усилило их попытки держаться от него подальше. Маги не любили, когда их оценивали, не говоря уже о том, чтобы открыто оценивать, придется ли ему сражаться с ними. Наконец, Моргана остановилась всего в нескольких футах от них. Эти зеленые глаза блуждали по его лицу, обнаженные и бесстыдные в том, как она смотрела на него, словно хотела ... нет, нуждалась в нем. Ему было неприятно видеть, как она смотрит на него, как на нечто, чем она должна обладать. - Это выражение он не мог сравнить ни с кем другим. Несмотря на то, что он постоянно сравнивал ее со всеми другими женщинами, которых знал, он постепенно избавлялся от этой предвзятости - от этой личной потребности уйти. Она была Морганой. Он был Широ. Было странно осознавать, что до недавнего времени он делал все, что было в его силах, чтобы отказать ей. Ее глаза остановились на лице Мордред, а дрожь девушки ощущалась на его ладони. Небольшое пожатие было рефлекторным с его стороны, но не менее значимым. Ведьма медленно остановилась и уперлась руками в колени. - Мордред. Ты бы хотела, чтобы Широ был твоим отцом? - Тихо спросила она, и дыхание Широ на мгновение остановилось. Из всего, что он ожидал, это было--- Не это. Даже близко не это. -А-аа!?- Выпалила Мордред, хотя и была ошеломлена. В какую игру сейчас играет Моргана? Он ни за что на свете не мог себе представить, что происходит в этой белокурой голове, когда она переводит взгляд с лица гомункула на его собственное, и его полное замешательство, должно быть, отразилось на его лице, судя по тому, как губы ведьмы изогнулись в улыбке. -Ты бы хотела продолжать называть Широ папой? Он больше не мог видеть лица Мордред, так как его собственный взгляд был прикован к довольной ухмылке Морганы. Всю свою жизнь он мог только пытаться понять, как это сыграло ей на руку, но он просто не мог найти ответ в себе. В конце концов, они были двумя разными людьми, так что он не чувствовал большой потери в непонимании - только досаду, что это приведет к очень темной ситуации для него в будущем. - Д-да? - Заикание Мордред только усилило его беспокойство. Если он не был готов, то был уверен, что маленькая мятежница пытается соотнести свой образ неукротимой, отстраненной, злобной матери с женщиной, которая спрашивала ее -чего она хочет. Широ нисколько ее не винил. - Тогда мы уходим. Ты, твой папа и я. - Ах, вот в чем загвоздка. Но, по крайней мере, она говорила это открыто - ему было достаточно этого для раздумий. -Куда мы едем? - Спросил он, внезапно почувствовав сухость во рту. Когда ведьма встала и отряхнула юбки, эта ухмылка исчезла с ее лица и превратилась в выражение смертельной серьезности, которого он еще не видел на ее лице. - Камелот. Тебя вызвали к королю, и ни я, - она указала рукой на Мордред, - ни твой ребенок не останутся здесь. Но ты ведь будешь защищать мою честь, не так ли, «мой рыцарь"? Широ начинал понимать, что он действительно ничего не знает об этой женщине - и меньше всего о том, как ей удалось принять такое смелое решение перед лицом того, что в противном случае означало бы гибель для них обоих. Он бы понял, если бы она вспыхнула от ярости или настояла на том, чтобы держать его подальше от Камелота - от стороны Артории, - но . . . И вот она здесь, принимает решение за них троих. Он испортил многое из того, о чем читал. В конце концов, Моргана к этому моменту уже исчезла из стен Камелота и осталась там, не обращая внимания на ее немногочисленные вмешательства в жизнь Ланселота, Мордред и других, но вот она здесь. С намерением вернуться, использовать его в качестве пропуска через врата и привести с собой маленького рыцаря предательства, который с радостью последует за теми, кто придаст смысл ее существованию. Казалось, что Священный город станет местом его величайшей битвы на сегодняшний день. И он не был уверен, что прибывает со своими самыми великими врагами- Или его единственными союзниками в обозримом будущем. Широ позволил своим глазам закрыться, и он сделал вдох, чтобы успокоиться от кружения, продолжающегося в его голове. Придя в себя, он осознал всю серьезность ситуации. Или, по крайней мере, то, что он считал ситуацией. Оценивая его, он прокрутил все это в голове, одновременно переводя взгляд на Мордред, которая, в свою очередь, смотрела на него. Моргана сказала бы, что ребенок был его, а не Артории. Возможно, позже она объяснит ей правду, и все пойдет так, как он видел, и ничего не изменится. Она, вероятно, даже использовала бы это в своих интересах, думая, что это клин между ним и Арторией - и он, конечно, мог видеть, что это становится разумной идеей. Однако именно в этот момент он мог опереться на самый сильный вариант. Она держала его там, где хотела. Широ, однако, знал, что он способен выйти из этой опасной ситуации так же, как из многих других, с которыми он имел дело в своей жизни. В конце концов, он был мечом, выкованным в огне более жарком, чем этот. -а что мы везём с собой? - Спросил он с твердой, стоической решимостью на лице.