warm my hands (with your body)

у ричи был необычный способ греть руки — совать их эдди под одежду. впервые он сделал это, когда они пошли купаться в каньон. вода была холодной настолько, что стучали зубы, и эдди, не выдержав и получаса, сразу же выбрался на берег. ричи оставался в озере дольше всех, а когда вылез, подошёл к эдди и сел рядом. мокрый и взъерошенный, с посиневшими губами, он вдруг сунул свои руки эдди под футболку. тот взвизгнул, руки-то у ричи были как лёд, а тозиер только захохотал и обозвал его девчонкой. рук он не убрал, а эдди почему-то не пытался отбиться. во второй раз это случилось на одной из ночёвок. они были дома у билла, смотрели охотников за привидениями. ричи сидел рядом с эдди, жевал попкорн из миски прямо ему над ухом. эдди это мешало, но он молчал. он был обижен на ричи из-за очередной шутки о своей маме, которые ему уже изрядно надоели. тот не пытался извиняться, только бросал в сторону эдди насмешливые взгляды. когда фильм кончился, они разбрелись по комнате, оставив единственную кровать для беверли. обычно эдди спал рядом с ричи, иногда даже в одном спальнике, но теперь демонстративно лёг возле стэна. тот посмотрел на него взглядом, который так и говорил, как же эдди и ричи его утомляли, но промолчал. позже, когда все уснули (кроме эдди: без тепла ричи рядом спать было непривычно), он услышал, что кто-то идёт к его спальнику. ричи собирался положить свой спальник рядом, но эдди молча расстегнул свой и позволил ему лечь возле себя. гордость гордостью, но он очень хотел спать. в мешке лежать вместе было тесновато (ричи очень вырос за последние несколько месяцев), но ни один из них не пододвигался ближе. в конце концов ричи шепнул: — прости меня, спагетти. если бы шёпот мог передать раскаяние, его бы эдди услышал в голосе ричи. он ничего не ответил, просто подвинулся к ричи ближе, носом уткнувшись ему куда-то в ключицу. от ричи пахло хвойным мылом. он лежал несколько секунд, не двигаясь, потом чмокнул эдди куда-то в ещё влажные после душа волосы и, задрав футболку, привычным жестом опустил ладонь ему на бок. рука у ричи была холодной, и эдди вздрогнул, но отталкивать не стал. в этот раз заснул он практически мгновенно. потом это стало случаться всё чаще. обычно, пока они были одни, иногда при неудачниках. эдди даже успел привыкнуть, хоть и каждый раз вздрагивал, когда ричи касался его. руки у тозиера всегда были холодными — нарушено кровообращение. это заставляло эдди изрядно волноваться. ричи, казалось, это и вовсе не заботило. ему нравилось внезапно засовывать руки эдди под футболку посреди разговора и делать вид, словно ничего не произошло. например, пока они ждали неудачников для очередной ночи фильмов, лёжа в кровати. ричи, посреди рассказа о своём сне (в нём фигурировали их математичка и клоун), вдруг сел на эдди сверху и привычно опустил ладони ему на живот. рассказа он при этом не прервал: так и говорил, прижимая ледяные руки к тёплой коже эддиного живота. потом пришёл стэн. он вошёл без стука (что было ошибкой) и так и застыл в дверном проходе, выглядя так, будто его сейчас стошнит. — я даже знать не хочу, — сказал он, а потом развернулся и вышел. так и сидел в гостиной, пока беверли не убедила его, что ничем подобным при нём эдди и ричи заниматься впредь не будут. потом ричи надолго перестал согревать свои руки таким способом — эдди заболел. болел он долго, долго даже для себя, и успел соскучиться по ощущению холодных рук ричи на своём животе. выздоровев, он не стал просить ричи вернуть его старую привычку и убедил себя, что так даже лучше. больше тепла сохранит для себя, ведь так? но всё равно время от времени пялился на руки ричи, думая: такие же они холодные, как были в последний раз? а потом ричи начал делать это опять. случилось это в начале зимы, когда в дерри только-только выпал снег. в их городке его почти не бывало (прошлая зима, как помнил эдди, была и вовсе бесснежной), а если и выпадал, то cтолько, что и снегом это было сложно назвать. на улице тем не менее всегда было холодно. когда ричи пришёл, эдди как раз собирался ложиться спать. на часах было десять вечера — и так достаточно поздно, а эдди не любил сбивать режим. он почти уснул, прокручивая в голове детали прошедшего дня, как вдруг кто-то громко постучал в окно. на улице было темно, и разглядеть, кого принесло так поздно, эдди не мог, но этого и не требовалось. только один человек в такую погоду мог припереться к эдди домой. он вздохнул и встал, открыл окно. ричи ввалился внутрь, приземлился эдди под ноги. каспбрак помог ему подняться и ужаснулся: на ричи была лишь его любимая джинсовка поверх одной из гавайских рубашек. — ричи! — эдди задыхался от возмущения. это ведь ему придётся лечить этого тупого придурка, когда он заболеет! — с-с-спагетти! — выдавил ричи, поднимаясь. он снял очки, протёр их, вернул обратно и только тогда поднял на эдди красное от мороза лицо. — а на улице снег выпал! — жизнерадостно сообщил он. — да что ты говоришь! — ответил эдди, уперев руки в бока. он хотел было наорать на ричи, но не смог — того всё ещё трясло от холода. — раздевайся, — велел он. — эдди, я, конечно, п-понимаю, что неотразим и всё такое, но ты это… притормози, что ли. — тебе надо согреться, кретин, а в этой одежде ко мне в кровать ты не залезешь. он вышел из комнаты прежде, чем ричи открыл рот. позже, двадцать минут спустя, они вместе лежали в кровати (ричи был одет в пижаму, которую ещё в начале их отношений притащил к эдди домой и спрятал в шкафу). эдди пришлось потесниться к самой стене, но он не возражал — спать с ричи было для него привычно ещё с самого детства. ричи рядом быстрыми глотками пил горячий чай, ругаясь сквозь зубы каждый раз, когда обпекал рот. потом он поставил чашку на тумбу возле кровати и повернулся к эдди. нос у него был красный, как у оленя рудольфа, а со щёк ещё не сошёл румянец. — ну и зачем ты припёрся в такой холод? — спросил эдди, обхватывая холодные ладони ричи своими, чтобы согреть. ричи шмыгнул носом. — по мамке твоей соскучился. окна перепутал и к тебе ввалился. ты уж прости. — кретин, ты же можешь заболеть! — посетовал эдди, не обратив внимания на его слова. — и что? — ричи спустился ниже и опустил голову эдди на плечо. в нос эдди ударил привычный запах сигарет. — ты же всё равно меня вылечишь. эдди только фыркнул. с тех пор, как они начали встречаться, ричи стал ещё наглее пользоваться чужой добротой. — согрелся? — ещё нет, — ответил ричи. он оттолкнул руки эдди и тут же своими собственными забрался под одеяло, а потом к эдди, под его огромную толстовку (которая, к слову, принадлежала ричи). руки у него всё ещё были холодные, и эдди вздрогнул. он хотел было возмутиться (ему, на самом деле, нравилось, когда ричи так делал, но показывать он этого не собирался), но вдруг понял, насколько скучал по касаниям ричи, и решил промолчать. — мне всё ещё холодно, — пожаловался тозиер. он вновь опустил голову эдди на плечо и ткнул кудрями ему в лицо, как делал всегда, когда хотел, чтобы эдди начал перебирать их пальцами. что он (не без удовольствия) и сделал. — свалился же ты на мою голову, — пробормотал эдди, но отодвигаться не стал. и вовсе не из-за того, что не было куда.