Ведь основной смысл Рождества — в провозглашении мира на всей земле.
Рождественская мистерия. Юстейн Гордер
Ночь накрыла весь мир. Звезды сияли ярко в сей день. Последний день перед Рождеством. Ведь это великий праздник, объединяющий всех христиан в том мире. Каждый, должен выразить свою благодарность к близким. В этот день нельзя было ругаться иль же злиться, поговаривают в народе, что это все вернется обратно на следующий год. Метель, снег, экипаж Катерины Вербицкой ехал по заснеженных дорогах, отчего зачастую попадали в неприятности, но это не было так столь важным, особенно когда оказались во дворе имения Червинских, перед глазами девушки все воспоминания пробежали за одну минуту. В Киеве она бы могла остаться, если бы не предали в такой день. Тот человек, которого любила предал, застав весьма "красивую" сцену. Они друг друга держали за руки и целовались так нежно, не обращая внимания ни на что. Андрей. Ведь он же бывший крепостной, с такими же взглядами на жизнь, как и Катерина. Дарил множество нарядов, цветы, даже первый поцелуй с его признаниями. Неужели тот порядочный человек стремился перечеркнуть все то, что было? Она в тот же день собрала вещи и уехала. Самое худшее — не поехал за ней, не остановил. Значит ему было все равно. Китти знала, что её ждут в Червинке и любят её и не только потому вернулась домой. В сердце молодой девушки присутствовала странная тревога за Григория Петровича. Парадокс был в том, что ранее крепостная боялась его до трясучки, до безумия, а сейчас, будто позабыла попытки добиться силой. Карета, въехав во двор ей открыли дверцу и та вышла из неё пошагала в дом. Но её постиг настоящий и дикий ужас. Не было никого в том доме, лакея не было, который развешивает верхнюю одежду барской семьи. Катерина шла по тех коридорах не оглядываясь, только изредка переводила взор на картины, кои развешаны по стенах. Она смотрела на портрет Анны Львовны — крестная мама, которая воспитала её, как девицу голубых кровей. Эта картина смотрела прям в душу, будто живая и ей показалось, что этот портрет улыбнулся ей, отчего она вздрогнула и пошла дальше. Услышав шаги Китти обернулась: — Кто здесь? Ответа не послышалось. Видимо Вербицкой показалось, и пошла дальше, кто-то из девушек крепостных подбежал к ней и коснулась плеча воспитанницы покойной Анны Львовны и закричала, обернувшись схватилась за сердце. Разглядев фигуру, это была Дарина. — Катря, это ж я. Почему ты не зашла в кухню? — Рада тебя видеть, Дарина, — натянула улыбку произнесла та. — Ничего меня не спрашивай, это долгая история. Лучше объясни, почему здесь так темно? — Не спрашивай, здесь такие люди страшные проживают ... — начала рассказывать Дарина. — Все такие ужасные, седые и влияют на пана нашего, ой Господи, — перекрестилась крепостная. — Дорогу к своим покоям не забыла? — Нет. — коротко ответила Китти, последовав дальше. А вот уже доходя к столовой слышит странные звуки, прислушавшись Катя смогла услышать "выгоняем дьявола, выгоняем дьявола", отчего прикрыла свой рот рукой и перекрестилась. Она не единожды на сем месте обдумывала стоит ли заходить туда. Девушка открыла двери, со словами. — Что здесь происходит? Скопцы посмотрели на неё, а Григорий поднял свой взор и не верил своим глазам. На его лице впервые появилась улыбка, глаза засияли. Ему хотелось отказаться от всего, только быть рядом. Онисим схватил её и связал руки. Она же смотрела на Григория проговорив. — Молю вас, Григорий Петрович, — в её глазах появились хрустальные слезы, истекали которые сами по себе. — Не верьте этим людям, они хотят ваших денег, а ваше семейство одно из богатых, — умоляющим тоном говорит Китти. Она видела в нем ту ещё искру, знала, что сердце не холодное, а наоборот горячее. Червинский же, не задумываясь объявил окончательный вердикт. — Отпустите Катерину! — повысил свой голос на одного из скопцов, держащий её и развязал руки и толкнул так, что она оказалась рядом с Григорием. — Ты что творишь, брат Григорий? — возмущается Лука. — В этой женщине дьявол. — Убирайтесь! Иначе жандармам сдам к чертовой матери! Кормчий не смел противиться, а наоборот же приказал братьям собрать вещи и как можно скорее покинуть этот дом, понимая, что уже ничто не остановит помещика Григория Петровича Червинского. Спустя некоторого времени, Катерина в сумасшедший холод стояла на балконе, наблюдая, как уходят эти мужчины, которые хотели отнять все, что было в том доме. В глазах не было ни капли сожаления. Убедившись, что уехали, сразу же вернулась в гостиную залу, смотря на прекрасную и праздничную ель, которая была украшена любимыми игрушками крестной. Коснувшись к ним, услышала голос Анны Львовны, как стоит у фортепиано и улыбается ей, прося, дабы сыграла ей любимый романс. Китти слегка дрогнула и даже заплакала, но стерев свою слезу ушла к Григорию, посмотреть, как он сейчас. Он спал. Лицо было умиротворенным, отчего Вербицкой хотелось провести рукой по этому лицу, что собственно и хочет сделать. Сев на край кровати легонько провела ладонью по лику Григория Червинского. Сейчас выглядел, как ребенок. Казалось, что эти синяки они уже исчезают, возвращаясь в прежний вид. Ему сейчас нужен покой, ведь эти травы, кои изготовила спустя того же времени, когда должны были уехать скопцы должны подействовать. А тем временем, крепостная пошла в свою комнату и достала подарок, который был упакован в красивую коробочку. Там лежал портрет таких же размеров, как и её дарреготип, только чуть больше и как раз уместился. Сей подарок был приготовлен от чистого сердца, положив под ель подарок, ушла в свою комнату, дабы выспаться перед завтрашним днем. Уже пожелания были ясно высказаны, ей нужно исцелить Гришу, чтобы не думал о плохом. Она представляла, как было плохо ... Ей хотелось наверстать опущенное. Китти осознала все и более не передумает ...***
Раним утром Григорий проснулся первым. Катерина ещё спала в своей комнате. Его лик украшает улыбка и только улыбка, ведь вернулась обратно та, которую любил до безумия и ради которой был готов на все. Как только тот оделся в свой костюм: фиолетовый жилет, бежевый сюртук и брюки такого же цвета, опираясь на трость с подарочной коробкой спустился в гостиную, где стояла эта красивая ель и положил под неё подарок. В ней было спрятана красивая шаль, а так же шкатулка со серьгами и браслетом, который подойдет Китти. Крепостные радовались таковым поворотам событий, ведь Катерина практически вернула к жизни и вернула веру в то, что хорошее всегда случается. Он хотел пойти обратно, но здесь зашла Катерина. — С добрым утром, Григорий Петрович, — улыбаясь говорит ему Вербицкая. — Как вы? Все ли хорошо? — Отлично! — с улыбкой произнес Григ, сверля своими очами девушку, в которых каждая девушка буквально тонет в них. Этот взгляд смотрел прям в душу, отчего её коленки начали подрагивать, но не чувствовала более того страха. — Тогда разрешите мне вручить подарок! — с той же самой радостью промолвила крепостная, доставая с под ели подарочную коробку. — с Рождеством! Тот же приняв ее дар, развязав подарочную ленту. Открыв эту коробку, а там лежал портрет, в красивой раме, чуть больше дареготипа Катерины. Глаза вновь засверкали тем огнем, и улыбка возвратилась. — Это прекрасно, Катенька! Тогда позволь и мне вручить тебе подарок? Девушка загорелась интересом. Как только вручил тот дар, проговорил лишь одно. — С Рождеством! Та с улыбкой начала распаковывать подарок, а там лежала шкатулка и красивая шаль. Первым делом достала шаль, осмотрев её. Она была теплой, расшита красивыми узорами. Шаль была настолько красивой, что ей захотелось накинуть на плечи, что собственно и сделала, а после открыв шкатулку, Китти онемела от красоты. Там лежали такие красивые серьги и браслет из сапфира. — Григорий Петрович ... — Я подготовил подарок ещё заранее, это давало мне надежду на то, что ты вернешься. Своими губами коснулся лба, наблюдая за её реакцией, отчего полились из глаз слезы. Из её рук забрал подарочную коробку и поставил на стол, рукою обняв за талию и прильнул к этим сладким губам Катеньки. Его Катеньки и больше ничьей. — Я скучал за тобой, — проговаривает сквозь поцелуя он. — Не покидай меня больше. — последние свои слова буквально прошептал, дабы только Катя услышала те слова. — Не брошу. Молва её была такой же тихой, как и его. Поцелуй перерастал в нечто большее, сердца их бились в унисон. Эта страшнейшая и адская ночь перед Рождеством миновала. Теперь их мир разлетелся на тысячу искр ...