1. Прощание
Для Кейтилин Старк самое хлопотное время наступало перед Рождеством. Нельзя сказать, что остальные месяцы её жизни были совершенно беззаботными — нет, проблем хватало всегда, но в конце декабря они собирались в кучу и наваливались скопом — надо было покупать подарки родным и друзьям, составлять список покупок и спешить из одного магазина в другой, украшать дом, наряжать ёлку и суетиться вокруг праздничного стола. Нет, конечно, семья ей помогала, в этом Неда и детей нельзя было упрекнуть, но самой себе Кейтилин признавалась, что от Рикона (да и от Арьи, если она не в настроении) больше вреда, чем пользы, а просить о помощи Брана, прикованного к инвалидному креслу, ей и вовсе казалось кощунственным, хотя он никогда не отказывал. Именно поэтому Кейтилин так обрадовало неожиданное приглашение от сестры Лизы. Лиза Аррен, в девичестве Талли, звала Кэт отпраздновать Рождество в её роскошном доме в горах. Зная, как Кейтилин любит своих детей, писала Лиза, она не будет возражать, если сестра возьмёт кого-нибудь из них с собой. Как раз её сыну Роберту будет с кем пообщаться, а то бедный мальчик совсем затосковал в одиночестве и не вылезает из своих компьютерных игр... «Бедный мальчик», насколько помнила Кейтилин, находился по возрасту где-то между Браном и Арьей, но Лиза опекала его, как младенца. В последние годы она отдалилась от семьи, и Кэт была рада возможности наладить связь с сестрой, а заодно и сбежать от поднадоевших рождественских забот. Встал вопрос о том, кого взять в поездку, но и тут всё тоже решилось быстро. Нед, разумеется, на правах хозяина оставался дома, да и его отношения с Лизой нельзя было назвать тёплыми. Робба не особо влекли горы, кроме того, он не мог допустить и мысли о том, чтобы оставить жену Талису, находящуюся на последних месяцах беременности. Для Брана любая поездка, а уж тем более в горы, представляла трудности, но он отнёсся к этому спокойно — философски пожал плечами, заявил, что ему будет куда веселее в городе с Мирой и Жойеном, и пожелал матери приятного отдыха. В тот день, когда Нед Старк с Роббом и Браном на вокзале провожали Кейтилин, Сансу, Арью и Рикона, мела метель. За широкими окнами ничего не было видно из-за бесконечного кружения белых вихрей, ветер завывал так, что Кейтилин невольно вспоминала оставленных дома собак — разумеется, никто из детей не брал с собой в горы хаски (хотя Рикон пытался воспротивиться этому, а услышав решительное «нет» от отца, долго и нарочито слезливо прощался с Лохматиком). Старки обнимались, трепали друг другу волосы, целовали щёки и лбы. Раскрасневшаяся Санса старательно прятала выбившиеся рыжие пряди под капюшон, Арья вслух фантазировала о походах по горам, Рикон крутился под ногами, успевая везде и всюду. Когда прощания были почти закончены, Кейтилин наклонилась и поцеловала в лоб Брана, затем Робб наклонился, и она поцеловала его. — Будьте осторожны, — эта её фраза в семье стала своего рода поговоркой. — Одевайтесь теплее. Не забывайте выгуливать собак. — Разве они дадут забыть? — фыркнул Робб. — Не сожгите дом, когда будете готовить рождественское угощение. Не скучайте по нам, — продолжила Кейтилин. — Кэт, вы уезжаете всего лишь на несколько дней, — Нед шагнул к ней, обнял, и на миг ей захотелось навсегда остаться в его тёплых уютных объятиях, никуда не уезжать, а Лизе позвонить и передать глубочайшие извинения — они никак не смогут приехать, потому что Кэт нездоровится... «Нет, так нельзя. Лиза хочет нас видеть», — подумала Кейтилин, с сожалением высвобождаясь из рук мужа. — Мы за это время не успеем спалить дом, даже если захотим, — усмехнулся Нед. — Вспомни, что было в прошлое Рождество, когда Робб захотел помочь мне с имбирными пряниками, — напомнила Кейтилин. — Ну мам! — возмутился Робб под дружное хихиканье Арьи и Рикона. — Всё шло хорошо, пока не позвонил Теон Грейджой! Я на минуту отвлёкся, а таймер не зазвонил, и... — И всё могло бы закончиться плачевно, если бы Серый Ветер не учуял запах горелого и не позвал тебя лаем, — закончила Кейтилин. — Поэтому прошу тебя, будь на этот раз осторожнее! — Серый Ветер остаётся в доме, значит, нам ничего не грозит, — беспечно заметил Робб. — Он учует, если что не так. — В логике нашим детям не откажешь, — заметил Нед. — Но не бойся, Кэт. К нам на Рождество приедет Джон со своей рыженькой, кроме того, будет Талиса... Без женских рук и женского взгляда мы не останемся. — А ещё обещали заглянуть Риды, — вставил Бран. У Кейтилин из всех перечисленных личностей доверие вызывала только Талиса — решительная и уверенная в себе, спокойная и собранная, но не лишённая чувства юмора. Нет, миссис Старк хорошо относилась к друзьям Брана и установила более-менее мирные отношения с племянником Неда и его невестой, но, по мнению Кейтилин, вечно витающий в облаках Жойен, его боевая сестра, не менее боевая Игритт с её пристрастием к року, алкоголю и ярким цветам волос и постоянно попадающий в неприятности Джон Сноу не были теми людьми, на которых можно с чистой совестью оставить хозяйство. Впрочем, возможно, Кейтилин ошибалась. Она от всей души надеялась на это, когда поцеловала на прощание мужа и вошла в вагон следом за детьми. Вскоре поезд мягко качнулся и двинулся вперёд, постепенно набирая скорость. Дочери и Рикон махали в окошко родным, а сердце Кейтилин тревожно колотилось в такт стуку колёс.2. Горы
Арья Старк всегда любила узнавать новое. Она с детства мечтала, а с недавнего времени поставила себе твёрдую цель, вырвавшись из-под родительского крыла, отправиться в путешествие по миру, захватив только самое необходимое — пару крепких кроссовок, складной нож, рюкзак, Нимерию и Джендри. Поездку в горы к тёте Лизе она ожидала с нетерпением, хотя смутно помнила тётю и не представляла, о чём можно говорить с её сыном, если он не гоняет в футбол, не интересуется собаками и даже не умеет драться. — Ты ведь ещё не забыла Якена Хгара и его науку об изменениях? — спросила у дочери Кейтилин, когда они уже почти подъезжали к месту назначения. — Только не говори, что мне надо будет опять изображать из себя леди! — воскликнула Арья. — Не обязательно леди, но Арья, пожалуйста, будь посдержанней, хорошо? Лиза иногда может быть очень... утомляющей, но ей так нелегко пришлось в жизни! Брак с Джоном Арреном был не по любви, она много раз теряла детей — выкидыши, замершие беременности... А тут ещё Роберт родился таким болезненным! Лиза переживает за него. Постарайся не ершиться и не огрызаться, если она скажет что-нибудь, что тебе не понравится. Арья стиснула зубы. — Хорошо, — кивнула она. — Постараюсь не задеть её нежные чувства. Кейтилин то ли не заметила сарказма, то ли сделала вид, что не заметила — она похлопала дочь по руке и повернулась к Рикону. Он честно обещал вести себя хорошо, но все понимали, что «хорошо» в толковании Рикона может означать что угодно. Горы по-настоящему поразили Арью. Издалека они казались совсем небольшими, но чем ближе подъезжал автомобиль, на котором Старки добирались до дома Лизы Аррен, тем выше и величественнее становились горные пики. Всё вокруг было усыпано пушистым белым снегом, который казался мягким и похожим на обычную и сахарную вату одновременно. Арья вертелась, выглядывая из окна машины, пока у неё не заболела шея. На другом сиденье так же вертелся Рикон, а Санса сидела посередине с видом настолько мечтательным и отрешённым, что Арье захотелось её ущипнуть, но она сдержалась и снова уставилась в окно. Машину вела молодая девушка, представившаяся Мией Стоун. Автомобиль она ласково называла Белячком, утверждала, что родилась и выросла в этих краях и знает все местные дороги. Черноволосая и синеглазая, худощавая и жилистая, она была симпатична, несмотря на короткие, неровно подстриженные волосы. Они с Кейтилин, едущей на переднем сиденье, быстро нашли общий язык, и за время пути мать Арьи осторожно выведала кое-какие сведения о сестре. Впрочем, Мия постоянно переводила разговор на своего парня Микеля, так что в конце концов Арье надоело прислушиваться, и она всецело посвятила себя наблюдению за природой. По правде говоря, было на что посмотреть. Небо переливалось всеми цветами — нежно-голубым, светло-сиреневым, розоватым у самого горизонта, иссиня-чёрным в вышине, на нём уже проявлялось бледное полукружие луны, хотя только-только начало темнеть. Арья ахнула от восторга, когда различила в небе несколько тёмных силуэтов и поняла, что это хищные птицы — соколы или орлы. Недаром тётя Лиза назвала свой дом «Орлиное Гнездо»... Арья подумала, что надо будет непременно рассказать об увиденном Джендри. Он, помнится, всё мечтал отправиться в путешествие по морю и поражал воображение Арьи историями о кораблях, вычитанными невесть где. Арья тогда слушала, раскрыв рот, но теперь она может утереть Джендри нос, в красках описав ему горы. Ещё неизвестно, чего он больше захочет — плавать по неизвестным морям или штурмовать неприступные вершины (хотя Арья, признаться, не отказалась бы ни от того, ни от другого). — Арья, Санса, смотрите! Там козлы, настоящие горные козлы! — от вопля Рикона вздрогнули все женщины Старк, но Мия даже бровью не повела. — Они у нас водятся, — заметила она, пока встрепенувшаяся Арья и очнувшаяся от забытья Санса высматривали среди укрывшего скалы снега белые силуэты коз, а Кейтилин шёпотом объясняла Рикону правила поведения в машине. — Микель говорит, моя мать была совой, а отец — горным козлом. — Довольно... кхм-кхм... необычное сравнение, — заметила Кейтилин. — А как обстоят дела у хозяйки Орлиного Гнезда, миссис Аррен? — Те, кто у неё работает, говорят, что она платит хорошо, но и спрашивает строго, — пожала плечами Мия. — А ещё она без ума от сына — ну это понятно, как и всякая мать... Микель говорит, миссис Аррен всё ещё тоскует по умершему мужу, а Миранда думает, что не по мужу, а по любовнику. Мол, был любовник, но бросил её, вот она и страдает. — А Миранда — это кто? — поинтересовалась Кейтилин. — Миранда Ройс, администратор в местной гостинице. Знает всё и обо всех. Она чуть постарше, чем ваша дочь, — Мия кивнула на Сансу. — С Мирандой вы точно забудете, что такое скука. Тусовки — это её стихия. — Возможно, тут будет не так уж плохо, — приободрилась Санса. — Рождественские тусовки — это всегда здорово! — Я бы предпочла тусоваться с Джендри, — пробурчала себе под нос Арья. — А я с Лохматиком, — поддержал её Рикон и развернулся к окну. — Офигеть, как они держатся на этих склонах?3. Встреча
Как Кейтилин ни было тяжело это признать, Лиза сильно изменилась со времени их последней встречи — и не в лучшую сторону. Стоя во дворе своего огромного дома, одетая в пушистую серо-белую шубу, она выглядела почти величественно, но, приблизившись, Кейтилин с болью отметила, что сестра располнела и подурнела, а от всей её красоты остались только густые золотисто-рыжие волосы. «Она выглядит усталой», — подумала Кейтилин, ныряя в раскрытые Лизой объятия. «Но и я тоже, только я похудела, и морщин и седых волос у меня куда больше. Время не щадит никого». — Кэт, сестра, как я рада тебя видеть! — Лиза прижала её к себе так крепко, что у Кейтилин перехватило дыхание. От Лизы пахло духами и пудрой, и косметики на ней было больше, чем нужно, — впрочем, так показалось Кейтилин, которая в последнее время почти не пользовалась косметикой. — Как мило с твоей стороны привезти детей! — Лиза раскрыла объятия поочередно для Сансы, Арьи и Рикона. Все трое приняли их спокойно, Санса даже изобразила вполне милую улыбку. — Спасибо за приглашение, тётя Лиза. У вас тут чудесно. С этим Кейтилин поспорить не могла — занесённый снегом сад приобрёл поистине фантастические черты, а дом казался декорацией к какому-нибудь рождественскому фильму. Роскошное внутреннее убранство давало понять, что Лиза вполне разумно распорядилась деньгами, доставшимися ей после смерти Джона Аррена, и смогла приумножить капитал. Переходя из комнаты в комнату, она то гордо рассказывала об Орлином Гнезде, то жаловалась на то, как трудно его содержать и следить за порядком, то принималась рассказывать о сыне, то вспоминала о покойном муже. Один раз прямо посреди речи Лиза издала сдавленный всхлип и упала на плечо Кейтилин — та растерянно прижала сестру к груди. — Ну что ты, Лиза... — ласково начала она, но неудобную сцену прервал вбежавший в комнату юноша. Он был красив, невысокий, стройный и легконогий, с тёмными волосами и светлыми глазами, но Кейтилин подумала, что он бледноват и выглядит болезненным. — Мама, она прилетела ко мне! Она вернулась! Сама, я её даже не звал! — возбуждённо начал он и осекся, заметив посторонних. — Роберт! — Лиза выпустила из объятий сестру и кинулась к сыну — слёз на её лице словно и не бывало. — К нам в гости приехала твоя тётя! Ты помнишь тётю Кейтилин? — Помню, — Роберт несколько скованно улыбнулся Кейтилин и кузинам с кузеном. Казалось, что он этой улыбкой извиняется за поведение матери, которая всё ещё разговаривает с ним, как с маленьким. — Я никак не знала, как отвлечь его от этих ужасных компьютерных игр, они ведь так вредны для психики! — всплеснула руками Лиза. — Я уже всё перепробовала и наконец вспомнила, что в детстве Роберт обожал птиц. Я так и звала его — Роберт-Зяблик... Я подарила ему сокола — если бы ты знала, каких трудов мне стоило его достать! — Настоящего сокола? — изумилась Кейтилин. — Ну разумеется, не игрушечного! — Лиза смерила сестру высокомерным взглядом, столь нехарактерным для неё ранее. — Это самка сокола, Роберт дал ей очень красивое имя... — Алейна, — ввернул Роберт. — Её зовут Алейна. — Чудесное имя, — Санса, как и положено истинной леди, изобразила заинтересованность. — Соколы — очень красивые птицы. — Собаки круче, — негромко проговорила Арья, но Лиза услышала это и бросила на племянницу злобный взгляд — у Кейтилин по спине пробежал холодок. Зато глаза Рикона загорелись, и он воскликнул: — Чёрт, сокол — это же круто! Дашь мне посмотреть? У нас дома есть книга про птиц, и Бран как-то читал про охоту с соколами! — Хоть сейчас! — глаза Роберта тоже засияли — он явно обрадовался, что нашёлся кто-то, разделяющий его интерес. — Только надо надеть специальную перчатку, иначе Алейна расцарапает тебе всю руку. Она меня как-то задела когтями, так мама чуть с ума не сошла, боялась, что я получу заражение... И оба любителя птиц, оживлённо болтая, скрылись за дверью.4. Откровение
Вечер этого дня стал серьёзным испытанием для Кейтилин. Её дети разбежались по разным углам — Рикон хвостом ходил за Робертом, жадно глотая новые сведения о птицах и не уставая восхищаться Алейной (впрочем, самка сокола, на взгляд Кейтилин, и впрямь была очень изящна). Арья отправилась изучать город и делать фотографии, чтобы потом отправить Джендри («Вот он обзавидуется!»). Она клятвенно обещала вернуться до темноты, но полчаса назад, когда начало темнеть, позвонила матери и сообщила, что сидит в каком-то кафе и отогревается горячим кофе («Я замёрзла, как собака, но оно того стоило!»). Санса познакомилась с Мирандой Ройс, и та устроила новой подруге экскурсию по городу. Что касается самой Кейтилин, то она сидела за столом вместе с Лизой и то и дело тревожно поглядывала на часы. Конечно, и Мия, и Лиза уверяли её, что город безопасен даже в тёмное время суток, Арья сможет за себя постоять, а Сансе хватит благоразумия не впутываться в неприятные истории, но всё-таки... Всё-таки лучше, когда все твои дети дома. Ладно хоть Рикон в пределах слышимости — он что-то возбуждённо обсуждал с Робертом в комнате последнего на втором этаже. — Ты так исхудала, Кэт, ты почти ничего не ешь, — Лиза уплетала фруктовые пирожные. — Помню, в детстве ты обожала сладости. Сначала норовила съесть десерт, а уже потом всё остальное. — Теперь большинство десертов достаются детям, — Кейтилин вымученно улыбнулась. — Санса любит сладости не меньше, чем я, особенно лимонные пирожные. — Я столько болтала, но так и не спросила, как у тебя дела, — спохватилась Лиза. — Как Нед? Как сыновья? — Всё хорошо, — на этот раз улыбка Кэт была искренней. — Чем дольше я живу с Недом, тем дольше убеждаюсь, какой золотой человек мой муж. Бран... ох, Бран... Врачи говорят, видимых улучшений не наблюдается, но и видимых ухудшений тоже. А Бран, он... он всё воспринимает так спокойно, что мне даже страшно становится. Кажется, его уже ничем не удивишь. Он много времени проводит с Ридами — это дети Хоуленда Рида, друга Неда... Мира и Жойен Риды — они замечательные, я могу только радоваться, что у Брана есть такие друзья. Хотя, кажется, к Мире он испытывает нечто большее, чем дружеские чувства. Лиза понимающе кивнула и отпила из бокала. На столе стояла бутылка хорошего дорого вина, и она быстро пустела — в основном стараниями Лизы. Не то чтобы Кейтилин не любила вино, но сейчас она чувствовала, что её голова в любой момент может заболеть — скорее всего, от перепада высоты и горного воздуха. Вино в такой ситуации могло всё только ухудшить, поэтому Кейтилин выпила совсем чуть-чуть. — А Робб... Представь себе, Лиза, он женился! Мы с Недом ничего не знали, пока он не поставил нас перед фактом. Его жену зовут Талиса, она медсестра, приехала откуда-то с юга, а Робб познакомился с ней, когда вытаскивал из переделки Теона Грейджоя. Сейчас Талиса ждёт ребёнка, она должна родить где-то в самом начале весны... — Ох уж эти сыновья! — Лиза покачала головой и глотнула ещё вина. — Нет, мой Роберт женится на той девушке, которую выберу я! Кто лучше матери может знать, что нужно её ребёнку? Кейтилин не стала ничего говорить. Отчасти она была согласна с сестрой — будучи молодой и счастливой матерью Робба, она думала точно так же. Но с тех пор у Кэт родилось ещё четверо детей, и оказалось, что никакая родительская забота и наставления не смогут удержать их от безрассудных поступков. «Роберт может жениться на той, кого выберешь ты, но любить он будет по велению своего сердца, а не твоего», — подумала Кейтилин, но вслух этого говорить не стала — Лиза и так выглядела чересчур нервной. Вместо этого она рассказала о свадьбе Эдмара, едва не закончившейся трагедией, поведала о пожаре и о том, как спасала Талису, показала свои затянувшиеся порезы на руках. Оказалось, Лиза знала о самом факте свадьбы, но не о сопутствовавших ему обстоятельствах. Она ахала, охала и ужасалась, но у Кейтилин возникло стойкое ощущение, что сестра притворяется, как совсем недавно притворялась, рассыпаясь в комплиментах, Санса. Кейтилин рассказала о дружбе Рикона с Ширен Баратеон, об Арье и её парне-футболисте Джендри, о весёлом Хэллоуине и даже о возвращении Джона Сноу с его невестой Игритт. К тому времени, как она закончила, бутылка почти опустела, а взгляд Лизы затуманился, и её речь становилась всё более бессвязной. От резкого звяканья телефона обе сестры вздрогнули. Почти одновременно пришло два сообщения: лаконичное «Возвращаюсь» от Арьи и восторженное «Еду от Миранды, меня везёт Мия, всё прекрасно!» от Сансы. Кейтилин облегчённо вздохнула и отложила телефон. — Вот уж не думала, что так сложится судьба моих дочек, — проговорила она, задумчиво глядя на искры, пляшущие на грани бокала. — Я всегда боялась за Арью — она такая дикая, ершистая и словно притягивает к себе неприятности. Но она встречается с таким хорошим парнем — он, правда, из детдома, и жизнь у него не самая лёгкая, но он смелый, сильный, с добрым сердцем, и они с Арьей прекрасно понимают друг друга. А ещё он, чего греха таить, красив, — про возможное родство Джендри с Робертом Баратеоном Кейтилин решила не упоминать. — А что Санса? — Лиза подняла глаза на сестру. — С ней что-то не так? — Её избранник... скажем так, не нашего круга, — Кейтилин оказалась в сложном положении. С одной стороны, нехорошо обсуждать парня дочери за её спиной, особенно не в положительном ключе, с другой, должна же она хоть кому-то пожаловаться! — Сандор — так его зовут — не красавец, и жизнь у него тоже сложная, и мне, признаться, страшно видеть его рядом с моей дочерью, но он её действительно любит. Он защитил её от Бейлиша... — Что? — встрепенулась Лиза. — Ты сказала «Бейлиш»? — Да, Лиза, — грустно кивнула Кейтилин. — Петир Бейлиш, товарищ наших детских игр и твоя первая любовь. Представляешь, он домогался моей дочери! Обещал ей карьеру актрисы в Париже, если она станет его любовницей! К счастью, Санса вовремя поняла, к чему он клонит, и наотрез отказалась, а тут ещё появился Сандор, и Петир поскорее сбежал. Я потом позвонила ему по телефону и высказала всё, что я о нём думаю, — голос Кейтилин задрожал от гнева. — Он что-то блеял про то, что всё ещё любит меня, а сам даже побоялся встретиться лично! — Лиза издала какой-то странный звук, и сестра обеспокоенно посмотрела на неё. — О боже, Лиза, ты что, плачешь? — Я любила его! — простонала Лиза: лицо её вмиг опухло от слёз и стало ещё менее привлекательным. — Люб-била всю жизнь его одного, а он сначала в-выбрал тебя, а теп-перь твою дочь! — Лиза, успокойся, — Кейтилин положила руку ей на плечо, но Лиза с неожиданной яростью сбросила её и резко выпрямилась. — Не трогай меня! — Лиза, что с тобой? — Кейтилин отступила, испугавшись не столько за себя, сколько за душевное состояние сестры. — Как будто ты не знаешь! — глаза Лизы по-прежнему были полны слёз, но от этого сверкали не менее воинственно. — Он любил тебя, а ты играла с ним, соблазняла его своими улыбками и танцами, а потом разбила ему сердце! — Неправда! — Кейтилин почувствовала, что в ней закипает гнев. — Мы все были детьми тогда — я и ты, Эдмар и Петир, но я ни разу не дала ему понять, что нас может связывать нечто большее, чем дружба. Я вышла замуж за Неда и никогда не жалела об этом. Нед — единственный мужчина, который у меня когда-либо был. — Нашла, чем гордиться! — губы Лизы презрительно искривились. — Я бы тоже хотела, чтобы Петир был моим единственным, но он стал всего лишь моим первым. Даже ребёнка от него я потеряла — и всё из-за отца! — Нет, — выдохнула Кейтилин, оседая на стул. — Нет, не может быть... Ты была беременна от Петира? — Да, и я хотела этого ребёнка, но обо всём узнал отец! Он извёл меня своими подозрениями, и у меня от нервов случился выкидыш, а потом он быстренько состряпал брак с Джоном Арреном, а я... а мне было уже всё равно. — О господи, Лиза, — Кейтилин прижала руку к губам. — Прости, я ничего не знала… Мне так жаль... — Не верю, — Лиза дёрнула плечом, опережая возможное прикосновение. — Его тебе никогда не было жаль! А я любила его, я ждала столько лет — и вот теперь я узнаю, что он влюблён в твою дочь! — Петир никогда не был влюблён ни в кого, кроме самого себя, — произнесла Кейтилин, удивляясь сухости своего голоса и строгости тона. — Правда, мне жаль, что он так навредил тебе… и что отец был несправедлив, — говорить плохо о ныне покойном отце было почти физически больно, и Кейтилин с трудом сглотнула. — Но ты зря винишь в этом меня, Лиза. Ты знаешь, я любила тебя, я заботилась о тебе и Эдмаре после смерти мамы... Мизинец причинил боль тебе и попытался причинить Сансе, но больше он никому боли не причинит. — Не смей его так называть! — Лиза резко поднялась из-за стола, заставив Кейтилин отпрянуть, покачнулась, но всё же сохранила равновесие. — Ты пьяна, — Кейтилин с болью смотрела на сестру. — Боже, Лиза, ты и правда пьяна! Твой сын не должен видеть тебя такой. — Вы никогда его не понимали — ни ты, ни Эдмар, ни отец! — Лиза медленно, цепляясь за предметы мебели, добралась до двери и схватилась за косяк. — Вы только смеялись над ним, придумывали ему глупые прозвища, давали ему надежду, чтобы сразу же отнять её! А я любила его, я отдала ему самое ценное, что у меня было, и отдала бы свою жизнь, если бы он попросил... — Ты пьяна, — Кейтилин взяла себя в руки и постаралась, чтобы её голос звучал как можно уверенней. — Тебе нужно протрезветь, и завтра мы обо всём спокойно поговорим. Ты сможешь сама дойти до спальни? — В твоей помощи не нуждаюсь, — Лиза с внезапной гордостью вскинула голову и, пошатываясь, пошла по коридору прочь. Кейтилин следила за сестрой, пока та не скрылась из виду, потом развернулась и с печальной усмешкой посмотрела на пустую бутылку. «В кои-то веки захотелось выпить, а нечего», — мелькнуло в голове, но тут же эта мысль была прервана шагами у крыльца и звонкими голосами. Арья и Санса вернулись, и мать должна была встретить их спокойной и понимающей, с улыбкой на лице. Улыбнуться Кейтилин так и не удалось, но, по крайней мере, она сумела сдержать рвущиеся наружу слёзы.5. Фотография
Любительница тусовок Миранда Ройс оказалась пышнотелой, но весьма привлекательной молодой женщиной с густыми каштановыми кудрями, карими глазами и не сходящим румянцем на щеках. В первые же минуты знакомства она высыпала на Сансу такое обилие забавных историй, приличных и не очень шуток, рассказов о своём парне Гарри Хардинге и просто сплетен, что у её новой подруги просто голова закружилась. Мия Стоун не кривила душой, говоря, что Миранда знает всё и обо всех. За несколько часов путешествий по городу она поведала Сансе столько, что та всерьёз пожалела, что не взяла с собой записную книжку. Они побывали во множестве магазинов, где Сансе прикупила кое-какие подарки для родных, посетили несколько уютных кафе — там не было столь любимых Сансой лимонных пирожных, но зато были шоколадные, на которые Миранда набросилась, совершенно не думая о фигуре, и Санса последовала её примеру. Затем обе прогулялись по заснеженным улицам, любуясь побелевшими крышами зданий и облепленными снегом статуями, побросались друг в друга снежками, слепили снеговика и поделали снежных ангелов. Их путешествие закончилось кинотеатром, где шёл удивительно слезливый фильм про любовь. Санса и Миранда действительно проплакали почти весь сеанс — от смеха, настолько нелепым им показался фильм. Когда они вышли в фойе, уже стемнело, и Санса засобиралась домой. — Спасибо, это был чудесный день! — искренне сказала она. — Мне пора, а то мама будет волноваться... и тётя Лиза тоже... наверное. — Давай ещё одну фотку на прощание! — Миранда крепко обняла свою спутницу, и Сансе ничего не оставалось, как достать телефон и, вытянув руку, снять их раскрасневшиеся улыбающиеся лица. — Дай посмотреть! — едва телефон перешёл в руки Миранды, она с жадностью вцепилась в него. — Ух ты, ты такая милая, когда краснеешь! Рыжим это редко идёт, а я вообще становлюсь похожей на помидор. Правда, не помню, когда я в последний раз краснела, — она звонко рассмеялась. — Неплохо мы с тобой сходили, правда? — Замечательно, — улыбнулась Санса. — Надо сказать спасибо Мие Стоун, это она посоветовала мне познакомиться с тобой. — Мия? Да, она хорошая девушка, жаль только, так влюблена в своего Микеля, — вздохнула Миранда. — Почему жаль? — нахмурилась Санса. — Потому что она мечтает выйти за него замуж, представляешь? Я раньше думала, что таких девушек уже не существует! — Каких «таких»? — Санса ощутила неприятный холодок в груди. — Ну тех, которые мечтают о свадьбе, пышном платье, детях и любви до гроба. Наивные дурочки, мне их жаль, — Миранда вздохнула, впрочем, особого сожаления в её голосе слышно не было. — Микель не женится на Мие, ведь она незаконная дочь, и даже неизвестно, кто её отец, а Микель из богатой семьи, и у него очень строгий отец. — Мы живём в двадцать первом веке, кого сейчас волнует законное и незаконное происхождение? — удивилась Санса. — Отца Микеля волнует, — Миранда пожала плечами и снова уставилась на телефон Сансы, листая фотографии. — Вот мы с тобой классно получились... вот это ёлка, это снежный ангел... стоп, а это кто? Санса взглянула на экран и вся похолодела. Миранда с превеликим любопытством рассматривала фотографию, на которой Санса сидела на мотоцикле перед Сандором Клиганом, откинувшись на его широкую грудь, и держала в руке телефон, снимая их лица — своё собственное, сияющее улыбкой и как никогда прекрасное, и Сандора, обезображенное жутким ожогом. Это был чуть ли не единственный раз, когда Сандор позволил себя заснять. Санса берегла эту фотографию как зеницу ока, и вот теперь она попала в цепкие руки первой сплетницы Долины. — Я же просила не листать! — она выхватила свой телефон, но Миранда уже заметила достаточно. — Вот это грим! — с восхищением протянула она. — Это вы на Хэллоуин делали, да? Этот мужик на мотоцикле — твой парень, да? Можешь не отвечать, я по твоим покрасневшим щёчкам вижу, что да! Где это его так загримировали? Санса проглотила вставший в горле комок. — Это не грим, — выдохнула она, чувствуя, как что-то внутри неё проваливается вниз, в бездну. — Это ожог, и он настоящий. Сандор получил его в детстве, когда его брат устроил какой-то взрывоопасный эксперимент. Он живёт с этим уже более тридцати лет. Восторг на лице Миранды сменился изумлением, а затем задумчивостью. — Серьёзно? Ого, надо же! С ума сойти... А кем он работает, твой Сандор? Он, наверное, очень богат? — Он автомеханик, работает в мастерской. — Правда? — Миранда вдруг прыснула. — Но тогда... Наверное, он очень хорош в постели? Санса вспыхнула ещё ярче, чем прежде. Ей было что сказать Миранде в ответ на её бесстыдные расспросы, но она внезапно поняла, что, что бы она ни сказала, та всё равно будет считать её либо ненормальной, встречающейся с изуродованным мужчиной из жалости, либо корыстной, преследующей какие-то свои цели, либо вовсе извращенкой, имеющей фетиш на травмированных людей. Ни один из трёх вариантов Сансу не устраивал, поэтому она тихо сказала: — Я просто его люблю. Боюсь, тебе этого не понять. А сейчас мне пора домой. Она развернулась и зашагала к выходу, пряча голову в капюшон. Вслед ей донеслось насмешливо-обиженное: «Ну и пожалуйста! Тоже мне, гордячка городская! Я ей всё показала, а она...». Продолжения Санса уже не слышала — она стояла на улице, во власти недружелюбной метели, и дрожащими пальцами набирала номер Мии Стоун.6. Последняя капля
На следующее утро все Старки вышли к завтраку поздно — Арья отсыпалась после марш-броска по городу, Рикон — после того, как полночи обсуждал птиц с Робертом, Санса, вернувшись в Орлиное Гнездо, выглядела очень расстроенной и сразу же заперлась в комнате, а Кейтилин почти всю ночь провела без сна, и только к утру забылась. Неудивительно, что за завтраком все были бледноватыми и молчаливыми — пожалуй, кроме Рикона, который в перерывах между яичницей и апельсиновым соком делился познаниями о птицах. Лиза вышла к столу ещё позже, но выглядела вполне прилично и вела себя гостеприимно, так что Кейтилин даже усомнилась — а был ли тот душераздирающий вечерний разговор? Не приснилось ли ей это? Она очень хотела, чтобы вся история про Петира и выкидыш оказалась сном, но безжалостная память подкидывала факты из прошлого, один за другим, и все они шептали: нет, это не сон, Лиза любила Петира, а он воспользовался её любовью и бросил её, чтобы через много лет попытать счастья рядом с твоей дочерью... «Я не буду думать об этом сейчас», — решительно сказала себе Кейтилин. «Подожду, пока дети уйдут, и поговорю с Лизой, постараюсь успокоить её, объясниться... Вчера она была пьяна и наговорила мне много неприятных вещей, но в этом виноват алкоголь, а не она. Сейчас Лиза трезва, и мы с ней сумеем договориться». Когда все уже почти окончили завтрак, появился Роберт — он, как пояснила Лиза, питался у себя в комнате и придерживался какой-то мудрёной диеты. Неловко поглядывая на гостей и пытаясь изображать галантного кавалера, он поинтересовался, не хочет ли кто-нибудь совершить с ним прогулку в горы вместе с соколом. Составить компанию Роберту вызвались Рикон и Арья: первый — с восторгом, вторая — с негромким замечанием насчёт того, что «в этих горах и смотреть-то особо не на что, издалека они кажутся лучше». За столом остались хозяйка дома, Кейтилин и Санса, и Кэт всерьёз задумалась, решая проблему: заговорить ли с Лизой о вчерашнем или сделать вид, что ничего не произошло, дать Лизе возможность забыть и постараться забыть самой? Лиза была так приветлива, что сестра смотрела на неё в недоумении: разве может быть так вежлив с тобой человек, который вчера смотрел на тебя с ненавистью, выкрикивал в лицо обвинения и отказался от твоей помощи? — Санса, милая, как ты вчера погуляла? — тем временем Лиза, с аппетитом уплетая завтрак, обратилась к племяннице. — Неплохо, — Санса выглядела странно печальной и бледной, она, как заметила Кейтилин, даже не притронулась к десерту — фруктам в шоколаде. — Санса, с тобой всё в порядке? Ты не заболела? — встревоженно спросила она. — Нет-нет, всё хорошо, просто... Просто мы с Мирандой немного не сошлись характерами, — Санса откинулась на спинку стула. — Миранда Ройс — очень милая девушка, и такая общительная, — отметила Лиза, вытирая губы салфеткой. — Сегодня она позвонила мне, и мы немного поболтали. — Вы дружите? — удивлённо спросила Санса. — Миранда дружит со всеми. А если ты хозяйка Орлиного Гнезда, то тебе просто необходимо знать всё обо всех! Кто же даст тебе эти сведения, если не Миранда? — Она сплетница, — недовольно произнесла Санса и скрестила руки на груди. Кейтилин ощутила кожей, как в воздухе сгущается напряжение, и отложила вилку — аппетита у неё всё равно не было. — Милая моя, для женщин сплетничать — это нормально! — Лиза рассмеялась, но тут же её лицо вновь стало серьёзным и даже обвиняющим. — Между прочим, она рассказала мне очень интересные вещи. Кэт, ты знаешь, с кем встречается твоя дочь? — Знаю, — Кейтилин вытянулась в струнку на стуле, видя, как дочь ахает и прижимает ладонь ко рту. — Миранда рассказала вам про Сандора! — Разумеется! — Но она не имела права! Это её не касается! — голубые глаза Сансы потемнели. — Ты ведь сама показала ей его фотографию, не так ли? — Нет! Я всего лишь сделала селфи и дала ей телефон, а она начала листать, а потом стала расспрашивать меня... Она просто шпионка! — возмущённо воскликнула Санса. — Знаешь, милая, шпионы иногда бывают очень полезны. Кэт, бедная, ты хоть представляешь себе, кто ухаживает за твоей дочерью? — Представляю, — Кейтилин изо всех пыталась оставаться спокойной, хотя сердце неистово колотилось. — Автомеханик с обожжённым лицом. Мы с ним как-то встретились у книжного магазина — он подвозил Сансу на мотоцикле, а я заехала кое-что купить. Его зовут Сандор Клиган. — И ты спокойно относишься к тому, что за твоей дочерью ухлёстывает такой тип? — голос Лизы немного стих, она явно не ожидала такой реакции от сестры. — Полагаю, моя дочь взрослая девушка и сама решит, с кем ей встречаться, — Кейтилин нарочно не смотрела на Сансу, но ощутила исходящее от неё тепло и ясно представила, как дочь улыбнулась ей. — Ты слишком много позволяешь своим детям, — Лиза поджала губы. — Это не приведёт ни к чему хорошему. — А ты опекаешь Роберта, как будто он всё ещё младенец, — возразила Кейтилин, нарушая ранее данное себе слово не вмешиваться в то, что касается воспитания сестрой ребёнка — в конце концов, Лиза первая вмешалась в её дела! — Рикон — настоящий дикарь, Арья от него не отстаёт, а Санса — посмотри, кого она себе выбрала! — Лиза пропустила слова сестры мимо ушей. — Тётя Лиза, — Санса поднялась со стула, — я благодарна за вашу заботу, но мы всё-таки не ваши дети. У вас есть Роберт, заботьтесь о нём, а о нашем воспитании подумают мама с папой. Несмотря на вежливый тон, эта фраза была откровенной дерзостью, и все трое это понимали. Кейтилин понимала и то, почему Лиза вдруг придралась к её дочери: в ней проснулась ревность к Бейлишу, выбравшему не её, а дочь Кэт. Кейтилин тоже поднялась из-за стола и опередила Лизу, готовую разразиться гневной тирадой: — Довольно, Лиза. Ни я, ни тем более моя дочь не виноваты, что Петир не полюбил тебя. Он причинил тебе боль, и мне очень жаль, но поверь... — У неё была шанс! — неожиданно взвизгнула Лиза. — Я бы всё отдала за такой шанс, а она отбросила его! Она могла быть с Петиром, но выбрала этого урода! — Сандор не урод! — голос Сансы зазвенел. — Если вы так любите Мизинца, то должны радоваться, что я отказала ему! — Не зови его Мизинцем! — визг Лизы резанул Кейтилин уши. — Лиза, успокойся! — она попыталась вмешаться, но голос сорвался и захрипел, Санса же между тем закусила удила. — Я буду звать его так, как захочу, так, как он того заслуживает! — воскликнула она. — Вы не имеете права указывать мне, с кем встречаться, и оскорблять того, с кем встречаюсь я! — Спроси свою мать, она полностью согласна со мной! Она вчера сказала мне, что он тебе не пара! — Лиза картинно указала на Кейтилин, и Санса уставилась на неё взглядом, полным отчаяния и безумной надежды. Кэт замерла, не в силах вымолвить хоть одно слово. Где-то в глубине души она понимала, что в чём-то согласна с Лизой: она сама во вчерашнем проклятом разговоре нелестно отзывалась о Сандоре. Она не раз мечтала, что Санса оставит его и полюбит кого-нибудь менее пугающего, или что Пёс изменит свою грубую натуру. Кейтилин могла спокойно смотреть ему в лицо, но всё же её пугала его внешность и его характер. Но высказать это всё перед Сансой, так отчаянно защищавшей этого мужчину, означало бы предать дочь — и Кейтилин медленно покачала головой. — Нет, — её собственный голос звучал будто со стороны. — Нет, Лиза, я не согласна. Я не говорила, что он не пара Сансе, я сказала лишь, что он не нашего круга. Сандор и правда не красавец, иногда он меня пугает, и Санса это знает, но он любит её, заботится о ней, не раз защищал её... Я не могу запретить своей дочери общаться с ним, потому что она совершеннолетняя, не могу запретить ей любить его, потому что... как можно вообще запретить любить? Если он, — Кейтилин сделала глубокий вдох, — если вдруг что-то пойдёт не так... случится что-то плохое... я не стану говорить Сансе «я предупреждала» или «сама виновата». Я, и Нед, и все мои дети, мы будем рядом и поддержим её. Если же всё сложится хорошо, мы тоже поддержим её... ведь так делают все нормальные семьи, правда? — Ох, мама! — Санса, всплеснув руками, кинулась к Кейтилин, намереваясь обнять её, но по пути наткнулась на стул и задела Лизу. Та, наконец-то найдя выход для своей ярости, одной рукой схватила испуганно вскрикнувшую племянницу за волосы, а другую занесла для пощёчины. Кейтилин и не подозревала, что может двигаться настолько быстро. Снеся по пути пару стульев, она вмиг оказалась возле сестры и крепко сжала её запястье. Лиза рванулась, но Кейтилин лишь сильнее, до боли, свела пальцы. — Не смей. Трогать. Мою. Дочь! — голос куда-то пропал, но вырвавшееся из горла хриплое шипение, пожалуй, было страшнее крика. У Лизы, по-видимому, сохранился инстинкт самосохранения, — она выпустила волосы Сансы, поспешившей укрыться за спиной матери, и, вырвав руку, отступила. — Ты меня поцарапала! — капризно воскликнула она. — И у меня будут синяки! — на запястье и впрямь виднелись красные царапины и тёмные пятна. У Кейтилин было что на это сказать, но прежде чем она открыла рот, послышались шаги, и в столовую вбежала Арья. — У меня разрядился телефон, и я вернулась... — она осеклась и замерла, оглядывая присутствовавших. — Что-то случилось? Лиза резко развернулась и вихрем вылетела из комнаты — Арья едва успела шагнуть в сторону от двери. Кейтилин осознала, что всё ещё держит правую руку на весу и опустила её — пальцы заболели, видимо, сказалась травма полугодовой давности. — Спасибо, мама, — подрагивавшая, словно от холода, Санса невесомо опустила руку на плечо матери и повернулась к сестре. — Странно это говорить, но ты появилась очень вовремя. — У меня не разрядился телефон, но стало слишком скучно, и я вернулась, — кивнула Арья. — Ещё издалека услышала крики и побежала сюда. А правда, что случилось? Мама поссорилась с тётей Лизой? — Ничего не случилось, — выдохнула Кейтилин. — Просто наша поездка оказалась чуть короче, чем мы планировали. Мы сегодня же собираем вещи и уезжаем домой. — Ох, мама, — У Сансы вырвался вздох облегчения, и она прижалась к плечу Кейтилин. Арья опустила голову и задумчиво покачалась с пятки на носок. — Ну и ладно, — она пожала плечами. — Всё равно в этих горах ничего интересного, одни орлы и козлы.7. Возвращение
Из всех присутствующих расстроены внезапным отъездом были только Рикон и Роберт. Первый ворчал, что он не успел налюбоваться на горы, что Алейна почти признала его, что здесь самый вкусный шоколад, который он когда-либо пробовал, а дома его непременно заставят помогать с украшением дома и будут ругать, если он сделает что-нибудь не так. Роберт, не на шутку напуганный грозным молчанием своей матери, что-то мямлил про гостеприимство и новых друзей, постоянно убегал в свою комнату и тут же возвращался и в конце концов сделал Рикону роскошный подарок — объёмную, шикарно оформленную энциклопедию об охотничьих птицах. Рикон сразу же забыл все свои обиды и зашелестел страницами. Кейтилин ощущала странную смесь гнева и вины. С одной стороны, она не жалела о том, что заступилась за дочь, не позволив сестре ударить её, с другой — искала для Лизы слабые оправдания. Она могла не до конца протрезветь, она не вполне здорова психически, ей бы показаться врачу, отношения с Петиром были для неё столь трагичны, а Кейтилин с Сансой напомнили Лизе о прошлом и задели старую рану... «Но ведь она сама нас пригласила!» — об этот аргумент разбивались все выстроенные логические нагромождения. «Зачем ей это было нужно? Неужели лишь затем, чтобы уязвить меня? Или чтобы показать, что она не желает иметь с семьёй ничего общего? Ох, Лиза-Лиза, чего же ты хотела?». Все эти вопросы копились целый день, и под вечер, когда Старки уже стояли возле Орлиного Гнезда, ожидая Мию, Лиза, весь день просидевшая в своей комнате, вышла на улицу — и то лишь затем, чтобы окликнуть сына — Роберт изо всех сил пытался изображать хорошего хозяина и вышел проводить гостей. — Роберт, надень тёплый шарф, простудишься! — Мне не холодно, — в голосе сына Лизы послышались материнские упрямые нотки. Лиза, вопреки ожиданиям Кейтилин, не стала возмущаться, а развернулась и уже направлялась по расчищенной дорожке к дому, когда сестра не выдержала и крикнула ей вслед: — Но почему? Почему ты пригласила нас, если не желаешь меня видеть? Лиза вздрогнула всем телом, словно Кейтилин запустила ей вслед камень. На миг она обернулась, и Кэт успела увидеть в столь знакомых голубых глазах слёзы — но через мгновение сестра метнулась прочь и семенящим бегом, столь недостойным для хозяйки Орлиного Гнезда, скрылась в доме. — Вы расстроили мою мать! — неожиданно сердито обратился к Кейтилин Роберт, очевидно, почувствовавший себя смелее в отсутствие Лизы. — Поверь, она задела меня куда сильнее, — отозвалась Кейтилин, и прозвучавшая в её словах горечь заставила Роберта смущённо склонить голову, не замечая яростного взгляда Арьи, готовой кинуться на защиту матери. Обратный путь до вокзала Старки проделали в молчании, лишь Мия за рулём насвистывала какой-то незамысловатый мотивчик. Рикон на заднем сиденье полностью погрузился в мир охотничьих птиц, Арья рядом с ним сосредоточенно рассматривала сделанные во время прогулок фотографии, Санса на переднем сиденье рядом с Мией что-то строчила в телефоне. Кейтилин, сидевшая сзади рядом с Арьей, отвернулась и сделала вид, что смотрит в окно, хотя перед глазами всё расплывалось, а по щекам медленно катились непрошеные слёзы. Она усмехнулась, представив, как Санса описывает Сандору произошедшее в Долине, а он со своей обычной насмешкой переспрашивает: «Значит, миледи заступилась за меня? Твою мать точно никто не бил по голове?». Да, чувство юмора у Клигана оставляло желать лучшего... Слёзы жгли глаза, и Кейтилин незаметно стёрла их рукой. Придётся смириться с тем, что Лиза для неё потеряна навсегда. Сестра застряла в своей юности, она всё ещё любит Петира, надеется и ждёт встречи с ним... Наверное, такая любовь к одному-единственному мужчину должна была вызвать уважение, но у Кейтилин она вызывала только жалость. Ах, ну почему Лиза полюбила именно Мизинца? Неужели ей на пути не встретился никто более достойный? Пусть не Джон Аррен, который, хоть и был добр к жене, всё же был намного старше, но кто-то... кто-то... — Не так давно умер отец, Эдмар со мной почти не общается, а теперь я лишилась сестры, и племянника, наверное, тоже, — прошептала Кейтилин мелькающим за окном склонам гор. — Во мне всё меньше и меньше от Талли, я становлюсь настоящим Старком. Странно, но эта мысль не вызвала особой печали — лишь тихую усталость. Похолодало, и на улице Арья подпрыгивала на месте, Рикон хлопал себя по красным щекам, Санса плотнее натягивала капюшон, а Кейтилин стояла, как ледяная статуя, ощущая холод, но не страдая от него. Это Рождество выдалось холодным во всех смыслах, и теперь она ощущала себя не человеком, а снежной скульптурой с камнем вместо сердца. Это состояние оставалось с ней всю дорогу домой — на вокзале, в поезде, на другом вокзале, в такси... Только когда впереди показались освещённые окна родного дома, и послышался громкий лай собак, Кейтилин почувствовала, что начинает медленно оттаивать. Хлопнула калитка, и навстречу им вышел Нед — лицо его было встревоженным. — Почему вы так рано вернулись? Что-то случилось? Кто-то заболел? — Мама и тётя Лиза поссорились, — лаконично ответила Санса, выпархивая из автомобиля в объятия следовавшего за отцом Робба. К ним неторопливо подъехал Бран, и Рикон тут же кинулся к нему. — Угадай, что мне подарил Роберт Аррен? — Книгу, — невозмутимо ответил Бран. — Тут и способности Трёхглазого ворона не нужны — ты держишь её в руках. — Это не просто книга! — возбуждённо воскликнул Рикон. — Тут всё-всё о хищных птицах, о том, как с ними охотятся! Вот Ширен обрадуется, когда я ей покажу! Интересно, а родители разрешат ей завести сокола? У Роберта есть сокол по имени Алейна, и она самая умная птица, которую я когда-либо видел... — Ты хоть первую страницу этой книжки осилил? — иронически спросил Бран. — Да иди ты, — Рикон беззлобно ткнул его кулаком в бок. — Я в поезде половину успел прочитать! — Привет, — Арья присела на корточки и обняла Нимерию, радостно вилявшую хвостом и обнюхивавшую хозяйку. — Соскучилась без меня? Жалко, что ты не видела, какие там горы... — Эй, у меня важное сообщение! — на пороге появилась Талиса в платье и фартуке, поверх которых была накинута шаль, прикрывавшая и спину, и округлившийся живот. — Я не знаю, сколько ещё смогу держать оборону и защищать праздничный стол от голодных собак, поэтому поторопитесь! — Бегу! — Робб поспешил к ней, за ним последовали Арья с Нимерией и смеющаяся Санса. Бран поехал вслед за Риконом, быстрый бег которого замедляла тяжёлая книга под мышкой. Расплатившись с таксистом, Кейтилин повернулась к Неду, и он всё понял по её уставшему побледневшему лицу. — Вы серьёзно поссорились? — негромко спросил он, привлекая жену к себе. — Да, — выдохнула Кейтилин, прижимаясь к нему. — Боюсь, что теперь никакое общение с Лизой невозможно. Она сильно задела Сансу из-за Клигана, а я заступилась за дочь... и за него тоже. Я тебе потом расскажу, — она грустно смотрела через плечо мужа на заснеженный сад. — Ох, Нед, мне так холодно. — Дома ждёт горячий чай, тёплый плед и глинтвейн — на выбор, если, конечно, плед не захватит Санса, — ответил Нед, и Кейтилин еле слышно вздохнула. — Не в это смысле холодно. Точнее, не только в этом. — Я понимаю, — она не видела лица мужа, но слышала, что он улыбается. — Уж в зиме-то мы, Старки, кое-что смыслим, — Нед крепче притянул её к себе и поцеловал в лоб. Удивительно, но от этого тёплого прикосновения сердце Кейтилин из каменного вновь превратилось в живое и забилось с удвоенной силой, а сама она из снежной статуи стала обыкновенной женщиной, которая нуждается в любви и ласке. — Вечером приедут Джон с Игритт, а через пару дней Риды, — продолжил Нед. — Скорее всего, заглянет Джендри, а в пятницу должна приехать Ширен Баратеон. Кейтилин поглядела на призывно светящиеся окна дома и подумала, что, может быть, это Рождество будет не таким уж и холодным. Она подняла голову и поцеловала Неда в губы. Пускай вокруг них не было падающего снега, а над головой не висела омела, но всё же поцелуй был удивительно романтичным... по крайней мере, до тех пор, пока с крыльца не донёсся голос Рикона: — Мам, пап, вы там ещё в сосульки не превратились? Идите ужинать!