Был только я один

Слэш
PG-13
Завершён
1546
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1546 Нравится 39 Отзывы 163 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
— Шторм скоро кончится, вот увидите, — говорит Марта, останавливаясь на пороге со связкой собачьих ошейников. Видно, устала наблюдать издалека, как Рому шатает по гостиной, будто в полубреду. Как он останавливается у окон, то задергивая, то снова раздвигая шторы, надеясь разглядеть хотя бы кромку леса в тяжелой сумрачной метели. Еще лучше — услышать свист, подгоняющий собак, и задорный лай. Увидеть, как со стороны холма вырывается из сплошной стены белого упряжка, обнесенная ледяной коркой. Как Влад, уставший, но живой и счастливый, треплет вожака верных маламутов по холке и бредет по колено в снегу к дому. — Он и не в такую метель выходил, — говорит Марта, не дождавшись ответа. Рома только кривит губы в усмешке: — Ну да. Он и в Армагеддон предпочтет прыгнуть с парашютом или прокатиться на жопе с айсберга. Марта непонимающе приподнимает брови. Рома говорит по-английски все так же паршиво, как и шесть лет назад — не сработала на нем извечная мамина присказка "попадешь в другую страну, через месяц родной язык забудешь". Самое смешное, что родной-то Ромка и забывал местами, а чужой к нему клеился, как скотч на мокрую резину. Не вышло с французским, не вышло с итальянским, по-немецки удалось выучить только "доброе утро" и "налейте мне лучшего виски". А неповторимый акцент уроженцев Аляски Роме до сих пор дается с трудом даже на слух. — Говорю, он чокнутый, — фыркает Рома, тщательно подбирая слова. — Сумасшедший. Тупица. Пень. Дурень... — Я поняла и с первого раза, — ехидно перебивает Марта. Марте едва шестнадцать стукнуло, но Рому она подкалывает будь здоров. Да так, что иногда сомневаешься, что ей дается лучше — сарказм или уход за ездовыми собаками. А в последнем она неоспоримый ас, ведь других Влад в подчинение не берет. — Я удивилась из-за вас. — Из-за меня? — тупо повторяет Рома и забывает в очередной раз выглянуть в окно. — Вы не похожи на того, кто будет лишний раз волноваться, — Марта кивает на снимок на каминной полке. — Это же вы. Рома даже не оборачивается. И так помнит. Влажный после прошедшего ливня пит-стоп Ле-мана, душное марево паленой резины, ругань на итальянском и беглый говор французских комментаторов. Рома с напарником на снимке стоят наготове, сосредоточенные донельзя. Мгновение спустя они в молниеносные несколько секунд поменяют колеса подъехавшему польскому гонщику. Влад будет орать "Быстрее, быстрее, мать вашу, отстаем от графика!" Это он потом расскажет, что кричал на каждой остановке, но в тот день Рома расслышит Владово "быстрее" в самом реве мотора. И не подведет. — Вот тоже вы, — с нажимом добавляет Марта. Соседний снимок. Рома в гоночной Ауди, собирается стартовать в Дайтоне. Он впервые сядет за руль вторым пилотом Влада и будет гнать как не в себя, видя только глотающих пыль соперников по трассе, проплывающих по боковым зеркалам. Влад накануне восхищенно протянет, случайно увидев, как Рома проверяет движок тачки, раскатывая ее на пустующей площадке: "Не знал, что ты не только гайки крутить умеешь. Возьмешь пассажира?" Они будут колесить под ночным небом по бездорожью французской провинции, закладывая дикие виражи, и хохотать, как мальчишки. Влад будет болтать по-русски, рассказывать про детство, делиться предпочтениями в спортивных тачках, и Рома впервые за долгое время почувствует себя по-настоящему понятым вдали от дома. А на следующий день к Роме в офис вбежит запыхавшийся коллега-итальяшка и на плохом русском выдавит: "Роман, твоя менять Влад на гонке!.. Второй пилот, Роман!" Влад впервые посмотрит на него дольше пары секунд на пит-стопе. Впервые поверит, что парнишка из команды, меняющий колеса, знает, как донести колеса целыми до финишной черты. И уговорит спонсоров, поставив ультиматум, что не разделит победу ни с кем другим, только с Ромой. — И это вы, — все не унимается Марта, кивая на третий снимок. — Ну, хватит, — не на шутку смущается Рома. Третий снимок Влад, смеясь, называет их первым семейным снимком. Рома сидит на капоте Бугатти в солнцезащитных очках и ослепительно улыбается фотографу, а Влад подносит ему банку холодной колы. Рекламная интеграция вышла что надо. В день, когда был сделан этот снимок, они с Владом поднимались в лифте к номеру для молодоженов пафосного арабского отеля. Рома спросил, криво ухмыльнувшись: — Других не было, да? — Я так сказал Лукасу из пиар-группы, — пожал плечами Влад и хитро прищурился. Рома вдруг страшно заинтересовался, колотит его от высоты, усталости или близости Влада? Потому что таким расслабленным, уставшим, пахнущим прогорклым потом и бензином, Влад не позволял себе быть там, под прицелом камер, в окружении репортеров. Но позволял себе рядом с Ромой. На трассе, в общей душевой, во время ужина в дешевой забегаловке на отшибе Брайтона, когда они катались в разбитом бьюике по провинциальным городишкам, соревнуясь с местными головорезами. Влад рядом с ним становился простым до чертиков. Польским парнем, который обожал не кубки и контракт на тысячи баксов, а тачки и скорость, риск и дерзкую игру. Он становился не глянцевым. Настоящим. — А на самом деле? — уточнил Рома с замиранием сердца. — На самом деле... мы бы могли арендовать весь верхний этаж, — хмыкнул Влад, сунув пальцы в шлевки испачканного в мазуте комбинезона. — Спонсоры платят. — Ты бы не опустился до дешевых понтов, — коротко и нервно рассмеялся Рома, поймав его шальной взгляд в отражении лифтового зеркала. Конечно же, не от высоты его колотило. Раз уж не колотило на скорости двухсот с лишним километров в час. — Не опустился бы, — произнес Влад незнакомым, тихим и вкрадчивым голосом. — Но от огромной койки и лепестков роз в джакузи, которые обещала брошюрка, все же не удержался... Ночь они закончили на диване, так и не добравшись до хваленой кровати. Влад лениво резюмировал, перебирая его волосы после долгого, по-животному голодного и изнуряющего секса: — Ты определенно умеешь не только гайки крутить... И глазки мне строить с пит-стопа. — Ничего я не строил, — возмутился Рома, почувствовав, что залился краской. Раньше он восхищался всего лишь картинкой с обложки, польским гонщиком без тормозов в башке. Его ослепительной чарующей улыбкой и манерой отвечать на каверзные вопросы журналистов загадочным молчанием. — Просто... Сосредотачивался на деле. Теперь Рома видел человека. — Да? — отозвался Влад с расслабленной улыбкой. — А я тебя там и заметил. Странно. На такой скорости и таком адреналине рук на руле не замечаешь, а тебя я заметил... Рома тогда был на пике карьеры. Два призовых и одно первое место в серьезных гонках, спонсорство лучших производителей автомобилей. Даже в Японии месяца два его лицо мелькало на обложках глянца. От статуса легенды современности Рому отделяла пара-тройка успешных заездов. Но пришлось уйти в тень. Рома удивительно ясно почувствовал, что пора. Что успех срывает башку. Что он больше не готов ставить на кон все, вжимая педаль газа там, где остальные сбрасывают скорость, а рука уже не так твердо держит руль на поворотах. Что он впервые испугался смерти, ощутил ее реальность и необратимость. Что в его жизни появился тот, кто превратил риск не в погоню за кайфом, а в непозволительную блажь. Рома ушел из спорта резко, оставив после себя след в одну крохотную статью в колонке французского журнала, и стал менеджером Влада, прекратил кататься наряду с профи. Иногда только, по старой памяти, выходил на пит-стоп, чтобы поставить Владу "счастливые" колеса перед очередным финишем. Владу остановка далась сложнее. Сколько ссор и споров они пережили с первой аварии в Дакаре. Сколько седых волос насчитал в свои двадцать шесть Рома, когда Влада, еле живого, вытаскивали из горящей тачки на тренировочном заезде. Влад провалялся в больнице месяц и еще дольше лечил легкие. Влад получил такие ожоги рук, что больше не мог нормально закрутить крышку от газировки, не то что держать руль. Долгие два года реабилитации дали свои плоды, пальцы снова обрели подвижность, а бабки от завода автомобильных запчастей в Денвере, который они додумались выкупить в лучшие времена, погасили счета на лечение и посулили безбедную старость. Влад больше не участвовал в гонках, но переживал это куда хуже Ромы. Он мог часами лежать без сна, подолгу торчать на заводе, слушая грохот станков. Он смотрел стеклянными глазами трансляции "Формулы-1" и крупно вздрагивал каждый раз, как комментатор вспоминал, будто случайно, его фамилию. Спустя полгода Рома решил, что им обоим пора перевернуть привычную жизнь с ног на голову. — Аляска? Серьезно? — недоверчиво фыркнул Влад, посмотрев на журналы, которые Рома притащил в офис. — Ты реально готов переехать в Аляску? Ты же жить не можешь без виски и своих жутких русских салатов. — Аляска не Марс, — сказал Рома уверенно. — Там тоже есть магазины. И аэропорты, и очень неплохие коттеджи, выставленные на продажу. Мы можем попробовать. Теперь уже Рома не помнит, как ему удалось уломать Влада переехать в глушь, где никто никогда не слышал, что такое спорткар. Наверное, Влад согласился лишь на время отпуска, но забыл обо всем, стоило ему увидеть собачью упряжку. — Это что? — спросил он, жадно проводив взглядом местного мужика и рвущийся из-под лап хаски снег. — На этом что, тоже можно гонять?.. Рома только улыбнулся. Он знал, что Владу не живется без скорости. Что это его призвание и бензин, который заводит движок в его сердце. Что не может он оставить Влада без того, что зажигает огонь в зеленых ясных глазах. Влад научился мастерски бороздить снега на упряжке за первые полгода, выдрессировал первую команду маламутов, и с тех пор, если и вспоминал о гоночном прошлом, то с теплой улыбкой, лишенной сожаления и боли. Но он не заставлял больше Рому волноваться и мучиться от догадок по три часа кряду. Никогда. До сегодняшнего дня. — Вы же такой крутой, — говорит Марта задумчиво. — Влад рассказывал... Какие рекорды вы били. Я видела записи с гонок. Вы реально не похожи на того, кто будет бояться. — Да. Тогда я ничего не боялся, — тянет Рома, вновь одергивая шторы. Бурная метель тускнеет, сменяясь слабым сизым снегопадом, и в отдалении уже видны очертания сосен. — Тогда был только я и была дорога передо мной... Марта слушает, будто бы даже затаив дыхание, и Рома продолжает громче и увереннее: — А потом я стал видеть Влада на каждом сраном повороте. Стал вспоминать о нем каждый раз, как хотелось плевать на возможности тачки и выжать из нее максимум. Стал думать, что он почувствует, если комментатор объявит, что Роман Кительков сошел с дистанции и взорвался, наглухо запертый в болиде?.. Потом и он понял... По моему лицу. Каково это. Марта дергается, услышав первой. Потом слышит и Рома, чувствуя, что с груди моментально сползает дикая тяжесть страха. Лай собак и бодрый свист, уверенный окрик Влада: — Феррари, быстрее! Ну, красавец мой! Рома прилипает к окну и смотрит, как Влад спрыгивает с упряжки. Треплет вожака, тучного маламута по кличке Феррари, по холке, и медленно бредет по колено в снегу к порогу. — Займусь собаками, — говорит Марта с улыбкой и скрывается за поворотом к черному входу. Через пару мгновений отворяется дверь, и в гостиную врывается жгучее веяние холода. Рома выбегает в холл и бросается на Влада прежде, чем тот успевает раскинуть руки. Чувствует под губами снег и лед, которым обнесло Владов подбородок, и до боли стискивает в кулаках воротник его меховой куртки. — Эй, ты чего? — спрашивает Влад, когда Рома находит силы отстраниться и посмотреть в яркие, горящие воодушевлением зеленые глаза. "Прав ли я, — думает Рома с ужасом, — что требую от него отказаться от риска? Если это делает его таким... счастливым?" — Я привез тебе виски из деревни, — говорит Влад, показывая сумку. — И отрыл картошки и лука. Из этого получится оливье? — Чего? — переспрашивает Рома глухо. — Ну, у нас есть оленина и домашний майонез, — неуверенно перечисляет Влад. — Огурцов, уж извините, нет. И что там еще надо... Но должно получиться вкусно, а? Влад смотрит на Рому со сдержанной улыбкой и, видно, все читает по его глазам, потому что мнется, но все-таки говорит: — Да, я думал на обратном пути сделать крюк за горным хребтом, удариться в экстрим, как в старые добрые времена. Но потом, шутка ли, увидел тебя. Прямо в метели. Чуть крыша не поехала. И вспомнил Дакар. Твое лицо... Такое не забыть, — Влад шумно сглатывает, вскидывая на него воспаленный взгляд, а Рома не смеет выдохнуть, ловя каждое его слово. — И я подумал, что оно мне не нужно. Больше не нужно. Развернул упряжку. Из-за шторма пришлось ехать медленно. Я знал, что ты волнуешься, но быстрее псов гнать не мог. Прости, ладно? Рома кивает. Потому что Влад цел и невредим, его сердце бьется, а глаза блестят. Потому что его жизнь не похоронена на каминной полке в запылившемся кубке. И ей не нужно висеть на волоске, чтобы Влад чувствовал, что она все еще при нем. — Я тут понял, что это ты, Ромка. Ты мой риск и мой кайф, — говорит Влад дрогнувшим голосом, — за которым я так долго гнался.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.