Остров, ром и любовь - он всегда стремился к горизонту...

Глава 1 — Барбосса, ты лжец и висельник! Ты поклялся мне! — Уилл Тернер кричал на проклятого капитана. — Не смей напрасно меня порочить, посмотри, она свободна, как ветер! Хотя немного жаль, что пропадает такая красота. Так что сперва отдайте платье, дорогуша. «Превосходно. Просто превосходно. Выше всяких похвал. Браво. Если не умереть от руки проклятого негодяя, то тогда от акул, которых в Карибском море не так уж и мало…» Элизабет Суонн, которая на секундочку, была дочерью губернатора Ямайки, снимает с себя платье и остаётся в белой сорочке. Естественно такой процесс проходит под одобрительные возгласы матросов. Кинув платье Барбоссе, звучит хриплый комментарий «еще тёплое» и еще больший хохот. — Надоело! — она слышит грубый голос квартирмейстера, а в следующую секунду падает в море. До острова плыть метров двести, не меньше. Длинная сорочка-платье мешает шевелить ногами, вследствие чего Элизабет пару раз чуть не утонула. За спиной слышится всплеск волн — похоже Барбосса не бросал слов на ветер и вправду заставил пройтись «по доске» ещё одного человека — этого грязного, надменного, высокомерного, самовлюблённого пирата. «Неужели это — суша? Слава Богу, я не утонула!» — Элизабет ступает босыми ногами на раскалённый песок. — Уже который раз наблюдаю, как он уходит на моём корабле… — с некой долей разочарования и сожаления произносит Воробей. — Мне не интересны ваши разногласия с тем типом, — отрезает мисс Суонн. — Элизабет… — Я мисс Суонн, сколько раз можно повторять?! — Как скажете, — не менее жёстко отвечает Джек и садится на песок. Тем временем Элизабет решила осмотреть остров. Пальмы да песок — ничего больше. А хотя нет, ещё отсутствие провианта, пресной воды и присутствие пирата. Отлично, лучше и быть не может. — Остров не такой уж и большой, верно? — спрашивает Джек, не отрываясь от изучения пистолетной пули. — Если вы хотите меня убить, то сделайте это немедленно. — Разве мы с вами в ссоре, мисс Суонн? К тому же я уверен, что ваш отец и чертов дружок Норрингтон уже напрягли весь английский флот, чтобы найти вас. Думаю, если они увидят хладный труп — то, вероятнее всего, огорчаться, а мне уж никак не хочется привлекать внимание к своей персоне таким способом. — В таком случае мы должны что-то предпринять! Уилла могут убить, нам надо спасти его! — закричала девушка на через чур спокойного Воробья. — Нам надо? Нет, нет. Это Вам надо, — отрезал Джек. Он снял сапоги и жилетку, чтобы высушить их под жарким карибским солнцем. Для Элизабет, которая всю жизнь росла в приличном обществе это было неприемлемо — видеть мужчину в одной рубашке и бриджах, но ее глаза предательски смотрели на пирата, а она даже не думала отвести взгляд. — Мисс Суонн, чем такой скромный человек как я привлек ваше внимание? — Джек усмехнулся. — Ничем, — холодно ответила она отвернулась. — Слушай, цыпочка, если ты боишься получить воспаление лёгких, то советую снять это платье, сделай хорошо и себе и мне, — Джек перевел на нее взгляд. Он даже и представить не мог, что в следующую секунду ему прилетит пощёчина. — Ау, — он потрогал полыхающую щеку. — Вам понятен мой ответ? — Более чем, — обиженно ответил Джек и пошел вглубь острова. «Черт возьми, она идёт за мной. Да лучше уж одному, как в прошлый раз, чем с этой занудой!» — Джек ускорил шаг в надежде, что Элизабет оставит его хотя бы на пять минут без своих глупых вопросов и просьб. Но его надеждам не суждено было сбыться. Как только она его догнала, то сразу же произнесла: — Вас уже высаживали на этот островок, значит мы выберемся также, как вы тогда. — К чему все эти хлопоты, цыпочка? Корабль ушел. Если у вас под корсажем не спрятан парус, что вряд ли, мистер Тернер умрет раньше, чем мы его найдем! Она наблюдала странную картину — Джек стучал по стволу какой-то пальмы и мерил шагами песок — что-то ищет? Пират еле сдерживался, чтобы не послать девчонку ко всем чертям. — Вы капитан Джек Воробей. Вы ускользнули из-под носа у семи агентов Ост-Индийской торговой компании, вы смогли захватить порт Нассау, не сделав ни единого выстрела. Вы ведь тот, о ком я читала или нет? Как вы спаслись с острова? Тут Джек буквально закипел, но в последний момент решил что лучше — промолчать. Он пошарил в белоснежном песке и открыл большой погреб, потянув за какую-то цепь. Он залез во внутрь и, к удивлению Элизабет, достал оттуда две бутылки рома. — В тот раз, я был здесь три дня, ясно? В тот раз, контрабандисты, у которых тут тайник, в обмен на кое-что взяли меня с собой, судя по всему предприятие их захирело, благодаря стараниям вашего чертового дружка — Норрингтона! Элизабет будто громом поразило. Да, она, конечно, предполагала, что пираты много врут, но чтобы так глобально… — Так это и есть тот грандиозный подвиг Джека Воробья? Он целых три дня лежал на берегу, глотая ром! — Добро пожаловать на Карибы, — Воробей всучил ей одну бутылку с золотистой жидкостью и ушел к берегу. — Мистер Воробей, — Элизабет попыталась догнать его, но он сам обернулся и жестко сказал: — Мисс Суонн, давайте так — я буду наслаждаться морским пейзажем и пить ром, а вы замолчите и не будете меня отвлекать. «Да как он смеет указывать мне, что делать?!» — Хорошо, — растерянно отвечает она и оставляет Воробья в покое. «Дожили. Какая-то девушка указывает мне, что делать. Надоело. Спас тебя, ну и поблагодари меня, что жива, а не заставляй ко всему прочему спасать ещё и твоего…а кто он ей? Интересно…» — Ну что, не надоело? — высокомерный голос Элизабет заставил его посмотреть на нее. — Нет, Лиззи, в самый раз, дорогая! — Джеку было все равно как она отреагирует на его обращение к ней. А зря… — Во первых, я бы попросила вас, мистер Воробей, ограничить свой словарный запас для описания моего имени. Во вторых, как только меня спасут, мой отец и командор сразу же узнают о вашем поведении. — А как же это ваше: «пират или нет, но он спас мне жизнь», а? Теперь вы хотите, чтобы меня вздернули? Определитесь уже, мисс Элизабет, — Джек встал и побрел куда-то прочь. Элизабет это насторожило. — Вы куда? — Подальше от вас. А то скажите ещё кому-нибудь, что я приставал к вам… Вот шуму будет… — Да пошел ты! — она кинула в него каким-то камнем, но Джек был уже на приличном расстоянии и камень до него просто не долетел. Он уселся около какой-то пальмы и опрокинул голову на ее ствол. Его жизнь — сплошная ирония судьбы. Мало того, что его корабль дважды реквизирует его бывший старший помощник, так ещё он оказывается на острове, (на который, кстати, был выброшен тоже дважды), с девушкой, которую он недавно спас. Пара глотков рома обожгла горло, сладкая дремота постепенно овладевала горе-капитаном, и вскоре он уснул. А вот Элизабет Суонн было не до сна. Она не привыкла сидеть без дела. Не сказать, что в распорядок дня губернаторской дочки входила уж очень тяжёлая работа, но все-таки бесконечные балы и прочие мероприятия не давали ей отдыха. Единственной отдушиной такой жизни были книги. Книги эти были про морские приключения, в частности про пиратов. Бывало, что она грезила перед сном, о том, как какой-нибудь красавчик-пират ворвётся в ее дом и украдёт ее на свой корабль. Потом он должен был в нее влюбиться, (а как же без этого?!), она бы ответила ему взаимностью и они бы вместе бороздили моря… Но годы шли, а мечта становилась все нереальнее и нереальнее, а после вообще утратила всякий смысл. И кто бы мог подумать, что когда-то в спокойный и тихий Порт-Ройал приплывет пират, про которого слагали легенды все и вся, и она, Элизабет Суонн, окажется с ним на необитаемом острове… Про красоту Капитана Воробья легенд было не меньше, что про его подвиги. Элизабет убедилась, что в этот раз слухи не врут. Джек был действительно красивым. Его образ был странным, но в тоже время манящим… Эти многочисленные косички и дреды с вплетенными в них побрякушками, красная бандана, кожа медного цвета и два черных омута в виде глаз, обведенных сурьмой — все это делало Джека неповторимым, подлинником без копий, это выделяло его среди других и подчеркивало индивидуальность пирата. «Может я зря ему так сказала? Может он вовсе и неплохой человек? В конце концов он — пират, ему чужды светские манеры и прочее…» — Элизабет всё ещё держала бутылку, которую дал ей Джек. Неужели он надеялся, что она будет пить это гадкое пойло? Ни за что, она же — первая леди во всей Ямайке, ей это не по статусу! Тем временем день уже клонился к закату и девушка почувствовала, что голодна, но где взять еду? — Надо найти Джека, он найдет, — сказала вслух девушка и пошла на поиски Воробья. Искать долго не пришлось, так как остров был маленький. Элизабет обнаружила пирата спящим, с недопитой бутылкой в руках. — Эй, мистер Воробей, — она пошла к нему и потрогал за плечо. В ответ девушка услышала лишь нечленораздельное мычание. Такой ответ ее не устроил, поэтому она позвала мужчину ещё громче. — Ну что тебе, ой, то есть, вам, мисс Суонн, надо от меня — бедного пирата, на чью долю выпало слишком много несчастий? — он посмотрел ей в глаза таким обречённым взглядом, что со стороны можно было подумать, что его ведут на казнь. — Мистер Воробей, скажите, а есть что-нибудь съедобное кроме рома? — А чем вам не угодил этот напиток? По моему он выше всяких похвал… — Но это только вы такого мнения… — Тогда я смею заметить, что, к вашему сожалению и к моему величайшему удовольствию, кроме рома нет ничего. — Черт! — выругалась девушка. — Мисс Суонн? Вы ли это? Откуда вы знаете такие ругательные слова? Этому разве учат дочек губернаторов? — Джек ухмыльнулся. Элизабет присела рядом с ним открыла бутылку, что до сих пор везде носила с собой. — Извини меня, Джек. — Что что, я не расслышал? — съязвил пират. — Говорю, давай без этих «мисс» и «мистер». Я — просто Элизабет, ты — просто Джек. — А что будет, если об этом случайно узнают твой отец и командор? — Они не узнают, — Элизабет улыбнулась. «Эта цыпочка чертовски привлекательная!» — подумал Джек, а вслух сказал: — Тогда — другое дело, — Воробей потянулся, ведь все тело невероятно затекло из-за долгого пребывания в одной позе. — У нас нет никаких шансов спасти Уилла? — с горечью в голосе спросила Элизабет. — У нас самих есть лишь небольшой шанс на спасение, не говоря уже об Уилле… — В таком случае…выпьем друзья-моряки йо-хо, — тихо пропела девушка и небольшой глоток золотистой жидкости разлился теплом по всему телу. — Что это сейчас было? — с недоумением в голосе спросил Джек. Он был поражен. — Это была песенка, которую я пела в детстве… — Может, ты ее споешь для меня полностью? — Нет! — она поднялась со своего места и пошла к берегу. «События принимают новый оборот!» — Воробей поспешил за ней. — Ну, Лиззи, слушай, чего тебе стоит, а? — Я не буду петь для грязных пиратов! — воскликнула она. — Тебя никто не просит петь для грязных пиратов, Цыпа! — Джек повернул ее к себе и не спешил убирать руки с ее плеч. — А для кого тогда меня просят спеть? — в глаз девушке блеснул озорной огонек. — Для…друга, — последовал ответ. «Какая же красивая улыбка» — отметила девушка, но ответ ее был отнюдь не как улыбка капитана: — Для друга?! Ты шутишь. Джек, мы знакомы едва ли… — Но за это, как ты выразилась, «едва ли», я успел спасти тебе жизнь несколько раз… И, к тому же, мы тут все равно одни, нас никто не слышит. Ты можешь говорить и петь то, что ты хочешь, ты можешь быть…свободной… — Джек перевел взгляд с девушки на линию, что никогда не догнать. — Свободной… — она проследила за взглядом пирата и тоже не отвела глаз. — Джек, а можно вопрос? — Надеюсь, он приличный, — рассмеялся пират. Элизабет проигнорировала это замечание. — Почему ты тогда прыгнул за мной? Ты же знал, что тебя поймают… — Ты знаешь, тогда я не думал об этом. Моя жизнь — это риск. Риск и свобода, причем второе крайне зависит от первого… Я этим живу. Ну, и к тому же мне стало тебя жалко, ведь если бы я не прыгнул, то тебя достали бы уже мертвой, если бы достали вообще… А почему ты спрашиваешь? — Да так, я ведь, когда была маленькой, мечтала стать такой, как ты. — Мужчиной? — хохот был такой громкий, что Джек чуть не подавился. Элизабет не смогла сдержать улыбки. — Пиратом, — она заглянула в его глаза — в них танцевало столько чертей, что, наверное, по его душу пришло бы меньше… — Тогда уж — пираткой… Повисло неловкое молчание. — Но потом эта мечта испарилась и я стала той, кем должна быть — дочерью губернатора Суонн, — прервав молчание, сказала Элизабет. — Знаешь, иногда так бывает, что те, кем мы становимся в жизни, совершенно противоположны тем, кто живёт внутри нас. Как по мне, так главное в жизни — не потерять себя. Он помолчал с минуту, а потом спросил: — Дорогая, тебе не холодно? — Ну так, чуть чуть, ветер с моря прохладный дует… — Я согласен с тобой, поэтому нам необходимо развести костер. — Необходимо, оно, конечно да, но вот только вопрос: как? Элизабет, будучи губернаторской дочерью и светской дамой, искренне не знала, как развести костер в условиях, где нет даже крохотной искорки. — Мне казалось, что вы достаточно начитаны, чтобы знать как, — саркастично произнес Джек, — добудем огонь так, как это делали наши далёкие предки… — Из камней что ли? Джек, ты спятил… — Да и слава Богу, нормальный не пошел бы на такое! За пятнадцать минут на берегу появилась достаточно большая куча пальмовых веток. — Теперь надо их разложить домиком, верно? — Верно, — Джек ухмыльнулся. «Боже, он такой красивый…» — Элизабет не удержалась и улыбнулась ему в ответ. «Черт бы меня побрал, если бы это было ложью — она изумительна». — Джек, а какого это — быть пиратом? — Ах, Цыпа, если бы ты знала, насколько это прекрасно, ты бы уже давно сбежала от этих показно-приличных людей, как это давным давно сделал я… —Подожди, а разве ты не с самого начала был пиратом? — Нет, хотя я родился в самый разгар бури на пиратском корабле и мой отец был так счастлив, что у рода Тигов появился наследник, который когда-нибудь будет хранить пиратский кодекс, как это делает по сей день он. Когда я был маленьким, я насмотрелся достаточно убийств и крови и решил, что никогда не буду таким, как мой отец — жестоким убийцей и вором. Вот я вырос, и в пятнадцать лет сбежал. На каком-то торговце прибыл в порт, где через полгода наткнулся на одного человека, который предоставил мне работу. Через год я уже был капитаном корабля, и гордился тем, что смог противостоять жестокости и встать на путь истинный. Так было до одного дня. Беккет, ну, тот, кто мне предоставил должность, дал задание перевести некоторый груз. Ну, я согласился. Тогда я не знал, что грузом были рабы. — Рабы? — ахнула Элизабет. — Да, я тоже был в шоке, поэтому вместо пункта назначения, мой корабль приплыл к островам Сингапура, где я их и высадил. Тогда я уже понимал, что если Беккет узнает об этом, то он меня повесит. Поэтому я посовещался с командой и мы решили, что не хотим больше так жить. В общем, я реквизировал корабль и…через три дня нас поймали. Но за те три дня я был самым счастливым человеком во всем мире. Я был свободным. И тогда до меня дошла истина — не все богатые люди из высшего света — хорошие, но так же не все пираты — жестокие убийцы, как полагает большинство. А, когда на моем запястье было выжжено клеймо пирата, то я без всякого зазрения совести отправился на Тортугу, где началась моя новая жизнь, свободная…пиратская одним словом. Элизабет молчала. Она вдумывалась в те слова, которые ей только что сказал Джек. Ведь там было о чем подумать… Тем временем палки были почти сложены в домик, но парочка ещё валялось на земле достаточно далеко от Воробья, чтобы он окликнул Элизабет: — Лиззи, подай, пожалуйста, вон ту палку, — Джек указал на одну из самых больших палок, лежащих на песке. — Ах, да, конечно, — Элизабет взяла палку, и уже была готова ее отдать, но вдруг потеряла равновесие и упала прямо на Воробья. Второй в свою очередь тоже не удержался на ногах, и упал вместе с девушкой. Палки повалились наземь, но ни одна, чудом, не упала на них. — Дорогая, а ты быстрая, однако! Если на тебя так действуют рассказы о моем прошлом, то я готов их рассказывать часами, — Джек ухмыльнулся. Действительно, сейчас они находились достаточно в странной позе — девушка лежала на груди у самого желанного любовника Карибских островов, да и не только Карибских… — Мистер Воробей, мне кажется что я ещё слишком трезвая для подобных действий, — на ее лице появилась улыбка, но не та наивная и добрая, свойственная леди, а другая — дикая, страстная. Улыбка, сводящая с ума любого, пусть и величайшего любовника. — Ты права, Цыпа, — Джек убрал с ее лица прядь золотистых волос. Он наслаждался ситуацией, как губернаторская дочка, такая недоступная, дерзкая, любящая своего евнуха, лежит у него на груди и не спешит ударить или оскорбить. Он видит, как она смотрит на него этим всепоглощающим взглядом и это ставит его довольно в интересное положение. — Лиззи, помнишь я тебя спас пару дней назад? — спросил пират, не сводя с нее глаз. — Как я могла забыть, — мечтательно ответила она. — Знаешь, мне, как человеку, который проявил благородство и смелость полагается награда, — промурлыкал пират. — А мне, как девушке из приличного общества, следует соблюдать дистанцию с мужчинами, и с пиратами в частности, — она быстро поднялась и встала где-то в метре от него. Соблазн был ужасно велик, но надо держать себя в руках. Нельзя позволить пирату овладеть ею. — Ты многое теряешь, дорогая! Когда-нибудь ты не сможешь устоять… Тебе захочется узнать насколько это сладко… — завораживающе говорил он. «Нет. Нет. Нет. Нельзя. Не поддаваться. Я люблю Уилла. И точка. Нельзя доверять пирату. Даже тому, что спас тебе жизнь» — твердила себе девушка. — Капитан Воробей! Вам не кажется, что костер до сих пор не разведен? — ее тон был ледяным, но глаза…глаза выдавали все. «Решила поиграть со мной в игру «мне все равно», ну, что же, я принимаю вызов!» Прошло ещё полчаса, прежде, чем Джек снова собрал ветки «домиком». Плотно закрепив из на песке, он взглянул на девушку, которая, не выражала к нему никакого внимания. Или же делала вид, что не выражала. — Дорогая, теперь осталась самая малость, — пират подобрал два наибольших камня у самого прибоя и сел напротив будущего костра. — Эх, какой напиток пропадает! — с досадой произнес Джек и вылил немного рома на ветки. В следующий миг он ловко высек искру из камней и вуаля — костер полыхал, как огонь небесный. — Ну наконец то, — воскликнула губернаторская дочка и подошла к костру. Она молча села напротив огня и устремила свой взгляд через него. Краем глаза она заметила какое-то движение со стороны пирата. Любопытство не давало покоя, поэтому девушка изобразила как можно более правдоподобный взгляд «мне плевать на тебя» и посмотрела на Джека. Тот, в свою очередь, сидел поодаль от огня и всматривался в звёздное небо. Только сейчас Элизабет заметила, что Джек был без рубашки. Воробей тоже не уступал девушке во внимательности, поэтому, не переводя на нее взгляда, спросил: — Цыпа, ты уже четверть часа смотришь на меня. Может быть нам стоит пересмотреть твое отношение к дистанции, а? — он повернул голову к ней, а после и сам встал и сел с ней рядом. В его черных глазах отражалось пламя, в котором, как казалось девушке, танцевали черти. — Я думаю, что ты прав — нас никто здесь не увидит… — И не услышит… — тихо закончил за нее пират. Элизабет смутилась и посмотрела на него. — Да расслабься ты, я не причиню тебе ничего плохого, дорогая. Я имею ввиду песню. — Песню? — Спой мне ту песню. Никто не услышит. Джек не сводил с нее взгляда. Его глаза. Его глаза говорили лучше, чем все ораторы мира. Элизабет не смогла устоять и тихо пропела первые строчки. Потом ещё. И ещё. Через пол часа на острове, где были высажены пират и светская леди, царило веселье. —Сегодня пират, ты пьян и богат, а завтра на рее виси-и-ишь… Йо-хо йо-хо, пиратская жизнь по мне! — Элизабет обежала костер и схватила под руку Джека, который, будучи в слегка нетрезвом виде, буквально прокричал: — Чудесная песня, — он засмеялся и вместе с девушкой плюхнулся на песок. — Вот верну «Жемчужину», научу петь свою команду, и мы будем ее петь! — он перевел взгляд на линию, что никогда не догнать. — И вы будете самыми грозными пиратами Испанского Мэна! — поддержала Элизабет, которая тоже была не слишком трезвая. — Не только Испанского Мэна, Цыпа! Океана…всего мира… Поплывём, куда в голову взбредёт… Вот что такое корабль. Это не просто киль, палуба, паруса, хоть без них нельзя. Просто корабль «Черная Жемчужина» — это…свобода… — он продолжал смотреть на горизонт. — Джек, тебе верно невыносимо сидеть здесь, как в ловушке! — Элизабет легла к нему на плечо. — Верно, правда на сей раз общество приятнее, и обстановка намного лучше! — Джек приобнял ее. Элизабет не спешила убирать его руку. Почему? Она не знала. Впервые в жизни ей было так хорошо. Она никому ничего не была должна. Она вела себя так, как хотела. Впервые за всю жизнь она была собой. Джек отличался от всех этих показных джентльменов. Хотя она его знала достаточно мало, (сама об этом говорила ему днём), но за это время она успела понять, что Джек всю жизнь покорял морскую стихию, и сам покорялся ей. Он был влюблен в море и свободу. А все остальное не представляло для него никакого значения. Кроме рома, конечно, кроме рома. Он сидел и тоже думал о своем. Он всю жизнь был одинок. Он любил и его любили, но это никогда не совпадало по времени. Единственным, что его никогда не покидало, было осознание того, что он — свободен. И пусть твердят, что он неудачник без корабля и команды, пусть некоторые женщины его ненавидят за измены и обманы. Но его свобода… Она того стоила! Нет ничего лучше для Джека, чем корабль и попутный ветер. Неважно куда, главное, что в конце концов он все равно куда-то приведет его. Она выбивалась из общей массы. Своей наглостью и надменностью. Она была своенравной гордячкой, которая любила действовать эгоистично, не раздумывая. Эх, из нее была бы отличная пиратка! Вдруг он услышал тихое посапывание на своем плече. «О, дорогая, это ром на тебя так подействовал? Ну что же, сама виновата!» Джек обнял её ещё крепче и после очередного глотка уснул беспробудным сном.