Час до полуночи

      За просторным окном, не скрытым портьерами, доносятся весёлые голоса прохожих, спешащих домой. В руках у них закупленные продукты, украшения и подарки для детей. Люди почему-то не задумываются об шоппинге раньше: то время подводит, то средств не хватает; и все летят в магазины за час до Нового года, чуть не борясь за упаковку томатного сока.       — И так каждый год, — вздыхая, блондин отходит от окна. В поместье суета ничем не отличается от уличной.       — Данталион, тащи быстрее коробку! — на небольшой лестнице, похожей на стремянку, находится женоподобный парень, протягивающий руки к тому пространству, где должна стоять коробка с ëлочными игрушками — сегодня он отвечает за украшения на зелёной красавице.       — Несу-несу, — коробка приземляется на рядом стоящем табурете. Хьюбер облегчëнно вытирает со лба пот и, отдышавшись, подает игрушки, пока его не испепелили злые голубые глаза. — Смотри лучше на ёлку.       Чтобы немного помочь читателю, скажу, что Уильям вовсе не хотел отмечать Новый год, потому что совсем не желал этого, но появившиеся из ниоткуда, по обыкновению, демоны «образумили» бедного подростка, добавив к этой затее ценность данного момента, когда все празднуют вместе. В итоге, все будут отмечать Новый Год, а потом и Рождество, когда все отоспятся, в поместье Твайнинга. Из гостей будут присутствовать Ситри Картрайт, Исаак Мортон, Кевин Сесил, Нэйтэн Кекстон, к сожалению, Данталион, ну и, Уильям, естественно.       — Господин, — Уильям устало переводит взор на взволнованного ангела, не понимая причину такого состояния. — Стол уже накрывать?       Твайнинг лишь положительно кивает и, стоит Кевину уйти подальше, издалека интересуется:       — Тебе помочь? — на что дворецкий немного удивляется и, смущаясь, вежливо отказывается.       Ну ладно.       — Ситри, иди помоги Кевину, — подросток ловко оказывается возле наполовину украшенной ёлки, где на полу располагается уставший Виконт, пока ёлочные игрушки развешивает Хьюбер, — пожалуйста.       Буркнув что-то недовольное, Картрайт направляется в соседнюю комнату, чтобы помочь перенести стол в главный зал, а после — сервировать.       Блондин радуется, что хоть где-то он принесёт пользу сегодня, вешая найденную в коробке игрушку в виде оленя. Забавно. Украшая одну из изумрудных ветвей золотой мишурой, брюнет несколько удивляется действиям подростка.       — Зачем ты мне помогаешь? — искренне тянет демон. Надеется услышать что-то схожее с «потому что хочу тебе помогать».       — Мне скучно, — безразлично выпаливает блондин, тянясь к коробке повторно. Сердце Хьюбера несколько сжимается. Рубины сверкают, пуская одиночную слезу. Конечно, чего и стоит ожидать от жестокого реалиста до мозга костей? Скрывая грусть поворотом головы в противоположную сторону от Уильяма, и, кстати, это получается, Данталион да и в целом они молча продолжают украшать ёлку.       Через пару мгновений она была готова, как и накрытый стол, излучающий божественный запах жареной курочки, печëных пирогов с овощами, тёплого компота из лесных ягод, ароматных сладостей… Чëрт, есть захотелось.       — Прошу к столу, — когда все присаживаются, Сесил принимается разливать полусладкое вино, минуя посадочные места Твайнинга и Мортона под смешки демонов. Верно, им ведь только по семнадцать.       Все принимаются есть их праздничный обед. Камио и Ситри то и делают, что обсуждают своё будущее по поводу сотрудничества Преисподней и Рая, восхищённый Исаак просто уплетает восхитительный яблочный пирог по рецепту Кевина, последний решает получше растопить камин. Только Уильям со скучающим видом тычет пищу вилкой, пока брюнет пускает в него опечаленные взгляды.       Почему он относится к нему именно так?       — Смотрите! — Виконт быстро вскакивает со своего места, с детским намерением подбегая к окну, где за его пределами в столице уже запускают праздничные фейерверки. Те, кому было не лень, отправляются к окну тоже посмотреть на эту красоту. — Давайте отправимся в Лондон!       Взрослые немного удивляются такому порыву поехать в столицу. А что там делать? Смотреть на изумительные, дорого украшенные здания, на прекрасную ёлку, делать дружеские фотографии, обмениваться пожеланиями и объятиями, пить горячий глинтвейн под лёгкий снежок?       Стоять и мёрзнуть…       — Правда, давайте, — блин, куда ещё удивляться? — Чего дома сидеть, как обычно? — доев свою порцию оливье, Уильям прошествовует к вешалкам с одеждой. Все наблюдают за изящными движениями блондина, за его манерой общения; тот что-то твердит себе под нос, но даже дьявольский слух не улавливает этот шорох губ. — Чего стоите, как неродные!       Кевин с Исааком быстро спохватываются, натягивая на себя тёплые вещи. Лиственный взор наблюдает за ними и, когда те были уже готовы, соизволит посмотреть на поражённых его фразой демонов. Подросток довольно хмыкает:       — А вы тут остаётесь? — это действует на смутившихся демонов, как холодное ведро воды: быстро переодеваются, натягивают зимние шапки, заматываются в шерстяные шарфы и с забавно-серьëзным видом выходят из поместья прямо в крепкие объятия мороза. Мысленно себя похвалят, что одеты достойно по-тëплому.       — Как долго нам идти? — уточняет Уильям, разминая затëкшие мышцы. Все стоящие позади него диву дивятся.       Первым из «всех» говорит дворецкий:       — Прошу прощения, но, господин, мы замëрзнем, пока будем идти, и…       — Тогда в карету!       — Я первый! — Ситри счастливым ребёнком вбегает в транспорт, стоит Кевину отворить его дверцы; наблюдает за этим поведением с забавой, часто усмехаясь куда-то в сторону. Вскоре ребята все оказываются в карете.       Ну, почти…       — Хьюбер, тут больше места нет, — с долей удовлетворения проговаривает Камио, расслабленно откидываясь на мягкую спинку сидения. Уильям, Исаак и Ситри тоже замечают это.       «Ну, так даже лучше, если он не поедет» — злорадно размышляют многие, кроме Мортона и самого Данталиона.       — У меня есть идея…       Кевин чуть не поперхнулся, когда рядом с ним материализовался Хьюбер.       — До гроба хочешь свести?! — Данталион на эти слова задумается, а потом, немного погодя, положительно кивает с невинной улыбкой. — Пошёл!       И демон в сугробе.       Находившиеся внутри транспорта добро посмеиваются над этим зрелищем, пока пострадавший отряхивает липкий снег с куртки.       «Теперь у меня на одну причину больше ненавидеть этого однокрылого архангела».       Незаметно для демона Уильям намекает Сесилу, и после несут лошади карету стремительно и быстро.       — Эй, подождите! — и позади кареты мчит бедный Данталион, проклинавший всё и вся.       Главное — успел.

***

      — Смотрите, как красиво! — Исаак с Ситри не могут насмотреться на столичную красоту, пытаясь запомнить каждую деталь сего волшебства.       — Господин, — Уильям отвлекается от подаренного Картрайтом карамельного леденца, — мы отправимся в магазины, потом прибудем к двенадцати на площадь, — намекает дворецкий на себя и Камио, — с Наступающим.       Уильям провожает их взглядом, вовсе не понимая, зачем они вообще туда идут? Там все равно всё скупили. «Наверно, прогуляться…» — думает Твайнинг, освобождая сладость от ненавистной упаковки.       — Уильям, мы пойдём, — куда? мысленно возмущается погрустневший блондин, — Ситри хочет покататься на коньках, а я с ним за компанию, — они быстро разворачиваются, скрываясь в огромной толпе. — Увидимся в Новом Году!       Убито смотря им вслед, блондин ловко идёт в противоположную сторону, посасывая чëртов леденец.       Почему меня все бросают?       — Уильям? — он неожиданно останавливается, сразу догадываясь, кто его зовёт. — Почему ты один? — Хьюбер ловко оказывается рядом с Твайнингом, заглядывая ему в грустные глаза, наполненные какой-то детской обидой. — Вижу, все ушли по своим делам, — легко выпаливает демон, шутливо пожимая плечами, — давай составлю… компанию, — но рядом блондина уже не оказывается.       «Ещё чего!» — мысленно возмущаясь и ругаясь, блондин мчит прочь с площади. Находиться здесь больше нет сил, но и в ледяную карету, мёрзнуть, ну вообще не хочется. — «Где бы мне посидеть ещё шестнадцать минут?»       Выбор пал на какую-то пекарню, где, о, странно, было мало посетителей, но для подростка это было только на руку. Под ручку с одиночеством он располагается на одном из удобных кресел, облаченных в клетчатые чехлы, заказывает горячий шоколад с каким-то фирменным печеньем пекарни, наслаждаясь ароматным запахом выпечки и чудесных специй.       Тихий колокольчик оповещает о новом посетителе. Рядом с задумчивым блондином приземляется такой же одинокий и задумавшийся человек.       — Я настаиваю провести со мной время, — серьёзно прогововаривает Герцог, демонстративно показывая на себя.       — Отстань… — отвлекаясь от леденца, вяло шепчет подросток, всё так же тупо смотря в окно, где в пёстрой толпе мелькают макушки его друзей. — Я хочу побыть один.       Нет, Данталиону такое поведение вообще не нравится.       — Пошли, — Уильям не успевает отреагировать, как зимний ветер бьёт его по лицу, стоит оказаться вне тёплого помещения.       — А как же мой заказ? — нетерпеливо проговаривает подросток, еле поспевая за бегущим Данталионом.       — Сам заплачу потом, — не оборачиваясь, бросает Хьюбер, лишь ускоряя темп. Скоро Уильям свалится без сил.       Они направляются с площади вообще в противоположную сторону от главной ёлки, где меньше всего народу. Твайнинг совсем не понимает намерений демона, ведущего его куда-то. Первый начинает несколько волноваться, когда украшения на каждом здании с каждым шагом становятся всё беднее и скуднее.       — В какую глушь ты меня ведë?.. — Данталион быстро выхватывает из рук недовольного блондина леденец и запихивает его в возмущённый рот.       — Так-то лучше, — на фоне сердитые мычания Уильяма, но брюнет лишь посмеивается над этим. Веселиться нужно по полной программе.       Как оказывается, зря он волнуется: Уильям даже может позавидовать трезвому мышлению, как стоит праздновать на самом деле. Демон приводит его в тихое местечко: здесь и утеплëнная скамья, и аккуратно накрытый маленький стол. Всё, как нравится Твайнингу. Тихо. Мирно. Спокойно.       — Пить будешь? — Уильям поудобнее усаживается на скамью, попутно поправляя одежду; заглядывает на предмет в руках демона, но отрицательно водит головой. Данталион внимательно поглядывает на подростка, потом на принесëнное вино. — Но сегодня праздник.       — Ты видел, как Кевин обходил меня с бутылкой? — язвительно интересуется блондин, злобно зашнуровывая развязанные шнурки. Все против него!       — Сегодня можно, — Уильям невольно ударяется затылком об стол и, вынырнув из него, негодующе требует компенсации за ушибленную голову. Перед глазами материализовывается бокал с тëмно-рубиновой жидкостью. — Пей.       Немного ломаясь и борясь со своей совестью, блондин пристально смотрит на сей предмет, пока Данталион, облокотившись на ствол дерева, наблюдает за этим, выпив свой бокал.       Тяжело выдохнув, он быстро оказывается напротив подростка:       — Тогда я сам выпью, — рука тянется к вину, но её тут же отбивают; амаранты, ошеломляясь, скользят к любимому лицу; перед Данталионом теперь пустующий бокал и на фоне удовлетворённый блондин с победной улыбкой на устах. — Молодец!       На небе появляются повторные вспышки ярких огней. Зачарованный фейерверком Уильям не обращает внимание на то, как рядом с ним оказывается счастливый Хьюбер.       — Уильям… — мягко шепчет брюнет, опаляя ухо подростка горячим дыханием.       — Чего? — недовольно бурчит, оборачиваясь на голос и тут же замирая.       Сильные руки крепко прижимают его к себе, когда Данталион дарит ему поцелуй. Смущённый ситуацией, Твайнинг несильно отталкивает демона, но почему-то его пальцы судорожно хватаются за лацканы белоснежной рубашки Хьюбера.       — Что ты?.. — глупо лепеча, подросток не успевает закончить свою мысль, покрываясь светлым румянцем.       — С Новым Годом, Уильям! — в каком-то ребячьем настроении восклицает демон, обнимая Уильяма чуть сильнее.       И где-то на площади их проклинает Кевин, потерявший своего господина из виду.