Hartnаckiger Engel

— А ведь и правда, как же так вышло? — Неле задумчиво вознесла глаза к потолку, сидя в странной позе, положа ноги на грядушку дивана, и поглощала черничный йогурт, — А ведь кто это был там, в переулке? Ты его знаешь? — поинтересовалась она. — Понятия не имею, — после паузы в несколько секунд, София словно пришла в себя, потому что не могла оторваться от разглядывания своей собеседницы. — Да, — как-то обеспокоенно глядя на Софию отвечала девушка, — говорила я им, что район дерьмовый... Чем занимаешься по жизни? — Да так, снимаюсь для журналов. Ерунда всякая... — Так ты модель! — глаза Неле сразу загорелись огоньком любопытства, — А то я думала, где же я тебя видела! — Неле кинулась с места в какую-то комнату и через минуту принесла огромную стопку мужских журналов, с обложек которых зазывающе смотрели полуголые девицы. — Это мои. — Заметив изумленный взгляд Софии, с некоторой гордостью заверила Неле, — Вот! Она протянула Томалле журнал Playboy, с обложки которого на нее пошло глядела она сама. София тут же со смущением отложила журнал в сторону. — Зачем тебе эти журналы? В ту же секунду она увидела лукавый взгляд и краткую ухмылку на лице Неле, точь-в-точь, как у Тилля, — Для дела. Тут Софию начали занимать неприятные мысли. — С детства мечтала стать моделью, — Неле с грустью в голосе листала затесавшуюся в стопку порно-журналов глянцевую брошюрку о моде, — Подавала заявки на участие в показах, на все приходили отказы. — Почему? У тебя и рост, и внешность хорошие. — Неформат, — объясняла она, не отрывая взгляд от напечатанной на странице модели со смоки айс, — плечи широкие, руки большие, внешность, как у парня. В шестнадцать лет я действительно выглядела как-то несуразно. — Она заранее ответила на вопрос Софии, успевший проскользнуть в ее непонимающем взгляде. — Ну и идиоты! — неожиданно для себя выпалила Томалла. — А ты лично знакома с моим отцом? — вдруг поинтересовалась Неле, сверля проницательным взглядом блондинку. — Можно и так сказать, — гостья не спешила говорить про свои отношения с Линдеманном и решила сменить тему, — Кстати, а какой он отец, на твой взгляд? — Да ничего особенного, видимся не часто, но регулярно созваниваемся. Очень опекающий... — Ее прервал телефонный звонок. Неле убежала в другую комнату и София осталась в одиночестве. Почему Тилль не познакомил ее со своей дочерью? Да, он пару раз вскользь упоминал о том, что у него есть дети и даже внук, но она никогда даже фотографий его семьи не видела. Почему? Ее размышления прервал звонок. На этот раз во входную дверь. — Мама! — из прихожей послышался детский голосок. Через минуту на кухню зашел мальчик лет семи в школьной форме. Он подошел к столу, за которым сидела София, посмотрел на нее внимательно голубыми глазами с удивительно взрослым выражением и беззаботно выпалил: — Привет. Как тебя зовут? — Привет, я София. — Томалла немного растерялась, — А тебя? — Фриц. — по его блуждающему по столу взгляду было видно, что он что-то ищет. Девушка постаралась прикрыть собой взрослые журналы и мальчик не обратил на них внимания. Тут Неле пришла на кухню и начала какие-то манипуляции над газовой плитой. В душу Томаллы закралось чувство некой неловкости и она решила пойти домой. — Ну я наверно пойду... — Стой, — поставив суп разогреваться, девушка снова изчезла в одной из комнат, — Держи. Свистни, если понадоблюсь. — Она протянула Софие визитку и та, не глядя, засунула кусочек картона в карман джинсов. — Может, тебя проводить? — Нет, спасибо, не нужно... — Нет, я вызову тебе такси. — Неле стояла на своем. "Такая же настойчивая, как и он." — пронеслось в голове Томаллы и она решила больше не отпираться. Когда машина приехала к дому, девушки обнялись на прощание. Хозяйка квартиры обвила руками за талию свою гостью и прильнула щекой к ее щеке. Это были странные ощущения для блондинки. Ее подруги никогда прежде так не обнимались. Это были будто бы и не дружеские объятия... – А лучше дай мне свой номер. Сейчас время такое, девушки должны помогать друг другу. — Неожиданно предложила Неле, держа гостью за плечи, глядя ей прямо в глаза. Тут София рассмотрела ее лицо чуть подробнее: неровные ноздри, родинка у тонких губ. Терять ей нечего, тем более, что у нее сейчас подруг по сути-то и не осталось. Все это время за ними внимательно наблюдал Фриц. — Мама, это твоя новая тётя? — невинно спросил мальчик у Неле. — Нет, это просто моя знакомая. — девушка поспешила найти объяснение своему возбужденному поведению вокруг гостьи, будто бы оправдываясь. И тут Софие все стало ясно. Но спросить об этом напрямую она не решалась. Девушки простились и София уехала. Около одиннадцати часов вечера у стен Рейхстага появился черный гелендваген. Через несколько секунд из него показались пятеро одинаковых внешне крепких телохранителей и женщина. Но было очевидно, что они работают не на нее. На лице женщины можно было прочесть тревогу и даже страх. Если бы эту процессию кто-нибудь наблюдал со стороны, он бы сразу понял, что она приехала туда недобровольно. Женщине в окружении мужчин в черном не оставалось ничего, кроме как следовать за ними. У нее от тревоги перед глазами стояла пелена и она не помнила, как добралась до кабинета канцлера. Рихард Цвен Круспе стоял у окна, внимательно наблюдая за работой своих многочисленных подчиненных и не сразу развернулся к своей визитерке. — О боже, Симона Томалла! Какая встреча! — мужчина театрально всплестнул руками, всем своим видом показывая высшую степень восхищения и радости. — У меня как раз есть к вам разговорчик. — Добрый день... — Симона опешила от такого приветствия новоиспеченного революционера и растерялась, то и дело оглядываясь на охранников, стоявших позади нее. — Предлагаю отставить этот ненужный официальный тон, ведь я же вызвал тебя поговорить с глазу на глаз о довольно интимных вещах, — Круспе вальяжно сел, закинув ноги на стол и показал Симоне жестом, что она тоже может садиться. — Не переживай, они ничего не сделают, — Рихард заметил волнение старшей Томаллы. — если я не прикажу. — Тут он ухмыльнулся, мысля, что теперь действительно может приказывать людям и они будут все исполнять. — Я знаю, у тебя есть дочь, София. Дело в том, что я хотел бы на ней жениться. Как ты смотришь на то, чтобы твоя дочь стала первой леди Германии, а ты до конца своей жизни ни в чем не будешь себе отказывать? — Сомневаюсь, что София согласится на это. Она меня не слушает, а уж вас... тебя и подавно не станет слушать. Она тебя терпеть не может. — Немного подумав, дала ответ Симона. Она была бы слегка нахмуренной, если бы не "уколы красоты", делавшиеся в ее лицо на протяжении долгих лет. — Да? — революционер достал откуда-то из стола сигарету и закурил, — Я считал, что девчонка уже одумалась. Что же, придется ей внушить, что она совершенно не права. — Слава Богу, что она бросила этого старого рокера, — женщина осеклась и мгновенно поправила себя, вспомнив о прошлом собеседника, — певца Линдеманна. Он дурно на нее влиял, а девочка сильно подвержена влиянию. — Соглашайся, Симона. Твоя дочь будет жить в такой роскоши, о какой и не смела мечтать в своем модельном эскорте. — С этими словами Рихард встал из-за стола, обогнул его и зашел старшей Томалле за спину, опустив руки ей на плечи. — Ты ведь согласна со мной, что такая красивая девушка, как София достойна гораздо большего, нежели то, что имеет сейчас? — Последние слова он прошептал Симоне на ухо, наклонившись. — Д-да, думаю, заслуживает... — Только и смогла выдавить из себя окончательно растерявшаяся женщина. — Стало быть, ты согласна? — Цвен отошел от нее к вывешенным для красоты коллекционным ножам и мечам, взяв один в руки. — Но неужели нет других девушек во всей Германии, более подходящих на роль жены канцлера? — неожиданно для себя осмелела Томалла. Круспе обернулся, обратив свой взор, полный презрения и удивления на собеседницу. — Точно не тебе решать, кого мне трахать и на ком жениться! Не забывайся, с кем говоришь, Симона! – Он снова зашел к ней за спину и бросил перед ней коллекционный нож, отчего она вздрогнула. — Каждому властелину полагается красивая жена. Его украшение. Но наследников она мне рожать не будет — у меня уже есть наследница, да и женщины после родов становятся хуже внешне. Да и внутренне. — Рихард снова сел за стол перед Симоной. — Предлагаю сделку: София и твоя помощь по мелочи, а с моей стороны получишь независимость, деньги и конституционную вседозволенность. Соглашайся. — А что будет, если я откажусь? — Симона с опаской поглядывала на лежащий перед ней нож. — А если ты откажешься, моя дорогая, то тебе и всем твоим близким придется очень плохо. — Круспе взглядом показал на охранников, — Мои ребята заставят тебя и твоего французского щенка плакать от боли. — Тут он испустил краткий, но злорадный смешок. — А что будет с моей дочерью? — пролепетала Томалла, у которой вмиг похолодела спина. — А твою дочь я возьму силой. Она будет моей, хочет она того или нет. Я всегда, всегда добиваюсь своего. — Уверенно закончил свою угрозу канцлер Круспе и довольно прикрыл глаза, по всей видимости, рисуя все описанное в своем воображении. —Так что, в твоих интересах согласиться на мою сделку и вести себя покорно и без глупостей. — Через несколько минут он открыл глаза и прервал гнетущее молчание, видя, что на Симоне лица нет после всего услышанного. — Я согласна. — Без колебаний и даже с некоторой твердостью произнесла старшая Томалла.