Ободок с омелой

Погода стояла преотвратная. Зима совершенно забыла о своих обязанностях, заставляя отдуваться ни в чем не виновную осень и заливать слякотью серые улицы. И только невероятное количество огней, расставленных по городу, хоть как-то пыталось держать атмосферу приближающегося нового года. Впрочем, ребята-студенты уже и не ждали ни чуда в виде снега, ни самого новогоднего настроения. Зачёты выпивали все соки, в особенности — у таких особенных как мистер Алёша, коему ходить на большинство пар, которые начинались раньше 12, не пристало, за что он теперь и получал, выпивая годовую дозу энергетиков за неделю, пытаясь хоть немного вникнуть в предметы и понять, который из дедлайнов он ещё не сдал. Как оказалось, не сдал он почти ничего. Так что к тридцать первому числу, на которое их прекрасный препод назначил последний зачёт, все его процедуры по уходу за кожей сошли на нет, лицо приобрело сероватый оттенок, а руки начали предательски дрожать. Но он как-то сдал. То ли это и правда было новогоднее чудо, то ли его всего-навсего пожалели. Их преподаватель по управлению проектами с чудаковатой фамилией Ница отчётливо сказал: «Мне нужно отойти в туалет. На десять минут. Все слышали? На десять!» Так что не сдать там мог только совсем «одарённый». Хорошенько отоспавшись почти вплоть до самого прихода гостей (спасибо, что есть лучший будильник на свете — Харитон), Лёха надел аляпистый синий свитер с оленями и решил, что Новый год должен пройти лучше всех. Конечно, их квартира, которую он делил с Хорей, все ещё была старой и маловатой для «вечеринки»… «Лёш, это все равно превратится во вписку, мы же в России», — закатывала глаза Катя, когда тот ещё в ноябре вдохновенно позвал ребят отметить праздник всем вместе. … но все же они с другом вложили немало сил в создание уюта. За неделю до зачетов Лёха купил на последние деньги светомузыку, способную вызвать эпилепсию из-за энергичности, с которой разноцветные огоньки плясали по стенам, и то, что, по его мнению, является лучшим приобретением уходящего года — изумрудный ободок со свисающей на лоб омелой. Да, традиция слишком рождественская, и, что уж греха таить, совершенно не имеющая места в России, но у Лёхи уже имелся коварный план. Парочка шотов, и никто не откажется от подобного «подарочка», ведь верно? *** Когда пришли гости, на кухне уже стало душно, веяло ароматами специй и кипящего глинтвейна. Харитон всегда подходил к готовке серьезно, что было им только на руку. Какой Новый год без невероятного количества еды на праздничном столе?! В квартиру ввалились сразу все, кого еще тогда, давно, пригласил Лёха. Алиса, как культурная дама, сразу же бросилась помогать Харитону, реализуя свою невероятную потребность помогать всему, кому или чему она только могла. Лёха задержал на ней взгляд, пока она отряхивала укроп от воды. Да, прекрасна. Даже с небрежным пучком из светлых волос и красным после улицы носом. Но кому какое дело, что он там о ней думает, верно? Катя регулирует музыку, параллельно споря с братом о, как это называл Лёха, «сложных циферках» в программировании. Изначально маленькое празднование стало превращаться в реально крупную вечеринку, когда к ним заглянули Надя с Димой, а затем ещё и Ленар с подружками. Лёха половину из них на дух не переносил, а Алиса, выпив пару бокалов шампанского, кажется, готова была бросить Ленара с прогиба прямиком за пределы небольшого балкона. Впрочем, кажется, именно так кончились их отношения когда-то тогда, уже никто не помнит когда, ведь эта парочка имела свойство сходиться и расходиться в, видимо, зависимости от ретроградного меркурия. Иных, более адекватных причин никто найти не мог. Но, впрочем, какой-то невероятный глинтвейн по собственному рецепту Хори смягчил все углы в отношениях между людьми, и ребята дружно накрывали на стол, когда к ним, наконец, присоединился Никита. Всегда пунктуальный, сегодня он слишком припозднился. — Мистер «Лёша, как ты мог опоздать на целых пятнадцать секунд?!» пришёл спустя два часа от назначенного? — приподняв левую бровь, «проговорил» Лёша своей рукой, сложив ее уточкой. — Сказал мне парень с какой-то дичью на голове, — тут же огрызнулся Никита. — Я, вообще-то, вам сюрприз приготовил. Смотрите, кто это тут со мной. И тут из-за спины брюнета показался высокий, крепкий парень с седоватой челкой, до этого прятавшийся за приоткрытой входной дверью. — ШУРААА! — тут же бросился к нему в объятия Матвей. Шура был просто прекрасным молодым человеком с кучей достоинств и удивительной способностью к тому, чтобы угомонить их шумную компашку, но и с не менее удивительной способностью вечно попадать в странные истории. То в походе пропадёт на месяц, то в больнице окажется, то в кругосветке в плен попадёт. Вот и сейчас, после того как сломал руку, он должен был праздновать Новый год в больничке, среди холодной плитки и сомнительной еды. Но Никита, у которого всегда было, на вкус Лёхи, слишком много энергии, которую тот регулярно тратил на спасения Шуры, внеочередной раз смог вытащить того к ним на праздник «под залог», что Шура не выпьет сегодня ни капли алкоголя. Грустно, конечно, но все же лучше, чем слушать кряхтящих вокруг стариков и недовольных работой в Новый год медсестёр. А как связаны перелом и употребление алкоголя было для Лёхи вдвойне неясно. — Рад тебя видеть, — послышался сухой голос Андрея откуда-то из-за угла, где тот прятался от кухонных дел с книгой и пледом. Лёша не особо помнил, с чего всегда такой мягкий и уютный человек, как Андрюша, мог бы быть так строг с Шурой, с которым у них, как бы иронично это не звучало, были определённые шуры-муры, в которых Лёха все время путался, пытаясь лишний раз не вмешиваться в «дела взрослых». — Даже не обнимешь? — в глазах Шуры блестело озорство, хотя внешне он и изображал обиженную моську. Андрей встал, поправляя очки. Про плед он предательски забыл, так что тот запутался у него в ногах и не дал сделать весьма пафосный шаг в сторону парня. — Иди к черту. — У нас были испытания! — Шура виновато поднял перед собой здоровую руку в жесте «виноват, прости». — И кто просил тебя не идти на них?! — возмущённо продолжил Андрей, все ещё пытаясь выкарабкаться из пледа. Но не успел он и шагу сделать, как был заключён в крепкие объятия. Очки съехали, лицо расслабилось, и у обоих появилась тёплая улыбка. Не могли их «ссоры» длиться долго. И это всегда давало Лёхе надежду на то, что и на его улице наступит праздник. — Ребят, вы, конечно, очень милые, и все дела, но Шур, разулся бы хоть. Скоро комнату затопит грязью с таким отношением, — возмущался Хоря, как самая настоящая серьезная домохозяйка. Шура ретировался, снял массивные ботинки и даже затер за собой образовавшуюся лужу, задабривая и так бесконечно доброго хозяина квартиры. И хоть там где-то затесался в хозяевах ещё и Лёха, с его-то непостоянством оплачивалась квартира, в основном, с помощью Хори. Да и содержалась она в неком порядке все ещё его стараниями. Лёха ещё со времен жизни в общаге помнил, что один точно бы не выжил: в готовке кроме чесночных гренок у него ничего добротного не выходило, с работы гнали, а беспорядок в комнате удивительно быстро приобретал космические масштабы. Так что шатену безмерно повезло с таким другом как Харитон, и в честь этого он решил впервые не злоупотреблять их дружбой и подарить тому душевный подарок, который собирал месяц. В небольшой коробочке с нарисованными пряничными человечками лежали почти аккуратно сложенный, заранее заказанный фартук с надписью: «самый лучший повар», видеоигра, которую тот давно хотел и самосоставленный католог подкатов. Уверенности в надобности такового у Лёхи не было, но он точно знал, что такая «книжица» точно должна вызвать хотя бы улыбку. Кроме этого, полноценно подготовленных подарков и не было практически: символический ликёр для Катюхи, персонально выбранные в «Лаше» масочки для Алисы. А для Никиты… даже думать о дурости своего подарка не хотелось. Он казался совершенно неуместным, и у Лёхи в голове все крутилась мысль о том, что лучше уж и вовсе ничего не дарить, чем дарить такое. Вон, Шуре же он, из-за неожиданности его появления, тоже ничего не приготовил, и это не плохо! Но, впрочем, до подарков была ещё куча времени. По телевизору шёл «Голубой огонек» с кривляниями ведущего, имя которого никто уже и не помнил, но все же бурчание телевизора нагоняло ту самую, нужную атмосферу нового года. В уголке сверкала цветастыми огоньками куцая ёлка, наскоро украшенная натасканными из отчих домов игрушками, перекликаясь с повешенными за ней на стену крест-накрест гирляндами в форме звёздочек. Вот, вроде, Ася выключила свет, и вся комната стала переливаться разноцветными «зайчиками». Кухонный стол, сдвинутый с маленьким журнальным, хоть и выглядел комично, вмещал на своей поверхности все новогодние салатики и закуски, позволяя даже непонятно откуда взявшимся гостям вдволь наесться. Сам Лёха совершенно не заметил, как отпил из всех напитков понемногу, и сознание потихоньку начало плавиться, замедляя реальность вокруг. Ничему его жизнь не учит. Зато песни Киркорова и Лепса резко зазвучали по-новому. — И я смотрю в твои глаза… пустые зеркала! — Так, Клеменко, до курантов не пьёшь больше ничего крепче сока! — строго дернула того за локоть Катюха, когда шатен начал размахивать «клешнями», задевая «препятствия» в виде перешептывающихся Эли с Настей. Катя прищурилась и осмотрела друга на степень трезвости. Кажется, результат алкотестера «на глаз» ей не понравился. — Иди лучше проветрись на балконе. — Там скуууучно! — заканючил парень, блаженно прикрывая глаза. Но не успел он и слова лишнего сказать, как оказался за дверью их ветхого балкона. Щелчок старого замка, и он остался наедине с лабиринтами серых блоков многоэтажек. Лёша грустно вздохнул. А ведь веселье только началось! Тут он заметил белесую пачку сигарет, неясно кем из гостей оставленную на перилах. В глазах блеснула идея. Идиотская, надо сказать. Но, когда его это останавливало, верно? В заднем кармане как раз лежала зажигалка. Ждала она, конечно, бенгальских огней, но выбирать не приходилось. «Говорил же, пьяного меня нельзя оставлять наедине с сигаретами, да и вообще наедине», — хмурился парень, криво пытаясь прикрыть рукой зажигалку, чтобы огонёк не сдувало. Делал он такие манипуляции слишком редко, так что искорки лишь неприятно кололи пальцы, не поджигая бумагу, словно насмехаясь над парнем, но, спустя пару попыток, он все же вдохнул едкий, вонючий запах табака. Вишневые. Кто ж такие из знакомых курит? Столько невероятно важных вопросов, и так мало ответов. Дым плыл перед глазами, и до Лехи даже не сразу дошло, что по коже рук проходили другие колючки — холодные, но приятные. Крупные снежные хлопья падали с иссиня-фиолетового неба прямо на его ресницы, глупый свитер и, действительно, непонятно зачем надетый ободок с гребанной омелой. Он поднял голову и завороженно смотрел, как пушистые снежинки, двигаясь с грацией балерины, падают на серые перила и тут же превращаются в капельки воды. Он завис, зажав между двумя пальцами сигарету, не выпуская ту изо рта, но, кажется, даже перестал дышать в момент осознания — падал первый снег этой зимой! — А тебе, я смотрю, лишь бы что-нибудь сунуть в рот, — рядом послышался голос еще более едкий, чем сигарета в его руках. — Сами виноваты, что выгнали, — буркнул Лёша, давясь уже в сотый раз этакой «палочкой здоровья». Он зло посмотрел на прибывшего на балкон, хотя сразу же узнал этот голос. Никита в неизменной черной майке, поежившись, облокотился на холодное перило. Лёха опустил взгляд, пытаясь не смотреть на Никиту, не ясно откуда ощущая стыд и смущение за своё поведение. У Когане взгляд всегда был такой, что все «плохие безумства» начинали казаться совершенно неуместными. — Так, зачем тебе это? — хмыкнул брюнет, разглядывая тряпичные листья омелы над их головами. — Чтоб осчастливить кого-нибудь в этот Новый год, конечно же, — лукаво улыбнулся Лёха и блаженно закрыл глаза, слегка высовывая язык и ловя им такие долгожданные снежинки. — И кого же? — голос слышался громче, словно его обладатель подобрался совсем близко к шатену. — Кто не забоится, — не открывая глаз, пожал плечами парень. Сначала он почувствовал чужое горячее дыхание на лице, и затем, с холодом снежинок и ветра, на языке и губах прибавилось нечто обжигающее. Он начал тонуть в этих ощущениях, которые только через несколько секунд идентифицировал как поцелуй. От осознания этого, он распахнул глаза. Никита тут же отстранился, испуганно вытаращив глаза, но быстро вернул лицу выражение этого его «опасного спокойствия». — А ты не так плох. — А от тебя пахнет этой дрянью, — показушно сморщился Никита. — Зато, когда облизываю зубы, ощущаю вишню, — почти самодовольно произнес Лёша, понимая, что на самом деле сердце вот-вот провалится в пятки от бешеного темпа. — Хмм, проверим, — в темных глазах напротив заплясали озорные огоньки. В том месте, где когда-то у Лехи было сердце что-то ёкнуло, словно он испугался, казалось бы, такого привычного Никиту. Но да, делал тот этим вечером нечто совсем непривычное. Он жадно повторил поцелуй, и Лёха даже попробовал отобрать инициативу. Парень ярко ощущал горьковато-солоноватый вкус чужих губ, смешанный с гребанными сигаретами и запахом всевозможного алкоголя. Что там Катя болтала о вписке? Но это явно было больше, чем тупой порыв пьяных мозгов. Не может быть… или… или Лёха опять все себе напридумывал? Хотя, в тоже время, ну, Никита же не вёл себя так до этого никогда и ни с кем. Это, наверное, тоже что-то да значит? Он ощутил чужой язык на своих зубах и не смог сдержать смех. Ну, не дурак ли, реально проверять? А, может, шатен не один все же перебрал в этот прекрасный вечер? Лёша, пытаясь отогнать ненужные мысли, ненароком отстранился от парня и, хихикая, выдал: — А ведь омела сработала! Резко открыв незапертую дверь балкона, параллельно выбросив остаток тлеющей сигареты через плечо, он запустил тело обратно в уют их гостиной-кухни-спальни, или как там лучше ее описать? Главное — изображать, что ничего не было, хотя, если он лоханулся, то сигарета могла поджечь что-нибудь… Или нет? Впрочем, отрезвленный мозг начал понимать, что ему срочно нужно в ванную: решать типичную проблему для подростка со спермотоксикозом, а не для двадватиоднолетней дылды. И что с ним сегодня не так вообще? Пока Лёха бежал к ванной, он даже не заметил переглядок и хихиканья со стороны ребят. Не заметил и фотоаппарата в руках Холодковой, утихшую музыку и то, как Шура подмигнул растерянному Никите, прикрывшему припухшие губы. Лёше это пошло только на пользу, мало ли, что он решил бы на публику разыграть. Уже позже, собравшись с мыслями и даже не теряя связи с гравитацией, он произнес весьма странный и абстрактный тост, имевший смысл только для него: — За то, чтобы вишня была вкусной, даже если выросла на яблони, и была такой же внезапной, как новогоднее чудо! И громко закричал в духе индейцев, чокаясь со всеми и почти специально обходя стороной Никиту. — Сам-то понял, что сморозил? — усмехнулась Катя, но все же звякнула стаканом с чем-то невнятным о бокал Лехи (следует отметить, что это был и правда сок, и шатен почти держал слово не пить до двенадцати. Почти...). — Понял! — легко выдал парень, тут же куда-то ускакав. Время было уже за одиннадцать вечера, так что он решил притащить свои скудные подарки. Катя была в восторге, удивляясь, как это Лёша запомнил ее мимолетное признание в любви именно этой марке и этому вкусу. Харитон так вообще обнял того до хруста костей, отчего у шатена расползлась искренняя, широкая улыбка с черточками боли в глазах, потому что разогнуться после таких объятий было практически невозможно. Алиса просто была, ну, слишком удивлена проявлению внимания. «Ну да, конечно! Обычно же я ее все время игнорирую, да?!» — мысленно ругался Лёшка, мужаясь перед следующим подарком. Мужаться стало проще, когда он придумал, чем занять свой бестолковый огромный рот: например, сыпать извинениями перед Шурой за то, что не подумал о возможности его скорого возвращения. Внезапно его грубовато дернули за рукав свитера. — Эй, он же кашемировый! — хотел было начать возмущаться парень (впрочем, он нагло врал, так как свитер был куплен в каком-то секонде за копейки), когда словил на себе недовольный взгляд аметистовых глаз. О нет, нет, нет! Он еще не успел придумать, как ему оправдывать свои проявления нежности. — А мой подарок где? — приподнял бровь Никита, копируя извечно активную мимику парня напротив. — А… лучший твой подарочек это я… — попытался отшутиться Лёха, сжимая тоненький конверт в длинных смуглых пальцах и пытаясь выпутаться из крепкой хватки брюнета. - Отпусти! — А это — что? — А это… Эм… Давай, если я плохо толкую знаки или… Да глупый я! Надеюсь, ты не будешь сильно смеяться с моей никчемности? — почти взмолился Лёша и опустил взгляд, переминаясь с ноги на ногу. Парень сделал глубокий вдох и вложил в бледную руку несчастный конверт. Он, словно в замедленной съемке, наблюдал за тем, как Никита распечатывал его и рассматривал картонки внутри, все больше раскрывая и без того огромные глаза. В красной обложке для паспорта с принтом: «Братья по разуму» лежали билеты в кино. Никита уморительно растерялся, переводя взгляд с Лехи на билеты и обратно. — Это…? — Два билета на последний ряд с открытой датой, — почти прошептал Лёша, ощущая, как щеки горят, превращаются в пепел и загораются вновь. — Я пойму, если ты их не примешь, но… — Боже, почему ты такой идиот? Чертовски милый идиот, конечно, но идиот, — закатил глаза Никита. Делал он это, на удивление, максимально мило. Они смущенно посмотрели друг другу в глаза. — Спасибо. Руки в шершавых перчатках обхватили его за талию и притянули к себе. Это был, наверное, первый раз, когда Никита сам обнял его, и, пожалуй, Лёха запомнит это наравне с вишнёво-едким поцелуем, что произошёл всего лишь часом ранее. Через спину, руки, да и всю нервную систему разом, словно пропустили электрический ток. — Эй! Ребята! Президент вещает! — звучно закричал Матвей, уже начиная открывать бутылку шампанского, чтобы успеть наполнить все стаканы до боя курантов. Парни дернулись, разрывая объятия и плавно подходя к столу, у которого уже столпился остальной народ. Крики и суматоха в последние минуты уходящего года. Резко все заботы так напрягавшие все это время отпускают, словно и не было их. Словно университет не давил, а бисексуального кризиса не случалось, а главное — весь тот игнор от Никиты, в действительности, пропал. Картинка вокруг плыла. Но Лёха был почти уверен, что в этом виноват не алкоголь. Он наспех написал на обрывке бумажки пресловутую фразу: «любви и понимания», поджег его с помощью все той же зажигалки и бросил остатки в бокал с шампанским. — Шесть!.. Пять!.. Взгляд пересекается с глазами цвета ночи. — Четыре!.. Три!.. Легкая улыбка на тонких сухих губах. Какая-то неизведанная. — Два!.. Но ее теперь хочется видеть весь следующий год. — Один!.. — С Новым Годом!!! — кричат все в унисон, и Харитон сгребает Катю, Лёшу и Никиту в охапку. Ощущение счастья с хлопком конфетти бросается в голову, дурацкий ободок слетает с головы, но Лёхе он больше и не нужен. Спустя полчаса поздравлений, все настраиваются на новую волну. Катя исполняет какой-то очень странный танец, перешучиваясь с Харитоном, Дима уплетает остатки бутербродов с икрой, пока «никто не видит», а Андрей, облокотившись на Шурину невредимую руку, нежно поглаживает тыльную сторону его ладони. Ляпота. Одни Алиса с Ленаром портят всю эту мирную картину, переругиваясь в сторонке. Или же нет? Детективные способности Лёхи весьма сомнительны, но он был готов поспорить, что у этих двух главных блондинок новогодней вечеринки что-то да было за весьма продолжительный вечер. Пока он «незаметно» подглядывал за всеми сквозь ветвь елки, прячась в углу на кресле-подушке, к нему сбоку примостился Никита. — Привет, — хмыкает Лёха, не зная, чего ждать теперь от патлатого парня. — Привет. Ну что, завтра в кино? Та самая невероятная улыбка. Опять. Сердце не выдерживает и пропускает пару ударов. — Завтра. И можно ещё послезавтра, — Лёха тоже не может сдержать улыбку, и у глаз скапливаются мимические морщинки. Никита кладет свою руку поверх его и мягко переплетает их пальцы. — Когда хочешь…