Лучший подарок

      Когда возвращаешься даже не домой, а просто в место, где планируешь развеяться после изматывающих переговоров с заказчиками и просто отдохнуть душой и телом в относительно приятной компании бесстыжего полудемона, совершенно не представляешь, что последний встретит тебя, лежа на столе полностью обнаженным (не считая красной ленты с пышным бантом на груди). Хотя бы потому, что бесёнок раньше таких фокусов не вытворял. Ну, не в самом начале дня. Не то, что это было слишком отвратительное или шокирующее зрелище — и многие женщины определённо перегрызли бы друг другу глотки за право оказаться на её месте сейчас, — но просто как-то не было настроения после литров демонической плоти и несчетного количества потрохов. И, быть может, охотнице немного — самую чуточку, — приелось?       Нет, не то слово. Скорее, она привыкла и стала воспринимать полудемона как должное (как своего немного дурного молодого человека).       — Что это такое, Данте? — недовольно спросила Леди, снимая с плеча ракетницу, чтобы поставить на её давно законное место.       — Успокойся, это всего лишь пенис, — развел руками пока ещё не очень легендарный, но (не особо) пытающийся таким стать охотник на демонов. — И вы, вроде как, уже виделись? — Данте подмигнул.       Несерьёзный тон — визитная карточка младшего отпрыска легендарного тёмного рыцаря Спарды. Он отшучивался и при случайном столкновении с прохожими, и перед лицом неимоверной опасности.       Но терпеть ненавидел, когда кто-то шутил в ответ остроумнее, чем он сам (хотя такое в принципе невозможно, да).       — Да-анте, — протянула охотница, перекрестив руки на груди и возведя глаза к потолку, — почему ты голый? Снова без денег ждал доставщика пиццы? — насмешливо поинтересовалась девушка и, кажется, задела нежную, ранимую получеловеческую душу.       Нет, совсем не кажется: парень за секунду из рокового соблазнителя превратился в обычного скучающего, не слишком довольного жизнью Данте. Насупился, нахмурился и вздернул плечом.       — Конечно же, я ждал его, —и без того тонкие нежно-розовые губы сжались в узкую искривлённую полоску от недовольства. — А тут ты, — охотник неопределённо махнул рукой и сел спиной к напарнице, чтобы достать что-то из ящика стола (и, самую малость, лишний раз продемонстрировать сильную широкую спину). — Лови! — он, не глядя, кинул Леди небольшую красную коробочку.       Она ловко подхватила неожиданный презент и, наклонив голову набок, стала недоумённо разглядывать идеальный алый бархат внешней отделки. Открыла и тут же всё стало на свои места! Леди просто забыла, какое сегодня число.       — Вау… спасибо, я не думала, что ты запомнишь, — девушка была смущена внезапным проявление внимания к собственной персоне.       Данте не принадлежал к тому типу парней, которые ухаживают за своими девушками, как за принцессами, и выполняют любой их каприз — полудемон всегда был на своей волне и не любил, когда его пытались перевоспитать или заставить делать вещи против воли. И, черт побери, это в нём нравилось Леди: полудемон никогда не изменял себе и не сходил с ума в попытке состроить идеальные как в мелодраме отношения с вялыми букетиками, прочтением второсортных любовных стихов или скучными прогулками под луной, потому что так принято ухаживать за подружками. Потому что всё это — пустая мишура по сравнению с их совместной охотой, когда они плечом к плечу уничтожают толпы демонов, а потом страстно целуются в ближайшей подворотне (а сердце просто бешено вырывается из груди от переполняющего адреналина), или те же гонки на мотоциклах, где парень выжимает из своего железного коня максимум, не поддаваясь — он считает её равной (как она думает).       Данте живёт по собственным правилам, делая только то, что он сам хочет. Удивительно, но Леди это полностью устраивает, тогда как другие дамочки просто сбегают, осознав это.       — Как я мог забыть такое? — наигранно поразился блондин, обернувшись через плечо, чтобы видеть реакцию своей леди.       Брюнетка с любопытством надавила на защелку и открыла маленькую шкатулку, в которых обычно дарят украшения. Но вместо подобного там лежал свернутый листок бумаги: охотница перевела взгляд на чрезмерно довольного сына Спарды и развернула бумагу. Прочла. А потом прочла ещё раз, но вслух, будто бы содержание текста могло измениться:       — «Я, Данте, обязуюсь осуществить любое твоё желание в течении суток»… это очень странная шутка, балбес, — она, не скрывая тяжелого вздоха, скомкала бумажку и кинула на стол к Данте, а сама уселась на новый кожаный диван, что был не так давно куплен взамен прошлого — тот пал смертью храбрых после очередных выкрутасов своего владельца.       — Это не шутка, — парень развернулся всем корпусом к собеседнице, расправляя плечи (определённо красуется). — Я хочу выполнить все твои желании, детка, — он похлопал по колену, предлагая охотнице пересесть на более приятное место.              Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что задумал Данте — тот захотел просто откупиться хорошим сексом. Но они и без повода могли заняться отменным сексом, так что Леди почувствовала себя обманутой.              Она на самом деле поднялась на ноги (Данте улыбнулся и заиграл бровями, явно довольный реализацией своего «плана»), однако не стала приближаться к парню, а обошла того по дуге, наклонив голову в другую сторону:              — Обещаешь выполнить все мои приказы? — формулировка не понравилась охотнику, тем не менее он не заподозрил ничего плохого в ней и кивнул:              — Всё, что скажешь, моя Леди.              В наступившей паузе мечник внимательно рассматривал привычную походку от бедра, вслушивался в стук каблуков новых сапожек (и отвратительный звук отлипания подошвы от липкого пола), и прежняя непоколебимая уверенность в себе начала покидать охотника. Не до конца, конечно, а так — в шутку (вряд ли что-то в мире способно было нанести ему серьёзный вред, кроме самого себя). Однако мышцы без воли хозяина едва ощутимо напряглись, как при опасности.              Глаза девушки блеснули так, что Данте подумал: из них двоих не он тут дьявол.              — Тогда одевайся, — строго потребовала она, возвращаясь на диван (уселась, закинув ногу на ногу, и пальцами провела по свежей коже, порождая мерзкий скрип).              — Что?! — поразился и даже возмутился полудемон, спрыгивая со стола на пол (и поежился — холодно босым ногам).              Вообще, для того, чтобы раздеться и дождаться своей дамы, он приложил какие-то усилия, которые теперь становятся совершенно напрасными. Более того: теперь ему придется ещё больше шевелиться, чтобы нарядить на себя одежду, обувь и портупеи для оружия. И вдруг его осенило:              — Ты хочешь заняться этим в одежде?!              Леди закатила глаза. Временами казалось, что она из них двоих старше, и не на год, а на ступень эволюции.              — Данте, просто оденься.              — Хорошо-хорошо! — он поднял руки вверх, «сдаваясь», и, быстро сообразив, где раздевался, отправился в ванную комнату, оставляя даму наедине с собой.              Пока Данте одевался (а делал он это всегда очень долго из-за обилия застёжек и ремней, и только событие из ряда вон выходящее могло заставить его прервать привычную процедуру, например, послание от брата), Леди успела заскучать. Брюнетка пролистала стопку актуальный модных журналов, что всегда можно было найти у блондина вперемешку с эротикой, попыталась включить сломанный телевизор и вместо этого поставила одну из дюжины уцелевших пластинок в проигрыватель, натерла кий для бильярда и даже забила пять шаров в лузу, пока ей снова не стало скучно.              Раньше она думала, что любит бывать в агентстве, а сейчас поняла, что любит бывать с Данте.              Охотник вышел в привычно вызывающем виде: в красных штанах, высоких ботинках с декоративными ремнями и черной водолазке. По привычке парень тут же направился к вешалке, на которой висел его старый добрый плащ, но потом резко остановился, вспомнив зачем вообще оделся, и повернулся к своей гостье:              — Ну что, теперь мы можем?..              Многие могли бы посчитать Леди «мстительной сукой» или наградить другим неблагозвучным эпитетом на своё усмотрение, решив, что она просто издевается над своим партнёром. Но это лишь часть правды: «измываться» над ним было безусловно весело (потому что тот так забавно реагировал), так ещё и другим способом крайне проблематично было заставить его хоть что-то делать. А она переживала на счёт некоторых вещей (ест ли он в её отсутствие? развозит безобразие из-за лени или апатии? как часто он думает о том, что потерял, и изводит себя?). Но проявлять заботу о полудемоне в открытую — бесперспективное занятие, она достаточно хитрая.              — Теперь ты будешь убираться здесь.              — Чего? Да чёрт! — воскликнул мечник, не став препираться: всё же он обещал, значит, сдержит своё слово, хотя уже понял, что за желания придумает ему боевая подруга.              Теперь Леди ждало поистине занимательное развлечение: наблюдать, как прославленный охотник на демонов, лучший стрелок королевства (если не всей планеты), сын легендарного тёмного рыцаря Спарды, единственная надежда и спаситель человечества ползает перед ней на карачках, моя липкие полы какой-то старой продырявленной в решето футболкой и тихо ругаясь сквозь стиснутые зубы. Под эти недовольные звуки, скрип кожаных ботинок и деревянных половиц перелистывать журналы даже в десятый раз было совершенно нескучно. Особенно, если так же закинуть ноги на столешницу и откинуться на спинку стула, как любил сидеть сам Данте. И Данте оценил бы иронию, если бы его взгляд то и дело не блуждал по длинным стройным, но сильным ножкам, почти не скрытых задранной юбкой. Мысли, возникающие при этом у него в голове, едва ли способствовали распознаванию иронии или же работе.              — Не отвлекайся, Данте, — окликнула парня охотница, не отрывая глаз от глянцевого журнала.              — Не могу, слишком красиво, чтобы не смотреть, Леди… или Госпожа? — молодой мужчина усмехнулся, смахивая чёлку с глаз чистым предплечьем.              Громкий шелест страниц, шум от падения журнала сначала на стол, а потом и на пол услышал он перед тем, как на платиноволосую голову нацелили пистолет. Но ни одна мышца не дрогнула на лице мечника, зато Леди зарделась, нахмурилась и поджала свои мягкие губы, смущённо, поправляя край юбки.              — Даже не пытайся мне льстить, засранец! — излишне громко, эмоционально ответила она, а потом подкинула пистолет в воздухе, чтобы схватить за дуло и протянуть его парню. — Раз закончил со своей берлогой, почисти моих крошек.              — А сапоги тебе не полизать? — недовольно съязвил в ответ Данте.              Серьёзно. Он думал, что на этой унизительной работе издевательства закончатся. Да, пожалуй, он был слишком наивен.              — О, тебе стоит больше рассказывать о своих фетишах, Дан-те, — уверенно протянула она, чувствую, что снова становиться хозяйкой положения.              Полудемон, сморщившись и отмахнувшись, недовольно вытер руки о занавески и взял оружие в руки, привычно оценивая вес. Сейчас он пожалел, что однажды решил покрасоваться и перебрал своих деток перед Леди с закрытыми глазами, и теперь эта плутовка периодически притаскивала ему своё оружие на бесплатный (за счёт списания уже многочисленных за годы знакомства долгов) осмотр. Но обычно его стимулировали аппетитной пиццей, а сейчас… Что же ещё придумает эта жестокая, бессердечная, полностью лишённая милосердия к одному глубоко несчастному охотнику на демонов женщина?              Ответ на этот вопрос Данте узнал, уже позже, когда перебрал и смазал все пушки своей «стервозной малышки», а потом доломал телевизор, (почти) честно пытаясь его починить. Настолько продуктивным он был в последний раз примерно никогда. И это было далеко не всё.              В какой-то момент Леди просто наскучило: она встала и поманила к себе парня длинным пальчиком, и блондин почти обрадовался, уже надумав освобождение от бытового рабства.              — Пойдём, — голос девушки такой обманчиво мягкий, даже заботливый и ласковый, будто у настоящего ангела.              Ангела смерти, что избавляет демонов от гнёта их ничтожных жизней.              Она поправила смятый ворот водолазки и пригладила взъерошенные платиновые волосы нежно и почти невесомо — парню захотелось прильнуть к тёплой ладони щекой, требуя больше положенной ласки.              — Наверх?              — О, боже, нет. Тебе определённо нужно чаще бывать на улице, — заключила она, окинув парня взглядом эксперта с ног до головы, и вынесла свой вердикт, — поэтому мы пойдём по магазинам.              Это было уже куда лучше уборки ещё, допустим, лестницы или ремонта чего бы то ни было, однако всё ещё не так хорошо, как секс. Даже не близко. Данте закономерно расстроился.              — Довольно дерьмовое место для прогулки, — прозвучало дельное замечание, однако Леди не растерялась:              — Всяко лучше твоей дыры, — охотник многозначительно фыркнул.              На самом деле шоппинг никогда не пугал Данте, как в известном стереотипе про мужчин, просто лично он никогда не видел смысла тратить кучи времени на поиск угодной вещи, когда можно было просто посетить хорошее ателье и через пару недель получить желаемое. Да, конечно, так выходило в разы дольше и дороже, но деньги для того и существуют, чтобы их тратить, разве нет? А походы от одного заведения к другому просто невозможно утомляют. И если сначала реакция симпатичных консультанток на появление статного молодого мужчины забавляла, то в пятом или шестом по счёту бутике это перестало вызывать в душе какой-либо отклик, кроме тихого раздражения.              С другой стороны Леди любила сам процесс поиска красивой одежды, и её всё устраивало: и десятки красивых нарядов, купленных за счёт Данте, и ощутимая кожей зависть окружающих дам, и пристальный, голодный взгляд её парня, что неизменно провожал охотницу до примерочной. Только ей уже и самой захотелось, чтобы полудемон не ограничивался одним только горячим взглядом на её коже (куда приятнее было бы, будь это руки, губы или язык). Но сдаваться так просто было ниже её человеческого достоинства: нужно хотя бы вывернуть всё так, чтобы она осталась в большем выигрыше.              Так что, отправив очередную покупку к себе домой, брюнетка повела Данте не в ближайший мотель, к себе или к нему, а в кафе, чтобы просто перекусить (и увеличить долг охотника на несколько десятков долларов). Впрочем, последний был даже рад, поскольку в меню семейного ресторанчика, в который они заглянули, в меню значились два самых любимых его блюда, что во много раз преуменьшило время выбора блюд, но не ожидания, которое они могли и коротали привычными разговорами:              — Ну и как там эти мешки с дерьмом? — он сидел прямо напротив напарницы с выставленной напоказ скукой, подперев кулаком щёку, однако заинтересованный взгляд выдавал парня с головой.              — Заказчики? — Леди в свою очередь сложила пальцы домиком перед собой. — Были бы более довольны, если бы кое-кто не разрушил половину музея современного искусства.              — Да я сделал им одолжение! Такое уродство не должны видеть люди, — Данте очертил пальцем в воздухе неопределённую фигуру, которая, судя по всему, и обозначала современное искусство с уродством по совместительству. — Демоны на фоне местных интерьеров выглядели писанными красавчиками — почти как я, — девушка всё же не выдержала и пропустила смешок.              — Твоё благородство стоило нам половину жалования, между прочим. И, если бы я не убедила этих напыщенных индюков в том, что угроза была слишком сильна, мы бы вообще остались без денег.              — Ты бы осталась без денег.              — Да, и тебе не у кого было бы занимать, — теперь улыбнулся Данте.              — И не поспоришь, — парень замолчал, разглядывая шумную компанию детей, один из которых (счастливый до одури, несмотря на отсутствующий передний зуб) задувал свечки на своём торте.              Когда-то она и сама была такой же счастливой и неугомонной девушкой Мэри, которой мама пыталась заплести красивые косички, чтобы её дочурка была самой красивой в этот день. А теперь она сидит один на один с ещё более неугомонным великовозрастным балбесом, и не сказать, что она несчастлива или недовольна. Он так забавно морщит некогда сломанный нос от слишком громких детских криков, очень мило вздыхает, глядя на проходящего мимо них официанта, и слишком хорошо гипнотизирует её своими серо-голубыми глазами. Интересно, насколько другим он был в детстве? Данте очень не любит рассказывать о прошлом.              — А когда у тебя день рождения? — снова спрашивает девушка, желая на сей раз получить ответ.              Тот посмотрел на неё либо устало, либо печально, и улыбнулся, отчего у глаз стали отчётливо видны мимические морщинки.              — Выбирай любой день, дорогая. Тот и будет моим днём рождения, — парень совершенно точно отвечал подобное ранее.              — Нет, скажи правду.              — В один день с Вергилием, — тут же выдал свой самый любимый вариант.              — Очень смешно, — закатила глаза брюнетка, уже и не надеясь выбить из партнёра ответ.              Но ответ последовал просто чуть позже: Данте отвернулся к окну и, глядя на хмурое небо, тихо сказал:              — Сегодня.              Это было очень неожиданно, и, пожалуй, Леди не хотела бы слышать то, что услышала, потому что в миг стало так погано. Всё же она поступила слишком некрасиво, пускай не со зла, но испортила настроению любимому в такой день. Нужно было срочно что-то сказать, однако того не дал подоспевший с блюдами официант.              Когда поставили блюда, парень тут же потянулся за куском ещё горячей пиццы, будто ничего и не произошло, а сам он и не говорил вовсе. А ей кусок в горло не лез — так отвратительно было. И произнести хоть что-то было не в её силах сейчас.              Охотница вяло ковырялась вилкой в салате, охотник — ложкой в мороженом. Пожалуй, было неловко, и Данте вообще жалел, что сказал это, раскрылся. А девушка, напротив, воспользовалась заминкой и собрала волю в кулак.              Тут неожиданно ему на щёку легла рука — Леди будто смахнула невидимую крошку с лица, но на самом деле заставила посмотреть на себя:              — Ты был прав. Спасибо за лучший подарок, Данте, — и она потянулась через весь стол, чтобы поцеловать парня, а блондин тут же ответил и подхватил её за талию, поддерживая, чтобы дама ненароком не упала прямо на тарелки.              Мягкие сладкие губы после неважного дня как лучшая награда, вкуснейший нектар. Сжать, надавить, облизать и едва ощутимо прикусить — одна из граней удовольствия, что возможно познать с его невозможной любимой женщиной. И, чем больше удовольствия получаешь, там больше хочется отобрать дальше.              — Если я был прав… — начал парень, отстраняясь от алых, как его плащ, губ и облизнув свои, — то, может быть, я был прав во всём? — он подмигнул своей даме.              Леди пришлось откинуться на спинку диванчика, чтобы не выдать слабость в ногах — Данте был дьявольски хорош и в поцелуях (даже неглубоких). Скрыть же румянец и блеск в глазах было и вовсе невозможно, но он не пыталась, усмехнувшись:              — Поедим и испытаем на прочность новый диван?              — Вот эта идея меня полностью устраивает.