Ни ты, ни я

пачкая себя в новых дорожках белого излюбленного порошка, юлий, чуть ли не падая, опускается на пол. жизнь дала очередной пинок под зад, заставляя парня катиться в тартарары, разбивая всего себя изнутри. самый «невезучий человек за последнюю тысячу лет» — говорил постоянно шатен в зеркало, усмехаясь и наливая себе сначала стакан виски, а после доставая пакетик с мефедроном. и окей, он убивает себя, не давая отчета своим действиям, но разъедающее чувство злости и полного непонимания только лишь добавляет масла в огонь, подталкивая срываться на всех и вся, лишь бы вымесить гнев и ярость из-за любимого человека. будь он проклят. юлик теряется в своих мыслях, давящих ему на все клетки мозга, давящих ему на лёгкие, отчего дышать становиться все труднее и кажется, что ты сейчас реально сдохнешь, но не от тех самый наркотиков, а от боли. она хранится в душе словно уже целую вечность, а на деле всего лишь месяца 3. «ебучий фильченков!» — кричит себе онешко, пальцами разрывая свои собственные волосы, которые так любил гладить рома. — обещал себе его не вспоминать. уебок, — теперь уже вслух проговаривает парень, ловя себя на том, что он сходит с ума. на самом деле это правда, просто шатен не собирается это принять к своему разбитому сердцу и измотанному сознанию, твердя заученную и главную фразу песни мити фомина. — юлик, это рома, — говорит кузьма, неизвестно откуда познакомившийся с фильченковым. жмут друг другу руки, а юлик замечает незаметную для всех стрельбу глазами блондина, а после новоиспеченный знакомый отворачивается, усмехаясь в пустоту. никто еще так не делал онешко, как бы это странно не звучало. обычно при первом знакомстве, люди не понимают, что им надо друг от друга, а здесь как бы вроде это и было видно, но как бы и нет. паренек заставил онешко встать в ступор. — как вам идея снять майнкрафт совместный? — сбоку голос монтажера егора, ехидной улыбкой смотря на своего босса, предугадывая, что тот откажется. — мне 26 и я играю в эту детскую игру, — прыснул парень, иронизирующий сложившуюся ситуацию. — да ладно, прикольно будет! — одобрил кузьма, поддерживая егора. юлик перевел взгляд на фильченкова, вновь встретившись с этими искорками, манящими все больше и больше, и завис на пару секунд. — хорошо, давайте снимем майнкрафт. — эй, мальчик, — рома смеется, а юлик делает вид, что не замечает. хотелось бы оставить эти слабые подкаты еще более незаметными, дабы не породить лишних мыслей у зрителей. — мальчик, ну иди сюда, — продолжает блондин, уже явно переигрывая. он продолжает что-то балаболить, а юлик смотрит в камеру, показывая жест руками «бла-бла-бла». в душе его забавляет эта ситуация, ему хотелось узнать, до чего дойдут все эти приколы. а здравая сторона твердила остановить это вне съемок, но обоим это все делает контент. — если я мальчик, то ты мужик? — отпустил юлик, улыбаясь. — да, — ответил рома, неожиданно начиная стонать как девочка, потому что онешко скинул его с построенной балки. рома пришел в гости к юлику, потому что обоим было скучно. преимущественно юлику было скучно. — я надеюсь, мы не будем играть в майнкрафт, — сказал онешко, наблюдая за блондином, плюхнувшегося на большой диван и развалившегося на нем. — не, в пизду,— а после засмеялся с реакции онешко, ведь рома никогда раньше не матерился в его присутствии, пусть и пытался это сделать, исправляя себя самого же песней лепса. — не удивляйся этому, будто я пай-мальчик. — так ты и есть пай... кхм, что? — тот закашлялся, вызывая этим новый, более громкий и заразный смех фильченкова. тот сгибался пополам, отчего юлик не сдержался и тоже засмеялся. — пранк вышел из-под контроля, — через смех произнес рома, — но я все равно мужик. привыкнув постоянно видеть в глазах эти шаловливые искры, шатен все равно завис, как в первый. каждый раз, слыша эти пидорские комментарии, в нем что-то взрывалось, прося вылезти наружу и принять более развратный оборот. боже, юлик, в какую жопу ты попадаешь? тусовка летсплейщиков после игромира, а рома зажимает юлика в каком-то углу мероприятия, укрываясь от лишних людей. шатен готов ждать чего угодно от него, но не от себя, отталкивая его в противоположную стену и резко впиваясь в губы «мужика». рома мычит от неожиданности, обмякнув в руках онешко, подхватывая того за подбородок. усы юлика неприятно цепляют паренька, но тот на них не обращает внимания, упиваясь юликом целиком и полностью. кусая до крови блондина, онешко причмокивает его в мочку и засосами спускается по шее. черт, онешко, остановись, это не то место. но фильченков так сильно манит к себе, отчего ноги подкашиваются, а голова кружится. рома буквально очаровывает юлика в данный момент, заставляя целовать все слаще, кусать все нежнее, а проводить руками по телу и гладить все больше. взрыв многочисленных фейерверков и оба парня уже не отдают отчет своим действиям. юлик расстегивает пряжку на джинсах блондина, запуская трясущиеся руки под трусы, получив при этом неожиданный сладкий стон. «да ты, мальчик, девственник, раз реагируешь вот так на обычные прикосновения» — ухмылка появляется на губах онешко, а после вбирает в себя весь орган фильченкова, который ошалело закрывал глаза и запускал пальцы в тёмные волосы юлика. они окончательно теряют контроль, забыв нахер о своем присутствии на игромире, забыв нахер о посторонних, и забыв нахер о том, что они и вовсе не друзья друг другу. так, играют в майнкрафт, а один другого соблазняет на протяжении всего общения. рома не берет трубку. онешко гневно отшвыривает свой телефон, подавляя внутри себя желание ударить в стену и разбить лицо фильченкова. мразота. маленький мальчик, не разобравшийся в себе, идущий на поводу у своих гормонов и инстинктов, рисующий вокруг себя какой-то разнообразный мир фантазий, в котором он стоит на самом высоком месте жизненной цепи, руководя всеми шлюхами этих клубах, включая шоу пидорасов и прочее. мерзотно. юлик готов его прибить прямо на месте, раз тот возомнил в себе какого-то опиздохуительного мачо. а юлик и не понимает, когда стал так переживать за него. он не помнит, когда в системе произошел сбой, заставляющий его впускать в свою голову милые, добрые, а иногда и развратные мысли об этом пареньке. и, вероятно, компьютер сломался настолько сильно, насколько сильно юлик переживал за фильченкова, исключая при этом все возможные и невозможные варианты. в коридоре послышался скрежет замка и звук открытия двери. юлик мигом выбегает в коридор и буквально охуевает. на пороге, еле держась на ногах, стоит белобрысый парнишка, играющий в майнкрафт и постоянно стреляющий своими большими глазками. только сейчас эти глазки наполнены полным алкогольным опьянением и помутнением сознания. онешко не в силах и слова сказать, он никогда еще не видела рому в таком состоянии. «в тихом омуте черти водятся» — отчего-то у юлика в голове мелькает эта фраза, а уже через минуту он подхватывает падающего фильченкова на руки. — оставь меня в покое, — мычит фильченков, зажмуриваясь при этом. он запутывается в собственных ногах, желая выбраться из рук онешко, и, едва не падая, опирается о стену, продолжая путь в комнату. юлика это против его воли вывело из себя. и хотя он понимал, что фильченков просто набухался как последняя скотина, ему все равно оставалось обидно после этих незначительных слов. — онешко, ты ебнутый, — из комнаты проговорил белобрысый, и юлик хлопнул дверью. фильченков зависает на какой-то тусовке местного барона ночных клубов, выпивая при этом, наверное, сотый стакан самбуки. его взгляд цепляется за снующих мимо танцовщиц, на которых не было ничего, кроме короткого костюма или нижнего белья. «отвратно» — думает про себя рома, искренне боясь впустить в мысли человека, которого тот буквальности мечтает забыть. он не позволяет гнетущему надавить на больное, ведь это только снова сделает его сопливым мальчиком. не позволит. не позволит, потому что трус. боится себя настоящего, ведь быть сейчас милым не в моде. и, как же глупо думать, стараться соответствовать всей настоящей моде, которая в один щелчок пальца может измениться. глупый, глупый фильченков. прошло уже столько времени, а ты все сильнее натягиваешь эту фальшивую маску равнодушия и серьёзности, лишь бы не показаться кому-то обычным. сколько ты еще собираешься бегать от самого себя, зная, что не получится убежать? ты обязательно споткнёшься, разобьешь колени, тело пронзит боль, попытаешься встать, но тебя прижмет к земле еще сильнее, заставляя вдыхать всю тяжесть жизни. она пропитает все легкие, заставив задыхаться и рвать глотку в надежде получить помощь и возможность выбраться из тисков. фильченкова бросило в жар. он и забыл, какого это, когда ты терпишь нахлынувшие воспоминания и стараешься не пропустить их через себя. и ведь понимает, что тогда произошло, как онешко довел себя до такого состояния. внутри него что-то затряслось, когда перед глазами мелькнул образ темноволосого парня. рома, как в бреду потянулся рукой к нему, но все в ту же секунду исчезло, словно наяву. ему захотелось кричать, что никогда больше не увидит его рядом, не посмеётся с его шуток, не посмотрит в эти глаза, в которые любил стрелять своими искорками. и он никогда не осмелиться вернуть бывшего друга, ведь он трус, а трусы никому не сдались.