Сражение с собой

      Принц не ожидал от себя слёз, придя на закате к величественной мраморной статуе своей матери, на границу Эрин Гален. Он уже сотню тысяч раз делал так, срезал лианы, оплетавшие постамент статуи, касался холодных рук её и лица, говорил откровенно со своим воспоминанием. Приходя сюда, Леголас редко плакал. Но этот день был, как видно, необычным.       Сердце принца сжалось болезненно, стоило ему увидеть Её, а на ресницах, обрамлявших изумрудные лисьи глаза, задрожали слезинки. Он не был здесь так давно, и за это время успел окончательно вырасти, а кроме того, добраться до Мордора и обратно. Она бы вряд ли одобрила, конечно.       - Здравствуй, nana. Пора тебе просыпаться после зимы. Да, я вернулся, наконец. Пожалуйста, прости, что оставил тебя так надолго; я не хотел, но мои друзья нуждались в помощи. Когда я умел им отказывать? По правде говоря, я не сделал ничего хорошего, пока мы с тобой не виделись, и меня это очень огорчает, ведь я всегда любил рассказывать тебе о своих достижениях. Я только помог избавить Средиземье от одного плохого человека, что, конечно, не делает меня лучше. Правда, ada говорит, что гордится мной.       Юноша заботливо расчистил вокруг статуи снег и погребённые под ним листья, и, достав из сумки несколько крошечных семян, бережно посадил каждое из них. Чудные пёстрые цветы, которые так любила его nana. Затем он сел на постамент, подтянув к груди свои длинные ноги, чем-то похожий на встрёпанного воробушка. Теперь голос его был слабым и звенел, как надтреснутый хрустальный колокольчик:       - Я вернулся домой, но я пробуду здесь очень недолго, как жаль... Во время путешествия я услышал явственно Зов Моря. Ульмо отравил моё сердце самым жестоким, самым медленным ядом - тоской. Я не могу пока плыть, не хочу, и это убивает меня. Шум Моря в моей голове с каждым днём всё громче, я просто не слышу, что мне говорят иногда. Мне так страшно... Мне очень страшно, nana, хотя я твержу себе всё время, что я воин, бесстрашный капитан королевских лучников. И несмотря на то, что мы, должно быть, скоро встретимся, и это делает меня очень счастливым, я буду скучать по Средиземью там, за Водой. И по моему маленькому Эстелю. И по весёлой отважной Эовин. И по всем прекрасным людям. Nana, я не знаю, как ещё мне выпустить свою печаль, потому что она, кажется, убивает меня изнутри. Я пробовал петь. Близняшки говорят, я отвратительный менестрель и никудышный поэт, но я просто надеюсь, что они шутят. Позволишь мне спеть, пожалуйста? Ты всегда позволяла...       Никакие слова не могли бы донести до кого-либо то, что творилось на душе принца. А песня, короткая, светлая и грустная, могла.

Я вышел из бездны - Уйду в пустоту, в никуда. Конь мой, что друг верный, Со мной днём и ночью, всегда, Улыбка весёлая; Долго я птицам пою, С друзьями и близкими Рядом, в одном строю. Я звонко смеюсь, конечно, Всегда всем готов помочь, Но в мире мне стало тесно. Я знаю - спускается Ночь. Все видят во мне лишь счастье, И рядом мне нужен тот, Кто выжить поможет в ненастье, Кто просто меня поймёт. Война завершилась, И я бесконечно рад, Вот только я скоро исчезну: Наш долг - покидать Эннорат. Весна наступила, Цветов под ногой ковёр, Но я не могу быть счастливым. Я скоро уйду в Валинор. Услышь же молитву, о Эру, Услышь мою песню, мой друг: Я просто влюблён в эту Землю И должен расстаться с ней вдруг. И честно признаюсь я: слёзы Нередки уже давно. Но я капитан, мне грёзы Не страшны. Мне страшно темно.

      Леголас плакал, впервые за долгое время не стыдясь этого. Уткнувшись лицом в ладони, громко всхлипывая, безутешный в своём горе, как только может быть безутешен крошечный, беззащитный эльфёнок, заключённый в тело опытного воина. Звёзды пели колыбельную, повторяя за ним простой мотив, Лес шептал слова утешения, и принц вскоре уснул, убаюканный добрыми друзьями. Итиль осветила разметавшиеся по лицу и мраморному постаменту волосы Леголаса, превратив их в жидкое серебро; тонкие, сильные руки, сложенные на груди, сжимавшие эльфийский клинок; распахнутые глаза, ярче любых изумрудов.       Тогда из глубины Эрин Гален выступила высокая фигура в тяжёлой серебристой мантии и без труда подняла хрупкого юношу на руки:       - Мой маленький Листочек, всё будет хорошо. С тобой всё будет хорошо, я позабочусь об этом.       - Знаю, ada, - тихонько выдохнул Леголас, на мгновение проснувшийся.       Трандуил улыбнулся, и вместе со своей бесценной ношей растворился в темноте спящего Леса. Он сделает всё, чтобы у его сына не было больше причин плакать.