Безработный

      На город опустились сумерки, стирая грань между небом и землёй. Улицы призывно вспыхнули разноцветными огнями, приглашая отдохнуть после трудового дня, зайти на поздний ужин или пропустить пару стаканчиков в приятной компании.       Рен Тао, ранее один из сильнейших шаманов пяти столетий (не бывший — бывшими шаманы не становятся), ныне же крупнейший бизнесмен Китая, занимающийся развитием своего дела в Японии, неспешно ехал домой мимо всего этого показного великолепия, переливающегося всеми цветами радуги, и желал только одного — побыстрее оказаться дома, где, без сомнений, уже ждёт его любовник.       Он привык к тому, что добивается своей цели, чего бы ему это ни стоило. Он хотел силу — и обрёл её долгим, упорным трудом, пройдя через Ад, вернувшись обратно, попав туда опять и ещё глубже, и вновь к жизни. Он хотел мира — и остановил главную причину нарушения спокойствия, не в одиночку, но и без его участия бы не обошлись. Он хотел признания, дружбы и любви — и он заслужил их, долгим и тернистым путём, начиная с оборотной стороны, но неизменно двигаясь вперёд, пересекая границы, обучаясь многому заново, с нуля, пробуждая в себе давно похороненные чувства.       Он хотел Асакуру Йо — и не прилагал никаких усилий, чтобы завоевать его. Просто сначала Рен даже боялся себе признаться в этом, а признавшись, не хотел лишать счастья самого Асакуру, которому были не чужды семейные ценности, продолжение рода и тому подобные важные вещи. Что произошло — не знал никто, но просто однажды Йо и Анна, никогда до того и не ведущие себя как подобает жениху и невесте, уже, к тому же, давшие жизнь сыну, разошлись, будто бы и не знали друг друга. Неловко почёсывающий голову мужчина только и смог смущённо выдать что-то вроде: «Ну не моё это». И даже тогда Рен не предпринял ни единой попытки сблизиться. Вскоре Йо пригласил его выпить.       В то время, около двух лет назад, они и стали жить вместе, на последнем этаже новомодного небоскрёба в центре Токио, в холостяцкой квартире-студии с огромными тонированными окнами во всю стену. Рен очень любил после долгого рабочего дня стоять около них и любоваться на сверкающий город, слушать отдалённый шум, чувствовать тёплые объятия и быть на вершине мира. Предвкушая спокойный вечер, он довольно прикрыл глаза и ехал так до самого дома.       Уже крутя в замке ключом, он пожалел, что возлагал такие надежды на тишину — из квартиры громыхали басы. В раздражении хлопнув входной дверью, шаман быстро, не раздеваясь, вошёл в полутёмную гостиную и резко убавил громкость у надрывающегося музыкального центра. Развернуться и сказать всё, что ему думается о некоей беззаботной и безработной ленивой заднице, ему не дали, так как чужие руки в мгновение стиснули его в нетерпеливых объятиях, забираясь под полурасстёгнутое пальто, под полы пиджака, стягивая всё едва ли не через голову, и при этом прижимаясь со спины всем телом так крепко, что даже сквозь плотный слой одежды чувствовалось тепло.       — Йо… — только и успел выдохнуть Рен, чувствуя на своей шее нетерпеливые губы. — Что на тебя нашло?       — Я тебя уже заждался, Рен-кои, — насмешливо отозвался в самое ухо мужчина, не прекращая при этом стаскивать с любовника дорогой деловой костюм, превращая его в мятый ком ткани под ногами.       — Ты же должен был искать работу! — попытался сохранить остатки разума наследник Тао, но вместо этого был круто развёрнут лицом к любовнику и затянут в самый горячий поцелуй со времён первого свидания.       — Должен, но не обязан, — глухо ответил Йо, спускаясь поцелуями по шее к ключицам. Проведя языком по ямочке, наткнулся на пуговицы белоснежной накрахмаленной рубашки — не церемонясь, разорвал верхние и прикусил затвердевший чувствительный сосок. С оставшимися пуговицами разобрался сам Рен.       — Йо… — снова выдохнул он, натыкаясь спиной на кнопки музыкального центра и совсем его выключая. Теперь гостиную заполняли только короткие и частые стоны шамана, старавшегося справиться с голосом. За всё то время, что они жили вместе, ему до сих пор было стыдно слишком громко выражать одобрение некоторых действий своего на удивление извращённого любовника, который в этот момент уже стоял на коленях, водя языком вокруг пупка и со всей осторожностью, на которую был способен, расстёгивая ремень на его брюках.       Рен попытался остановить его, вцепившись пальцами в волосы и оттянув голову немного назад. Когда их глаза встретились, он понял, что избрал неправильную тактику. Утонув в голодном взгляде любовника, мужчина даже не заметил, как оказался прижат уже к двери в спальню, которая, глухо скрипнув, отворилась вовнутрь. От падения спасла быстрая реакция Йо, который успел заключить любовника в объятия, при этом целуя в губы коротко и дразняще, так, что вскоре уже сам Асакура был прижат к двери внутри спальни, а руки Рена изучающе гладили обнажённое тело. Когда успел? Или с самого начала?       — Давно меня ждёшь? — всё же поинтересовался Рен, с сожалением отрываясь от любовника и заглядывая в его полуприкрытые, потемневшие от возбуждения глаза.       — Ужин приготовил, ванну принял, разделся, — коротко отрапортовал Йо, криво улыбаясь. Брюки Рена, жалобно звякнув пряжкой, свалились с худых бёдер, а самого его почти грубо толкнули на кровать. Под весом второго тела матрац прогнулся сильнее. Всё же был один плюс в безработном статусе Йо (помимо всегда готового обеда, чистой квартиры, экономии на уборщице и прочих положительных сторонах, о которых Рен просто не хотел думать) — он отдавал львиную долю своего свободного времени на занятие спортом. На весе это тоже отражалось, но Рену даже нравилось чувствовать тяжесть подтянутого рельефного тела на себе, когда его так собственнически прижимали к кровати.       Йо осторожно навис над любовником, склонился над его шеей и провёл по ней языком, отстранился и чуть подул, вызывая тем самым дрожь, прошедшую по всему телу Рена, и приглушённый стон. Поцеловал чувствительную кожу, спустился ниже и неожиданно поставил грубый засос, прикусив кожу.       — Что ты делаешь? — попытался оттолкнуть его Рен, но зачем-то прижал его к себе ещё сильнее, провёл ладонями по скользкой спине и вцепился в напряжённые плечи.       — Больно? Прости… — пройдясь поцелуями по месту укуса, Йо спустился ими ниже, оглаживая руками обнажённую грудь, легко зажав между пальцами напряжённые соски и вырывая из горла любимого приглушённые стоны. — Не сдерживайся, тебя слышу только я.       — Заткнись! — смущённо прошипел Рен, выгибаясь на кровати и почти вымученно раздвигая ноги.       Йо улыбался, это было видно по блеску глаз даже в темноте, это чувствовалось по его дыханию, опаляющему обнажённую кожу живота. Он осторожно огладил эрекцию через боксеры, пальцем поддел резинку и медленно опустил, освобождая возбуждённую плоть сантиметр за сантиметром, опаляя её своим дыханием. Мужчина под ним ожидающе выгнулся, помогая стянуть с себя последний мешающий элемент одежды. Секунду повозившись и оторвавшись от своего занятия, Йо лёгким движением отправил боксеры себе за спину, не особо заботясь о том, где они окажутся, и, облизав губы, склонился к члену любовника, прошёлся по всей его длине языком, облизнул головку и вобрал в себя наполовину, заставив Тао в очередной раз выгнуться дугой и тяжело задышать.       — Йо… — простонал Рен, зарываясь пальцами в тёмные волосы любимого, пытаясь хоть немного увеличить заданный неспешный темп. — Знаешь… Ты в такие моменты… сам на себя не похож.       Асакура ничего не ответил, косо взглянув из-под чёлки, и расслабил горло, почти полностью вбирая в себя член Рена. Тот, забыв про все свои комментарии, безостановочно стонал уже в голос, а когда понял это, попытался закрыть себе рот ладонью, но был грубо перехвачен за запястье рукой Йо. Он оторвался от своего занятия, вытянулся над пытающимся восстановить дыхание мужчиной и зафиксировал обе его руки над головой, резко дёрнув, тем самым перетащив его на середину кровати. Возбуждённый член Асакуры тёрся о живот при каждом вдохе, и всё, чего хотелось сейчас больше всего — это почувствовать его пульсацию в себе.       Йо не слишком торопился потакать его желаниям, снова покрывая шею мужчины короткими поцелуями. Рен, не выдержав, закинул одну ногу на талию любовника, вырывая из себя стыдливый стон и прижимаясь своим членом к его.       — Сделай это, — прошептал он так, что не будь в комнате настолько тихо, его бы и не услышали. Йо, казалось, следил за его губами, ждал этих слов, хотя и знал, какой ценой они даются самому Тао, который терпеть не мог просить, но умел добиваться своего.       — Ты уверен? — задал формальный, совершенно ненужный вопрос Асакура. Они были готовы, оба, и знали это. Рен кивнул, разочарованно вздохнув, когда Йо отстранился и отпустил его запястья, потянувшись к тумбочке. Глухо стукнуло дерево, зашуршал полиэтилен, но мужчина сам потянулся одеть презерватив на член своего любовника. Он опять почувствовал, но не увидел улыбку своего Йо, когда тот медленно выдыхал, ощущая прикосновения рук Рена, натягивающего на его плоть скользкий латекс.       Откинувшись на кровати, Рен, подавляя смущение, развёл ноги и вцепился в лодыжки, будто боялся передумать. Пальцы Йо блестели от смазки. Он осторожно ввёл в любовника сразу два, свободной рукой погладив по напряжённому бедру и поцеловав в колено.       — Расслабься.       Рен зло рыкнул, вцепившись пальцами в покрывало так и не расправленной кровати, выгнулся дугой, когда без предупреждения в него проник третий палец. Он любил это тянущее ощущение, но ещё больше он любил чувство наполненности, которого Йо упорно ему не давал.       — Рен-кои…       — Просто войди в меня! — сдавшись, потребовал или попросил Тао сквозь стиснутые зубы. И ему опять казалось, что он чувствует эту улыбку.       Пронзительный крик выбил из головы все мысли. Йо одним движением насадил любовника на себя, уже, казалось бы, не заботясь о нём. Но Рен кричал не от боли, или — не только от неё. Зажмурившись, он сам подавался навстречу резким и быстрым движениям любовника, на каждом толчке коротко вскрикивая и сильнее разводя руками лодыжки.       Йо любовался распростёртым, открывшимся перед ним Реном, свободным, наконец, от всех своих смущений и запретов, полностью отдавшимся, со сбившимся дыханием, зацелованными губами, алеющим засосом на шее, за который утром ему определённо достанется. Но он всё равно любил всё это.       Его собственное дыхание сбилось сильнее. Движения стали рваными, ещё более резкими. Он дотронулся до члена своего любовника, пару раз провёл по нему рукой и добился высокого протяжного крика, следом за которым почувствовал в своей руке горячее семя, а собственную плоть сдавили напрягшиеся стенки, отчего он и кончил, войдя до конца и застыв так на несколько секунд.       Рен под ним тяжело дышал и дрожал на каждом выдохе. Йо осторожно вышел из него, стянул презерватив и, неловко завязав, кинул рядом с кроватью.       — Извини… забыл спросить, чего ты хочешь… ванну, ужин или меня…       Всё ещё восстанавливая дыхание, Рен вымученно хмыкнул.       — Что на тебя вообще нашло?       Йо как-то нервно вздохнул, повалившись сбоку от любовника и зарывшись носом в его влажные волосы.       — Рен-кои, ты же просил меня найти работу, так? Я пытался и официантом, и продавцом на первое время. А они на меня пялятся все, и подходят знакомиться, и прижимаются…       Тао резко распахнул глаза, потеряв от этого добрую половину своей привлекательности. Его Йо хочет кто-то забрать, несмотря на то, что он настрадался и достоин быть рядом с ним? Во взгляде вспыхнула молния гнева. Асакуре даже показалось, что он её видел.       — Забудь то, о чём я просил, — напряжённо произнёс Рен, медленно поднимаясь с кровати.       — То есть, я могу больше не пытаться?.. — Даже не смей пытаться! — взорвался Тао, но тут же успокоился. — Давай спать.       Лицо Йо умело изображало недоумение. Он тоже поднялся и стянул покрывало, расправил единственное одеяло и потянул за собой любимого.       — Хорошо, давай спать.       Устраиваясь в тёплых и таких родных объятиях своего шамана, Рен думал о том, что в безработном статусе Йо определённо больше плюсов. Ну а что? Он готовит, довольно неплохо, хотя и не китайскую еду. Но этому ещё можно научиться. Он прибирается, и не надо тратиться на горничную. А ещё… он не устаёт, полон энергии и так восхитительно встречает своего парня с работы.       Уже на грани сна он вновь почувствовал его улыбку.