Сигареты со вкусом вишни

Какёин бежал по длинному коридору. Вокруг пахло тухлой водой, иногда пробегали противные крысы, которые явно подверглись каким-то мутациям. Он не знал от кого он бежит, но он слышал леденящий душу скрежет когтей, который был еле различим на фоне тяжёлых шагов, бежавших за парнем. Страх толстыми оковами сковывал действия Нориаки и вскоре, когда его ноги не выдержали, он споткнулся и упал лицом в отвратительно пахнущую лужу. Шаги приближались, и вдруг он увидел его лицо. Ужасное, изрезанное лицо с отверстиями вместо глаз и шипастым ртом, из которого текла противная слюна, изредка падающая на пол. Его руки, которые уже начали тянуться к красноволосому, были в крови. Нориаки закричал в последний раз и… Вскочил с кровати. Он жив? Это бы всего лишь кошмар. В последнее время они часто ему снились, но они были не такими… реалистичными? Раздумья парня прервал голос. —Эй, что случилось? Ты кричал во сне. Ах точно, он же живёт в одном номере с Джотаро Куджо—старшеклассником, лучшим другом и просто пофигистом. —Д-да так, ничего. Просто кошмар приснился. —Все хорошо? —Уже да—его до сих пор пробирала дрожь, но говорить об этом он не видел смысла—Уже да… Парни молча легли спать. Джотаро—потому что слишком немногословен, Какёин—потому что все ещё боялся темноты, которая окутывала его со всех сторон.Сколько он не пытался заснуть, он не мог. Перед глазами так и мелькал тот монстр, а бурное воображение рисовало картины, где чудовище разрывает его на куски, а кишки и кровь летели в разные стороны. В один момент страх переборол его чувство стыда и он решился на очень смущающий проступок. Джотаро вздрогнул от неожиданности, когда небольшая по ощущениям рука начала толкать его. Открыв глаза, он увидел очень странную, но одновременно милую по его мнению картину. На коленях у его кровати сидел дрожащий Нориаки, с блестящими дорожками слёз на щечках. —Джотаро, м-мне страшно, можно мне поспать с т-тобой? Я знаю, это странно, но… —Я все понимаю, конечно ты можешь—Куджо перебил речь парня, хотя он сам не понял, что ответил и зачем. Наверное, он просто сказал то, что неосознанно хотел. Он даже покраснел, но все равно не подал вида. —С-спасибо! —улыбнувшись, Какёин встал и, утерев оставшиеся слезы, неловко забрался под одеяло к парню, который отметил, что красноволосый довольно холодный. Когда парень, чьи глаза были цвета фиалок (эти цветы Джотаро любил больше всех, поэтому всегда вспоминал о них, смотря в его глаза), был на грани провала в огромную и безумно приятную пропасть сна, он ощутил пару сильных рук, проходящих под его подмышками, которые крепко прижимали Нориаки к обладателю глаз самого холодного океана, в котором он тонул каждую секунду и который планировал разогреть своими чувствами, которые бушевали в его груди на протяжении всего времени. Он обязательно это сделает. Шли дни. Парни просыпались от крика красноволосого почти каждую ночь, и каждую ночь засыпали вместе, жмясь друг к другу каждую ночь все ближе. Им обоим не хватало тепла, и они делились им друг с другом, от чего чувство надобности кому-нибудь росло у обоих, но они не зазнавались, ценя то, что получают. В каждом отеле они были в одном номере, поэтому ни один из двоих не мог заснуть, пока не почувствует тепло другого. Какёин уже перестал кричать по ночам, изредка вскакивая с кровати, и тут же ощущая, как его укладывают обратно. Это были своего рода отношения. Девственные, невинные отношения, без похоти, разврата или принуждения к интиму. Обоих все устраивало, но никто ещё не осмеливался признаться в чувствах, хоть и знал, что его вряд ли отвергнут. Не успела команда из уже четырех парней обернуться, как все закончилось. В битве с Ваниллой никто не погиб, кроме врага—все-таки эмеральдный всплеск умеет атаковать в самый нужный, но последний момент. Хоть Польнареффа любил как человека только Абдулл, но и Джозеф, и Джотаро мысленно поблагодарили его за помощь и раскрытие секрета станда Дио. Какёин был слабее всех, поэтому долго не приходил в себя, а показатели его здоровья были ужасными. Шансов на жизнь было чертовски мало, и любой бы уже смирился, но только не Джотаро. На протяжении всего обратного пути домой, он сидел рядом, держал за руку, следил за исправностью всего, и исполнял любые просьбы врача, пытающегося привести парня в сознание. —Нори, прошу тебя, живи. Живи ради меня. Если ты слышишь меня, Нори, помни. Если ты выживешь, я никогда тебя не отпущу, и ни за что не дам в обиду. Только живи…—Куджо не знал, что будет делать без этого лучика счастья в своей жизни. Кто теперь будет щекотать своим носом его грудь во сне, кто зароется своими руками в черные волосы, которые были темнее любой ночи, кто подарит ему утром свою лучезарную улыбку, кто отнимет сигарету, давая в замен вишневый чупа-чупс, большое количество которых были всегда с Какёином? Это могли бы делать те тупые девки, которые ради такого парня, как Джотаро, пойдут на все, но ему нужен был только его неповторимый красноволосый, из-за которого он даже кинул курить, чего не мог добиться ни один человек за несколько лет. Flashback Сонные глаза парня открываются. Прекраснейшая ночь, проведенная в объятиях с Джотаро была незабываема, но осталась позади. Он неспешно встал, потянулся и… Зашелся в кашле. Голубоглазый уже слышал этот кашель, и это была не простуда. Просто он уже весь пропах сигаретами, а организм красноволосого на это плохо реагировал. Не замечая, что Куджо не спит, парень ушел в душ, а первый твердо решил завязывать с вредной привычкой End flashback Время летело. Машина фонда Спидвагона остановилась в один момент. —До вашего самолёта ещё пять часов, мы попытаемся сделать все, что в наших силах—слова прервали мысли Джотаро, заставляя перевести свой взгляд на врача, стоящего рядом—К сожалению, вы не можете находиться во время процесса. Мы привезём вашего друга к вашему дому, и за ним немного понаблюдают врачи. Но это, конечно, если нам удастся спасти его. Он снова взглянул на парня. Бледный как снег, еле дышащий, он лежал, окружённый проводами. —Я верю в тебя, Нори…—шептал брюнет, неспешно ступая на теплый асфальт. Его пробирала дрожь, и хоть тут всегда было тепло, его оно не грело. И скорее всего никогда не согреет. Перелет был ужасным. Никто не хватал его за руку, не ложился на плечо, не пытался добиться эмоций. Только сейчас, когда шанс потерять Какёина крайне велик, он понял, что жизнь без него как и была ужасной, так и останется. Но также он понял, что не просто чувствует симпатию к нему, а по настоящему влюблен. Все время полета он сжимал руки в кулаки, пытаясь не закричать от переизбытка эмоций. Кажется, он наконец то понял, что такое любовь, но понял ценой здоровья и, возможно, жизни Нориаки. Как только тройка парней вышли из такси, на котором они приехали к дому Куджо из аэропорта, вышла его мама. —Привет, дорогой, я так рада тебя видеть! Там у тебя в комнате твой друг, врачи привезли ег…—дальше он уже не слушал. Как сумасшедший, он сорвался с места и, преодолевая все преграды, вбежал в комнату. На матрасе лежал все такой же бледный красноволосый, но уже в сознании, с открытыми глазами и, что главное, живой. Джотаро, не медля ни секунды, кинулся на него с объятиями, вдыхая уже родной запах вишни. —Нори, ты жив. Я…я так счастлив—прижимая его все ближе к себе, шептал он. —Я тоже рад тебя видеть, ДжоДжо. Мне не хватало тебя…—горячие слезы, потекли по щекам, обжигая любой участок кожи, на который они попадали, и голубоглазый поспешил вытереть их с лица его Вишенки. Парни обнимались целую вечность по ощущениям, и им не хотелось останавливаться. Их никто не трогал—Джозеф предупреждал его, что с Холли и Абдуллом поедут погостить в Америку. В один момент Джотаро понял, что все-таки должен сказать о своих чувствах, но решил сделать это все через одно действие, и абсолютно без слов. Он аккуратно приподнял голову Нориаки и впился в его безумно манящие губы, которые напоминали вишневый леденец по вкусу. Куджо ожидал того, что его попытаются оттолкнуть или просто будут сидеть в шоке, но на его удивление он почувствовал, как Какёин отвечает на поцелуй, хоть и неумело и трусливо, что черноволосый непременно исправит. Время как будто остановилось и ускорилось одновременно. Было ощущение, что они целуются целую вечность, но их языки уже сплелись, а Нори стал чувствовать и вести себя более уверенно. Обоих бросало то в жар, то в холод, а руки каждого блуждали по их спинам. Когда воздуха стало категорически не хватать, парни все же нехотя разорвали поцелуй. От губ Джотаро тянулась тонкая нить слюны до губ Какёина. Они молча сидели и смотрели друг другу в глаза. —Ты согласен быть со мной всегда?.. —Согласен…