Сквозь щель в багровых занавесках

   В комнате царит полумрак, придавая этому тихому летнему вечеру лёгкий оттенок таинственности. Сквозь не до конца прикрытые шторы в неё проникают последние лучи закатного солнца, оставляя на светло-серой стене ярко-оранжевые блики, и прорезают сгущающуюся темноту тонкими полосками света, в которых медленно кружатся в незамысловатом танце невесомые пылинки. Душно. Дым от лёгких дамских сигарет перемешивается с запахом дешёвого вина и приторно-сладкого парфюма, наполняя комнату дурманящим ароматом, от которого сознание с каждым вдохом всё сильнее заволакивает туман. Солнце стремительно исчезает за линией горизонта, позволяя темноте опуститься на город, мягко обволакивая каждую его улочку. Фонари, жалобно мигнув, словно нехотя разлепляя глаза после долгого сна, зажглись, чтобы исполнить свой ежедневный долг: разогнать тьму, освещая путь запоздалому прохожему. Дым уже почти полностью заполнил комнату, создавая лёгкую белёсую пелену перед глазами, а от тяжёлой, удушающей смеси ароматов, насквозь пропитавших воздух, голова будто налилась свинцом. Предметы, освещаемые лишь тусклым светом уличного фонаря, проникающим через узкую щель в занавесках, приобретали всё более и более расплывчатые контуры, а позже и вовсе заплясали перед глазами, теряя привычную форму, и смешались друг с другом, окончательно утратив свой первичный облик. Тонкая женская рука потянулась к ручке на оконной раме, и уже через пару секунд комната начала наполняться свежим воздухом с улицы, ещё не до конца остывшим после жаркого летнего дня, но уже успевшим немного впитать нотки вечерней прохлады. Дверь с лёгким скрипом приоткрылась, но женщина не обратила на неё внимание и, не двигаясь, сидела, слегка запрокинув голову и прикрыв глаза, глубоко дыша. Не заметила она и того, как в комнату тихо скользнула тень, аккуратно прикрыв за собой дверь, и, не издав ни звука, осталась стоять возле входа, изучая взглядом женский профиль, резко выделяющийся на фоне видневшегося за шторами оконного проёма. От едва заметной линии губ поднималась тонкая струйка дыма, растворяясь в темноте где-то под потолком. Иногда рот слегка приоткрывался, и женщина позволяла себе глубоко и шумно вздохнуть, а затем вновь подносила сигарету ко рту, вдыхая отравляющий разум и лёгкие дым. С каждой затяжкой мерцающий огонёк становился всё слабее, и, наконец, тлеющий окурок опустился в переполненную до краёв пепельницу, которая ещё пару часов назад была кристально чистой. Рука потянулась за новой сигаретой, но остановилась на полпути, и женщина, чьё внимание привлёк едва слышный откуда-то из угла комнаты кашель, повернула голову в сторону предполагаемого источника звука и поднялась на ноги. Осознав, что её пребывание в комнате разоблачено, тень отделилась от сгустка темноты, скопившегося в углу, и не спеша приблизилась к женской фигуре. Но та, сразу же распознав в ночном госте старого знакомого, опустилась обратно в кресло и с тяжёлым вздохом потянулась к пачке сигарет, чтобы продолжить прерванное занятие. Лёгкий ветерок, проникший в комнату из приоткрытого окна, с тихим шорохом едва всколыхнул прозрачный невесомый тюль. Он слегка приподнялся и прошёлся волной, почти касаясь края стоящего недалеко от окна журнального столика, заставив пепел слабо взметнуться. - Наверное, стоило захватить противогаз по дороге к тебе, - прокашлявшись, произнёс посетитель. Женщина проигнорировала его замечание. - Ты меня напугал, - сказала она и сверкнула глазами в сторону мужчины. Он не мог видеть этого в темноте, но прекрасно знал, что так оно и было. Щёлкнул выключатель, однако за этим ничего не последовало. Он взглянул на тёмный потолок, на то место, где висела старая люстра с тремя выцветшими бумажными плафонами. Все трое были пусты – лампочки выкрутили. - Света нет, - сказал он, скорее себе, чем ей. - Уже давно, – протянула женщина, и в ее реплике можно было заметить едва уловимый укор. - Не платишь по счетам? – усмехнулся мужчина, не обратив внимание на нотку едкости в ее голосе. Она едва слышно хмыкнула. - Соблюдаю осторожность, - ее голова развернулась в его сторону. - Чтобы не пришлось платить по счетам. Тишина, вязкая и терпкая, как перемешавшиеся в душном воздухе маленькой комнаты запахи, сдавливала со всех сторон, и от этого, казалось, дышать становилось еще труднее. Хотя тошнотворная смесь ароматов постепенно вытеснялась легкими потоками прохладного ночного ветерка, тяжелый воздух, насквозь пропитавшийся запахом сигарет, с каждым вдохом оставлял в легких горький осадок. Время шло, часы на стене громким тиканьем возвещали о каждом движении секундной стрелки, беспристрастно отсчитывающей мгновение за мгновением. Мужчина заворожено следил за маленьким, медленно тлеющим в ночи огоньком, пляшущим в руке женщины, пока тот, слабо мигнув напоследок, не исчез в темноте, смешавшись с кучкой серого пепла. - Зачем ты здесь? Вопрос, прозвучавший подобно хлопку, который раздается, когда разрывается натянутая до предела металлическая струна, заставил мужчину невольно вздрогнуть. Глаза, привыкшие к темноте, ясно видели, как тонкие женские руки, неподвижно лежавшие на подлокотниках кожаного кресла, соскользнули вниз и так же мягко заскользили вверх, сложившись на груди. - Я был недалеко отсюда, подумал, было бы неплохо заглянуть, - слабо улыбнулся мужчина, едва ли доверяя собственным словам. – Видимо, не зря… - Три года. Он замолчал. - Прости? - Прошло три года, - женщина взглянула на него. – Я думала, ты мертв, - тихо добавила она. Снова молчание и звук движущегося часового механизма. - Я был… , - начал было мужчина, но она не дала ему договорить, остановив его легким жестом руки. На этот раз молчание затянулось надолго. Во всепоглощающей тишине в голове у обоих слышались лишь удары собственного сердца, подстроившиеся под ритм размеренного тиканья часов. - Не слишком ли долгий срок – три года? В последний раз ты провела на одном месте едва ли год, - нарушил неловкую тишину мужчина. Женщина вздохнула и, растянув губы в наигранно-небрежной улыбке, ответила: -Не могла же я уехать, не заплатив за аренду. Мужчина слегка ухмыльнулся и, подойдя ближе, присел на край журнального столика. - И все же, что изменилось? – спросил он. Она покачала головой, но ничего не ответила. Ветер снова прорвался сквозь открытое окно и рассыпал по стеклянной поверхности стола серый пепел. Мужчина, сосредоточенно опустив палец в самую середину маленькой горстки, поводил им по столу, вырисовывая на стекле крошечные завитки. - Я устала, - произнесла женщина. Оторвавшись от своего занятия, он вопросительно взглянул на нее. - Устала, - не обращая внимания на него, уже тише повторила она. – Бегать, - добавила она, подняв глаза. – Больше не хочу. Мужчина тяжело вздохнул. - А есть выбор? Она промолчала. - Я слышал, он, наконец, нашел тебе замену. Женщина слегка встрепенулась и самодовольно хмыкнула. - И как? – с любопытством поинтересовалась она. - По слухам, он не уступает тебе, - усмехнулся мужчина. – По крайней мере, уж лучше тех, что он посылал за тобой в прошлый раз. Женщина недовольно цокнула. - Я проработала на его картель двенадцать лет. Мог бы и поиметь уважение, - она состроила гримасу, выражающую полнейшее недовольство данной ситуацией. Оба едва заметно улыбнулись, но, поймав взгляд друг друга, тут же вновь приняли серьезные выражения лиц. - И что же, он собирается напустить на меня свою очередную выдрессированную собачонку? – женщина ловким движением руки вынула из пачки сигарету, зажала меж тонких губ и чиркнула зажигалкой. Вспыхнул крошечный огонек. Зажигалка с легким стуком опустилась на стол. Мужчина прислушался к едва слышному вдоху и, проводив взглядом тлеющую искру, ответил: - Не имею ни малейшего представления. О нем давно никаких известий. Он немного помолчал. - Похоже, что он… отступил, - произнес он слегка вопросительно. - Слишком просто,- задумчиво протянула женщина. – Он бы не оставил меня в покое и через десять лет. Он никого не оставляет. Уж я-то знаю, - на ее лице появилась кривоватая, слегка безумная ухмылка. - С этим бы я поспорил, - мужчина улыбнулся и, слегка приподняв бровь, указал ладонями обеих рук на себя. - Ты жив только лишь потому, что тебе повезло, - запротестовала женщина. - Я жив, потому что ты, - на этом месте он сделал паузу и указал на нее пальцем, почти что коснувшись ее лба, - прокололась, - и снова самодовольно улыбнулся. Она слегка поджала губы и сделала глубокий вдох, будто собиралась что-то сказать, но потом передумала и лишь поднесла сигарету к губам. - Возможно, это не так уж и плохо, - сказала она. – То, что я тогда прокололась. - Мне принять это как комплимент? – мужчина коротко рассмеялся. - Еще чего! – зло сверкнула глазами женщина, однако губы ее растянулись в улыбке. – Кто кроме тебя смог бы найти мне такое жилье в столь укромном месте. Они засмеялись, но вскоре, словно под действием тяжелого давящего воздуха в комнате, улыбки сползли с их лиц. Молчание. Уже в который раз. Будто каждый из них стыдился этого неожиданного несдержанного проявления эмоций, и теперь они оба молчали, пряча взгляд и старательно отвлекаясь на какую-нибудь мелочь. - Вряд ли его вообще пришлось бы искать, если бы… - начал он, но так и не продолжил. Но женщина и без того все поняла. - Если ты сейчас собрался изливать мне тираду о том, что это твоя вина, то прошу туда, - она резко махнула рукой в сторону двери. Но затем уже мягче добавила: - Я бы все равно не смогла всю жизнь быть его дрессированной зверушкой. - Почему же? По-моему, ты прекрасно исполняла команды «апорт» и «убей». Она шумно выдохнула и рванулась вперед, занеся руку, но, увидев, что лицо его оставалось абсолютно серьезным, без тени насмешки, молча опустилась обратно в кресло и, слегка отвернув голову к окну, прикрыла глаза. Прошло не меньше двадцати минут, когда она снова заговорила. - Знаешь, спокойная жизнь на одном месте не так уж и плоха, как мне казалось ранее, - задумчиво протянула она, глядя в окно. - Дом, семья, детишки…, - усмехнулся он. – Звучит как-то до странности обыденно. Думаешь, ты когда-нибудь сможешь так жить? - Нет, - отрезала женщина. – Для меня это уже невозможно. - Полно, не такая уж ты и старая, - он по-мальчишески беззаботно захихикал, слегка прикрывая рот рукой. Ей не составило труда дотянуться ногой до журнального столика, на котором восседал мужчина, и с силой ударить его в колено. - Я не про это, - прошипела она. Он еще пару раз сдавленно хихикнул, но, заметив направленный на него гневный взгляд женских глаз, успокоился. Оба на минуту замолчали, но потом женщина вновь заговорила. - Просто такой образ жизни… , - она остановилась на секунду, стараясь подобрать нужное слово, но не найдя ничего подходящего, продолжила, - убивает. У меня нет будущего, ради которого стоит жить, а настоящее обесценивается, когда знаешь, к чему оно приведет. По крайней мере, для меня. Зачем строить бессмысленные иллюзии, пытаясь чем-то заполнить гнетущую пустоту внутри, если все они все равно закончатся одинаково? Впрочем, когда живешь, зная, что в один прекрасный момент все кончится, уже не чувствуешь в этом необходимости, потому что в глубине души понимаешь, что хочешь, чтобы все кончилось. Кончилось как можно быстрей. - Но ведь не все еще потеряно, - растерянно произнес мужчина, слегка ошеломленный подобной речью. – Уже два года, как он не объявлялся, может, он действительно решил, наконец, оставить тебя в покое. - Я не об этом, - тихо проговорила женщина и устремила взгляд на оконный проем, видневшийся сквозь в щель занавесках. Начинало светать. Небо постепенно приобретало серовато-голубой оттенок, а расплывшиеся ранее в темноте образы очерчивались все более четкими контурами. Мужчина взглянул на женщину, все так же неподвижно сидевшую в глубине кресла и не отрывавшую глаз от окна. На секунду ему показалось (а может, тени так легли в полумраке на ее облик), что лицо ее исказилось, словно от резкой боли. Он закрыл глаза и слегка встряхнул головой, а затем снова присмотрелся к ней. Она смотрела прямиком на него, а лицо ее имело все то же неизменное выражение, отдающее холодным равнодушием, а в редкие моменты - такие, как этот - если хорошенько всмотреться, легким оттенком горечи, надежно спрятанным за серьезными чертами. - Ты останешься здесь? - тихо спросил он. Она кивнула. - Да. Ненадолго. - А потом? Она промолчала и лишь едва заметно улыбнулась, немного снисходительно, как улыбаются люди, обещающие, что все будет в порядке, заведомо зная, что это не так. Затем неожиданно поднялась с кресла и, схватив тонкую разноцветную шаль, висевшую на кожаной спинке, накинула ее себе на плечи. Подойдя к стоящему справа от оконного проема стеллажу, заставленному дорогого вида книгами в кожаных переплетах, она провела кончиком пальца вдоль по корешкам и, повернувшись к мужчине, сказала: - Должно быть, дорогие? Он поглядел на книги и, усмехнувшись, ответил: - Да, довольно недешевые. Старое увлечение... - Тогда надеюсь, что не прожгла случайно одну из них сигаретой, пока читала. Он кривовато улыбнулся. - Ты все их читала? - У меня было много времени, - ее голос почти что опустился до шепота. Мужчина немного помолчал. - Если... , - начал он, - если вдруг придется оставить эту квартиру, - он снова помедлил, - забери их с собой. Ладно? Она слегка вскинула бровь. - Не думаю, что им место там, куда я отправлюсь, - ухмыльнулась она. - Неважно. Я хочу, чтобы они были у тебя. Женщина удивленно взглянула на него и молча кивнула, отведя глаза в сторону. - И все же, где ты был все это время? - спросила она, скорее для того, чтобы нарушить неловкую тишину, нежели из интереса. - Можно сказать, улаживал кое-какие дела, - мужчина не стал утруждать себя и ее более подробными объяснениями. Она кивнула, вполне удовлетворенная таким ответом. В комнате становилось все светлее и светлее, и от этого женщине становилось странно неуютно, словно темнота была огромным мягким одеялом, в котором можно было спрятаться, а теперь кто-то настойчиво стягивал с нее это одеяло, открывая миру ее наготу. Она инстинктивно завернулась посильнее в шаль и прижалась ближе к углу между стеной и стеллажом, куда пока не проникал пробивающийся из-под горизонта слабый свет и где еще сохранялись остатки спасительной тьмы. - Знаешь, - сказала она, теребя пальцами уголок шали, - когда... когда все это кончится, я хочу, чтобы меня похоронили здесь. Она посмотрела на мужчину, ожидая реакции, но тот молча сидел на своем месте, глядя в пол. - Мне нравится это место. - Ты еще успеешь увидеть много других, - вдруг неожиданно четко и громко среди этой тишины произнес он. Она снова улыбнулась своей странной, слегка снисходительной улыбкой и, прикрыв глаза, прислонилась головой к стеллажу. - Были проблемы с французским? - на этот раз мужчина взял на себя смелость нарушить напряженное молчание. - Juste comme deux et deux, - улыбнулась она. (Просто, как дважды два) - Да впрочем, я редко выходила отсюда. Она вышла из угла, оставив свое убежище, и вернулась на свое прежнее место в глубинах кресла. Остывшая кожаная поверхность неприятно холодила открытые участки кожи. Спустив чуть ниже шаль, она прикрыла ею ноги и потянулась к лежавшей на журнальном столике уже почти пустой пачке сигарет. Но ее опередила мужская рука, которая легла сверху на пачку и отодвинула ее на другой край стола. - Хватит, - тихо произнес он. - Скоро мне действительно понадобится противогаз. А тебе новые легкие. - Мне нечего терять, - ответила женщина, но спорить не стала и откинулась обратно в кресло. - Они хотя бы заглушают... Она не договрила. Лицо ее исказилось, она поднесла руки к голове, сжав ее с обеих сторон, и потерла пальцами виски. Мужчина встревоженно поглядел на нее. - Ты уже сама не выдерживаешь этого запаха. - Я уже не выдерживаю этой жизни, - хрипло ответила она, убрав руки от головы. - Сдаешься? - Не по своей воле. Мужчина непонимающе взглянул на нее, но потом вдруг лицо его посерьезнело, будто от осознания чего-то, а сам он тяжело вздохнул и, вытащив из внутреннего кармана пальто пачку свернутых банкнот, положил их на стол. - Вот, чуть не забыл отдать, - сказал он. - За этим к тебе и зашел. Женщина даже не взглянула на деньги. - Они мне не нужны. Больше не нужны, - она вздохнула. Мужчина покачал головой. Этого ответа он и ожидал. Он поднялся со своего места и, подойдя вплотную к креслу, поставил руки на подлокотники по обе стороны от женщины, склонившись над ней. Его лицо было так близко, что она почувствовала, как от его дыхания слегка шевелятся волосы, и опустила вниз глаза. Он убрал ей за ухо выбившуюся прядь и едва докоснулся ладонью ее щеки. Женщина осторожно выдохнула и немного подалась навстречу его руке. Но вдруг теплая ладонь исчезла, а щеки перестали чувствовать на себе горячее дыхание. Женщина открыла глаза. Мужчина приподнялся, медленно убирая руки с подлокотников. - Постой! В порыве минутной слабости женщина, неожиданно для самой себя, всхлипнула и вцепилась в его руку. - Постой, - шепотом повторила она. - Ты будешь иногда заходить ко мне? Не хочу... Не хочу оставаться одна. - Да, - также тихо ответил он. - Буду. Хватка ослабла, и мужчина, наконец, распрямился во весь рост. Женщина, не глядя на него, поднялась на ноги и вновь накинула на плечи упавшую шаль. Он слегка дернул рукой, словно хотел дотронуться до нее, но вместо этого лишь шумно выдохнул и, развернувшись, направился к входной двери. Женщина так и осталась стоять к нему спиной, не оборачиваясь и перебирая руками густую бахрому на шали, прислушиваясь к шагам. Мужчина уже потянулся к дверной ручке,но на полпути его рука остановилась,а сам он тяжело вздохнул и спросил: - Сколько тебе осталось? Женщина удовлетворенно усмехнулась,словно ждала этого вопроса, и краем глаза взглянула на мужчину через плечо. - Четыре месяца. Обоим в этот момент показалось, что воздух в комнате застыл и разлетелся на тысячи осколков, оставив неприятный звон в ушах. Женщина шумно выдохнула и подошла к окну,слегка отодвинув край занавески. В комнату просочился тоненький лучик света, едва пробившийся из-под линии горизонта. - Что собираешься делать? - спросил мужчина. Она слегка улыбнулась одними только уголками губ и втянула зябкий утренний воздух. - Наслаждаться рассветом, - тихо прошептала она.