protego

Draco,       Он отреагировал на звук стремительно, как если бы струна, в которую он превратился, все же порвалась: вскочил на ноги, попутно накладывая на себя чары сокрытия, становясь прозрачным, хотя, казалось, куда ещё больше. Он делал это на автомате, в ожидании атаки. Надо было атаковать первым, но в голове то и дело выскакивало напоминание, что это мог быть отец. Каково же было его удивление, когда он увидел такого же напряжённого Поттера. Где, Мерлин, он оказался? Шок застывший на лице от осознания, что он вовсе не дома, что пожирателей рядом нет и он каким-то образом очутился там же, где прохлаждался золотой мальчик, продлился меньше секунды. Чары скрывали лицо, скрывали присутствие, но брать себя под контроль было его программой, которую вписали в него, как в бездушного робота. Малфой применил "Фините" и натянул на себя самую равнодушную, самую спокойную маску и насмешливо потянул -- Поттер -- Он демонстративно поклонился, заметив краем уха музыку издалека: там происходило веселье. Они веселились, смеялись и устраивали какой-то шабаш, когда в мире творилось нечто ужасное. Могли бы давно сбежать или сделать хоть что-то, но предпочитали делать вид, что не замечают изменений. Это выглядело оскорбительно в глазах блондина: волшебники, что сбегают от проблем СВОЕГО же мира. Хотя, раз здесь был Поттер, там очевидно были Уизли. Они не были достойны называться магами после своих преступлений перед Магией, так что подобное поведение им соответствовало (хотя даже крысы бегут с корабля раньше всех) Прежде чем брюнет начал произносить заклинание, судя по всему, Экспеллиармус, так любимое им, Драко продолжил -- Не утруждай себя, я уже ухожу -- И пошёл куда-то вперёд. Хотелось побыть в тишине, где на тебя не косят глаза, нагревая палочку в руке, в ожидании, что ты как-то не так пошевелишься. Хотелось просто помолчать и хотелось плакать, но слезы не подступали. Чёртов Поттер мешал одним своим присутствием: буквально несколько секунд назад тот тем, о ком вспомнил Малфой в панике, в своей уставшей панике, потому что чувствовать ужас каждый день изматывало и становилось рутиной, сейчас стоял и смотрел на него испытывающим взглядом, наполненным каким-то недоумением. Всё верно, страшный слизеринский змей пришёл поработить единственное спасение Британии и не спешит кидаться в бой. От этих мыслей ухмылка сама ползла наверх, настолько это было нелепо. Только даже хмык получился сдавленным, левое плечо обожгло, метка напоминала о себе. Возможно, Лорд уже знал, как облажался Драко. Северус покроет его насколько сможет и несколько дней у него будут, пока Волан-Де-Морт будет уверен, что это все юношеский максимализм взбунтовался, заставляя куда-то пропасть. А потом будет конец. Тяжёлый и печальный, как у того мужчины, которого Лорд убил прямо у него на глазах за какую-то маленькую оплошность. Просто потому что захотел и потому что мог. Или это просто была фантомная боль, он не пытался понять неверяка. Путь туда ему закрыт, а значит остаётся только терпеть. Идея уйти куда-то, куда глаза глядят, все ещё казалась ему невероятно заманчивой, но невыполнимой. Ноги все-таки не держали и он снова опустился на землю, прислонившись спиной к дереву. И смотрел на гриффиндорца, который стоял на том же месте, тыкая в его сторону палочкой. -- Поттер, ты идиот -- Уставши, негромко произнёс он, наколдовывая вокруг себя серебристых журавлей, отпуская их летать вокруг. Так делала мама, когда он был маленький и это всегда успокаивало. И давало надежду.

Potter,       Остриё палочки, устремлённое в чистую пустоту, где на лёгком ветру раскачивались низкие ветки, покачнулось и Гарри хотел опустить руку вниз. Может, ему просто показалось? Для проверки он оглянулся за плечо, проверяя чуть видный силуэт шатра: Фред рассказывал о своём желании запускать фейеверки, недавно вошедшие в продажу их с братом магазина, но на небе только начинали сгущаться тучи, а солнце медленно клонило к линии горизонта - для ярких всплесков света было ещё слишком рано. Но обернувшись обратно, поттеровский взгляд более не был устремлён в тёмную чащу леса, а остановился на платиновой макушке, из-за чего ладонь на палочке рефлекторно сжалась, посылая по телу импульсы напряжения, подгоняя кровь по венам в неумолимом ритме - какого чёрта? - Чего? - голос опускается до непонимающего шепота, но Гарри не позволяет проскользнуть ноткам слабости, потому прочищает горло и озвучивает свои самые ясные, не затуманенные алкоголем мысли: - Какого черта ты здесь делаешь? В последний раз Гарри видел сокурсника тем вечером, когда в каждой газете появился громкий и яркий заголовок о смерти великого волшебника, а мир прощался с могущественным Альбусом Дамблдором, наперебой окружая Гарри словами сочувствия - но гриффиндорец не поднимал и головы на говоривших, утыкая взгляд в носы своей обуви. Он остался совершенно один, и странный вид Малфоя, стоящего между видами из его беспечного детства словно насмехался над Поттером. В пальцах нервно запульсировала сила, а магические выплески заставили несколько веток хрустнуть точно у стволов. Лучше бы Драко оказался просто галлюцинацией и Поттер смог сделать единственный для себя вывод: он явно перепил. Но Малфой оказался слишком реальным, даже не преминул добавить щепотку привычных оскорблений, доводя ситуацию до ручки. Гарри сделал осторожный шаг вперед, когда слизеринец вдруг опал на землю и достал палочку. В голове закружились нужные заклятия, но язык словно прирос к нёбу, и Поттер застыл, не прекращая наставлять палочку на своёго врага. - Что ты здесь делаешь? - повторил Гарри, словно с первого раза его не услышали.