Расскажи мне о своей катастрофе

      Отголоски фантомного смеха чудятся Вейну и не дают спать. Ему, немёртвому, впрочем это и не нужно, однако ностальгия, приходящая вместе с воспоминаниями, заставляет его раз по разу вздрагивать.       Сандро смеётся, насмехаясь, и даже не присутствуя лично, умудряется испоганить Вейну жизнь. Хотя казалось бы, куда ещё хуже.       Он действительно смеётся. Скрипучим, тянущим смехом. Щурит глаза — конечно же, в своём воображении — и кривит губы в насмешке — разумеется, всё в том же воображении, пока голый череп продолжает выдавать его безразличие.       Это, на самом деле, так глупо. Но воспоминания снова и снова поднимают в душе волну ностальгии, которую Сандро душит с хладнокровным равнодушием. Он уже давно научился держать свои эмоции и чувства в узде и не обращать на них внимания. Теперь-то они не имели никакого значения; теперь в них не было никакой надобности.       Теперь их просто не было.       А Вейн его в который раз удивляет. Старая рана болит и ноет в душе безжалостного Жнеца Душ, и он снова и снова возвращается к ней. Сожаления пожирают его с головой и острая, пронзающая боль. Хотя казалось бы, немёртвые не могут чувствовать.       «Я знал, что ты будешь помнить каждый момент прекрасного безумия», — фантомный смех, фантомный шёпот, должно быть, сводят его с ума, и Вейн злится, скрипя зубами и сжимая в кулаках волосы.       Интересно, кого из них двоих он ненавидит больше?       Они встречаются снова и снова. Как враги, что должны уничтожить друг друга. Сандро смеётся Вейну в лицо, в то время как сам Вейн лишь скрипит зубами в бессильной ярости. — Почему ты так отчаянно защищаешь мир, в котором тебя ничто не держит? — вопрос, на который никогда не будет дан ответ, потому что ответа этого попросту не существует.       Они лишь сходятся в очередной схватке. Снова и снова танцуют в танце безумия. Ненависть, сплетённая с отчаянной любовью, — ох, Вейн, как же ты глуп на самом-то деле!.. — Ты будешь воспевать с ностальгией наше противостояние, мой старый друг, — Сандро хищно клацает челюстью, пока его противник тихо рычит, распалённый боем.       «Впрочем, не ты один», — мысленно добавляет он, глядя на закатный горизонт. Там, на нём, пылает в огне павшая крепость Аль-Бетиль и её отчаянный, отчаявшийся защитник. Глупые, тщеславные безбожники забирают единственного достойного противника, единственного, кто прогонял скуку Сандро.       Ну что ж, время этого мира окончательно подошло к концу, так что пора, наконец, превратить его в очередное воспоминание…