Расскажи мне о своей катастрофе

      Тело Кроули испещрено шрамами. Большинство из них — вина Азирафеля, повреждения, изначально назначающиеся ангелу, которые демон добровольно забирает на себя. И ни одного из них — времён первейшей из войн, когда Падение превратилось в долгую-долгую дорогу без конца.       Лишь одни шрамы напоминают об этом.       Кроули гибко прогибается в пояснице, и руки Азирафеля скользят по его спине. Ужасные раны ребрятся по коже, и мягкие пальцы Азирафеля медленно ведут по ним.       Горечь заполняет всё естество ангела. Не столько от жалости, сколько от сожаления. От осознания того, как же это несправедливо. Кроули ведь такой хороший — разве он действительно заслужил всё это? — Ну-ну, — демон в смиренном терпении прикрывает глаза, мягко обнимая ангела за плечи.       Тот прижимается к худому телу, накрывает ладонями ужасные шрамы под лопатками, где была одна из трёх пар крыльев, и кладёт щёку на чужую ключицу. Кроули чувствует влагу ангельских слёз на своей коже, и она самую малость жжётся отголосками святой воды. — Всё хорошо, мой ангел, — Кроули успокаивающе поглаживает округлые плечи, в то время как Азирафель со всей своей щемящей нежностью обнимает его крыльями.       «Мне так жаль, мой дорогой»       Кроули уже давно смирился со своей участью. В конце концов она даже перестала его тяготить. Однако он смотрел на ангела перед собой, и страх иногда закрадывался в его сердце.       Что если он всё делает неправильно?       Иногда Кроули видит перед своими глазами жуткие картинки. Он видит чужое Падение, и оно во сто крат хуже и больнее его собственного Падения. Он видит кровь на своих руках и разбитое тело ангела, чья спина испещрена уродливыми росчерками шрамов. Тело Азирафеля и без того словно карта текущих рек-шрамов страшнейшей из войн.       Но Кроули отчётливо видит именно их.       И кровь. Бесконечное множество крови.       Это его вина.       Кроули вздрагивает крупно лишь тогда, когда Азирафель обеспокоенно заглядывает в его широко распахнутые глаза, осторожно дотрагиваясь до плеча. Видения наяву преследуют Кроули его самым страшным кошмаром, и слёзы против воли кислотой выедают кожу на щеках. — Дорогой?.. — ангел не успевает даже озвучить свой вопрос, как демон сжимает его в своих объятиях и прячет лицо на его плече.       Азирафель в его руках расслабляется и мягко прижимает его к себе. Зарывается пальцами в его жёсткие волосы и аккуратно поглаживает по голове, успокаивая. — Что бы ты там ни увидел, — его голос тихой мелодией убаюкивает чужое сознание, — всё хорошо, мой дорогой, — ангел нежно целует всё ещё плачущего демона в лоб, когда он немного отстраняется от него.       Кроули задыхается страхом, и его единственная оставшаяся пара крыльев с отчаянным шорохом разлетается в стороны, обнимая Азирафеля. Их боль перетекает в боль друг друга, смешиваясь со страхами прошлого и будущего. Но до тех пор пока они рядом друг с другом, кошмары и страхи скрываются в тенях. И Кроули лишь крепче прижимает Азирафеля к себе.       «Возьми что хочешь, Богиня. Но я молю тебя лишь об одном: будь милосердна к своему ангелу»