Расскажи мне о своей катастрофе

      Никто из них никогда бы не подумал, что настанет момент, и они будут сражаться вместе. Не как враги, но как союзники, плечом к плечу, прикрывая спины друг друга и уязвимые места. До поры до времени Вельзевул думала, что подобное может ей только в страшном сне присниться. Ан, нет. Всё это теперь было их реальностью.       На помойке, где гниют отверженные черви, презираемые и Раем, и Адом, лишённые судьбы и какого-либо будущего, спёртый воздух, в котором витают ядовитые миазмы апатии и уныния. Здесь всё рыжее от ржавчины и отравляющего тумана. Здесь свалка, где хранятся отбросы, где живут отбросы. — Омерзительное место, — Гавриил морщится брезгливо, с неприкрытым отвращением глядя перед собой. Стоящая рядом с ним Вельзевул лишь хмыкает.       Пожалуй, впервые в жизни она согласна с этим пернатым фриком.       Они нападают внезапно. Их враг, презираемый всеми, тот, кто так и не определился, оказывается застигнут врасплох. Они вырезают их без сожалений и раздумий, и гнилая чёрная кровь реками льётся по грязной отравленной земле.       А потом начинается настоящий бой.       Серые крысы бьются за свои жалкие жизни отчаянно и яростно. Вгрызаются в основания ангельских крыльев, раздирают на части демонов. Вельзевул жужжит яростно, скалясь, и впереди всех бросается в бой. Гавриил рядом с ней источает ледяную ярость, и в небе сверкают зарницы.       Воздух полнится озоном, а от ангела расходятся вспышки сияющего света. Они слепят и обжигают, заставляют отверженных прятать лица и отступать, подставляться под оружие врагов и падать поверженными.       Кровавая бойня длится, кажется, бесконечность. Никому не избежать жестокой участи, и страх подгоняет жертву искать спасения в бегстве. Или — в отчаянном нападении.       Гавриил успевает поразить своим клинком врага, напавшего на Вельзевул со спины. Тот воет, сгорая, обращаясь в прах, пока демонесса шипит, зажимая полученную рану. Смотрит мрачно на архангела перед собой и мысленно досадует на свою глупость и неосторожность.       Это ж надо было так глупо подставиться!.. — Надеюсь, Марбас умеет лечить подобные ранения, — Гавриил улыбается своей привычной мерзкой улыбочкой, и Вельзевул недовольно жужжит, вяло пытаясь отбиваться.       Сильные руки архангела, правда, держат её так, словно она ничего не весит, и демонесса нехотя признаётся сама себе в глубине души, что это даже приятно. Тут же, конечно, гонит эти мысли прочь, вместо этого радуясь тому, что её кровь непременно запачкает пиджак Гавриила так, что он от неё не избавится.       Утешаясь этой мыслью, Вельзевул всё же позволяет вынести себя с поля битвы. Утешаясь этой мыслью, она даже не сопротивляется чужой инициативе. И, разумеется, вовсе не думает о том, что была бы не прочь когда-нибудь её повторить… только уже без ранений и других серьёзных поводов. А просто так, потому что это приятно. Вот только…       Как много тысячелетий понадобится этому тугодумному пернатому придурку, чтобы понять это?..