Расскажи мне о своей катастрофе

      Геллерта Гриндельвальда все знали и считали циничным эгоистом и эгоцентриком. Многие люди из-за этого, с которыми он так или иначе контактировал, не любили его и искренне презирали. Геллерту до этого никогда не было особого дела, а потому он не спешил переубеждать всех этих наивных глупцов.       Тем более что они были не так уж и далеки от правды.       Истинную сущность Геллерта Гриндельвальда, спрятанную глубоко-глубоко внутри, знали лишь единицы. В число этих самых единиц также входил и Альбус Дамблдор — молодой талантливый аспирант исторического факультета, чем он, собственно, нередко нагло пользовался.       Геллерт, его без пяти минут молодой супруг, был удивительно заботливым человеком. Свою заботу, правда, как правило, он всеми силами прятал за ворчанием и показательным недовольством, но Альбус, давно раскрывший чужой секрет, лишь тихо посмеивался в ответ, лукаво щуря глаза. Сам он был не то чтобы безалаберным, но крайне творческим, погружённым с головой в свою работу человеком. А оттого, как следствие, часто забывавшим о потребностях собственного организма.       Он мог до ночи засидеться за очередной статьёй или какой-нибудь онлайн-дискуссией с каким-нибудь профессором из другой точки мира. В такие моменты в творческий процесс и вмешивался Геллерт, отключая Интернет и едва ли не пинками выгоняя жениха спать.       Не всегда, однако, он умудрялся уследить за режимом Альбуса, но по утрам всё равно неизменно первым шёл на кухню готовить завтрак. Потому что как показала практика, повар из его второй половинки был просто ужасный.       Этот день, в общем-то, не был каким-то особым исключением. Геллерт жарил яичницу, когда услышал уставшие шаркающие шаги за своей спиной. Альбус, приблизившись, тот час обвил худую талию Геллерта своими руками и упёрся подбородком в его плечо. Всё в фигуре Дамблдора так и вопило об усталости и бессонной ночи, за которой Гриндельвальд недоследил, и Геллерт, как обычно пряча своё беспокойство, тут же подбоченился, с усердием шкрябая лопаточкой по сковородке. — Только не говори, что ты опять всю ночь не спал! — ворчливо произнёс Геллерт, незаметно скашивая глаза на всклокоченную макушку Альбуса. — Диссертация сама себя не напишет, — сонно протянул в ответ тот, на что Гриндельвальд лишь вздохнул.       Его несносный жених, похоже, был абсолютно неисправим! — Иди умойся, — оттаивая, но всё равно всё ещё грубоватым тоном почти приказал Геллерт, и Альбус, чувствуя поблажку, хитро сверкнул голубыми глазами. — Сначала поцелуй, — жалобно протянул он, но Гриндельвальд, слишком хорошо знающий чужие уловки, так просто не дался. — Сначала почисти зубы! — безапелляционно припечатал он, на что Альбус лишь разочарованно выдохнул. — Быстрее! — добавил чуть жёстче, но, кажется, его собеседник и не думал размыкать свои объятия.       Скосив на него глаза, Геллерт полувозмущённо-полусмиренно выдохнул: уставший Альбус снова так и уснул на его плече, и Гриндельвальду снова не оставалось ничего другого, как отнести несносного жениха обратно в комнату.       После его пробуждения он, конечно, снова настучит Альбусу по голове за его безалаберное отношение к своему организму, но пока… Пока, так и быть, Геллерт позаботиться о нём сам.