Расскажи мне о своей катастрофе

      Они никогда не любили друг друга. Даже не то чтобы не любили — любовь для таких, как они, уже давно приобрела несколько иной смысл, чем для живых. В их любви не было страсти, даже тлеющей, холодной, но странным образом согревающей грудь и заставляющей застывшую кровь течь по жилам быстрее.       На самом деле и любви в их любви тоже не было.       Старые раны оказываются слишком глубоки и неисцелимы. Память цепкими когтями впивается в душу и тянет разум в прошлое, туда, где уже давно всё прошло. Тени былого стоят за их спинами и пожирают их демонами сожалений и упущенных возможностей.       Анастасия, безжалостно преданная своим возлюбленным, испытывает лишь горечь и бесконечную вину. Её сердце разбито и в прямом, и в переносном смысле, и она не может кому-нибудь доверить его вновь, даже если и очень хочет сделать это.       Вейн же пожинает плоды своей доверчивости. Любви, что ослепила его, обожгла и сожгла в себе, оставив лишь кровоточащие незаживающие язвы, напоминающие о себе постоянной болью. Старая любовь продолжает держать его в своей крепкой цепкой хватке, и избавление от неё Вейн может найти только в окончательной смерти.       Два одиночества, израненные, с изломанными судьбами, — так они и нашли друг друга. Так они и нашли друг в друге понимание и молчаливую поддержку. Дружбу и разделённую на двоих судьбу, покой, которого им было не достичь в одиночестве.       Вейн сжимает обманчиво хрупкую Анастасию в своих объятиях, целуя её куда-то в плечо, и она отстранённо поглаживает его по голове, зарываясь пальцами в волосы. Они не любят друга, нет, но в компании друг друга, на самом деле, им это и не нужно.