Расскажи мне о своей катастрофе

      Нельзя было отрицать очевидное. Какаши хоть и не был членом клана Учиха, но его болезнь тронула и его также, не щадя ни капли. Вообще-то, это было неудивительно, ведь Какаши не был членом клана Учиха, да, а потому пользование шаринганом для него имело двойную цену.       Постоянные мигрени и стремительно падающее зрение — шиноби не может игнорировать такие мелочи, которые, вообще-то, вовсе не мелочи. Но Какаши…       Он всегда был слишком безалаберным и пофигистичным. Ему было плевать на себя и своё здоровье — жизнь потрепала его настолько, что краски выгорели, оставляя после себя серость и унылую апатию. Бессмысленное существование и отточенные до автоматизма инстинкты.       Так что на собственное падающее зрение Какаши было плевать. Он по-прежнему видел относительно неплохо, да и острый нюх его также ещё ни разу не подвёл, а потому…       Кажется, эта маленькая проблема беспокоила лишь одного человека.       Сакура хмурится недовольно, наблюдая за сенсеем, который уже давно перестаёт быть сенсеем. Он щурится близоруко, вглядываясь куда-то вдаль, и кажется, даже не отдаёт себе в этом отчёт. Конечно, девушка понимает, что он не молодеет, да и пользование шаринганом накладывает свой отпечаток, но почему-то видеть Какаши таким… грустно?       Сакура хмурится сильнее, а после решительно идёт в госпиталь.       Ей не составляет особого труда отыскать карточку с именем «Какаши Хатаке». Пробежаться глазами по результатам последнего обследования и снова нахмуриться, цепляясь взглядом за неутешительный диагноз офтальмолога. Зрение у её сенсея падает даже сильнее, чем она подозревает изначально, и Сакура тяжело вздыхает.       С этим надо что-то делать. Хотя бы просто облегчить чужую непростую бытность.       Она улыбается как-то излишне глупо и по-детски. Трепетно сжимает в руке хрупкий чехол и бесшумной тенью подкрадывается к своему бывшему учителю, сидящему на лавочке и читающему книгу. Он держит её на вытянутой руке, и буквы расплываются в смазанное пятно, отчего он щурится, пытаясь вглядеться в них. Сакура качает головой, а после осторожно вынимает из чехла очки в изящной чёрной оправе, водружая их на чужую переносицу. — Так ведь лучше, правда, сенсей? — она кладёт мягко ладони на широкие плечи, наклоняясь к уху и спрашивая с лёгким укором. Какаши вздрагивает от неожиданности, но взгляд на неё не переводит, всматриваясь сквозь тонкие линзы во вновь обрётшие чёткость символы. — Старею, — он смеётся устало, прикрывая глаза и захлопывая книгу, и Сакура проворно перепрыгивает через спинку, присаживаясь рядом. — Нет, вам просто нужен кто-то, кто бы о вас позаботился, — она фыркает, даже не представляя, насколько точно бьют её слова в цель, и Какаши одаривает её лёгкой заинтересованностью.       Он хочет спросить, но боится получить ответ, на самом деле. Ведь разве захочет молодая, привлекательная Сакура возиться с ним?..       Лукаво блестят зелёные глаза, и девушка тихо смеётся сама себе. На самом деле, вообще-то, она очень даже не против.