Расскажи мне о своей катастрофе

      В жизни Стивена Стрэнджа было не так уж и много радостей. День рождения до поры до времени не входил в этот список. Однако всё изменилось тогда, когда в жизнь Верховного Чародея ворвался лишь со свойственной ему одному наглостью и бесцеремонностью Тони Старк.       Кипучая энергия и энтузиазм, не для себя, а для других — в этом был весь Тони, в этом была вся его суть, и бороться с этим, разумеется, было невозможно. Лишь принять и смириться с тем, что если Тони Старк вошёл в вашу жизнь и вы заняли в его сердце важное место, то он из кожи вон вылезет, но окружит вас своей заботой.       Разумеется, Стивен исключением не стал. Не тогда, по крайней мере, когда он не просто занял важное место в сердце Тони, но и вообще в принципе возглавил все возможные списки.       В его жизни по-прежнему было не так уж и много радостей. Но Тони старательно пытался привнести их как можно больше и в том числе на день рождения, радуя своего волшебника приятными сюрпризами. — С днём рождения, волшебник! — Тони мягко смеётся, и от его глаз разбегаются солнечные лучики-морщинки, а карие глаза искрятся теплом и нежностью, которые всегда предназначались только для Стивена. — Спасибо, Тони, — он смеётся в ответ, смотрит с благодарностью и любовью, но печаль зарождается на дне серых глаз и медленно растекается по взгляду и венам, отравляя существование.       Тони, кажется, этого не замечает, ставит на стол торт с зажжённой свечкой, который он держал до этого в руках. Улыбается хитро, кивая на него, и чуть склоняет голову набок, глядя на Стивена. — Задувай свечку! И не забудь рассказать мне желание, которое ты загадал! — дурачится с привычным в таких ситуациях ребячеством, и Стивен молча качает головой.       Он улыбается, но чувствует, как губы его дрожат. Задувает свечку, и в комнате отчего-то становится очень темно.       «Что ты загадал?» — эхо чужого голоса раздаётся скорее в его голове, и скрыть дрожащие губы уже не получается. Как и набежавшие на глаза слёзы. — Чтобы ты действительно был здесь… — срывающимся шёпотом, он отвечает почти беззвучно, потому что голос дрожит, ломается и предаёт его. Руки сами тянутся к проигрывателю, на котором играло старое видео, одно из последних, сделанных до того, как Тони щёлкнул пальцами.       Звенящая тишина, пустота и темнота воцаряются в комнате. Иллюзия рассеивается так же, как и вся немногая радость, что была в жизни Стивена Стрэнджа. Её нет, больше нет, нет с тех самых пор, как он сам, своими руками подвёл Тони к краю пропасти и столкнул в неё. Да, быть может, это был и его собственный выбор, но не тогда, когда другого выбора попросту не было.       Стивен прячет лицо в руках, чувствуя, как горячие слёзы всё же начинают течь по щекам. Возможно, ему не стоило утаивать правду, но это был единственный выигрышный вариант. И за то, что он ради него пожертвовал Тони, он теперь сполна расплачивался своей собственной болью. — Я так по тебе скучаю, Тони…