Расскажи мне о своей катастрофе

      Вирту с самого начала было очевидно, что всё это дело — тщательно спланированная фальсификация. Детально проработанная схема, безупречный план, главной и единственной целью которого было посадить Милу за решётку. Вирт сжимает кулаки и прищуривает глаза: какими бы ни были истинные мотивы Обвинения, сломать и обесчестить свою подзащитную он не позволит никогда.       Не только потому, что весь эльфийский род у неё в долгу. И вероятно не только потому, что это дело принципа и справедливости оправдать невиновного человека. Но Вирт гонит от себя лишние мысли, и безумный план зреет в его голове.       Смутные догадки о сущности истинного преступника оформляются чётче, но их всё равно следует подтвердить. А для этого нужно всего два условия: Шалопай, драконовый пёс Милы, и запах, который он должен взять.       Это форменное безумие. Риск, на котором его если поймают, то посадят на лаву подсудимых рядом с Милой. Но Вирт готов рискнуть, ради Милы он готов рискнуть, да и кроме того… Есть ещё как минимум один человек, который тоже хочет спасти её. — Виртангель, ты что-то задумал, — Владыка Велемир не спрашивает, а утверждает, и Вирт сдержанно кивает, глядя прямо в его глаза. — Это опасно, Владыка, — туманно произносит он. — Меня могут неправильно понять… — Не беспокойся, — Велемир будто знает (хотя почему «будто»?), что задумал Защитник. Зелёные глаза его вспыхивают странным огнём и тут же гаснут. — Все сейчас заняты вопросом претворения приговора в жизнь. До провалившегося Защитника никому не будет дела…       Вирт усмехается тонко, в благодарности прикрывая глаза. Мрачный Владыка отходит, теряя к нему всякий интерес, и эльф использует общую отвлечённость, чтобы незаметно раствориться в коридоре. Путь его лежит в камеру хранения улик, в которой конкретно по этому делу более нет надобности.       Так, по крайней мере, думает официальное правосудие. Но настоящая справедливость знает, что время этих улик ещё придёт и они расскажут суду об истинном преступнике, а не невиновной жертве, которую выставили козлом отпущения.       Вирт сжимает кулаки и мрачно усмехается: уж он-то позаботится об этом. И под молчаливым содействием Владыки Велемира с самой чистой совестью похищает материалы дела, забирая их собой.