Расскажи мне о своей катастрофе

      День у офисного клерка Джеймса Баттона-старшего с самого утра явно не задался. С утра он проспал, поссорился с женой, не успел отвести своего сына, Джеймса Баттона-младшего, такого же будущего офисного клерка, как и его отец, в школу, опоздал на нужный автобус, а у здания офиса его ещё и щедро окатила водой из лужи какая-то чёрная машина, мчащаяся намного быстрее дозволенных в черте города 30 миль в час.       Впрочем, утренними происшествиями череда неудач мистера Баттона вовсе не закончилась. Из-за опоздания он получил выговор от начальника, а когда наконец-то приступил к работе, всё у него так и валилось из рук. День так и вопил о том, что сегодня из всех неудачников ты самый первый, Джеймс, так что просто смирись со своей судьбой.       Возвращаясь домой вечером, мистер Баттон чувствовал себя как никогда уставшим и вымотанным. Шумный Лондон казался ульем разбуженных пчёл, сигналящие машины, стоящие в вечных пробках, больно давили на мозг, грозясь его раздавить, а огни города резали глаза. Всё вокруг было каким-то серым, унылым и вызывающим лишь бесконтрольное раздражение.       В таких невесёлых мыслях и откровенно упадническом настроении мистер Баттон и возвращался домой в Сохо. Путь его при этом пролегал мимо старой антикварной букинистической лавки, на которую обычно мистер Баттон не обращал никакого внимания.       Обычно — но не сегодня.       Хозяин лавки, презентабельный, интеллигентный, чуть полноватый мужчина средних лет, о чём-то беседовал с другим мужчиной, высоким, худосочным, рыжим и почему-то в тёмных солнечных очках, хотя над городом уже сгущались сумерки. Судя по недовольному, практически возмущённому выражению его лица, беседа была отнюдь не самая приятная, и мистер Баттон сам не понял, зачем, но всё же замедлил шаг, пытаясь сквозь шум и гам прислушаться, о чём же эти мужчины спорили. — О, ангел, не начинай! — скривившись и явно закатив глаза под очками, чуть резковатым голосом произнёс рыжий. — Ты же прекрасно знаешь, что я всё равно сделаю по-своему.       Хозяин букинистической лавки в ответ на это обиженно хмыкнул, а мистер Баттон отчего-то поражённо замер. «Он назвал его… «ангел»?» — мелькнула в голове мысль, и от осознания, почему-то, на сердце мистера Баттона стало чуточку светлее. Нет, вы не подумайте, он никогда не был сентиментальным человеком, да и обращение «ангел» нельзя было назвать уж слишком романтичным, просто…       На самом деле, он и сам не знал, почему вдруг эта случайно услышанная фраза так повлияла на него, делая этот абсолютно отвратительный день чуточку лучше. Просто она была сказана с такой лёгкостью и естественностью, словно этот рыжий фрик действительно считал своего собеседника настоящим ангелом. Он не пытался ему польстить или как-то задобрить (что выглядело бы правдоподобно, учитывая, что они, вроде как, о чём-то спорили); он просто констатировал факт: ты ангел, ангел, и возражения не принимаются. И наверно потому это звучало и выглядело так… мило? — Так ты идёшь, ангел? — слова рыжего вывели мистера Баттона из размышлений, в которые он против воли погрузился слишком сильно. — Или будешь упрямиться и дуться? — он лукаво усмехнулся, в то время как «ангел» возмущённо фыркнул, но парой широких шагов приблизился к своему собеседнику.       Вместе они скрылись в чёрной винтажной машине рыжего, и мистер Баттон так и не смог вспомнить о том, что именно эта машина сегодня с утра окатила его водой из лужи. Да он и не хотел, на самом деле, ведь настроение его неумолимо поднималось, и портить его сейчас было сущим кощунством.       Улыбаясь себе под нос, мистер Баттон двинулся с места, продолжая свой путь домой и даже не догадываясь о том, сколько вопросов в одной конкретной голове вновь породило его невольное свидетельствование. — Ангел, вот ответь мне, почему люди так странно реагируют на то, что я называю тебя «ангелом»? — этот вопрос терзал беспокойный разум Кроули уже не одно тысячелетие.       Логичней всего было бы, конечно, задать его людям напрямую, но кем бы себя тогда Кроули выставил?! Как бы это ударило по его имиджу и репутации?!       Азирафель, сидящий рядом на пассажирском сидении, лишь загадочно сверкнул глазами. Если бы Кроули иногда всё-таки читал книги, он бы понял, что «ангел» — одно из многих ласковых и нежных слов, которыми люди выражают другим людям свою симпатию и любовь. Но Кроули книг не читал, а ещё он был очень мил в своём любопытстве (о чём Азирафель, конечно же, предпочитал промолчать), а потому… — Не знаю, мой дорогой, — он небрежно повёл плечами, с трудом пряча улыбку в уголках губ. — Понятия не имею.