Расскажи мне о своей катастрофе

      Эржбет знала, что это необходимо. Она знала, что так будет лучше для всех. Что так государство хоть немного укрепится и сможет простоять ещё пару десятков лет. Она знала, она всё прекрасно знала, но принимать отказывалась до последнего.       Отчасти это был шаг отчаяния. Политике, правителям, народу, всем всегда было плевать на чувства и эмоции таких, как Эржбет. Они были воплощениями государств, но это не значит, что они хоть что-то для кого-то значили. Что хоть кто-то хоть когда-то считался с их мнением. Нет. Они были пустым местом, и их разбивали снова и снова, и снова.       Эржбет знала, что это необходимо. Для её же блага и для блага её народа она должна была сделать это. Выйти замуж за Родериха, чтобы стать равноправным членом в Австрийской империи. Вот только…       Ни она, ни Родерих этого не хотели.       Венгрия глотает слёзы, обнимая себя руками. Всю её жизнь она принадлежит другим, но не себе. Всю её жизнь она проводит с кем-то, кого не любит. Уважает, быть может, считает своим другом, но не любит. Смотрит на него издалека как на недостижимую цель и знает, что им никогда не суждено будет быть вместе.       Пруссия, вообще-то, тоже знает это.       Как бы сильно его сердце ни рвалось к Эржбет, взоры его правителей никогда не были направлены на неё. Венгрия никогда не была сферой их интересов, да и подгадить Австрии всегда можно было другими способами, а не аппетитами на «исконно австрийские» земли. А потому Гилберт всегда оставался в меньшинстве, и всё, что у него было, — короткие встречи украдкой. А теперь…       Его грозились лишить и их.       Эржбет сбегает к нему в ночь перед свадьбой. Рыдает долго на его груди и в его объятиях. Боль несправедливости к ним обоим тисками сдавливает её сердце, и нет никого, кто мог бы её унять.       Всё снова решают за них. Их снова разлучают и разводят в разные стороны. Снова разбивают и заставляют возродиться из пепла и крови собственных чувств. Эржбет знает, что это необходимо, но вот никто вокруг зато не знает, как же сильно она всё это ненавидит.