Расскажи мне о своей катастрофе

      Луна Лавгуд была странной. По крайней мере, так считали её однокурсники и некоторые преподаватели. Будто не от мира сего, на своей волне — такой её видели окружающие, даже не пытаясь понять и рассмотреть смысл в кажущейся странности.       Луна, впрочем, никогда и никого из них ни в чём не винила. Она привыкла к тому, что окружающие воспринимают превратно её особенность, а потому уже давно утратила интерес к тому, чтобы в чём-то кого-то убедить.       Как следствие, «странности» Луны окружающие воспринимали со странным снисхождением на грани высокомерия. Никто им не удивлялся и не обращал внимания, ведь задирать Полоумную Лавгуд тоже было неинтересно — она просто не реагировала на шпильки в свою сторону, делая вид, что вовсе не замечает и не слышит их.       Луна никогда не впадала из-за этого в уныние. Ей же лучше было, что её никто не трогает. Да и в одиночестве на самом деле она никогда не была, ведь все те, кто нужны для полноценной счастливой жизни, у неё были.       Любимый отец, лучшая подруга и… любимый мужчина, который, впрочем, не отвечал взаимностью.       Луна, на самом деле, этой взаимности от него и не ждала. Северус Снейп явно был не тем человеком, которому легко провалиться в чувства, тем более к такой неординарной девушке, как Луна, что, к тому же, была его студенткой. Идиоткой она никогда не была, а потому прекрасно понимала, насколько всё это нереально. Хотя иногда так хотелось, чтобы всё было наоборот…       Северус Снейп был недосягаемой вершиной. Холодный и отстранённый, его даже можно было назвать жестоким, если не смотреть глубже, в саму суть этого мрачного человека. Луна, всегда видящая и знающая больше положенного, и сейчас видела и знала то, чего никак не могли заметить другие.       Усталость и боль были его постоянными спутниками. Они причиняли невыносимые страдания, которые ничто и никто не мог заглушить и успокоить. И это… разбивало Луне сердце, на самом деле.       Ей хотелось сделать хоть что-то, что успокоило бы хоть немного её возлюбленного. Но она была бессильна, и это злило и вгоняло в тоску, ведь менее всего Луна хотела быть бесполезной. Поэтому она решила, что нужно что-то делать, и ради этого даже осталась в Хогвартсе на каникулы.       Подходящий момент подвернулся как раз на Сочельник. Луна бродила по пустынным коридорам замка, когда в какой-то момент завернув за поворот, увидела спину стоящего преподавателя. Её сердце пропустило удар, и тело рвануло вперёд быстрее, чем она успела об этом хорошенько подумать.       С разбегу девушка врезалась в мрачную фигуру преподавателя, чувствуя, как он крупно вздрогнул от неожиданности. Её тонкие руки тут же обвились вокруг его талии, и Луна прижалась всем телом к его спине. — Мисс Лавгуд, что вы делаете? — как ни странно, профессор не попытался тут же высвободиться из девичьей хватки и уйти от неожиданного и нежеланного контакта. — Простите, профессор, — неловко пробормотала Луна. — Я очень долго думала, что бы могла для вас сделать приятного и ничего лучше в мою голову так и не пришло. Но я знаю, что вы не любите подобные выражения чувств и вмешательство в своё личное пространство, поэтому я уже ухожу. Счастливого Рождества!       Луна и вправду тут же отстранилась. Густо залившись краской, она в совершенно не свойственной себе манере позорно и крайне бестактно сбежала, оставляя преподавателя в замешательстве и недоумении. Впрочем… оно оказалось отнюдь не таким неприятным, как думала Луна.       Северус Снейп улыбнулся, хмыкнув себе под нос. Ужасное Рождество могло стать не таким уж и ужасным.