Созвездие Грейнджер или Новый Мир

Захлопнув за собой дверь в спальню, Драко устало прислонился лбом к стене. Тело всё ещё помнило её прикосновения, руки ощущали тепло желанной кожи, а её дыхание горело на лице, как в те моменты, когда их губы были так близко друг к другу в танце, что казалось, стоит слегка наклонить голову, и он сможет украсть такой желанный, долгожданный поцелуй. Отчаянно рванув рукой узел галстука, Драко расслабил внезапно ставшей петлей на шее привычный предмет гардероба, срывая его с себя вместе с рубашкой. Пуговицы перламутровым дождём рассыпались по паркету, но Драко даже и не думал их собирать или возвращать на место. Пусть потом разбираются домашние эльфы, а ему срочно нужна разрядка. С Асторией они уже не жили вместе, как муж и жена, достаточно долго. Болезнь супруги прогрессировала с ужасающей скоростью, и ни целители, ни зелья, которые он сам готовил под руководством портрета Северуса Снейпа, больше были не в силах помочь. Нет, Драко никогда не любил свою жену, но относился к ней с симпатией и искренним уважением. Мужчине и в голову не приходило принуждать практически умирающую супругу к интимным отношениям, хотя, Драко подозревал, что никакого принуждения бы не понадобилось. Астория сама всегда с готовностью проявляла в постели инициативу, добровольно подчиняясь мужу, что бы ему в голову ни пришло попросить. Да и сама инициировала близость отнюдь не редко. Впрочем, с тех пор, как в их жизни вновь появилась Гермиона Грейнджер, его жена начала вести себя слегка отстраненно. Драко подозревал, что его леди Малфой прекрасно осознавала, что только её чистокровность и идеальное соответствие образу хозяйки Малфой-менора стали причиной их брака. Знала ли она, кого супруг любит все эти годы? Кого постоянно мысленно видит перед собой, когда, неизменно прикрыв глаза, исполняет свой супружеский долг? Впрочем, чаще всего Драко брал её сзади, так было легче представить на месте Астории Гермиону Грейнджер. Когда он в первый раз предложил новобрачной изменить в постели причёску, холодно процедив, что ему больше нравится сжимать в руках кудряшки, или, по крайней мере, пышные, волнистые волосы, Астория ему ничего не ответила. Они тогда сидели за завтраком, всего лишь после второй или третьей своей близости, и хмурившийся после неудовлетворительной с его точки зрения ночи, Драко раздраженно швырнул на стол безупречно накрахмаленную салфетку, отодвигая в сторону едва тронутый завтрак и поднимаясь с места. Уже у самой двери, он приказал Астории, точнее, тогда ему казалось, предложил, для постельных утех с ним волосы завить, бесчувственно бросив какую-то циничную фразу, что ему это нравится больше. Астория одарила его полным боли взглядом, но промолчала. Она даже не уточнила, какой именно стиль предпочитает её по всей видимости слишком разборчивый и привередливый муж, но в ту же ночь её волосы выглядели точно так же, как слегка растрёпанный художественный беспорядок на голове принцессы Гриффиндора и лучшей подруги Гарри Поттера. Хотя, волосы Грейнджер были всегда уложены, она просто не прилизывала их перед зеркалом часами. Неглиже для постельных утех он тоже выбирал сам, и хотя Астория не могла этого знать, но половина из того, что на ней было надето в постели, являлось точной копией комплекта Гермионы во время её единственной ночи с Драко. Потом, в гардеробе леди Малфой появился и тот самый деловой костюм, в котором мисс Грейнджер вернулась с работы при Драко, а точная копия её чулок и туфель стала неизбежным аксессуарам интимных моментов юного Малфоя и его жены. Астория никогда не задавала вопросов, промолчала она даже тогда, когда всего через несколько недель после свадьбы увидела вещи, которые носила для сексуальных фантазий мужа, в «Ежедневном Пророке». В тот день Гермиона была сфотографирована возле Министерства магии в своем костюме, а теперь и излюбленном образе Драко. Сколько раз в своих ролевых играх Малфой представлял ту самую ночь с Гермионой, когда в образе её драклова рыжего возлюбленного, страстно и нежно брал её прямо на кухне. Астория послушно воспроизводила требуемую позу, не сопротивляясь, когда он перемещал её не для того, чтобы доставить наибольшее удовольствие, а именно так, как нравилось Грейнджер. Впрочем, об этом знал только сам Драко. Тряхнув головой, мужчина потянулся к застёжке ремня, прекрасно зная, что такую желаемую им разрядку может получить лишь самостоятельно. Конечно, кольцо верности позволяло купить себе на ночь шлюх, для этого были даже специальные заклинания и чары, которые накладывали ушлые хозяйки соответствующих учреждений, но услугами жриц любви Малфой не пользовался никогда. Просто брезговал. Внезапно, тёплые, нежные руки отвели его ладони прочь от пряжки ремня, и, удивленно вскинув бровь, Драко встретился взглядом с печальными глазами бледной супруги. Не произнося ни слова, женщина расстегнула ремень, потом потянула за молнию брюк и покорно опустилась перед ним на колени. Малфой прикрыл глаза, чувствуя прикосновение мягких губ супруги, и провёл ладонью по гладким волосам, сейчас убранным точно в такую же причёску, как была в этот вечер у Гермионы. Платье леди Малфой тоже теперь было отличным от наряда, надетого на неё во время бала, и являло собой точную бордовую копию вечернего номера мадам министра. Когда он смотрел на Асторию сейчас сверху вниз, то однозначно казалось, что перед ним... Малфой откинулся назад, прислонившись спиной к обтянутыми шелком стенам своей спальной, а Астория, не поднимая глаз, продолжала ласкать супруга, тщательно избегая поднимать лицо, словно прекрасно зная, на её месте он сейчас представлял себе другую. Малфой не удосужился распустить её волосы, причёска министра магии устраивала его вполне, только ладони крепко, но не больно сжимали хрупкие плечи, с удовольствем ощущая под пальцами тот самый материал, который теперь был навсегда зафиксирован в памяти после его танца с Гермионой. Истосковавшееся по женскому вниманию, тело продержалось отнюдь не долго, кульминация наступила быстро, но Малфой даже не удосужился оттолкнуть жену за мгновение до развязки. Впрочем, он был уверен, что Астория тоже все прекрасно чувствовала, послушно замерев на месте и пережидая его оргазм. Сглотнув, она поднялась на ноги, но похоже, движение оказалось для неё слишком резким, и Драко аккуратно подхватил покачнувшуюся женщину за предплечья. – Ты знаешь, что не обязана, что не должна была этого делать. Я не просил, – глядя в некогда яркие глаза безукоризненно красивой Астории, хрипло проговорил её супруг. – Знаю, – леди Малфой даже не повела бровью. – Я сделала это не потому, что выполняла какой-то там долг, я прекрасно знаю, что тебе его от меня не нужно, а потому, что хотела. У тебя ведь очень давно никого нет. – А, похоже теперь супружеский долг причитается с меня? – Драко не закатил глаза, да и звучала на первый взгляд грубая фраза скорее грустно. – Могу доставить ответное удовольствие. Но твои лекари настаивали, что на этой стадии любые реакции тела такого рода могут быть смертельными для твоего организма. – У тебя ко мне тоже нет никаких долгов, – Астория заставила себя проглотить слёзы ещё до того, как предательская влага могла появиться в уголке глаз. – Просто, поздравляю тебя с новым годом, Драко. Надеюсь, что он принесёт тебе счастье. – Астория, – мужчина устало опустился на постель и потер пальцами появившиеся на переносице морщины. – Прости, ты же знаешь, что это не то, что я имел ввиду. Я все ещё работаю над зельями, мы обязательно найдём для тебя исцеление. – Конечно, – леди Малфой развернулась и направилась к двери, но до того, как нажать на ручку, вновь обернулась к мужу. - Я отдала ей Браслет. Просто хотела, чтобы ты знал. Если будешь его искать, он теперь у следующей леди Малфой. – Астория, – вмиг оказавшись возле молодой, но угасающей женщины, Драко и сам теперь почувствовал, что борется со слезами. Всё-таки, он всегда ей симпатизировал, а Астория беспрекословно подчинялась всем прихотям мужа. – Не надо, я все знаю. Просто, будь счастлив. Теперь ты можешь, – словно напоминая себе о чем-то, бывшая мисс Гринграсс качнула головой и усмехнулась. – Кроме того, я делаю это не только для тебя. Скорпиус ведь тоже Гринграсс, не только Малфой, и Мордредово проклятие могло передаться ему. Моё активировалось из-за Грейнджер, хоть я и не нарочно перешла ей дорогу, быть может, если она станет твоей женой, проклятье отступит, посчитает это достаточной платой по векселям? Я не хочу, чтобы оно затронуло моего сына. – Не затронет, – Драко мягко поглаживал пальцами её предплечья, ласково глядя в глаза. - Я ведь не воспитывал его, как мой отец меня. Мы оба не вбивали ему в голову идеологию чистоты крови. Думаю, если он полюбит магглорождённую, проблем не будет, он прекрасно знает, что ему бороться не с кем. Ни с собой, ни со мной, ни с моим отцом. Проклятие не активизирует себя. – Я знаю, – женщина кивнула. – Но хочу, чтобы ты тоже знал, я не против твоего счастья с ней. Правда, тебе придётся нелегко, в детстве ты был порядочным засранцем и жизнь ей подпортил капитально. От выходок в Хогвартсе до чего ты там придумал, чтобы заделать ей ребёнка. Особо горячей любовью Грейнджер к тебе не пылает. – Знаю, – Драко усмехнулся и поцеловал жену в лоб. – Да и не думаю, что за все свои многочисленные «подвиги» это счастье заслужил. – Но тем не менее, хотя бы обещай, что будешь за него бороться. Я тебя ни в чем не виню, более того, искренне желаю тебе счастья. И с этими словами, Астория поднялась на носочки и мягко коснулась губами его щеки, а потом поспешно развернулась и выбежала из комнаты. Проводив её взглядом, Малфой вновь откинулся назад к стене, несколько раз нарочито ударившись об гладкую поверхность затылком. Астория уже попрощалась с жизнью, это он прекрасно понимал, и чётко дала ему понять свои желания. Что он чувствовал, осознавая, что используемая им на протяжении почти десяти лет, младшая Гринграсс не только не таила на него зла или обид, но искренне желала счастья? Усталость и лёгкую грусть. А ещё, сожаление, потому что если бы не заморочки отца, они бы могли быть оба счастливы. Он – с Гермионой Грейнджер, Астория – с кем-нибудь другим, ведь не навяжи им когда-то родители брак в лучших традициях чистокровных семей, Астория не угасала бы сейчас на глазах в том возрасте, когда большинство ведьм ещё даже не начинало жить. Отец вырос из своих ограниченных взглядов, по иронии судьбы, теперь далеко не против союза сына с магглорождённой, да и внуком-полукровкой хвастается чуть ли не больше, чем чистокровным наследником рода. А вот их три жизни Люциус успел искалечить, и если сам Драко и Гермиона ещё могут все исправить, то именно Астории придётся заплатить за всё сполна и самой высокой ценой: своей жизнью. *** Дни после новогоднего бала летели своей чередой, недели сменяли одна другую, а Гермиона тщательно избегала встречаться с Драко. Что, сказать по правде, было немножко смехотворно, поскольку Люциус в её кабинете стал вполне частым гостем. Заглядывала к ней на огонёк и Астория, правда, любое путешествие из менора слишком очевидно отнимало у неё очень много сил. С недавнего времени, молодая женщина стала всё больше «сдавать», и однажды призналась министру магии, что опасается, ей осталось недолго. Когда Гермиона принялась утешать неожиданную подругу, перед которой чувствовала себя непонятным образом виноватой – всё-таки, проклятие Гринграсс активировалась именно из-за неё, добродушная Астория лишь рассмеялась. – Мадам министр, прошу вас, я прекрасно всё понимаю. И поверьте, мне осталось совсем недолго. Единственное, о чем я жалею, это что мне не удастся увидеть, в какого замечательного молодого человека вырастет мой сын. Мы ведь воспитывали Скорпиуса без каких-либо предвзятых отношений к магглорождённым волшебникам. – Астория подняла на мисс Грейнджер осторожный, изучающий взгляд, словно пыталась почувствовать реакцию девушки, в детстве достаточно натерпевшейся из-за этого самого происхождения, но лицо той было нечитаемо. Гермиона всего лишь внимательно смотрела на собеседницу, вежливо улыбаясь и ожидая. Вздохнув, Астория продолжала: – Это была идея Драко. Именно он хотел, чтобы Скорпиус не имел никаких заморочек, которые с детства вбивали в его голову. Я согласилась, – Гермионе почему-то сейчас казалось, что Астория вообще не имела привычки сопротивляться супругу, но она лишь кивнула. – А впрочем, если бы Драко сам не завёл этот разговор, то я бы настояла. Знаете, это было бы единственное, на чем я бы когда-либо настаивала. Во всём остальном я делала так, как он хотел. Впрочем, это решение далось нам всем очень просто, и оно не вызвало ни малейшего сопротивления. Всё-таки, Малфои далеко не фанатики, они на самом деле вполне гибкие и политичные, плюс, всегда думают головой, в этом я уже убедилась. Мисс Грейнджер вежливо кивнула, слушая угасающую леди Малфой. Она давно уже поняла, что сильные эмоции, монологи, любое применение магии – всё это истощает молодую, но умирающую от проклятия женщину очень быстро. А ещё, она действительно верила: Астория ни на кого не держит зла. Ни на саму Гермиону, которую можно было так легко обвинить во всех несчастьях бывшей мисс Гринграсс, ни своего супруга, ни Люциуса. Не винила она даже своих родителей, которые не могли не знать о семейном проклятии и о потенциальных последствиях брака с явно равнодушным к ней Драко Малфоем для своей дочери. Но Астория Гринграсс ни на кого не держала зла. – А ещё, мне очень жаль, что я так и не увижу избранницу своего сына. Почему-то, об этом я жалею больше всего, – сморгнув непрошеную слезу, прошептала женщина на самой грани слуха. – Мне просто интересно, будет ли она хоть чем-то похожа на вас, мисс Грейнджер. В конце концов, учитывая помешательство моего мужа, да и теперь уже реакции свёкра, я это очень сильно подозреваю. Впрочем, это всего лишь обозначает, что она будет умная и красивая, а тут уж не ошибёшься. – Или магглорождённая, – не удержалась Гермиона. – Или, магглорождённая, – спокойно кивнув, проговорила Астория. – Я только надеюсь, что Скорпиус будет достаточно проницательным, чтобы понять свои чувства изначально, и что он не почерпнул предвзятость и предрассудки какого нибудь грёбаного портрета из их дракловой галлереи многих поколений бессердечных снобов. Впрочем, наш с Драко сын воспитан лучше, чем это, да и портреты последнее время на удивление всегда молчат в тряпочку, когда в доме появляется Александр. У меня даже создалось ощущение, что Люциус провёл с ними долгую беседу. - Астория многозначительно приподняла бровь. - Ведь даже на говорящие портреты есть управа: Адский огонь работает безукоризненно. Гермиона Грейнджер мысленно задала себе вопрос, если этой важной информацией Астория поделилась с ней нарочно. Младшую женщину выдал напряженный, вопросительный взгляд и та самая приподнятая бровь, появившиеся на её красивом лице сразу же после произнесения последней фразы. Похоже, чистокровная волшебница давала той, кого в душе уже считала своей преемницей, совет, как обращаться со злыми и острыми на язык предками Малфоев. Астория удалилась, и Гермиона ещё долго размышляла обо всём, что услышала. А потом, она обсудила зелье, которое для умирающей женщины готовил её супруг под руководством портрета Снейпа с этим самым портретом, как и послала запросы лучшим зельеварам времени. К Блейзу Забини в Хогвартс мадам министр наведалась лично, но бывший сокурсник и нынешний профессор ничем не мог ей помочь. – Поверьте мне, госпожа министр, я над этим ломаю голову уже не первый год. Даже, писал мастерам вне территории Великобритании, но должен признаться, что на сегодняшний момент зелье, составленное Северусом Снейпом является самым эффективным. – Но оно больше не работает, – покачала головой Гермиона. – Потому что это проклятье создано, чтобы жить своей жизнью и приспосабливаться. На самом деле, вы должны гордиться, госпожа министр, – Забини тряхнул шевелюрой и добродушно хмыкнул. – Вы, магглорождённые ведьмы, самые сильные и могущественные. - Ты хочешь сказать, – Гермиона растянула губы в насмешливой улыбке. – Что проклявшая предка Астории грязнокровка предусмотрела всё? Блейз вопросительно приподнял бровь, внимательно изучая выражение лица теперь уже не только самой умной, но и самой могущественной ведьмы их поколения, и со вздохом принялся объяснять: – Я когда-то читал, что в мире магглов есть вирусы, которые практически невозможно вылечить. Их называют, кажется, ретровирусы? В любом случае, они мутируют и таким образом приспосабливаются к любым лекарствам. Проклятия Гринграсс ещё хуже. Оно было создано, чтобы убивать, несмотря ни на что, в определённый срок. Это не отрава и не зелье, поэтому зелья и не работают. Оно вытягивает жизненные силы. Сказать по правде, я очень сильно подозреваю, что зелье Снейпа работает потому, что он полукровка, и проклятие немножко замедлило свое действие из уважения к этому факту. – Если следовать твоей логике, то любой стакан воды, который я ей протяну, её вообще вылечит, – Гермиона хмыкнула, но Забини и не думал шутить. – Нет, её ничего не вылечит. Она расплачивается за чужие ошибки. Только тот, кто их сделал, может что-то изменить, если решит их исправить. Поэтому, ты меня прости, Грейнджер, – Блейз вдруг перешел на фамильярности. – Но ты ничего не сможешь сделать. Теперь все в руках, честно говоря, Скорпиуса и его наследников, а ещё, всех наследников Дафны и других Гринграсс. Но помочь Астории не сможет ничего. Впрочем, сдаваться без боя было совершенно не в правилах мисс Грейнджер. Конечно, долгие годы работы в отделе тайн её прекрасно обучили, что с фамильными проклятиями бороться практически невозможно. Забини был безусловно прав, но что-то в его словах насторожило умную и сообразительную ведьму, знавшую наверняка, что дьявол всегда в деталях. Блейз говорил, что проклятие вытягивает жизненные силы Астории, но уважает усилия нечистокровных, которые пытаются ей помочь. Гермиона умела идти в обход... Через два часа мадам министр Магии спустилась в отдел тайн. Ей нужно было забрать один предмет, внезапно всплывший в памяти, как потенциально полезный, и кое-что попробовать.