Созвездие Грейнджер или Новый Мир

– Грейнджер, ты в курсе, что растить маленьких волшебников, - Паркинсон сделала театральную паузу для эффекта. - Это задача довольно утомительная? Только предотвращать все их взрывы и перемещения предметов, особенно нежелательных для маленьких ручонок, в эти самые маленькие, жадные ручонки - работа «на полную ставку»? Панси в прошлом Паркинсон (а нынче миссис Финч-Флетчли), всплеснув руками, плюхнулась на стул подле Гермионы. Два года назад на одном из светских раутов мадам министр познакомила наследницу чистокровного дома с Джастином, которого Панси, несмотря на проведённые вместе в Хогвартсе шесть лет - на последний курс магглорождённый волшебник не вернулся - в упор не помнила. Паркинсон объяснила сей парадокс рядом причин. Во-первых, Джастин учился на Хаффлпафф, и слизеринцы на них внимание особенно не обращали. Во-вторых, Панси все семь лет провела, метя на роль «леди Малфой, ну на худой конец - Нотт ». А в-третьих, хоть и далеко не в последнюю очередь, и если бы кто-то потрудился спросить Гермиону, то она могла бы и поспорить, что эта причина на самом деле была «во-первых», Джастин был магглорожденным. Все это делало Финч-Флетчли в Хогвартсе для гордой чистокровной слизеринки невидимым, и теперь Панси откровенно была в шоке, что парень оказался красив, богат да ещё и сильным волшебником, уже успевшим надежно застолбить себе место в новом обществе. Они начали встречаться, Джастин познакомился с Андреасом, который не только мгновенно нашёл с ним общий язык, но и через неделю уже принял, как фигуру отца. Потом Финч-Флетчли представил Панси своим родителям и через шесть месяцев после знакомства сделал ей официальное предложение. Ещё через год у пары родился сын-волшебник, третий ребёнок Финч-Флетчли, который уже имел двух мальчиков от предыдущих браков. Маленький Патриций, названный в честь отца Панси и по настоянию счастливого деда унаследовавший имя и состояние Паркинсонов. – Во-первых, Гермиона теперь Малфой, – не поднимая глаз от очередных документов, которые он старательно изучал, процедил Драко. – А во-вторых, учитывая наличие довольно щедро одарённого Александра и близняшек, уверен, Гермиона в курсе. Заведи себе домашнего эльфа, Панс, и все проблемы решатся. – Во-первых, Грейнджер откликается на «леди Малфой» только на светских раутах. Насколько мне известно, – бывшая мисс Паркинсон с воинственным видом скрестила руки на груди. – Все официальные бумаги, покидающие стол министром магии, по-прежнему несут на себе подпись «Грейнджер». Во-вторых, мой старший сын - сквиб, Малфой, и если тебе такие детали неизвестны, то донесу до твоего сведения: они этих самых домашних эльфов способны видеть. Как и узнавать любое волшебство, в отличие от вбитой нам в голову в детстве ложной информации. – Во-первых, мне все это известно, Грейнджер уже рассказала, – Малфой даже бровью не повёл. – Во-вторых, эльфы способны стать невидимыми даже для волшебников, уж как-нибудь разберутся и с твоим старшим сыном-миниатюрным-Ноттом-без-палочки, если ты отдашь конкретный приказ. А в-третьих, тебе что, Финч-Флечли не помогает вообще? – Во-первых, ты прекрасно знаешь ответ Джастина на подобное: заведи себе батальон нянек и успокойся. Удивительно, насколько его подход к родительским обязанностям намного больше напоминает то, как вели себя мой собственный отец и Люциус, чем мистер Грейнджер, например. А во-вторых, может ты и прав. Заведу себе эльфа и прикажу ему быть невидимым для Андреаса. Что скажешь, Гермиона? – Скажу, что это замечательный выход из положения. Но при этом добавлю, что я бы на твоем месте рассказала ему о волшебном мире. – Гермиона, ты же прекрасно понимаешь, насколько это опасно? – Паркинсон уставилась на подругу теперь с совершенно серьёзным выражением лица. Даже намёк на насмешливость и сарказм, которыми буквально была пропитана её перепалка с Малфоем, исчезли из голоса. – Ты же сама мне говорила, что именно наши сквибы, вышвырнутые из родов, становились святыми инквизиторами! Потому что имели возможность различать колдовство! – Совершенно верно, – Гермиона соскользнула с подлокотника кресла Малфоя, на котором все это время сидела, положив руки ему на плечи, и поудобнее устроилась на коленях супруга. Драко слегка переместил свой пергамент в руках, продолжая чтение и умудряясь периодически исследовать губами её шею. Его действия явно заставили Грейнджер сбиться с мысли, мечтательно закатив глаза. – Во-первых, Малфой, фу! - Панси осуждающе покачала головой. - Тебя что, не учили сдерживаться и не выставлять подобные знаки внимания на публику? Ты вообще Малфой или как? И во-вторых, Грейнджер, если бы мы все в школе знали, что тебя так легко заткнуть, сажали бы вас с Драко на всех уроках вместе. Но это лирическое отступление. Ты можешь закончить свою мысль? – Хорошо, – Гермиона теперь демонстративно закатила глаза. – Продолжим разговор в таких выражениях, как вы все понимаете. Во-первых, 21-й век на дворе, времена святой инквизиции прошли. Во-вторых, сквибы вели себя таким образом в средние века не потому, Панси, что вместе с утерянном волшебством у них внезапно появилась ненависть к всему волшебным. Они просто реально уничтожали то, что в то время считалось проделками дьявола. И делали это довольно эффективно, потому что всех волшебников видели. То есть, в-третьих, Андреас не является каким-то генетическим порождением ненависти к магии. Если ты ему всё объяснишь, то отношение твоего сына будет таким же, как и отношения родителей любого магглорождённого. Он поймёт и примет. И более того, сказать тебе по правде, я бы на твоем месте сделала это как можно скорее. Но это уже в-четвертых… – Это ещё почему? – Паркинсон мгновенно выпрямилась в кресле. Годы общения с Гермионой Грейнджер брали своё, и сейчас Панси видела, что Грейнджер, когда накануне предупредила её, что им нужно серьезно поговорить, на самом деле имела для этого веские причины. Более того, судя по серьезности выражение лица Гермионы, это время пришло. – Ты только сходу не взрывайся, – Грейнджер начала разговор самым вкрадчивым голосом, на который только была способна. – Но где-то неделю назад я была в Риме и встречалась с Андреасом. Мы провели какое-то время вместе, а потом я обратила внимание, что он куда-то сосредоточенно смотрит. Более того, смотрел он в ту сторону, откуда я чувствовала маггло-отталкивающие чары. На самом деле, ситуация насторожила Гермиону сразу. Если выражаться языков слизеринцев, то во-первых, едва встретившись с по сути Ноттом-младшим, Грейнджер почувствовала, что-то неладное. Точнее, она могла бы поклясться, что гладким этот визит не станет. Давно прошли времена, когда Гермиона на любое предсказание фыркала и закатывала глаза. Жизнь давно доказала, что предсказание предсказанию рознь, а предчувствия реальны. В любом случае, министр магии насторожилась. А потом имела возможность убедиться в справедливости всех своих предчувствий, когда проследила за взглядом младшего Нотта и увидела Нотта-старшего. И это было во-вторых. Сын Теодора, от которого по всем законам чистокровных род его отца отказался, сейчас с выражением, которое заставило сердце Гермионы мгновенно бухнуть вниз, смотрел в сторону собственного папаши. А в-третьих было даже не то, что Андреас с нескрываемой иронией пробурчал: «Вот и говори потом, что у каждого нет близнеца. Это словно я из будущего». Андреас сейчас, не отводя глаз, смотрел на свою сводную сестру таким взглядом, что Грейнджер, сглотнув несколько раз, наконец выдавил из себя: – Ты знаешь эту девочку? – Её зовут Тиара Нотт. Мы познакомились в одном из магазинов, я сразу понял, что она иностранка, но представить себе не мог, что на самом деле она из Англии. Сказать по правде, сперва я вообще подумал, что она с другой планеты, настолько она пялилась на элементарные вещи. Потом я помог ей подобрать туалет для какого-то бала, на котором она собиралась почему-то всех удивить. Не знаю, чем именно намеревалась Тиара их удивлять, учитывая те вещи, которые она выбрала, кроме их цены. А потом мы ещё несколько раз встречались, и сказать по правде, у меня такое чувство, словно я знал её всю жизнь. Вот как будто бы что-то кликнуло, тетя Гермиона. Правда, по какой-то причине она абсолютно против того, чтобы представить меня своим родителям. Несколько мгновений Панси молча моргала, не отводя взгляда от Грейнджер, вновь напоминая магглорождённой волшебнице себя саму времен Хогвартса, когда кто-то из преподавателей задавал вопрос, ответ на который слизеринка не знала. А потом Паркинсон уронила лицо в ладони, в сердцах тряхнув головой. – Все, как нам и говорили! «Они найдут наши рода и приведут к их краху». Сводные брат и сестра, это даже в мире чистокровных невозможный союз... У них вообще не может быть ничего! – Напиши Теодору, Панси, – раздался от двери невозмутимый голос Джастина. – Объясни ему ситуацию, назначьте встречу. Познакомь Андреаса с братом и сестрой, расскажи уже все до конца, Салазар вас всех побери с вашими пережитками. Андреас достаточно умный молодой человек, да и если уж говорить начистоту, то все ваши попытки так тщательно скрывать от него волшебство он с детства замечал, только тебе никогда не говорил. Потому что видел, как ты мгновенно напрягаешься, когда что-нибудь такого рода даже упоминается в твоём присутствии. А с моими родителями разоткровенничался, и они уже начали его готовить. Потому что прекрасно помнят, что когда такое начинает случаться, жди скорого прихода Минервы. Думали, что ситуация аналогична. – Финч-Флетчли прав, Паркинсон, – вздохнув, Малфой отложил в сторону свои пергаменты. – Святой инквизиции больше нет, да и Андреас на неё не работает. Открой ему уже, наконец, карты, ты ведь не сможешь скрывать правду намного дольше. Конечно, если ты тоже не собираешься вычёркивать его из своей жизни, там инсценировав какой-нибудь трагический случай. Панси, если ты хочешь по-прежнему быть частью его жизни, он должен знать всё. А если хочешь, Нотту я могу написать сам. Тебе нужно поговорить с ним, а мы с Финч-Флетчли можем даже быть медиаторами. – При всём уважением, Малфой, – Джастин скривил губы в ухмылке. – Мы способны разобраться сами. Думаю, когда Теодор узнает, что в принципе его старший сын их уже нашел, согласно всем вашим страшным предсказаниям, он сам согласится на встречу. А если нет, – Джастин равнодушно пожал плечами. – Значит, мы просто сами всё расскажем Андреасу и покажем колдографии семьи его отца. Все это элементарно и легко решаемо, не вижу трагедий. Драко кивнул. Каким-то образом, магглорождённые волшебники всегда вносили огромную толику здравого смысла и хладнокровности в разрешение любых проблем. Особенно тех самых, перед которыми согласно своим «преданиям и басням из старины», как Джастин их называл, чистокровные застывали соляным столпом, как перед василиском. Вздохнув, Малфой перевёл взгляд на остальных присутствующих в комнате: давно повзрослевших детей. Почему-то он был уверен, что проблема сына Панси уже практически разрешена, ведь Финч-Флетчли действительно разложил все по полочкам. Андреас всего лишь узнает, что у него есть брат и сестра. Быть может, они с Тиарой будут нормально общаться, а постепенно их отношения станут такими же, как у Поттера и Грейнджер или у самого Малфоя с Паркинсон. Андреас непременно оправится после шока, увидев практически своего двойника в лице сводного брата и повзрослевшую версию самого себя в Теодоре. А нынешняя миссис Нотт из этой ситуации извлечет то самое так необходимое ей пресловутое ведро холодной воды на голову: для того, чтобы увидеть, насколько Андреас во всём превосходит её собственного отпрыска и официального наследника семейства Ноттов, даже её мозгов хватит. Меж тем, Альбус Поттер как раз в этот момент протягивал кареглазой дочери Гермионы и Драко огромную коробку, перевязанную зелёным бантом. Лира застенчиво улыбнулась, отбросив с лица пушистые пряди волос, являвшихся точной копией её матери, и приняла свой подарок. Её сестре Альбус протянул коробку намного меньше, правда, бант был таким же изумрудным. Драко про себя усмехнулся: тот Поттер, которого Шляпе всё-таки удалось запихнуть на Слизерин, агитацию проводил похлеще его собственной. Не в наименьшей мере и потому, что выступать против потенциального распределения двойняшек на Гриффиндор Малфою было элементарно небезопасно. Меж тем, смущаясь и краснея, Лира открыла коробку, доставая оттуда шикарную куклу в изумительном зелёном платье, и Малфой вновь вопросительно приподнял бровь. Кукла была точной копии той его дочери, которая в свою очередь как две капли воды напоминала Гермиону Грейнджер. То есть, именно Лиры. Бесспорного интереса Альбуса. – Что-то я не припоминаю подобных товаров в лавке Уизли, – потерев лоб, прошептал Малфой на самое ухо своей жены. – Хотя должен сказать, без магии тут не обошлось: сходство просто удивительное. Что Малфой весьма преднамеренно забыл упомянуть, это что кукла с лицом миниатюрной Грейнджер в этом возрасте ему самому нравилась, наверное, даже намного больше, чем его дочери. Впрочем, следовало бы узнать, из какой волшебной лавки этот изумительный товар, потому как маленький Драко дошкольного возраста в голове взрослого мужчины мгновенно напомнил, что уже через пять минут его вторая дочь, та, что являлась белокурым повторением семейства Малфоев, непременно потребует для себя такую же игрушку. – На самом деле, это маггловская кукла, – просветила своего бывшего одноклассника Паркинсон. – Я помогла Альбусу заказать её для Лиры. Он очень давно уже просил Уизли сделать нечто подобное в своей лавке, но Джорж отказался. На самом деле ему Билл запретил, и сказать по правде, не уверена, почему. – Слишком близко к волшебству вуду и живых портретов, – машинально принялась объяснять Гермиона. – Если подобное делать волшебникам, то избежать эффекта элементарно невозможно. А вот маггловские методы ничего общего с магией не имеют, и поэтому совершенно безвредны. В их исполнении это обычная кукла. И да, Драко, я уже обратила внимание. Нам придётся заказать аналогичную для Дорри. – Все учтено и заметано, – Генриетта соскользнула с подлокотника кресла Скорпиуса, на котором сидела наподобие своей сестры, и младший Малфой с демонстративным недовольством убрал до этого обнимавшую девушку руку. – Мы заказали аналогичную куклу для Дорри. Признаться, до сих пор поверить не могу, сестрица, что ты назвала свою дочь Нимфадорой. – Дорри названа в честь Тонкс, – Грейнджер в мгновение предостерегающе прищурилась. – В соответствии с традициями Блэков. – Плюс, Андромеда безмерно счастлива, – мгновенно добавил Малфой, увлечённо перебирая локоны своей супруги. На самом деле, он казался настолько поглощён своим занятием, что большинство присутствующих были порядком удивлены, что он вообще слышит, о чем идёт разговор. – И мы не называем Дорри полным именем. Так что «синдром Тонкс» у неё не ожидается. Драко пожал плечами, а все присутствующие молча усмехнулись. То, насколько Тонкс «не-называйте-меня-Нимфадорой» терпеть не могла своё имя, поистине было легендарно. Меж тем, громкий визг названной в честь кузины своего отца и подруги матери девочки оповестил всех присутствующих, что маленькая Нимфадора уже открыла свой подарок. – Это от нас со Скорпиусом, – окликнула племянницу Генриетта, и в мгновение ока была чуть не сбита с ног белокурым ураганом в бантиках и рюшечках, когда племяшка бросилась ей на шею. – Серьезно, Рита? – Гермиона насмешливо приподняла бровь. – Кукла одета в голубое платье? – А ты что, ожидала, что она закажет ей бордовое с золотом? – Драко гордо выпрямил плечи. – Ладно, голубое я ещё приму. Хотя, Скорп, если ты участвовал в этом подарке, то должен тебя уведомить: Альбус оказался более догадливым. – Или, у него намного больше причин угождать тебе, отец, – раздался с соседнего дивана насмешливый голос Александра. Впрочем, с места официальный наследник рода Блэков не сдвинулся: в отличие от сестёр Грейнджер, Лили Поттер изначально удобно устроилась у него на коленях. – Голубой цвет намного лучше гармонирует с цветом глаз Нимфадоры, – вставила Генриетта довольно нейтральным тоном. – Но если хочешь, сестрёнка, я дам тебе информацию того магазина. Закажешь для куклы сколько угодно бордовых с золотом платьев. – Вы поистине классическая представительница своего факультета, мисс Грейнджер, – на этот раз насмешливое наблюдение было озвучено Люциусом, кивнув головой, сейчас обращавшегося к Генриетте. – Впрочем, и маленькая Лира, и Нимфадора слишком Малфои, чтобы хоть кто-нибудь здравомыслящий додумался подарить им что-либо в оттенках даже с намёком на бордовый или золотой. Гарри Поттер сверкнул глазами и переглянулся с демонстративно недовольной Джинни. Все остальные подавили смешок, абсолютно не желая попадаться в список «неугодных или обидевших» главу Аврората или его супругу. Эти двое в свое время уже переместили целую коллекцию львят с красными или золотыми бантами в комнаты крестниц. Впрочем, как ответный шаг дарить плюшевых змей или воронов тогда тоже никто не решился. Хотя недавнее дополнение к их компании, нынешний супруг Панси в девичестве Паркинсон, Джастин периодически и подшучивал, что он просто считает долгом чести разбавить все это парочкой барсуков. Вот только угрозы воплотить в жизнь ему никто так и не позволил: даже комната его собственного третьего сына, матерью которого являлась Паркинсон, выдержана была исключительно в зелёных и серебристых тонах. Впрочем, Гермиона очень сильно подозревала, что если судить по тому жизненному пути и всем тем решениям, которые после войны принял Финч-Флетчли, то с практически стопроцентной вероятностью распределения их общего сына на Слизерин поспорил бы только особенно упертый Гриффиндорец. Даже Джинни лишь пожимала плечами и твердила: «Однозначно Слизерин», что уж говорить о Грейнджер или Поттере. На самом деле, из всех их общих знакомых даже намекнуть на возможность какого-либо другого варианта умудрился только Рон Уизли. И ни у кого не было и тени сомнения, что сделал он это исключительно из упрямства. Меж тем, Скорпиус и Рита в очередной раз доказали, что обладают всеми лучшими качествами своих соответствующих факультетов. И что свои подарки они явно скоординировали с Альбусом, потому как другого объяснения тому, что Лира получила от них в подарок маленькую коробочку буквально идентичную той самой, которую вручил Альбус Поттер её сестрёнке, элементарно не было. Таким образом, маленькие близняшки-Малфой оказались каждая обладательницей роскошной куклы, носивший просто волшебное сходство с ней самой, и изящных браслетиков. Правда, на этот раз никто из дарителей «не мудрствовал лукаво» и камушки были зелёного цвета. Едва заметным кивком головы указав Гермионе на дверь и дождавшись, пока та к нему присоединилась, Гарри склонился к уху подруги: – Гермиона, могла ли ты когда-нибудь предположить, что наше будущее будет таким? – Поттер с легкой улыбкой на губах покачал головой. – Ты имеешь в виду, когда Беллатрикс пытала меня буквально в третьей комнате по коридору отсюда? – улыбка Грейнджер была практически идентичной её лучшему другу. – Нет, но могу однозначно сказать, что именно оно привело нас к счастью. Гарри кивнул в ответ, за плечи обняв лучшую подругу и запечатлев практически невесомой, братский поцелуй на её виске. А потом к парочке друзей и спасителей всего магического мира присоединились Джинни и Драко, и оба воспитанных магглами волшебника, в буквальном смысле этого слова перевернувшие старушку волшебную Англию, присоединились к своим половинкам. Их будущее действительно сулило только счастье. И им даже не нужно было сверяться со звёздами.