ALL IN

 — Ты действительно не знал? — Джейби тихо смеется и потирает глаза свободной рукой. У него по левое плечо на диване сидит также устало улыбающийся Ёндже, который жмется ближе и лениво перебирает его пальцы своими, а справа в кресле Шону, у которого в руках лишь пустой стакан из-под джина, да потерянность в глазах. Шел второй день их грандиозных новогодних каникул, через пару часов уже нужно было ехать обратно в город, и Им счел этот полупьяный момент лучшим временем, чтобы двум лидерам поговорить по душам.  — Про Минхёка?.. Не знал, — Сон хрипло кашляет, прочищая горло, отставляет сосуд на низкий столик неподалеку и задумчиво смотрит в сторону лестницы на второй этаж, откуда вновь слышится прибавленная на максимум музыка и приглушенный смех друзей. Откуда у них столько сил петь и танцевать, остается лишь догадываться.  — А про остальных? — Дже внимательно щурится, всматриваясь в лицо собеседника, и крепко сжимает ладонь своего притихшего парня.  — Про Вонхо и Хёнвона знал. Они сообщили, что встречаются, в тот же день, когда мы вышли в финальную дебютную семерку на шоу. Но вот так.. раскрепощённо, как в эти дни, они себя никогда прежде не вели. Про Чжухона… Чувствовал все-таки чисто подсознательно, хотя старался не думать об этом. А ты, что же получается, знал про своих? — Шону смотрит в ответ взглядом, полным уважения и стеснения. Ему одновременно неловко говорить о чем-то подобном, но вместе с тем хочется выговориться, обсудить все произошедшее с кем-то, кто понимает всю тяжесть бремени лидера.  — Про Марка и Бэма знал. Они не говорили, конечно, что встречаются, выразились так, что «проводим иногда время вместе». Что-то в духе свободных отношений, черт их возьми. Эмоциональные качели, где в один день они милуются, а на следующий друг друга не замечают. Про Югёма.. даже не догадывался. Я знал, что у него кто-то есть, но, признаться честно, думал это Марк его так разукрашивает, да подарками задаривает… А оно вон как оказалось. Ну, так даже и лучше будет, — Им хмыкает уголком губ, улыбаясь взволнованному другу, а Ён рядом вдруг ерзает на месте, подгибая колено под себя, и подается вперед, намереваясь включиться в разговор.  — А.. ты и про нас не знал? — получается несколько громче, чем он того хотел, зато мгновенно привлекает внимание задумавшегося, совершенно не спавшего Сона.  — Нет. Как-то даже мыслей таких не было. — Шону признается честно, тихо вздыхает и покачивает головой из стороны в сторону, впервые цепляясь взглядом за переплетенные пальцы рук парней. Ёндже и Джебом на это лишь переглядываются и тихо смеются, понимая друг друга без единого слова.  — Удивительно. Я вчера немного перебрал и по привычке поцеловал его прямо перед тобой, когда мы все сидели вот здесь — на полу в гостиной — и играли в правду или правду. Ты такой невнимательный! — Джейби смеется и тянется сначала к Хёну, чтобы похлопать его ободряюще по плечу, а потом к Чхве, чтобы невесомо поцеловать в мягкую щёчку, закинув руку на его плечи.  — Точно. Да и мы никогда не скрывали, хотя и открыто не говорили, потому что казалось, что все итак знают и видят. Нас всегда спокойно воспринимали. И в нашей группе мы что-то вроде родителей, — вокалист пожимает плечами и довольно улыбается, укладывая голову Иму на плечо. Шону в ответ лишь тяжело вздыхает и потирает затылок.  — Я тоже считал себя отцом, который всегда поддержит и поможет. Но теперь мне кажется, что я старый дед, от которого молодежь скрывает свои бурные похождения. И когда все пошло наперекосяк? <>  — Кихён! Помоги! Бэмбэм что-то сделал, и духовка теперь не включается! — Минхёк кричит во все горло на весь дом, и на кухню прибегает по меньшей мере шесть человек. Суета заполняет собой каждый уголок и приносит предвкушение главного в году праздника вместе с преждевременной тянущей головной болью. Кто-то задорно смеется, кто-то громко ругается, где-то сбоку уже звенят бокалы, а со стороны гостиной слышится топот не менее трех пар ног, что впопыхах развешивают привезенные украшения и наряжают уже наполовину осыпавшуюся елку. Где-то в коридоре протяжно напевает в одиночку рождественские песни Джинён.  — О, какие же вы хозяюшки! Как же это мило! — Ёндже с бокалом красного сухого заглядывает через плечо Югёма, что уже пять минут тщетно пытается порезать фрукты на более менее одинаковые кусочки, и громко заразительно смеется. Ему почти сразу же прилетает половником по спине от строгого и злого Ки, которому пришлось оторваться от приготовления традиционного новогоднего супа, чтобы проследить, что эти «глупые белоручки» — Минни и Бэмми — сделали с техникой, и куда, черт возьми, делась маринованная индейка.  — Не понимаю, почему нельзя было просто заказать готовую еду? — Хёнвон тихо шипит, пытаясь согреть замерзшие от холодной воды руки, и неумело чистит овощи для рагу, которое совершенно точно, абсолютно определенно они уже не успеют приготовить до полуночи. И психует все больше и больше с каждой минутой, небрежно разбрасывая вокруг ошметки кожуры и периодически опасно близко проскальзывая ножом по отмороженным пальцам.  — Потому что «в этих ваших доставках какая-нибудь отрава невкусная, не то что моя домашняя еда»! — Айэм передразнивает Кихёна, стараясь сделать голос значительно выше, поднимает тяжелую стопку посуды, чтобы отнести в гостиную, и едва ли успевает увернуться от выбежавшего из-за дверного косяка Чжухона.  — Мааам, Шону наколол дрова для барбекю. Мы с Джексоном и Джейби поставили стол, принесли стулья, оборудовали елку и накидали гирлянду вдоль периметра. Что еще сделать? Ой, помочь? — Хони замечает Гюна и широко улыбается ему, заботливо отбирая тяжелые тарелки, и уже не слышит «молодцы, мальчики» от Ю. Взгляд цепляется лишь за хитрую улыбку младшего, что прикусывает губу и ныряет куда-то вглубь дома, незаметно для остальных приманивая рукой за собой.  — Накидали гирлянду? Интересненько. Когда же я уже накидаюсь?.. — Бэмбэм задумчиво хмурится, разглядывая серебристую обертку бутылки игристого, и удивленно приподнимает бровки, когда Ёндже толкает его в плечо с тихим «тсс». И не успевает заметить, как со спины вдруг кто-то подходит и ловко отбирает алкоголь, в два легких взмаха руки срывая крышку с резьбы.  — Куда тебе налить? — Марк вполне двусмысленно привычно низко басит с легкой хрипотцой и на товарища по группе почти не смотрит, потому не ожидает, что тот вальяжно выхватит шампанское обратно, уверенно отпивая из горла, и уже через секунду исчезнет с резким «благодарить не буду».  — В дверь звонят. Откройте кто-нибудь, у меня руки заняты, — Джексон кидает через плечо, проходя по коридору мимо арки в кухню, крепче подхватывает большую гремящую коробку и кричит уже где-то из подсобки «Чжухон, тебя где носит? Руки сейчас отвалятся».  — Ой. Я открою, — Минхёк выглядывает из-за спины Югёма, наспех чокается с ним бокалом и, выпив до дна, ловко скрывается с кухни, где уже едва ли можно протиснуться и практически нечем дышать. Однако, возвращается он слишком быстро, совершенно фальшиво пытаясь скрыть хитрую улыбку.  — Ты открыл? Кто там? — Ки, что уже на пятьдесят процентов состоит из муки, останавливается на полпути от стола до плиты, вылепливая маленькие пельмешки с «новогодней» начинкой: той, что примерно в соотношении шесть нормальных на одну с васаби. Бэм же рядом звучно хмыкает, осматривая товарища, и отряхивает отчасти брезгливо его рубашку от прилипшего теста, тут же облизывая запачканные мукой пальчики.  — Да, но я вообще ничего не понял. Сказали праздничная доставка на имя Че Хёнвона. Ты разберешься? — Ли тихо хихикает, глядя на вышеупомянутого одногруппника, что в миллионный раз за вечер закатывает глаза, и кивает головой в сторону двери, тут же возвращаясь к своему оставленному стакану.  — Хах. Ну, хоть додумался подарок прислать. Лопоухий дурак, — Вон раздраженно вытирает руки, бросает полотенце прямиком в грязную раковину и спешно удаляется, на ходу поправляя давно испорченную укладку. И дверь открывает по привычке резко и быстро, одним лишь рывком, не глядя в глазок.  — Я не опоздал? — та самая, фирменная, мимолетная, искренняя, но вместе с тем робкая улыбка Вонхо, от которой у Че, сказать честно, выбивает весь воздух из легких и всю дурость из головы, и заканчиваются любые слова обиды и злости. И еще минуту сменяются одна за другой эмоции на безупречном лице, прежде чем вернется та самая смущенно-возмущенная мордашка.  — Ты успел. — Хёнвон вздыхает тяжело, но облегченно. Улыбается в ответ отчасти виновато, обвивая руками собственные плечи и опираясь на дверь, и рассматривает гостя так, будто впервые его видит. Хотя они действительно встречаются впервые за последние месяцы после того скандала, что бесповоротно засосал их в воронку неприятностей и проблем.  — Мама передавала тебе привет. И поздравления с наступающим праздником. И слова благодарности за поддержку. И этот шарф. Она быстро-быстро связала его сама, потому что увидела на фотографиях из аэропорта, что ты ходишь нараспашку. Как обычно. Свой подарок я, кстати, тоже привез, но подарю ровно в полночь, а то откроешь еще раньше времени, как в прошлый раз… — Шин переминается с ноги на ногу отнюдь не от холода и путается пальцами в крупной вязи наполненного любовью шарфа, опасаясь поднять взгляд и понять, что ему вовсе не рады. Что его уже и не ждали.  — Ты останешься? — Че сглатывает вязкий ком в горле, шепчет едва слышно, отчего его хриплый голос срывается в конце, и вздрагивает то ли от прохладного ветра, то ли от подсознательного страха, что единственное его новогоднее желание не сбудется.  — Останусь… Если поцелуешь, — Хосок заглядывает в глаза напротив, бегло облизывает губы и улыбается шире, ведь уже через секунду в его теплые объятия приземляется любимое тощее продрогшее тело, тут же обвившее шею длинными руками. Он умиротворенно прикрывает глаза и тихо шепчет куда-то во вновь выбеленные волосы «извини, что оставил тебя одного», а в ответ получает абсолютно по-детски пробурчавшее «это уже неважно, сейчас ты рядом». Они обнимаются крепко, но бережно, целуются медленно, совершенно невинно и крайне нежно, стараясь вложить в этот контакт всю ту любовь, всю ту тоску, что накопилась за период разлуки. Путаются в волосах друг друга, прижимаются ближе, разделяя общее тепло на двоих, и не замечают того, как сказочно красиво вокруг опадают большие хлопья внезапного снегопада и как, выглянув из-за арки кухни, за ними наблюдают хитрые мордашки Минхёка, Югёма и Ёндже. <>  — Раз. Два. Три. Ураааа! Электронные часы на стене неприятно пиликают, но их едва ли возможно услышать за звоном бокалов и радостными криками четырнадцати парней.  — Стоп! Сначала загадайте желание. Быстрее! Все задорно смеются, глядя на вскрикнувшего Мина, и согласно кивают головами, сразу же прикрывая глаза. Джейби же привычно приобнимает своего парня за талию и осматривает всех собравшихся за большим столом: кто-то жмурится сильнее, кто-то взволнованно покусывает губы, кто-то складывает ладони в молящем жесте, кто-то наощупь ищет рядом руку любимого человека. Им счастливо улыбается от уютности происходящего, легонько целует Ёндже в висок и успевает поднять и протянуть бокал к остальным, когда те вновь начинают кричать в один голос поздравления.  — С Новым Годом! <>  — И когда исполнится мое желание? Я заказал себе новенький макбук, — Бэмбэм бегло осматривает друзей, что сидят рядом, подмечает, что никто их не слышит, и поворачивается к Марку с надменно-натянутой улыбкой, поглаживая подушечками пальцев свою шею. Тот лишь запрокидывает бокал, допивая его содержимое, бросает короткий взгляд на сложенные под елкой коробки и пожимает плечами, будто бы совершенно равнодушно, — ты плохо вел себя в прошлом году. Санта Туан тебе ничего не принес, малыш.  — Хёнвон-а, держи. Спрячь под стол и открывай аккуратно, — Вонхо склоняется ближе к Че, опустив небольшую коробочку в подставленные ладони, и выдыхает в самое ушко «поздравляю с нашим шестым годом», незаметно целуя в мочку в конце. Вон не может скрыть широкой улыбки, ведет слегка плечом, вздрагивая от щекотливых ощущений, и послушно открывает подарок, спрятав руки под краем скатерти. Кольцо, что так идеально сочетается с их парными часами, отнюдь не становится для него сюрпризом, но он вдруг смущенно прикрывает лицо ладонью, когда замечает на руке Шина, что привычно лежит на его колене, такое же украшение.  — Уже можно открывать? — Югём хрустит жареным пельмешком, который, хвала богам, оказывается с мясом, и удивленно прослеживает за тем, как все вокруг начинают шуршать блестящими упаковками. Но, когда он поднимается с места, чтобы присоединиться к тем, кто уже сидит под елкой, его останавливает крепкая рука Джека, смотрящего на него снизу вверх испытующим взглядом, смысл которого младший понимает практически сразу. — Может, сначала я получу свой подарок?  — Я не знал, что тебе подарить, честное слово. Поэтому выбрал что-то полезное. Это же пригодится, да? — Чжухон улыбается, наблюдая за тем, как Чангюн оглаживает пальцами новенькую аппаратуру для его музыкальной мини-студии и положительно кивает головой. А после тянется куда-то в сторону, вытягивая из-под мишуры квадратную коробку новой модели яблочных наушников, о которых Ли ему накануне все уши прожужжал, и улыбается в ответ с тихим «я тоже не знал, что дарить».  — Как и обещал. Выпросил у менеджера несколько деньков, забронировал отель и купил билеты на самолет прямиком до Макао. Тебя же устроит такой подарок? — Джебом мурлычет тихо, глядя Чхве прямо в глаза, и улыбается в ответ, когда Ён подходит ближе и до легкого звона касается своим бокалом его, обозначая тост. — Конечно устроит. Мой подарок, так уж и быть, ты получишь чуть позже.  — Шону, я.. я хотел подарить тебе подарок лично от себя. Тут ничего особенного, просто имбирно-апельсиновое печенье. Я испек его сам.. для тебя, — Минхёк взволнованно судорожно вздыхает и протягивает лидеру красиво оформленный пакетик с выпечкой, неуверенно улыбаясь. Но старший чешет затылок с полминуты с простым «спасибо», искренне смущенно улыбаясь, и тянется навстречу, обнимая крепко-крепко, столь привычно, столь по-дружески, что у Ли трескается не только печенье в руках.  — Ну, что, выпьем? Как единственные натуралы в этом доме, — Кихён тихо смеется, щуря глаза, и подсаживается на свободный стул возле Джинёна, что задумчиво смотрит куда-то в сторону, несколько запоздало кивает головой и натянуто улыбается, поднимая фужер с шампанским, — скорее, одинокие неудачники. С Новым годом, Кихён.  — Кхем.. друзья. Минуту внимания, если можно, — Джексон поднимается и поправляет рубашку, пока Югём, наоборот, медленно опускается обратно на стул и нервно кусает губы, оглядываясь вокруг. — Может быть, в другой раз? Джек, пожалуйста…  — Я хотел бы первым сказать тост сегодня. Никто же не против? — Ван легонько улыбается уголками губ, разливает неспешно напитки в подставленные бокалы и терпеливо ждет, пока все займут свои места.  — Я против. Сначала слово лидеру, — Ким вновь пытается дернуть Джексона за штанину, но Джебом вдруг на него смотрит строго и угрожающе приставляет указательный палец к губам, заставляя замолчать.  — Итак. Этот день настал, мы собрались все вместе под одной крышей не из-за работы, не как сонбэ, а как самые настоящие друзья. Это потрясающе. Я хотел бы выпить вместе с вами за то, чтобы это был далеко не последний наш раз. Чтобы наша связь — связь двух групп — переросла в крепкую дружбу четырнадцати парней. Такую дружбу, где между нами будет царить взаимопонимание и поддержка, где не будет никаких секретов. И я предлагаю вам прямо здесь, в этом доме, рассказать всем обо всем. Выговориться тому, кто чем-то вас обидел. Признаться тому, кто вам нравится. Ребята, у нас осталась лишь одна ночь и один день. Пожалуйста, используйте это время с пользой. Со всех сторон доносятся согласные возгласы и слова похвалы. Джебом громко хлопает в ладони несколько раз, обходит стол, чтобы обнять товарища и лично чокнуться бокалами, и поддерживает тост коротким «выпьем же за нас!». Вонхо также поднимается с места, чтобы по окончанию речи товарища перенять такую прекрасную эстафету открытости и честности и попросить, возможно, в тысячный раз, прощения у всех за те неудобства и волнения, что он поневоле причинил, однако Ван его опережает.  — Вонхо, я буду первым по праву тоста, окей? Ты меня поймешь, — Джексон улыбается, подмигивая, вновь поправляет наглаженную рубашку и складывает руки за спиной, поворачиваясь в пол-оборота к той части стола, где сидят мемберы его группы. — Бэм, прости, что ты не узнал все первым. Джинён, прости, что откровенно лгал, когда ты спрашивал. Марк, прости за недопонимание и агрессию, что я неконтролируемо выплескивал на тебя последнее время. Ёндже, Джебом, простите, что не последовал вашему совету. Тому самому, что вы дали еще в году 2016, кажется. И... Югём. Прости меня за это, но я больше не хочу врать дорогим мне людям. Мы приехали сюда ради этого, и мы сделаем это.. хорошо? Гём в ответ лишь судорожно кивает и оборачивается к Бэмбэму в первую очередь, одним лишь взглядом выискивая поддержки, потому протянутую руку Вана замечает не сразу и сжимает несколько обессилено.  — Этот чудесный мальчишка в прошлой жизни явно натворил что-то, потому что в этой ему достался я. Но мы вместе, и нам скоро будет уже три года. И я надеюсь, вы примете нас, — Джек же смотрит исключительно на Джейби, который растерянно хлопает глазами. В комнате повисает минутная тишина, которую сначала так привычно нарушает Минхёк своим «дэээбак», а потом скрежет ножек стульев по полу.  — Отец молчит, отец не против, — Ёндже смеется и тянется со своим бокалом через полстола.  — Я это еще не осознал, но, кажется, кое-кого пора оттаскать за уши, — лидер неуверенно улыбается, поднимаясь следом, но где-то сбоку Бэмбэм кричит «твою мать, Ким Югём!», и все дружно начинают смеяться.  — Нужно немедленно выпить за счастье молодых. Хён, ты просто красава! — Чжухон светится во все тридцать два и кажется даже увереннее обычного, чокается с Джеком оглушительно громко и выпивает содержимое стакана одним глотком, пока старший успевает едва ли немного отпить, прежде чем к ним с Гёмми со спины подойдут обниматься хёнвонхо собственной персоной.  — Я обычно не говорю подобного, но это было чертовски мило, — Че дружелюбно улыбается и обнимает растерянного Кима за шею свободной рукой, тут же вручая ему бокал с шампанским, пока Шин о чем-то тихо переговаривается с Ваном, похлопывая друг друга по спинам. К ним присоединяется Туан, который сначала выпивает с ними до дна, а после хватает Джека за затылок и игриво дразнит своим «вот же ревнивец», прищурившись и ткнувшись своим лбом в его. На удивление, общая обстановка в доме становится куда более теплой и праздничной, смех громче, а градусы спиртного выше, что вполне естественно приводит к тому, что в половине второго, почти в три и в районе шести кто-то вновь делится своими секретами. <>  — Я нашел подходящую пустую бутылку! Я буду ведущим! — Кихён борется со своим же заплетающимся языком, внимательно осматривает найденный сосуд и бухается на пол рядом с друзьями, которые тщетно пытаются организовать кружок. Вот только не могут никак решить, кто с кем рядом будет сидеть.  — Иди сюда, черепашка, — Вонхо тихо смеется, приподнимая за плечи распластавшегося по мягкому ковру довольного Че, целует его сначала в щечку, потом в носик, проворно подхватывает свободной рукой еще и под бедрами и одним усиленным рывком усаживает к себе на колени под такой же счастливый смех младшего.  — Если по-тихому улизнем сейчас, никто не заметит, отвечаю. И сможем отхватить себе ту спальню в конце коридора, — Ёндже заговорщицки бормочет пьяно улыбающемуся Джебому на ухо, получает неожиданно смачный поцелуй куда-то в уголок губ и помогает подняться с пола своему парню, который зачем-то решает строго приказать остальным собравшимся «не шалить, пока родители спят». Но его уже никто и не слушает. Кихён крутит бутылку в первый раз под оглушительный вскрик Бэмбэма «я не буду целоваться с Марком!». Туан же не заставляет себя ждать тихим рыком и смачным шлепком по тощему тайскому бедру в кожаных штанах.  — Эй! Что? Это же тусовка, я хочу экшена. Я бы с радостью попробовал с Вонхо. Или с Шону. Или с Джеком, например, — Бэм хитро щурится, оглядывая всех по кругу, и не успевает заметить пристального, прожигающего насквозь взгляда резко проснувшегося Хёнвона. Потому что ему вдруг больно прилетает крошечным кулачком по плечу от Югёма, удивительно быстро подползшего на четвереньках с противоположной стороны и схваченного на полпути поперек живота подорвавшимся Ваном.  — Йа! Мы тут не на поцелуи играем вообще-то, а на секреты! Если вы забыли! — Айэм едва не давится своим напитком, замечая, что горлышко бутылки давно остановилось прямиком на Чжухоне. Но Ли на это лишь довольно улыбается и обнимает Има крепко-крепко за шею, притягивая ближе к своему боку.  — Итак, крутим еще раз, чтобы узнать, с кем же Чжухони отправится в темную, мрачную, страшную кладовку правды… — Ки таинственно шепчет и глядит на младшего отчасти маньячно, прекрасно зная о том, как его легко напугать. Уверенным движением вновь раскручивает бутылку и довольно хлопает в ладоши, громко смеясь, когда та указывает на мирно посапывающего Шону.  — Бааать, вставай. Пошли. Мне правда нужно с тобой поговорить, — Хон звонко отбивает по подставленной ладони Джексона «пять», слегка покачиваясь, поднимается на ноги и еще некоторое время тормошит ничего не понимающего Сона, прежде чем отправиться в указанное ведущим место.  — Хён. Я знаю, что надо было давно с тобой все обсудить, но я правда боялся… Боялся потерять наши с тобой близкие отношения, потому что видел, как ты отдалился от Вонхо, от Хёнвона. Ты может быть и сам этого не заметил, но это правда имеет место быть. Я все понимаю. Я просто… — Ли мнется на месте, пытаясь подобрать верные слова, щелкает нервно суставами пальцев и хмурится, глядя на лидера, лицо которого не выражает ничего, кроме тяжелого мыслительного процесса и желания спать.  — Чжухон, в чем дело? Что случилось-то? — Хёну чешет затылок, несколько раз бросает взгляд на тусклую мерцающую лампочку, низко висящую над его головой, и инстинктивно упирается руками в бока, чем еще больше пугает младшего.  — Ничего не случилось. Просто я… гей. Вот. Они молчат еще несколько минут и просто внимательно переглядываются, обмениваясь мыслями на совершенно ментальном уровне: «Ты серьезно?», «Да, хён, абсолютно», «Воу… это неожиданно», «Ты правда ничего не замечал? Все, кажется, знают…», «Нет. Я пару раз видел тебя с девушкой», «Хёёён, это моя кузина…».  — Эм. Ну, что же. Спасибо, что рассказал, — Шону улыбается вполне привычно, так, что его глаза сужаются, и он становится похож на мультяшного медвежонка. Чжухон натянуто улыбается в ответ, но подсознательно мирится с мыслью, что старший абсолютно точно растерян. <>  — О! Пусто… — Бэмбэм заглядывает в свой бокал искренне удивленно, проверяет тут же фужер Мина, сидящего рядом и хихикающего над шутками Джинёна, и, осознав, что еще недавно начатое шампанское уже подошло к концу, на негнущихся ногах отправляется на кухню. Он отчетливо помнит, что вечером закинул в холодильник охлаждаться парочку бутылок белого сухого, но теперь почему-то ни одну из них там не находит.  — Ты не это ищешь? — Туан басит откуда-то из-за спины, покачивает бутылкой возле лица младшего, что так и стоит, ссутулившись у открытой морозилки, и скользит свободной рукой по худому боку, помогая подняться и вместе с тем не позволяя отстраниться.  — Хах. У меня прямо дежавю. Птенчик решил поиграть? Только вот я играть с тобой сегодня не-хо-чу, — Бэм ловко разворачивается в кольце чужих рук, перехватывает бутылку поверх пальцев Марка и конец фразы выдыхает по слогам прямо ему в лицо. С самодовольной улыбкой-усмешкой.  — Я не играю. Все пытаюсь тебя воспитывать, а ты не поддаешься. И кто сегодня твоя цель? Минхёк?.. Или Джинён?.. А, может быть, мне переспать с ними раньше тебя? Что тогда ты скажешь? — Он тяжело и шумно вздыхает, не сводя с собеседника абсолютно черных глаз, вырывает бутылку из ослабшей хватки и отставляет спиртное в сторону, после чего смыкает обе руки на талии уже очевидно задетого за живое тайца.  — Ничего не скажу. Мне плевать, Туан, что бы ты себе там не возомнил… Хочешь, тоже открою тебе секрет? — Бэм пятится назад, но упирается острыми лопатками в открытый пиликающий холодильник. Опускает ладони на грудь старшего, ощутимо отталкивая, и смотрит в ответ с вызовом. Глаза в глаза. — Я уже не тот крошка Бэмми, что безответно бегал за тобой, обливаясь слюнями и соплями…  — Правда? Я так не думаю, малыш… — Йен договаривает с уверенной полуулыбкой и целует парня сразу напористо и глубоко, несмотря на сомнительное сопротивление и постукивание по груди. Младший уже ожидаемо кусается, мычит в губы что-то о том, какой же Марк сволочь, и несдержанно выдыхает с первым стоном, стоит только хёну скользнуть кончиком языка по его ребристому нёбу. Их поцелуи, как обычно, отнюдь не детские. Кислород заканчивается еще на минуте третей, уже на пятой Туан оставляет первый яркий засос на смуглой коже где-то у ключицы, а в районе восьмой Бэмбэм чрезмерно пошло шепчет что-то про «хочу здесь, мне приглянулся вон тот стол», посему никто из них уже не слышит быстро удаляющихся шагов лидера Монста. <>  — Ой, не заметил тебя, прости, — Джексон осторожно прикрывает за собой дверь, шепотом обращаясь к Вонхо, которого он чисто случайным образом едва ли не ударил, и хитро улыбается, бегло рассматривая собеседника в полумраке коридора. У того вполне приметная испарина по обнаженному торсу, да влажные волосы у висков.  — Нестрашно, хотя еще бы секунда, и я бы разбудил весь дом своим криком, — Шин тихо посмеивается, потирая шею, бросает взгляд в сторону спальни Вана, в сторону него самого — лохматого и с футболкой через плечо — и всепонимающе улыбается в ответ, — ты тоже на кухню?  — Ага, — Джек хмыкает уголком губ и кивает головой в сторону лестницы. До кухни они добираются почти бесшумно, Хосок лишь раз спотыкается об пустую бутылку, но успевает ее вовремя поймать, прежде чем она покатится по коридору, а Джексон тихо шикает на него и указывает на гостиную неподалеку, где тускло горит свет и слышатся приглушенные голоса.  — Воды? — на кухне Ван ставит два стакана на столешницу с глухим звоном и тянется к стеклянному графину, лениво зачесывая назад упавшие на глаза волосы.  — Не откажусь. Протеиновый батончик? — Вонхо подмигивает, выуживая из кармана своего найденного рюкзака небольшие запасы перекуса, что успел захватить с собой, и рывком разламывая его напополам.  — Не откажусь, — пожимает плечами и улыбается вновь рэпер Гатов, по-дружески передразнивая. Они устало опускаются на диванчик у окна, один протягивает еду, другой стакан, и сидят в полной тишине еще какое-то время, отдыхая. Но Джек вновь первым нарушает молчание.  — Я понимаю, что это вообще не мое дело. Но ты это… Давай, разбирайся поскорее с этими блядскими скандалами и возвращайся. Не заставляй свою красотку выглядеть так, будто он вдова, окей? — Он вытирает лицо своей и без того мокрой футболкой, делает пару глотков воды и внимательно всматривается в лицо задумавшегося Шина.  — Окееей… А ты свою красотку заканчивай так окучивать, а то зрители скоро ослепнут от его сияния. Окей? Они тихо посмеиваются, обмениваясь хитрыми взглядами, лениво дожевывают один батончик на двоих и прощаются уже через несколько минут, когда стрелки часов переваливают за шесть утра. <>  — Что-то мне совсем нехорошо. — Минхёк цепляется за крепкие плечи Шону и тщетно пытается удержаться на ослабших ногах, совершенно по-глупому улыбаясь. В какой-то момент он окончательно теряет равновесие и валится на грудь лидера, будто случайно тычась носом ему куда-то под ухом.  — Ты перебрал, кажется. И ничего не ел опять. Сколько же ты выпил?.. — бормоча себе под нос, Сон подхватывает потяжелевшее тело вокалиста крепче, но получается отчасти резковато, и уже в следующую секунду у него самого неотвратимо сильно кружится голова, заставляя упасть обратно на диван в обнимку с парнем.  — Бутылки две шампанского вдвоем с Бэмми осилили.. и, кажется, я делал еще несколько глотков пива из чьего-то стакана. А потом вот с тобой.. вроде бы это был джин, да? — Ли хихикает, порозовев ушами, и обессилено приподнимает голову, отрываясь от чужого плеча и расфокусированным взглядом осматривая своего одногруппника. А когда тот поворачивается и смотрит в ответ, краснеет еще и щеками, — Шону-я.. ты такой красивый. Старший задумчиво вглядывается в смущенную улыбку Мина несколько секунд, размышляя о чем-то своем, после чего все равно медленно отстраняется, принимая сидячее положение и отворачиваясь, — Минхёк, тебе нужно поспать. Ты совсем пьян.  — А, может быть, я напился так, чтобы наконец-то сказать тебе все?.. Горячая ладошка скользит по широкой спине сверху вниз, и у лидера мурашки пробегают следом по позвоночнику туда-обратно. Он тихо прокашливается в кулак, прочищая горло, и выдыхает звучно куда-то в сторону, ощущая, как собеседник поднимается и устраивается рядом.  — Ты мне очень нравишься, Сон Хёну. Очень. И я так устал намекать тебе всячески, подкидывать разные дурацкие подсказки… Ты ведь ничего не замечаешь и не понимаешь, — Мин сладко шепчет искусанными губами, моргает медленно, удерживая глаза прикрытыми все дольше и дольше, и проворно проскальзывает рукой уже по крепкому бедру мужчины куда-то ближе к коленке.  — М-Минхёк… Ты же утром жалеть будешь обо всем сказанном.. и сделанном, — он перехватывает чужую ладонь отчасти заторможено, в пытливо внимательные глаза старается не смотреть, но собственное сбившееся от волнения дыхание заметить успевает. И от удивления давится вдохом недопустимо громко.  — Буду жалеть, если не сделаю. Хёк оставляет ему напоследок крайне целомудренный, но долгий-долгий поцелуй в уголок губ, и в тот момент Шону думает лишь о том, что организовать совместную новогоднюю вечеринку для двух групп было очень-очень хорошей и очень-очень плохой идеей одновременно.