Нянь

      Изуку шёл за Граунд Зиро, как на казнь. Он понимал, что за сегодня допустил столько непростительных ошибок, что дай Бог ему выйти из дома героя номер один живым. Мидория уже прокручивал в голове всевозможные развития складывающейся ситуации. На данный момент самое худшее, что могло случиться — его вышвырнут на улицу, он не сможет пройти стажировку, станет обузой для матери и до конца своей жизни будет жить на улице в картонной коробке, собирая бутылки, чтобы обменять их хоть на какие-то гроши.       — Для начала картонную коробку бы нашёл, — бросил небрежно через плечо мистер Бакуго, включая электрический чайник. Изуку понял, что снова стал бубнить себе под нос. От мысли, что Граунд Зиро слышал всё, о чём он думал, парню стало плохо.       — Садись, — командным тоном произнёс мужчина.       — Есть, сэр! — громко отчеканил Мидория, быстро сев на стул.       Граунд Зиро лишь что-то неразборчиво хмыкнул, а, может быть, Изуку это и показалось. Мужчина спокойно дождался, пока чайник вскипятит воду, после чего достал большую чёрную кружку — на литр, не меньше — и налил в неё горячую воду, положил лимон и чёрный пакетик чая. Кружка была трапециевидная, со сколом на левом боку. От неё шёл запах чего-то пряного и ароматного. Изуку никак не мог понять, чего именно: то ли лимон с чабрецом, то ли апельсин с корицей, но пахло очень приятно. Мистер Бакуго спокойно развернулся, прошёлся по кухне с кружкой, которая стала белеть, и на ней начал проявляться какой-то узор, открыл один из верхних ящиков и, достав оттуда какие-то конфеты, сел на свободный стул. Теперь Изуку отчётливо видел, что было изображено на кружке.       — Н-не знал, что Вы фанат Всемогущего, — легко улыбнулся Изуку, смотря на кружку. Он чувствовал, как его тело непроизвольно начинало само собой сжиматься и уменьшаться. Сейчас хотелось вжать голову в плечи и просто залезть под стол. Однако Мидория понимал, что он не имеет право показывать свою слабость. По крайней мере, не сейчас и не перед этим человеком.       — Сегодня моя дочь устроила истерику на уроке английского языка. Что там случилось? — делая глоток из кружки и полностью игнорируя предыдущие слова парня, задал вопрос Граунд Зиро.       — Простите, но… если честно, я не знаю, почему Айрами подралась с тем мальчиком, — начал Изуку, смотря прямо на мистера Бакуго. Однако с каждым своим словом он чувствовал, как резко меняется окружающая его атмосфера. Граунд Зиро начинал злиться. Об этом говорили его ярко-красные глаза, которые светились, как настоящие рубины. У Мидории перехватило дыхание. Он чувствовал, как феромон сильного альфы подавляюще действовал на него. Если бы парень стоял, то, скорее всего, уже давно бы сполз по стене. Он незаметно вцепился рукой в стул, чтобы Бакуго не увидел этого.       — Ты — няня моей дочери! Ты должен знать всё, что с ней происходит. Неужели твои слова были ложью, когда ты говорил о том, что хочешь стажироваться только у меня? — усмехнулся Граунд Зиро.       — Нет! Мистер Граунд Зиро! — резко встрепенулся Изуку, вскочив и оперевшись руками на стол. Действие феромона альфы как рукой сняло. — Простите меня! — резко склонился парень, едва не ударившись головой о стол. — Такого больше не повторится! Я обещаю вам!       — Мне плевать на твои обещания, ребёнок, — тяжело выдохнул Бакуго, потерев переносицу и откинувшись на спинку стула. — Больше всего на свете я не люблю две вещи: тупых людей и неисполнительных идиотов! — рявкнул резко он. Изуку пробрала дрожь от такой резкой смены настроения героя номер один. — Скажу так: меня вообще не ебёт твоё отношение ко мне, твои розовые мечты и всё остальное. Мне крайне начхать на твои оценки и рекомендации. Мне важно только одно: насколько качественно ты выполняешь то задание, что я тебе дал, — не сводя глаз со спины парня, грозно сказал мужчина. — Мне плевать, что ты будешь делать для того, чтобы моя дочь была в целости и сохранности, а также следовала своему графику. Хоть телепорт изобретай или проходи курсы аниматора. Мне плевать. Если ты не можешь с ребенком справиться, то о какой геройской карьере может идти речь?       Изуку стоял, согнувшись, сжав кулаки и поджав нижнюю губу. Ему очень неприятно слышать подобные слова от того, кем он действительно восхищался, но понимал, что на месте Граунд Зиро он бы, возможно, поступил так же.       — У тебя есть день на то, чтобы подтереть сопли и собраться, — сделал ещё один глоток мужчина. — Завтра… моя старуха… — он закашлялся. — …моя мать будет сидеть с Айрами. Поэтому ты свободен.       — С-спасибо, мистер Граунд Зиро! — уверенно произнёс Изуку. Он чувствовал, как неприятный ком подкрадывается к его горлу, но, сделав усилие над собой, постарался его проглотить.       — Шинсо тебя отвезёт домой. Можешь идти, нечего человека задерживать, — бросил небрежно мужчина, вставая со своего стула и направляясь к выходу из кухни.       — Я справлюсь с этим заданием и докажу, что я достоин стажировки у Вас, мистер Граунд Зиро! — произнёс громко, но уверенно Мидория. Он развернулся лицом к мужчине, превозмогая страх и обиду. Он смотрел точно в спину героя номер один, сглатывая накатывающие слезы.       — Удачи, — хмыкнул Бакуго, даже не развернувшись и не удостоив хотя бы взглядом своего собеседника.       — Папа! Папа! — зазвенел весёлый голос Айрами. Она быстро спустилась вниз по ступенькам, размахивая листком бумаги. — Смотри, как я нарисовала тебя! Бакуго тут же поймал свою дочку и, подняв на руки, стал рассматривать рисунок, который очень даже недурно изображен.       — Это я? — с наигранным удивлением посмотрел на рисунок мужчина. — И что же я тут делаю?       — Ну, не видишь? Ты тут всех спасаешь, — весело рассказывала девчушка, размахивая руками и самим рисунком.       — Я — герой? — усмехнулся Бакуго, присаживаясь с девочкой на диван.       — Да! Папа — настоящий герой! — очень задорно почти визжала Айрами, тыкая пальцем то в одну часть листа, то в другую, рассказывая о том, что она смогла изобразить.       — Думаю, что такой шедевр нужно подписать, — предложил мужчина. Он вытащил из нагрудного кармана своего пиджака ручку и вложил её аккуратно в маленькую ладошку дочки. Девочка быстро слезла с коленей отца на пол, удобно на нем расположилась и стала писать иероглиф за иероглифом.       — До свидания, — нерешительно попрощался Мидория, завязывая ботинки.       — Ага, — холодно бросил мужчина, присаживаясь рядом с Айрами на пол.       В этот момент Изуку заметил что-то не то в позе своей подопечной. Только через несколько секунд он осознал, что Айрами снова писала правой рукой.       — Ты ещё долго собираешься там стоять? — недоброжелательно бросил Граунд Зиро, посмотрев на парня и чуть приподняв голову.       — Простите, до свидания, — ещё раз попрощался со своим работодателем Мидория.       Вернулся домой он разбитым. Было очень тяжко на душе. Парень буквально чувствовал, как над ним нависло что-то очень грузное и громадное. Как он не пытался — ничего не помогало скинуть «это» с себя. Добравшись до кровати, Изуку безвольным мешком рухнул на покрывало, тяжело выдохнув. Он никогда и подумать не мог, что сидеть с детьми может быть так тяжело. Мидория лежал на кровати, осознавая, что ему ещё нужно сделать домашнюю работу, к которой он так и не успел приступить за целый день. Он понимал, что сегодня сил у него уже просто не хватит. Голова была настолько тяжелой, что никак не хотела подниматься с кровати. Так он и уснул, распластавшись на жёлто-синем покрывале и свесив одну ногу вниз с кровати. Данная выходка Изуку вышла боком на следующий день. Нога затекла и долго не хотела слушаться своего хозяина. Парень потратил несколько минут на то, чтобы размять непослушную конечность.       В итоге Мидория чуть не опоздал на первый урок, чудом влетев в класс за несколько секунд до Сущего Мика. Не сказать, что мужчина бы сильно ругался, даже если бы Изуку опоздал, но пару шуточек бы точно отпустил. Это он любил.       — Изуку, ты чего чуть не опоздал? — прошептал Каминари с соседней парты, стараясь не привлекать внимание учителя.       — Проспал, — отозвался быстро Изуку, пригибая голову ниже к парте, чтобы Сущий Мик не заметил их перешёптывания.       — Ой, харе заливать, — тихо сказал Каминари, наседая на левый край стула, чтобы приблизиться к другу.       — Правда. Лёг поздно, — бросил Изуку, почти что укладываясь на парту и лишь глазами ловя движение учителя.       — Изуку, я знаю те… — договорить Денки не успел: смачно упал на пол вместе со стулом.       — О, Каминари! — воодушевлённо произнёс Мик. — Вижу, ты уже готов ответить. Question number three, page fourty five. Task after the reading.       — Оне минута, please, — прокряхтел Денки, подняв вверх правую руку, тем самым показывая учителю, что он жив, и с ним всё хорошо.

***

      — Я думал, что Мик вообще от меня не отстанет, — закатил глаза Каминари, расплывшись на стуле в столовой.       — Ага, — тяжело выдохнул Мидория. Ему очень повезло: Мик так и не спросил его, ибо почти весь урок допытывался у бедного Денки хоть одного складного предложения на английском. У Каминари всегда были проблемы с языками. С японским ещё куда ни шло, а вот английский… английский он еле тянул на уровень A1. Денки часто отговаривался фразой: «я просто как умная собака: всё понимаю, а сказать не могу».       — Ладно, — резко сел прямо Каминари, подложив кулак под голову и выражая полное внимание. — Что там у тебя стряслось? Не поверю, что не выспался, так как лёг спать поздно. Ты раньше ночи напролёт зубрил и всё равно не просыпал.       Изуку замялся. Он не знал, как выкрутиться в этот раз. Врать лучшему другу не хотелось, но и правду сказать нельзя. Мидория всё ещё ощущал некое присутствие кого-то из команды мистера Бакуго. Парень боялся, что стоит ему подумать о нём, как его прям здесь лишат памяти, или ещё чего похуже. Верно: вон в тех кустах, напротив большого окна, точно мог спрятаться кто-нибудь из подручных Граунд Зиро.       — Изуку? — обратил на себя внимание Денки. Видимо, парень слишком долго думал. Хорошо, что хоть бубнить не стал, а то бы опозорился, как перед Бакуго. Хотя в данном случае уж и не знаешь, хорошо это или нет.       — Ах, да! — тут же отреагировал парень, начиная активно жестикулировать. — Ну, одна моя знакомая… то есть знакомый, то есть друг сестры, отца, зятя маминой подруги попросил меня посидеть с его ребёнком! — выпалил быстро, как из пулемета, Мидория.       — Друг сестры, отца, зятя маминой подруги? — Денки изобразил такое непонимающее лицо, что Изуку тут же понял, что сморозил полный бред. От этого снова стало стыдно. Он хотел как-то пояснить или исправить свою ложь, но пока не мог придумать, как это сделать.       — То есть, это твой двоюродный дядя? — удивлённо уставился на Мидорию друг. — Круто! А сколько ребёнку? Он школьник? Наверное, тебе тяжело. Я вот с детьми вообще не умею ладить.       — Да… дядя, — замялся Изуку, с облегчением отмечая для себя, что Денки ему поверил. От этого легче не становилось, но по крайней мере данная ситуация доказывала, что Каминари — настоящий друг, и верит ему на слово. Причём верит в любой его бред. От этого же становилось и стыдно. — Ну, это она. Это дочка, — начал было Мидория, стараясь подавать информацию порционно и опасаясь сболтнуть лишнего. — Ей около пяти, но с ней совсем не тяжело!       — Я-то и вижу. Ты весь день вялый ходишь. Ох, дети ещё те кровопийцы, — подмигнул Денки.       — Ну, просто ей одиноко и тяжело. Её папа много работает. Почти дома не появляется, — начал оправдывать девочку Изуку. — Да и к тому же я с детьми почти никогда не сидел.       — Да, — протянул Денки, грызя конец деревянной обеденной палочки. — Слушай, а ты с Кендо не говорил по этому поводу?       Изуку непонимающе посмотрел на друга.       — Ну, не знаешь, что ли, что у Кендо в семье пять детей? Она самая старшая. Думаю, у неё большой опыт в общении с мелкими спиногрызами, — подмигнул другу Каминари. — Хочешь, пойдем вместе, спросим у неё?       — Серьёзно? — удивлённо поднял брови Изуку. — Ладно, я сам схожу. Не хочу тебя обременять.       — Ой, да ну тебя! Ерунду не говори! У нас ещё десять минут есть до урока. Погнали давай! Жуй быстрее! — подмигнул другу Каминари, быстро уплетая остатки своей еды.       Доев, ребята стали подниматься на второй этаж, но встретили свою одноклассницу на лестничном пролёте. Кендо несла стопку листов в учительскую. Изуку и Каминари взяли все листы у неё, распределив их поровну между собой.       — Слушай, Кендо, ты же у нас хорошо ладишь с детьми? — прижимая подбородком листы бумаги, чтобы те не разлетелись, спросил Каминари.       — Ну, я не сказала бы, что прям так хорошо, но у меня три брата и одна сестра. Мне приходится часто с ними оставаться, — улыбнулась легко девушка.       — Просто у Изуку тут нагрузка внеучебная появилась в лице одного вредного мелкого. Может, ты можешь подсказать, как… ну, это… нормально с ним общаться? — продолжал свои расспросы парень.       — Правда? Мидория, ты подрабатываешь няней? — аж засияла девушка, посмотрев на одноклассника. — Я не думала, что кто-то сейчас из родителей оставляет детей с подростками. Это соседи?       — Ну, можно и так сказать… так просто получилось, — попытался не заострять на этом внимание парень.       — Девочка или мальчик? — поинтересовалась Кендо.       — Девочка, ей о-около пяти, — спокойно продолжал Изуку, следя за своими словами, чтобы не сболтнуть лишнего.       — Ой, я люблю этот возраст. Детки в это время такие любознательные. Они всё впитывают, как губки. А ещё они такие забавные, — оживилась девушка. — Какие у тебя с ней проблемы?       — Проблемы? — задумался Изуку. — Я… я бы не сказал, что у нас проблемы… просто… просто она очень своеобразная.       — В каком плане? Она любит что-то выдумывать? Очень активная? Шумная? — начала продолжать перечислять характеристики детей Кендо. Чем больше она говорила, тем больше Изуку кивал головой, соглашаясь с каждой её фразой. — Ой, ну, это сейчас все дети такие. Дай угадаю, у неё, наверное, ещё только папа, мать она никогда и не видела. Также она часто дерётся, обманывает, привлекает к себе много внимания и вечно чем-то недовольна? — Мидория в ответ лишь резко кивнул, понимая, что Кендо полностью описала Айрами. Ему даже стало как-то не по себе. Не ляпнул ли он чего-то лишнего? Может, Кендо уже всё поняла, и сейчас у него на голове появится красная точка прямо посередине лба? — Это нормально. Сейчас более тридцати процентов детей так растут. Тебе просто нужно стать для неё другом, ни няней, ни второй мамой, а именно другом. Когда она придёт к тебе, чтобы поговорить о том, что какой-то Рю обозвал её в садике, то смело можешь хвалить себя — ты полностью выполнил свою цель «стать другом», — похлопала одноклассника по плечу девушка.       — Ага, — угрюмо кивнул Изуку, начиная бубнить себе под нос, как мантру, заветное словосочетание. — Кендо, а, может, ты можешь посоветовать книгу или какие-нибудь лекции в Интернете? — поднял глаза на девушку Изуку. Она молчала и как будто вообще не слышала его вопроса. Только смотрела в одну точку невидящим взглядом. Мидория проследил за ним и увидел Моному. Он стоял лицом к ребятам, но не видел их, так как смотрел на впереди стоявшую девушку. Это Микиро из класса поддержки. Одна из самых красивых девушек академии. В руках у неё красивый, нежно-розовый конверт. Эта сцена была очевидна, как ясный день. Девушка признавалась Мономе в чувствах.       Вдруг Нейто резко поднял голову. Его какой-то странный, растерянный взгляд встретился со взглядом Кендо. Мидория готов поклясться, что парень не замечал их. Он видел только её. Девушка смотрела вперёд, не моргая. Её губы вытянулись в узкую линию, а с щёк пропал румянец, который присутствовал всегда, из-за чего порой казалось, что она стеснялась.       — Пойдёмте через первую улицу, нечего рушить атмосферу, — спокойно сказала Кендо, поворачивая влево, чтобы пойти в указанном направлении.       — Нифа се, Мономе повезло. Это же Микиро. Она реально красавица, — начал оживлённо Каминари, не замечая изменившейся резко атмосферы. — Она же ещё омега. Вот ему повезло. Блин! Я даже завидую, — протянул обиженно парень, запрокидывая голову назад.       — Каминари-и, — шикнул Изуку, призывая друга прикусить язык, но Денки не обратил на это внимания. Он вообще редко понимал что-то в атмосфере. Видимо, самоощущение у него отбито напрочь.       Каминари непонимающе выпучил глаза на Изуку, а тот в свою очередь метнул быстрый взгляд на Кендо. Денки поднял голову и тут же стал ругать себя за такой длинный язык.       — А вообще, она стрёмная. Да и нос у неё большой, острый, как клюв у птицы. А глаза ты её видел? Они маленькие и узкие, — попытался сузить глаза до маленьких щёлочек Каминари. Изуку лишь покачал головой от безысходности.       — Мидория, ты спрашивал что-то про книги. Прости, немного задумалась, — как-то совсем не в тему отреагировала Кендо. Изуку посмотрел на одноклассницу, и у него в груди что-то резко сжалось. Она не выглядела подавленной или расстроенной, но почему-то Мидория буквально кожей чувствовал, как вся эта ситуация с Мономой приносила ей боль. Никто до сих пор не знал, в каких отношениях ребята, но, судя по складывающей ситуации, они точно больше, чем просто одноклассники или даже друзья. — Знаешь, о детской психологии очень классно пишет Макико Накамура — это из наших. Из зарубежных я много хороших отзывов слышала о книге «Чадо или чудовище», не помню автора, но можешь посмотреть в Интернете. Она переведённая. Если честно, я предпочитаю смотреть что-то в Ютубе. Так привычнее. Могу тебе после уроков скинуть несколько каналов, — спокойно предложила девушка, доставая телефон из кармана пиджака, чтобы посмотреть нужную ей информацию.       — Кендо! — вдруг кто-то громко крикнул. Это был голос Мономы. Он очень сильно отличался от его обычного, слащавого. Сейчас голос парня был очень сбивчивым и тревожным. Изуку и Каминари тут же обернулись. Нейто со всех ног бежал к ним, чудом не сшибая лавочки и клумбы. Кендо тоже остановилась и развернулась.       Добежав до ребят, Монома тут же упёрся руками в колени, загнанно дыша.       — Прости! — выдавил из себя парень. — Я не мог не прийти. Это было бы невежливо, — поднял голову вверх, уставившись на девушку, Монома.       — Я не обижаюсь, — хмыкнула Кендо. — Если у тебя всё, то мы пойдем. Нужно ещё в учительскую зайти.       С этими словами Кендо развернулась и пошла дальше, в сторону входа в академию.       — Не всё! — крикнул ей вдогонку парень, откашливаясь и выпрямляясь. — Я… я… я люблю тебя!       Монома прокричал эти слова с закрытыми глазами, сжав руки в кулаках, а его признание быстро разносилось эхом по школьному двору. Кендо резко остановилась. Мидория первый заметил, как мигом у девушки подобрались все мышцы: спина стала слишком ровной, плечи расправились, руки быстро прижались к телу, комкая юбку, даже волосы казались слишком прямыми, замершими на холоде.       — Ты совсем идиот! — резко развернулась девушка, крикнув в ответ Мономе. Всё её лицо было настолько красным, что она стала напоминать спелую клубнику.       — Да почему я идиот?! Хотя знаешь, почему я идиот?! Потому что ты меня вечно бьёшь! — резко ответил Монома, сделав шаг вперёд, от чего Каминари и Изуку как по команде разошлись в стороны.       — Да как тебя не бить, если ты всегда ведёшь себя, как придурок?! — возмущалась девушка, делая шаг навстречу.       — Ну, уж простите, что такой уродился! — очередной шаг навстречу к Кендо.       — А если не прощу?! — шаг Кендо был последним. Теперь ребята стояли лицом к лицу. Монома ниже девушки, из-за чего ему приходилось задирать голову. Это смотрелось немного комично.       — Тогда… я каждое утро буду встречать тебя при входе в академию, а потом везде следовать за тобой и канючить, чтобы ты меня простила. А ты знаешь, что это у меня выходит лучше всего! — подмигнул девушке Монома.       — Ты знал, что невыносим? — надула щёки Кендо, сжав ладони в кулаки.       — Но ты же как-то меня терпишь, — усмехнулся парень, расплываясь в широкой улыбке.       Что было дальше — Изуку с Каминари не знали, но были уверены в том, что у ребят всё решилось хорошо. Они долго не задерживались на месте недоромантического свидания и быстро ретировались, вернувшись в академию. Они отдали листы в учительской и поднялись в класс. Мономы и Кендо там ещё не было. Они пришли в класс спустя десять минут после звонка. На щеке у парня красовался большой красный след от ладони. Видимо, он всё же успел напортачить. Айзава лишь раздражённо выдохнул на такую выходку своих подопечных, закатил глаза и снова отвернулся к доске, продолжая что-то на ней писать.       После уроков Мидория быстро вернулся домой и даже без ужина сел за уроки. Ему срочно нужно сделать всевозможные задания на неделю, так как, судя по вчерашнему дню, надеяться на свободную минуту или хотя бы секунду во время своей работы Изуку не мог. В итоге, парню удалось сделать английский, математику, прочитать по ней несколько страниц вперёд и прочитать пару параграфов по истории. Историю героики Изуку оставил, так как ещё в начале года прочитал всю книгу. Теперь же он изредка пробегался глазами по теме, чтобы вспомнить ключевые имена, события и даты. Парень успел доделать домашнюю работу до полуночи, что несказанно радовало. Теперь же он мог приступить к тому, что требовало от него немалых усилий и внимания: внимательное чтение договора.       Парень достал жёлтую папку из ящика своего стола и стал прочитывать его, выделяя основные моменты жёлтым маркером. Через час весь договор был исчиркан им и карандашными приписками. Как оказалось, Мидория в буквальном смысле сдал себя в рабство. Он не имел права распространяться о дочери Граунд Зиро, причём даже после истечения срока рабочего договора. Не мог разглашать любую информацию, связанную с Граунд Зиро и его дочерью в ближайшие двадцать лет. По этому договору парень должен сидеть с Айрами, следить за ней, кормить её, помогать с домашним заданием, а ещё ухаживать за домом, за черепашкой, которую Изуку нигде вчера не видел (и слава Богу, а то его последние две нервные клетки точно бы помахали ему рукой). К тому же рабочий график Мидории просто ужасен. Он мог работать с четырёх дня до девяти утра, точнее, это не прописано прямым текстом, но строчка «Вас могут вызвать в любое время с 4 pm. до 9 am.» говорила сама за себя. Радовало, что даже в любое время его должна сопровождать рабочая машина домой или на работу.       Да, были и плюсы в этом договоре. Во-первых, оплата. Она выше, чем у среднестатистической няни. Платили по часу, а не по дню выхода. То есть, деньги Изуку мог попросить хоть сразу после окончания своей смены, хоть через неделю, хоть через год. Во-вторых, Изуку предоставлялся один оплачиваемый выходной день в неделю. Да, не совсем круто, но не так уж и плохо. В-третьих, у него должен быть личный телефон. Хотя этот пункт Мидория до конца не понимал, куда лучше отнести: к плюсам или минусам. Что на этом рабочем телефоне должно быть — парень также не представлял. Все сверхурочные у него тоже оплачивались. Да, работа была не самой приятной и легкой, но то, что должно быть после прохождения этого «адского посвящения», очень сильно грело душу Изуку.       Уже ближе к двум часам ночи он решил проверить свои социальные сети, так как к телефону он не притрагивался с того момента, как перешагнул порог дома. Как всегда, сообщения были только от Каминари с его жалобой на огромное количество домашней работы, от одноклассников в общей переписке и от Кендо, которая прислала парню ещё несколько книг по педагогике и ссылки на видео. Сначала Мидория хотел заказать книги по приложению, но потом посмотрел на время доставки и решил купить их онлайн. Всяко легче не носить бумажные книги, а иметь возможность их почитать в любом месте и в любое время с телефона.       Скачав все нужные файлы, Изуку с облегчением рухнул на постель. Завтра его ждал тяжёлый и изнурительный день.