***
Каждая встреча словно смывала с него все напускное, позволяя стать собой. Гармония и умиротворенность, поселившиеся в душе совсем недавно, еще соседствуют с болью за возлюбленного. Холод и одиночество, тоска по Нему тоже не желали покидать его, но… Его улыбка крестьянам, благодарящим за избавление от темной твари, была искренней. Рассекая на части очередного мертвеца, он представлял, как совсем скоро будет биться плечом к плечу с Ним… Его озорную улыбку, когда Он будет предлагать испробовать местного вина… Вдали от богатого отчего дома, изысканных яств, он обрел себя. Словно вырвался из золотой клетки – свобода…***
Его часто спрашивали, куда же он держит путь. «В Луанцзан», – отвечал он с мягкой улыбкой, пропуская мимо ушей мольбы добродушных крестьян не губить себя. Все дальше он уходит от Ланьлин, а проклятая долина с не менее зловещей горой все приближалась… Под ногами чернильная пропасть. Тьма ощущается даже отсюда. Все инстинкты кричат бежать отсюда. А сердце бьется ровно. Еще чуть-чуть. Один шаг отделяет его от любимого. Это так просто… Шагнуть в бездну… Миг, и ты уже летишь вниз, черно-алое от тьмы и пролитой здесь крови небо остается там позади. Неумолимо приближается земля, или вернее кости, заменяющие привычную землю. Страх? Его нет! Только счастье. Он сердцем чувствует Его. Еще немного и он сможет прижаться к Нему. Падение замедляется. Огненное зарево распахнувшихся за спиной крыльев разрезают окружающую тьму. Он не чувствует этого. Крохотная фигура с черными крыльями за спиной привлекает его внимание. Это Он. Внезапно обретенные крылья слушаются на удивление легко, приближая его к цели. Мягкое приземление вдали от Него. Не рассчитал расстояние… Фигура поворачивается на свет, не ожидаемый в вечной тьме проклятой долины. Ни удивленно расширившиеся алые глаза, тускнеющие до знакомых серых, узнавая гостя, ни изодранное чужое ханьфу не могут помешать узнать Его. Кости под ногами бегущего осыпаются искрящейся пыльцой, обнажая голую землю, тут же зарастающую свежей травой и яркими цветами. Он этого не замечает. Все его внимание приковано к любимому. Он врезается в Него, едва не сбивая с ног. Прижимает к себе. Беспорядочно целует шепча лишь два слова «Живой! Люблю!» Закрывает от всего мира огромными огненными крыльями, прогоняя окружающую тьму, смывая всю грязь с оказавшихся алыми (не черными) перьев. Кажется, огонь А-Лиу проникает в каждую клеточку тела любимого, выжигая всю тьму, заполняя собой. Лед, сковавший сердце и душу любимого, тает как снег весной. Он прижимает спасителя ближе, впиваясь в губы ненасытным поцелуем. Где-то там за границами их уютного мирка рвут и мечут разъяренные монстры. Пеплом осыпаются горящие мертвецы, освобождаясь от плена проклятой долины. Где-то там рассыпается искрящейся пыльцой тела не восставших тварей. Чистейшей водой обращаются кровавые реки. Ало-черный ад проклятой горы рассыпается пеплом, открывая взору прекрасную сказку, в которой два огненных феникса сплетаются в жарких объятьях. Рука в руке… Не отрываясь друг от друга они взмывают в небо, оставляя позади долину… Потом будет война с Вэнь, скандалы и ссоры с близкими, громко захлопнутся двери за спинами разъяренных возлюбленных. Луанцзан раскроет свои уже ласковые объятья, оберегая влюбленных и их орден – Луанцзан Вэй. Примирение с близкими, собрание орденов, где пятым будет не Вэнь, но Вэй. Все это будет много позже. Жаркие объятья, пьянящие поцелуи… Лишь это имеет значение. Они обрели друг друга, не смотря ни на что! Теперь их ничто не разлучит!